Около Кровавого пруда
Гине вздохнула и покачала головой, не зная что делать. Ее сын снова приземлился на землю и застонал, сдерживая боль. — Это… просто не получается. Гине нахмурилась. — Ка … Гоку. Ты должен выбросить из головы эгоистичные желания. Ради своей семьи! Ты должен выбросить мысли о хорошей битве и сосредоточиться исключительно на спасении своей семьи! Гоку вздохнул и встал. — Я пытаюсь! Это сложно. Я действительно хочу спасти свою семью и друзей! Они значат для меня все… Я просто не могу удержаться от желания сражаться с такими сильными противниками. — Ты такой же, как твой отец… — Гине застонала и потерла лицо. — Подойди сюда. Гоку встал и подошел к своей матери. Она схватила его руку, нежно погладила большим пальцем и грустно улыбнулась. — В прошлый раз, когда я держала тебя вот так за руку, ты почти не знал меня. Всего пару дней вне инкубатора, ты был еще младенцем… — она посмотрела на него. — Ты помнишь, Ка… Гоку? Гоку нахмурился и покачал головой. — Я правда не знаю. Мне очень жаль. Я упал в овраг, когда был маленьким и ударился головой. Дедушка Гохан сказал, что я чуть не умер. Гине усмехнулась и покачала головой. — Честно говоря, тебе повезло. Я всегда надеялась, что ты просто забудешь все это сайянское наследие. Сайяны жестокие и ненавистные… Я никогда не ожидала, что ты подружишься с меньшими существами, такими как люди, но меня это не расстраивает. Ты действительно добрее Бардока и Радица… Гине отпустила руку Гоку и сцепила пальцы перед собой. — Меня почти смешит то, что ты забыл о нас, и просто… в результате получил лучшую жизнь. Вот почему ты должен отказаться от своего эгоистичного желания! У тебя лучшая жизнь, чем мы когда-либо могли бы дать тебе! У тебя есть жена и ребенок! Ты создал любящую семью! И ты не можешь позволить своим сайянским инстинктам взять верх и помешать тебе, Какаротто! Гоку вздрогнул, но в душе он чувствовал себя счастливым. Раньше он никогда по-настоящему не хотел иметь мать, но это чувство было действительно приятным. Он смотрел, как Гине покраснела и начала исправлять себя. — Мне очень жаль. Я имела в виду, ты не можешь позволить своим инстинктам мешать тебе, Го… Гоку нежно схватил ее за руку и улыбнулся. — Можешь называть меня Какаротто, если тебе так удобнее. Гине взглянула на сына, и по ее лицу прокатилась волна чистого облегчения. Ее нижняя губа задрожала, на глаза навернулись слезы. — Ты уверен? — Да, мама, я уверен, — кивнул Гоку. И снова эмоции охватили ее, и Гине заплакала. Она прижалась к груди своего взрослого сына и нежно обняла, наслаждаясь каждой секундой этих объятий. А за ближайшей остроконечной скалой стояли Бардок и Радиц, опустив головы. Гоку улыбнулся, когда Гине отступила, и вытер ей лицо. — Хорошо. Давай сделаем еще одну попытку! Ты справишься, Какаротто! Я верю в тебя! Гоку кивнул и взбодрился. Он закрыл глаза и сосредоточился. — Хорошо! Семья! Сосредоточиться на моей семье! Гохан и Чи-Чи! Это не о драке с сильными парнями! Это не о том, чтобы выйти за пределы моих возможностей! Это о… Гоку прыгнул со всей силой, которую мог собрать, взлетев, как ракета. — МОЯ СЕМЬЯ! Гоку взлетел к Небесам, одна мысль повторялась в его голове. — Надо спасти свою семью! Надо спасти свою семью! Надо спасти свою семью! Гине смотрел, как он взлетел и улыбалась. Позади нее раздался грубый голос. — Думаешь, на этот раз он сможет? Гине обернулась и увидела, что ее муж и старший сын подходят к ней и смотрят в небо. Она кивнула. — Я думаю, что так и будет. Какаротто хороший человек, в отличие от нас. Он выберется отсюда. Бардок хмыкнул и закрыл глаза. Он размышлял о предчувствии, которое у него было, когда он умер. — Думаю, ты права. Какаротто еще много предстоит сделать в своей жизни. Он не умрет из-за Вегеты и Наппы. Радиц молчал, глядя на брата суровым, но явно не ненавидящим взглядом.В небе под Змеиным Путем
Гоку зажмурился, подходя все ближе и ближе к Моральному Барьеру. Его эгоистичные мысли были подавлены. Он повторял в голове свою единственную цель, как мантру. — Надо спасти семью! Надо спасти семью! Надо спасти семью! Гоку столкнулся с барьером, который, к его удивлению, оказался намного мягче чем раньше. Он врезался в него, и барьер растянулся. Он сделает это! Он прорвется наверх! Гоку подбадривал себя, когда барьер растягивался. Он уже мог видеть Змеиный Путь сквозь облака. Он был почти у цели! Гоку закрыл глаза и подумал про себя, взлетая: «Мама! Спасибо! Большое спасибо! Я бы застрял без тебя!». А затем улыбка покинула лицо Гоку. — Мама… — он снова взглянул на адский пейзаж внизу. — Я… Гоку не заметил, как барьер в одно мгновение снова стал более жестким. Его слишком отвлекали мысли и чувства, которые вызывала у него Гине. — Я не хочу оставлять тебя здесь… Я хочу взять тебя с собой… А затем с щелчком барьер снова обрел былую жесткость. И Гоку стремительно полетел вниз обратно в ад.Около Кровавого пруда
Бардок, Гине и Радиц повернулись, увидев, что Гоку исчезает в облаках. Удовлетворенные тем, что он выбрался, они собирались уходить, чтобы продолжить свое существование. Возможно, теперь, когда они узнали судьбу обоих своих детей, Бардок и Гине смогут двигаться дальше и перевоплотиться. Но когда они уже собирались бежать обратно в Лес Шипов, позади них раздался грохот. Трое сайянов подбежали к новому кратеру и стали ждать, пока рассеится дым. Как только это произошло, Гине ахнула от ужаса, когда Гоку поднялся из земли. — Черт возьми! — зарычал про себя Гоку. — Какаротто! — вскрикнула Гине. Гоку взглянул на свою мать, увидев смесь гнева, страха и печали на ее лице. — Что случилось?! Ты был так близок к цели! Ты собирался это сделать! Ты… — Гине зажмурилась, на ее глазах выступили слезы гнева. — ТЫ ИДИОТ! — М-мама, я…. — Гоку со стыдом посмотрел вниз, сидя перед своей семьей. — Ты забыл о своей сайянской стороне! Ты забыл о нас! Почему ты не можешь просто забыть свой инстинкт борьбы?! Почему ты не… — бушевала Гине. Бардок остановил ее от крика. — Гине, прекрати… это не из-за… Гине повернулась к мужу. — Это твоя вина! Он взял это все у тебя! Его ужасные сайянские инстинкты исходят от… — Гине! — Бардок крепко схватил жену за плечо. Она остановилась на середине крика и посмотрела мужу в глаза. Бардок посмотрел на нее и указал большим пальцем на Лес Шипов. — Пойдем со мной. Нам нужно поговорить. — Хорошо, — Гине проглотила комок в горле и кивнула. Бардок и Гине ушли, оставив Гоку и Радица наедине. Два брата взглянули друг на друга и просто… отвернулись. Через несколько минут Радиц вздохнул и сел рядом со своим младшим братом. — Какаротто… — Что? — Гоку нахмурился, глядя на Радица. Радиц зарычал себе под нос, вспоминая разговор с Бардоком недавно в пещере, после того, как Какаротто и Гине ушли. Он вспомнил, что сказал ему отец.Ранее в пещере Бардока и Гине
Бардок вздохнул и повернулся к старшему сыну, обмотанному в цепи. — Ты ни в чем не виноват. Мы не виним тебя, Радиц. Мы не сказали тебе. Мы оставили тебя в неведении для твоего же блага… и это наша вина. Я согласен с тобой, то, что Какаротто выбрал сторону землян — было совершенно глупо. Но это та жизнь, которую мы выбрали для него. Какаротто не мог противостоять обстоятельствам, которые сделали его таким. Радиц молчал, все еще злясь на свою судьбу. Но все же он немного сожалел о содеянном. Бардок вздохнул. — Сынок, сейчас я тебе кое-что расскажу. Радиц повернулся к отцу, а Бардок закрыл глаза, вспоминая свои видения. — Ты знаешь, что когда я завоевывал Канассу, на меня напал туземец. Эта атака дала мне возможность предвидеть будущее. — Да. Вегета с Наппой считают тебя сумасшедшим. И я не могу сказать, что не согласен с ними, — кивнул Радиц. Бардок пожал плечами. — Кто знает? Я говорю это не для того, чтобы убеждать тебя. Назови меня сумасшедшим, если хочешь. Но… — Но? — Радиц впился взглядом в отца. Бардок посмотрел на сына совершенно серьезно. — Но когда я попал в Сверхновую Фризы и загорелся, у меня было последнее предсмертное видение. Твой брат столкнется с Фризой и убьет его. Это была последняя мысль в моей голове. Так что называй меня сумасшедшим, если хочешь, Радиц, но просто знай, что я всем сердцем верю в это видение. Какаротто выберется отсюда, убьет Фризу и будет жить дальше. — И что с того? Зачем ты мне это рассказываешь? Какое это имеет отношение ко мне? Я мертв. И я сомневаюсь, что это изменится, — проворчал Радиц. Бардок кивнул. — У меня не было видения, которое предсказывало бы обратное. Ты, вероятно, будешь гнить здесь, пока не покаешься и не перевоплотишься. Но… — Опять это слово! Но что?! — прорычал Радиц. Бардок опустился рядом со своим старшим сыном и разорвал цепи, которые связывали его. — Но если ты был серьезен, когда сказал нам, что просто хотел вернуть брата в свою жизнь, тогда это твой последний шанс поговорить с ним, — Бардок помог Радицу подняться. — Я не знаю Какаротто. Больше нет. Из всех нас у меня с ним меньше всего личных отношений. Меня не волнует, помнит ли он меня. Но если ты хочешь обрести покой в своей загробной жизни, я считаю, что тебе и ему нужно поговорить по душам. Радиц опустил взгляд в землю, а Бардок пошел ко входу в пещеру. — Я найду твоих мать и брата. Тебе решать — хочешь ты следовать за мной, или нет. Бардок ушел, а Радиц молча стоял в пещере. А потом, через мгновение, он помчался за своим отцом.Настоящее
Радиц глубоко вдохнул и выдохнул. — Я был неправ. Гоку склонил голову. Радиц не смотрел на своего брата, он просто смотрел вдаль. — Моя жизнь не была счастливой. Вегета и Наппа позаботились о том, чтобы это было так. У них самих нету особой силы в этой жизни, поэтому превращение меня в боксерскую грушу заставляло их почувствовать себя лучше, — Радиц плюнул на землю. — Я хотел иметь какую-то силу. Хотел, чтобы кто-то меня слушал. Я хотел, чтобы кто-то смотрел на меня снизу вверх. Я… Радиц закрыл глаза и покачал головой, на мгновение замолчав. — Я эгоист. И слабак. И то, что я сделал с тобой, было отчаянным и трусливым, — он повернулся к Какаротто и ухмыльнулся. — Но я думаю, что горжусь тем, как ты противостоял мне. Даже если это привело к этому. Радиц указал на свой нимб и криво усмехнулся. — Черт. Я даже благодарен, что мне больше не придется слышать голоса Вегеты и Наппы. Так что я не собираюсь злиться на тебя за то, что ты защищался… и я не собираюсь притворяться, что эти жалкие извинения сделают нас друзьями. Старший брат мрачно посмотрел на младшего брата. — Но ты должен пообещать мне, что выбьешь из Вегеты все дерьмо, когда будешь драться с ним. Почувствовав какое-то небольшое понимание между собой и своим отчужденным братом, Гоку кивнул. — Конечно. Я побью его, без проблем! — Тогда я думаю, что смогу уйти с миром, когда все это закончится, — усмехнулся Радиц. Гоку вздохнул. — Но я все еще не знаю, как мне выбраться отсюда. Я почти выбрался, но другая эгоистичная мысль пришла мне в голову, и… — Это не имеет значения. У нас есть план. Гоку и Радиц оба повернулись и увидели своих родителей, что возвращались к ним. Бардок выглядел серьезным, а Гине угрюмой. Бардок протянул руки своим сыновьям и рывком поднял их на ноги. Гоку склонил голову. — Итак, у вас есть план? Что за план? — Если ты слишком тупой, чтобы пройти через это самостоятельно, то мы просто пропихнем тебя, — хмыкнул Бардок. — В смысле? — Нет ничего непроницаемого. Ты слишком слаб, чтобы пройти в одиночку. По крайней мере, сейчас. — Я не слаб, — надулся Гоку. Бардок саркастически фыркнул. — Ты третий по силе человек из нас четырех, стоящих здесь. Радиц сказал, что ты сейчас около 416? Радиц все еще сильнее тебя со своими 1500, а я совершенно не похож на вас двоих. Бардок указал на небо. — Так что, если он и я запустим тебя в эту преграду, объединив всю нашу мощь, а Гине поможет и направит тебя должным образом, ты сможешь пересилить барьер. — Угу… Думаю, это имеет смысл. Но, ты действительно намного сильнее Радица? Я не чувствую, что ты особо сильнее. Если у него 1500, твой уровень, эээ, примерно 2000. Верно? Бардок злобно ухмыльнулся и включил максимум. — Я хочу, чтобы ты знал, сопляк, что у меня уровень силы 10 000. Я сильнее всего, с чем ты сталкивался в своей скучной земной жизни! Гоку вздрогнул от внезапного давления, которое на него обрушилось. Он с трепетом посмотрел на истинную силу своего отца. Бардок ухмыльнулся. — А теперь, Гине, хватайся за него. Давай покончим с этим дерьмом. Гоку повернулся к Гине и увидел, как она быстро избавилась от страстного романтического вида, с которым смотрела на Бардока мгновение назад. — Д-да. Конечно, Бардок ~ Гине быстро запрыгнула на спину Гоку, приспособилась и обняла сына сзади. После того, как она это сделала, Гоку наступил на сложенные ладони Радица и Бардока. Они подняли его как можно выше в воздух, прежде чем начали заряжать свои самые мощные атаки. Бардок позвал их двоих. — Гине! Ты знаешь, что делать! Как мы и планировали! Какаротто, защити себя и твою мать, чтобы мы не уничтожили вас двоих! Гоку кивнул и быстро сформировал вокруг себя и Гине энергетический щит. Гине крепко вцепилась в сына. Наконец Бардок улыбнулся. — Хорошо! Счастливого путешествия, Какаротто! Энергетические атаки в руках Бардока и Радица раздулись до максимального размера, и они оба закричали во весть голос. — УИКЕНД! — РИОТ ДЖАВЕЛИН! Две мощные энергетические волны подняли вверх двух более слабых членов их семьи высоко в небо. Как только его брат и мать оказались вне пределов слышимости, Радиц повернулся к Бардоку. — Ты действительно думаешь, что мы сможем их протолкнуть? — Честно? Нет, черт возьми! — ухмыльнулся и покачал головой Бардок. — Ч-что?! — вздрогнул Радиц.В небе под Змеиным путем
— Ты имеешь в виду, что заставить меня пройти не сработает? — Гоку был ошеломлен. — Мне жаль, что пришлось солгать тебе, Какаротто. Просто… Бардок не хотел тебя смущать. Он сайян, который понимает понятие гордости, так что… — вздохнула Гине. — Что ты имеешь в виду? — Гоку повернулся к Гине. Гине прижалась лицом к спине сына. — Какаротто… ты не смог пройти потому, что не хотел меня оставлять? — Я… — напрягся Гоку. Он чувствовал, как у него на спине появляются мокрые пятна. — Да… это правда. Я не так хорошо тебя знаю, но ты выглядишь таким добрым человеком. Я никогда не думал об этом раньше, и у меня не было возможности, когда Радиц напал на меня. Но я хочу лучше узнать своих родителей. Гине крепко сжала Гоку, он нахмурился. — Мама. Ты в порядке? Гине прижалась лицом еще сильнее к спине Гоку, не желая, чтобы ее сын видел, как сильно она плакала. Она вспомнила тот день, когда его только вынули из камеры роста. Как, несмотря на то, что другие сайяны насмехались над ней за проявление такой слабости, она просто держала его так крепко, как только могла, и хотела быть как можно ближе. И как, несмотря на то, что он спал, он тоже держался за нее. Все в родильном доме смеялись над ней, но Гине в тот день это не волновало. Потому что в своем сердце она чувствовала настоящую любовь. Гине проглотила ком в горле и отчаянно всхлипнула в спину Гоку. — Я так счастлива, что встретила тебя! Гоку положил свою руку поверх ее. — Я тоже счастлив, что встретил тебя. Но как мне выбраться отсюда, если меня не пропускает? Гине фыркнула и зарядила в руке энергетический шар. Гоку снова окликнул ее. — Мама? Гине проигнорировала его, кое-что вспомнив.В тот день, когда Фриза взорвал планету Вегета
Глаза Энмы-Дайо были широко раскрыты, когда он смотрел на невинную душу перед собой. — Прошу прощения? — Я вежливо отказываюсь, — улыбнулась ему Гине. Энма-Дайо был ошарашен. — Ты отказываешься? Но ты единственный человек с этой несчастной, злой планеты, который вообще подходит, чтобы пройти. В тебе нет ни одного эгоистичного или злого желания. Ты практически образцовая душа, которую нужно отправить на Небеса! — Благодарю за комплимент. Но… — сказала Гине, краем глаза заметив, как душа Бардока борется с несколькими о́ни, которые тащили его на шаттл в ад. — … моя душа может подходить Небесам, но мое сердце находится в другом месте. Так что мне очень жаль, но я предпочитаю отправиться в ад. Энма-Дайо был ошеломлен. Он поднял свой штамп. — После того, как я приму решение, его нельзя будет отменить. И как только ты попадешь в ад, твоя душа будет очищена и перевоплотится. Ты, как личность, перестанешь существовать через некоторое время. Ты уверена? — Да, полностью, — улыбнулась Гине. Энма-Дайо склонил голову и тяжело вздохнул. А затем поставил свой штамп на анкету Гине. Итак, она была вместе с остальной частью ныне мертвой расы сайянов приговорена к сожжению в аду.Около Кровавого пруда
— Что ты имел в виду, когда сказал, что мама пришла сюда по собственному желанию?! Что, черт возьми, это значит?! — не понял Радиц. Бардок тяжело вздохнул. — Это нужно спрашивать эту чертовую дурочку, твою мать, а не меня. Но это не меняет того факта, что она — ключ к вытаскиванию Какаротто отсюда. — Как?! — Радиц был совершенно сбит с толку. Бардок уставился в небо. — Радиц. Никогда об этом не забывай. Твоя мать нежная, добрая душа. Она заслуживает лучшего, чем иметь дело с тремя идиотами, такими как мы. И все равно она выбрала нас. Радиц в шоке молча уставился на отца.В небе под Змеиным путем
— Мама? — Гоку снова позвал Гине. Гине улыбнулась и в последний раз обняла сына. — Какаротто. Не знаю, поймешь ли ты, что я собираюсь сказать. Ты — сайян насквозь, так что ты можешь не полностью понять то, что я собираюсь тебе сказать, но… Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. — М-мама?! — вздрогнул Гоку. Гине прижала шар энергии к спине Гоку, окутывая его своим духом и самым бескорыстным желанием: чтобы Гоку вернулся к своей счастливой жизни вдали от сайянского наследия. Вместе с этим она оттолкнулась от него. Гоку потянулся к Гине, когда она свободно падала, удаляясь все дальше и дальше от своего сына. Она улыбнулась ему и закричала что есть сил. — Спаси свою семью и живи хорошо, Какаротто! Это все, что я хочу от тебя! Гоку во второй раз почувствовал мучительную боль в груди. Он смотрел, как Гине падает, удаляясь все дальше и дальше от него, и закричал. — МАМА! Совместная волна энергии прижала Гоку к Моральному Барьеру, и в отличие от предыдущего раза, он прошел без проблем.Змеиный Путь
Гоку лежал на краю Змеиного Пути, глядя в небо. Ему потребовалась минута, чтобы заставить себя двигаться. Наконец, он встал и оглянулся через край Пути вниз. Все, что он увидел — море желтых облаков, под которыми, как он уже хорошо знал, был ад. Прошло всего два дня с тех пор, как Гоку свалился со Змеиного Пути… и все же он с тоской смотрел на эти облака. — Спаси свою семью и живи хорошо, Какаротто! Это все, что я хочу от тебя! Гоку покачал головой, когда вспомнил последние слова Гине. А затем он повернулся и продолжил свой бег к дому Кайо-самы.