Часть 32
5 ноября 2015 г. в 06:01
— Ты спрашивал, когда у меня появится оцепенение.
Теперь уже появились признаки, что скоро.
— Каковы эти признаки?
— Трудно объяснить. Просто своеобразное ощущение начало подступать.
Словно я замерзаю.
В общем, я пока не буду говорить.
И ты тоже не говори ничего, хорошо?
— Хорошо.
Удачи тебе, милая.
…Возвращайся.
— К тебе? Обязательно.
Через полчаса, не забыл?
— Нет.
— Ну всё, я в «анабиоз».) )
— Ага, давай.
И больше Паша не смел отвлекать Алису.
Она ободряюще ему улыбнулась, а затем переключилась на себя, стала словно погружаться в себя.
Паша исподволь пристально наблюдал за изменениями в Алисе.
Вот она выглядит сосредоточенной. А теперь как будто рассеянной.
Ему хотелось как-то влиять на процесс, чтобы поддержать, проконтролировать.
Так как происходящее его несколько пугало, несмотря на уверения Алисы, что всё «должно» получиться нормально.
Но Паша совершенно не представлял, что с Алисой происходит и как на это можно влиять.
Так оставалось только наблюдать и не мешать.
Со стороны казалось, что Алиса просто засыпает.
Её дыхание становилось всё спокойнее.
Но в какой-то момент дыхание совсем перестало быть заметным.
Грудь больше совсем не вздымалась, даже едва заметно.
И это выглядело очень непривычно. Да что там — это пугающе выглядело.
Поколебавшись, Паша не выдержал, и поднёс к лицу Алисы зеркальце.
Оно не запотело!
То есть совсем. Словно Алиса и в самом деле не живая.
И вид у неё был уже не просто спящей, а словно одеревеневшей.
Паше стало не по себе.
Он на далёкой-далёкой планете, где совсем-совсем не у кого попросить помощи.
А рядом с ним Алиса, не подающая признаков жизни.
Паша стал бороться с искушением послушать, стучит ли сердце Алисы.
Он знал из предупреждений Алисы, что сейчас и не должно быть слышно стука её сердца.
Но всё же стук сердца его сейчас обрадовал бы.
Хотя Алиса считает, что стука быть не должно.
Поколебавшись ещё раз, Паша снова не выдержал, и всё же решился послушать стук.
Склонившись к Алисе (попутно отмечая её одеревенелость), он убедился, что стука нет.
Как и должно было быть, по словам Алисы.
Паша ощутил, что его охватывает ощущение ужаса и тоски.
Он сам не знал, что может быть такое ощущение.
Подкатывала тошнота.
Нет, Паша конечно помнил, что Алиса говорила о том, что всё это временно.
Что всего через полчаса она очнётся.
Точнее, должна очнутся…
Если у неё всё получится.
Но Алиса так была не похожа на живую, так убедительно выглядела мёртвой,
что доводы разума слабели под натиском непосредственных впечатлений.
А непосредственные впечатления показывали, что Алиса бледна, неподвижна.
И не просто неподвижна. — Степень её оцепенения поражала.
И закрадывалась мыслишка — уж не обманула ли его Алиса?!
Вдруг она сказала, что очнётся, а на самом деле она насовсем умерла?
Назло ему. Чтобы он всю жизнь мучился своими винАми перед ней.
И вспоминал то, что она ему наговорила напоследок.
Про то, что хотела бы поцеловаться с ним.
Про то, что счастлива была бы ему отдаться.
Что любит его.
Про первого и единственного.
Могла Алиса так поступить или нет?
По идее конечно нет.
Но когда видишь её такой … оцепеневшей, то сомнения всё же появляются.
Или вот реальнее вариант: она его не обманывала, что что-то пошло не так.
И она на самом деле умерла.
Он тут сидит и надеется, что она очнётся через полчаса.
А она не очнётся. Ни через полчаса, ни через час. Никогда.
Паша постарался отогнать эти мысли
Всё у неё получится.
Зачем раньше времени паниковать?
Вот через полчаса что-то будет уже ясно.