Гине вышла с корабля Фризы с мрачным лицом и остановилась. Вместе с ней вышли Курилин и Нейл, но они пошли вперед к берегу. На их лицах так же было мрачное и траурное выражение.
Сайянка прокрутила в голове, то что она только что увидела — Нейла, что стоял на коленях, окруженный трупами своих павших братьев. В стене была огромная вмятина, как будто горестный намекианец в ярости бросил в нее Драгонбол. После того, как они с Курилином помогли ему выйти из комнаты и забрали Драгонболы, они попросили Вегету плотно запереть дверь в это помещение.
Гине покачала головой, пытаясь отвлечься от жестокости Императора Вселенной.
— Вы двое в порядке? Я могу сама пойти и забрать сюда Бульму и остальных вместо вас, чтобы вы могли отдохнуть…
Нейл не повернулся к ней лицом, но в его усталом голосе звучала благодарность.
— Я в порядке. Спасибо за твою заботу.
Курилин повернулся к Гине и обнадеживающе улыбнулся ей. Монах хлопнул ладонью по нагруднику своей новой брони, которую ему нашел Вегета.
— Со мной все хорошо. И у меня теперь новая броня, так что все должно быть в порядке…
— Тогда удачи, — кивнула Гине, — Надеюсь, мы еще будем здесь, когда вы вернетесь…
Они оба нервно рассмеялись, а потом Курилин и Нейл взлетели в воздух и направились в сторону союзников. Проводив их глазами, Гине вернулась в корабль и пошла в сторону медицинского отсека. По дороге она заглядывала в комнаты по сторонах коридора, обнаружив в них сплошной беспорядок. В конце концов, Гине дошла до раздевалки и услышала шорох.
— Кто здесь?
Вегета высунул голову из-за ряда шкафчиков. Он был одет в только что украденные доспехи, немного более старую модель, без защиты плеч и хмуро впился взглядом в сайянку. Некоторое время они стояли, глядя друг на друга с молчаливым презрением. В конце концов, Гине отвела взгляд и продолжила свой путь. Без слов Вегета вернулся к поискам нормальной брони.
Добравшись до медицинского отсека, Гине с беспокойством посмотрела на состояние своих родных. И тяжело вздохнула.
Бардок и Радиц лежали по обе стороны от единственного функционального лечебного резервуара. Бардок был почти без сознания, с несколькими разорванными мышцами и сломанными костями. Он был в стрессе и очень устал, но его жизнь была вне опасности. С Радицем дела состояли намного хуже. Он был мертвенно бледный и потерял много крови. Гине перевязало ега дыру в теле, но повязка уже окрасилась в красный цвет.
Но их раны были ничем по сравнению с тем, что случилось с Гоку. Если бы не лечебный резервуар, то он бы уже умер. И даже сейчас в нем едва теплилась жизнь. Каждый сантиметр его тела был истерзан стократным Кайо-кеном и ко всему этому добавилась дыра в боку от сверлильного луча Гохана. И хотя лечебная жидкость его понемногу исцеляла, это был довольно медленный процесс.
Гине ущипнула себя за переносицу и села рядом с мужем.
— Я очень надеюсь, что этот намекианский ребенок сможет исцелить всех вас…
Сайянка взяла Бардока за руку и нежно сжала ее. Он вздрогнул и приоткрыл глаза, взглянув на любимую жену.
— Привет, Гине… — простонал Бардок и содрогнулся от боли, — они уже привели сюда Денде?
— Они только что ушли, милый, — покачала головой Гине, нежно массируя пальци своего мужа.
— Черт…
Бардок откинулся назад и зажмурился от боли. А затем открыл глаза и огляделся.
— Где Вегета?
— Занимается мародерством вещей мертвых солдат Армии Фризы, — закатила глаза Гине, — Роется в шкафчиках и все такое. Можно было бы подумать, что у принца должно быть больше приличия, но…
— Понятно, — вздохнул Бардок, - …а где Гохан? И эта его мать?
Гине виновато нахмурилась.
— Как только нам удалось поместить Какаротто в резервуар и Вегета ушел, Чи-Чи очень хотела поговорить с тобой. Но ты уже потерял сознание. Потому она разозлилась и повела Гохана искупаться.
— Почему она злится? — фыркнул Бардок.
Гине резко взглянула на своего мужа и нахмурилась тому, что он ведет себя так, как будто не понимает.
— Ты знаешь почему. Она злится, потому что ты послал нашего 5-летнего внука сражаться с Рикумом. Ты послал Гохана сражаться с РИКУМОМ, Бардок!
— И я должен был поменять ему соперника, пока Гинью пытался меня убить? — вздохнул Бардок, — Извини, Гине, но я был слишком занят, пытаясь сохранить всех нас в живых, чтобы няньчится с ним, как будто ему 5 месяцев.
Гине вздрогнула и закрыла лицо руками.
— Слушай, я понимаю это, Бардок. Но…
— И я все время следил за ним, — перебил ее Бардок, — Это могло убить меня, но я бы поднял Кайо-кен как можно выше, чтобы пойти и остановить Рикума, если бы понял, что он убьет ребенка. Мальчик отлично сражался и я чувствовал что этого не произойдет.
— Насколько выше ты можешь поднять Кайо-кен, чем в два раза? — спросила Гине.
Бардок серьезно посмотрел на свою жену и нахмурил брови.
— Гинью довел тело Какаротто до стократного Кайо-кена. Думаю я бы тоже это сделал, чтобы сохранить жизнь ребенку, если бы понадобилось, даже если бы это могло убить меня.
— Какаротто с трудом пережил эту технику! — шокированно воскликнула Гине.
— Как я уже сказал, это могло убить меня, — кивнул Бардок.
Лицо Гине смягчилось. Она снова начала нежно гладить ладонь Бардока с легкой улыбкой. Ей не нравилась мысль о смерти мужа, но она давно не слышала в его голосе такой искренней заботы.
— Я бы никогда не стала пытаться подняться так высоко. Кайо-сама был в бешенстве, когда я сказала ему, что Гинью довел тело Какаротто до стократ. Если ты попробуешь это сделать, он наверное взорвется от ярости.
Сайянка нахмурилась и продолжила:
— Какаротто силен, но для этой техники требуется очень много тренировок и сосредоточенности. Даже двадцатикратный Кайо-кен представляет собой огромный риск. Кайо- сама сказал, что Какаротто повезло, его тело не лопнуло, как кровавый воздушный шарик…
— У этого старого дурака слишком мало веры в него, — ухмыльнулся Бардок, — Какаротто сильнее какой-то тупой техники. Уверен в будущем он сможет использовать и стократное усиление, если захочет. Ну, когда нибудь…
Гине разочарованно застонала от такого легкомысленного отношения Бардока к этой опасной технике.
— Ты же не думаешь, что…
В этот момент дверь в медицинский отсек открылась, и Гине осеклась. В помещение вбежал Гохан, одетый в новый комплект сайянской брони. Мальчик засмеялся и подпрыгнул, демонстрируя насколько эластичным и гибким был его новый наряд.
— Бабушка Гине! Дедушка Бардок! Ну как я выгляжу?
— Выглядишь как настоящий сайян, малыш, — улыбнулся Бардок, — Ты готов к покорению планет!
Гине тоже улыбнулась, но в улыбке была грусть и она отвела глаза и вздохнула.
— Да… ты выглядишь как маленький сайян…
— Что-то не так, бабушка? — нахмурив брови Гохан, прекратив улыбаться.
Джин скрестила руки и сжала бицепс, вспомнив маленького Какаротто внутри боевой капсулы, перед отправкой на Землю. Каким маленьким и испуганным он тогда был. Гине проглотила комок в горле и улыбнулась внуку.
— Нет. Все впорядке. Ты выглядишь таким сильным в этой броне. Если она тебе нравиться, то все хорошо.
Гохан снова заулыбался и начал прыгать вокруг и наносить удары в воздух. Но легкое настроение вскоре было нарушено резким голосом.
— Ну, а я это ненавижу!
Чи-Чи вошла в комнату с выражением мрачного гнева на лице. Она прошла мимо Гине, Бардока, Гохана и находящегося без сознания Радица, и села рядом с лечебным резервуаром Гоку.
— Я абсолютно ненавижу то, что мой ребенок должен носить эту отвратительную боевую броню! Ему даже не нужно знать, что такое боевая броня, а тем более носить ее!
Гине и Гохан вздрогнули от резкого тона Чи-Чи, но не стали отвечать, понимая что ей нужно выговориться. Однако Бардок никогда не отступал перед вызовом.
— Так ты бы предпочла, чтобы он дрался голым или в той рваной одежде с Земли?
Чи-чи подняла глаза и тяжело посмотрела на Бардока. Сайян невозмутимо встретил ее взгляд. Гохан и Гине занервничали, когда атмосфера в комнате накалилась.
— Я бы предпочла, чтобы моему сыну не приходилось сражаться в битвах, которые должны вести вы, так называемые «сайянские воины»!
— О! Так ты об этом, да?! — огрызнулся Бардок, пытаясь сесть, — Я с тобой согласен! Сайянские воины созданы для того, чтобы сражаться в битвах! А этот мальчик — сайянский воин!
Чи-Чи аж отпрянула от этого заявления, а Бардок продолжил.
— Да, я именно это имею в виду! Он сайян! Сражение у него в крови! И как бы ты ни надеялась, что можешь просто взять и избавить его от этого, его скрытые инстинкты и потенциал сайяна в конечном итоге подавят эту чушь про пацифизм, что ты пытаешься привить ему! Это просто его природа, милая!
Чи-Чи аж затряслась от ярости впившись взглядом в своего тестя.
— Мальчик уже проявляет проблемы с гневом и вспыльчивый характер, потому что ты не позволила ему проработать это должным образом! — продолжил Бардок, — Твои попытки подавить его естественные инстинкты только противоречат его сайянскому наследию, и просто показывают, что у тебя нет ни малейшего понятия, как правильно вырастить сайянского ребенка!
Наконец, Чи-Чи это надоело слушать. Она резко встала и оборвала Бардока до того, как он сумел сказать что то еще.
— И что с того, что я не знаю, как вырастить сайянского ребенка?! Я даже не пытаюсь! Была ли твоя жизнь сайянского ребенка чем-то таким, чем можно гордится или вспомнить с теплом? А? Ты критикуешь меня за то, что я не знаю как воспитывать моего сына, так может у тебя есть хороший пример методов воспитания, чтобы я могла поучится им?!
Бардок стиснул зубы, а Чи-Чи сделала шаг к нему.
— Мы с Гине по дороге сюда много разговаривали! Я знаю, каким ты был в детстве! Возмутитель спокойствия! Хулиган! И ты стал таким из-за своих отношений с дерьмовыми родителями!
Бардок раздраженно посмотрел на Гине, которая послала ему извиняющийся взгляд. А затем посмотрел на невестку и процедил:
— Какое это вообще имеет отношение к данной ситуации?! То, какими были мои родители, не меняет того, что мальчик сайян! И, что более важно, да, мое детство было отстойным. Но, по крайней мере, я вырос и стал сильным! Потому я считаю, что цель оправдывает средства!
Чи-Чи была в гневе, но ее голос прозвучал на удивление спокойно:
— Твой младший брат тоже сказал бы, что цель оправдывает средства?
Зрачки Бардока сузились, и он вскочил на ноги, замахнувшись кулаком в Чи-Чи, но Гине и Гохан быстро перехватили его. Несмотря на такую вспышку гнева, Чи-Чи не вздрогнула и не отвела взгляд. В ее глазах было столько же ярости, что и у Бардока, который сверлил ее взглядом, даже когда Гине и Гохан повалили его на землю.
— Мне блядь плевать на то, что ты сейчас пытаешься сказать, — зарычал Бардок, — но не вмешивай его в этот разговор!
— Видишь, каково это, Бардок? Видишь? Не очень здорово, не так ли? Знать, что ты потерял кого-то дорогого для тебя, потому что тебя не было рядом… Теперь ты понимаешь, почему я ненавижу это?!
Чи-Чи глубоко вздохнула и посмотрела на тестя немного мягче.
— Я чувствую тоже самое, зная, что мой Гохан… или мой Гоку… или даже один из вас троих, которых я недавно встретила, могут быть отняты у меня, и я ничего не смогу с этим поделать?! Вы все моя семья! Я люблю вас! Я не хочу даже думать о ВОЗМОЖНОСТИ того, что какой-нибудь ублюдочный инопланетянин может забрать вас у меня!
Женщина сжала кулаки и проглотила ком в горле, но это не помогло ей успокоится и она начала дрожать.
— Я только что делала то, что должна делать мать… Я купала моего ребенка… И когда я хотела помыть ему шею, он вздрогнул… И ты знаешь, почему он вздрогнул, Бардок! Я знаю, что ты знаешь!
Лицо Бардока оставалось хмурым, но его плечи слегка опускались. Голос Чи-Чи дрожал.
— Тот рыжий громила, с которым сражался мой мальчик… тот монстр… он сломал моему ребенку шею…
Чи-Чи посмотрела на своего тестя и сжала дрожащие кулаки.
— Ты прав, я не сайянка. Я не знаю, как воспитывают сайянов… но я все еще мать. И я не хочу жить и постоянно переживать о том, что с моим ребенком может случится такое…
Затем женщина указала пальцем прямо на Гине.
— И я знаю, что она тоже не хочет переживать о подобных вещах! Когда у вас двоих родился Радиц, она не хотела ничего, кроме как защитить его и обезопасить! И я знаю, что это как вы оба так же относились к Гоку!
— При чем здесь … — покачал головой Бардок.
— ПОСМОТРИ НА НИХ! — крикнула Чи-Чи, — Гоку находится в этом лечебном резервуаре, ранен до такой степени, что он был бы мертв без него! А Радиц цепляется за жизнь в ожидании ребенка с магическими целительными способностями! И ты хочешь сказать мне, что ты, как родитель, не переживаешь за них?
Бардок замолчал, а Чи-Чи подошла к нему, схватила за то, что осталось от его нагрудника, и притянула к себе.
— ДА?!
Бардок впился взглядом в Чи-Чи и, к своему шоку, увидел отчаянный и печальный взгляд в глазах невестки.
— Я почти не знаю тебя… но Гине клянется, что ты хороший человек и что, помимо всего прочего, ты любишь и заботишься о своей семье…
Слезы потекли из глаз Чи-Чи.
— Можешь ли ты спокойно смотреть на своих сыновей и внука, и сказать мне, что ты не против, чтобы они все так страдали и калечились только потому, что они сайяны, они воины, и высшее благо требует этого?!
Бардок глянул мимо Чи-Чи на своего старшего сына, который потерял сознание, а затем на резервуар, в которой находился его младший. Женщина отпустила его и покачала головой.
— Я не хочу, чтобы жизнь моего сына превратилась вот в это, Бардок. Он сказал мне, что не хочет драться, он просто хочет произвести на тебя впечатление… но я не хочу, чтобы это продолжалось всю его жизнь…
Гохан и Гине переглянулись и мальчик склонил голову, а сайянка нежно потрепала ему волосы. Бардок все еще молчал с задумчивым видом, пытаясь придумать, как ему ответить.
— И это позор, — продолжила Чи-Чи, — что ты, его дедушка, послал его в одиночку сражаться с этим монстром или во время драки с этим уродом, меняющим тела!
— Я был готов вскочить и спасти его задницу, если я ему понадоблюсь! — рявкнул Бардок.
— ТОГДА КАК ЕГО ШЕЯ СЛОМАЛАСЬ?! — заорала Чи-Чи.
Бардок стиснул зубы и вспомнил о последствиях той драки. Ему нужно было сохранить моральный дух в группе, и он не особо обращал внимание на настроение Гохана. Он видел, что мальчик довольно подавлен после лечения Денде. Но… не подошел к нему.
Затем Бардок сделал что-то, что шокировало Гохана, Гине и даже Чи-Чи — склонил голову до земли. Сайян глубоко вздохнул и заговорил чистым, спокойным голосом.
— Что касается того первого боя с Спецотрядом Гинью, то у меня не было выбора. Гохану пришлось сражаться, иначе все мы были бы мертвы. И это было бы навсегда. И у Фризы уже были бы все Драгонболы и ничего нельзя было бы изменить.
Чи-Чи вздрогнула от этого обьяснения, но все еще выглядела довольно сердитой. Бардок продолжил.
— Но я согласен с тем, что это не оправдание. Позволить Гохану столкнуться со смертью было безответственно, и тот факт, что я был недостаточно силен, чтобы предотвратить это, — позор для меня, как сайяна…
Он поднял голову и тяжело посмотрел на Чи-Чи.
— Вы с Гине хотели, чтобы я обезопасил мальчика, и я потерпел неудачу. Но это в последний раз. С этого момента я буду следить за тем, чтобы он больше не попал в такую ситуацию. Пока я могу драться, и даже если это убьет меня. Я позабочусь, чтобы у него всегда был кто-то, кто поможет ему, если он недостаточно силен, чтобы справиться самостоятельно.
Чи-Чи и Бардок долго смотрели друг на друга. Постепенно гнев покинул лицо женщины и она опустилась на колени, положив руку на больное плечо Бардока, и помогла ему подняться.
— Ты клянешся мне? Клянешся, что сохранишь его?
— Да. Клянусь своей жизнью.
Они обменялись взглядами и на лице Чи-Чи появилась дружеская улыбка, Бардок криво улыбнулся в ответ, а затем застонал от боли в мышцах. Казалось, что в семье снова воцарился мир. Но теплую атмосферу в комнате разрушил резкий голос:
— Это жалкое представление уже закончено?
Все в комнате повернулись и увидели нежеланное зрелище — Вегету, что вошел в помещение. Принц бросил два комплекта доспехов рядом с Радицем и Гоку, а затем повернулся и бросил третий и последний комплект Бардоку.
Бардок кинул на Вегету резкий взляд, а затем посмотрел на доспехи в своих руках с черно-зеленой окраской.
— Склонить голову перед какой-то земной женщиной, — презрительно сказал принц, — Нелепо. У тебя вообще не осталось сайянской гордости?!
— Вегета, просто свали отсюда, пока Денде и остальные не вернутся, — ухмыльнулся Бардок, — Мне нужно несколько минут покоя, а твой голос режет уши.
Вегета склонил голову, сузив глаза.
— О нет! Бардоку нужен покой! А я же так беспокоюсь о тебе и твоем здоровье…
Принц осекся на полуслове, когда неожиданно для всех Гине резко шагнула и встала между ним и Бардоком.
— Серьезно. Уходи. Нам нужна минутка семейного времени, и никому не нужно, чтобы ты сейчас выставлял себя придурком, Вегета!
Вегета полностью проигнорировал Гине и посмотрел мимо нее на Бардока, собираясь продолжить ссору. Но сайянка быстро шагнула вперед и толкнула его.
— Я попросила тебя уйти!
— А я услышал тебя, — пожал плечами Вегета.
— Так почему бы не... — сжала кулаки Гине.
— Мне просто все равно, — перебил ее Вегета, — Почему я должен принимать всерьез слова, от такой как ты? А? Ты сама должна понять, что я имею ввиду.
— И что ты имеешь ввиду от такой как я? — закатила глаза Гине, — Женщина? Повар? Третий класс? Твой список оскорблений слишком мал, Вегета. Попробуй проявить к этому творческий подход, что-ли.
Вегета замолчал, а затем ухмыльнулся и начал хихикать.
— Нет-нет, ты неправильно поняла! Конечно ни женщины, ни обслуга, ни мусор из третьего класса не смеют затыкать принца всех сайянов, но ты намного хуже! Напомни мне еще раз, почему я должен слушать «Макианский позор»?
Гине побледнела и ахнула, а Бардок с Чи-Чи вскочили со своих мест. Но Вегета не обратил на это внимания и подошел к Гине вплотную.
— Мои родители часто рассказывали нам с братом разные истории, чтобы рассмешить нас. Они развлекали нас историями о заметных и глупых промахах в Армии Сайянов.
Вегета смерил Гине взглядом и широко ухмыльнулся.
— Моей любимой всегда была история о Гине, Макианском Позоре! Никчемной сайянке, что замерла в решающий момент и эта заминка стоила жизни сотням воинов! Жалкой мерзавке, что едва избежала казни только потому, что ее партнер отказался от повышения, чтобы спасти ее жалкую жизнь!
Принц громко рассмеялся, а потом наклонился ближе к Гине.
— Скажи мне, ты все еще помнишь это? Вспышка красного света от звезды Макио? Ты все еще слышишь их крики? Все потому, что ты замерла в решающий момент и не нажала на одну кнопку.
Гине зажала рот руками, мелко дрожа, по ее щекам потекли слезы.
— Даже не могу представить, что ты должна была чувствовать. Наверное хотелось просто лечь и умереть, да?
В голове Гине бушевали воспоминания, кровь и крики. Она упала на колени и начала открыто рыдать, когда у нее начался приступ посттравматического стрессового расстройства.
— Так вот почему я должен тебя слушать? — спокойно спросил Вегета, — Ты ничто! Просто мусор! Позор не только для своего партнера, не только для своего потомства, но и для все сайянской ра….
Кулак врезался в лицо Вегеты, и он вылетел с медицинского отсека, разбил иллюминатор корабля и вылетел наружу, сильно ударившись о землю внизу.
Пока принц приходил в себя от жесткого удара, к нему из корабля вылетел Бардок.
Старший сайян немного неуверенно приземлился, пошатнувшись, все еще сильно раненный в предыдущих боях. Но несмотря на свое состояние, Бардок с ревом бросился на Вегету, схватил его за волосы и начал быть кулаком по лицу.
— Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ ТЕБЯ НЕ ОТКРЫВАТЬ СВОЙ ДЕРЬМОВЫЙ РОТ НА МОЮ СЕМЬЮ! НО ПОХОЖЕ ТЫ СЛИШКОМ ТУП, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ПРОСТЫЕ СЛОВА! ТАК Я ВОБЬЮ ИХ В ТЕБЯ ПОКА ТВОЙ КРОШЕЧНЫЙ МОЗГ НЕ ПОЙМЕТ!
После двух десятков ударов, Вегета все же сумел поймать кулак Бардока. А затем ударил его кулаком в живот, сбросив в себя, и отшвырнул в сторону.
Несмотря на свои повреждения, Бардок смог приземлиться на ноги. Они с Вегетой обменялись ненавистными взглядами и бросились друг на друга. Оба были слишком ослаблены для энергетических атак, но их это не останавливало.
— Я собирался отложить этот бой на позже! — зарычал Вегета.
Бардок рванул вперед, застигнув Вегету врасплох ударом в горло.
— Позже наступило сейчас, паршивец!
Затем старший сайян ударив сцепленными кулаками по спине своего противника, повалив его на землю. Но Вегета сразу вскочил на ноги и нанес мощный хук правой прямо между ног Бардока. Тот согнулся пополам от боли, и принц ударил его кулаком по носу, разбрызгивая вокруг кровь. Бардок ответил жестоким ударом головой, от которого Вегета рухнул лицом в грязь.
Это не было какой то эпичной битвой, просто двое мужчин, которые в полумертвом состоянии выбивали друг из друга все дерьмо.
***
Гохан и Чи-Чи наблюдали из разбитого окна, как дерутся Бардок и Вегета. Чи-Чи ухмыльнулась этому зрелищу и сказала:
— Вы только посмотрите! Человек, отстаивающий честь своей жены! Приятно видеть, что он действительно так хорош, как говорила Гине.
Гохан, что боязливо наблюдал за дракой, проглотил ком в горле и заговорил:
— Я надеюсь, что с дедушкой все будет в порядке. Вегета действительно очень силен…
— Ты не можешь сомневаться в нем, Гохан! — повернулась к мальчику Чи-Чи, — Он заступается за твою бабушку и ее чувства! Мы должны подбодрить его!
— НЕТ НЕ ДОЛЖНЫ!
Чи-Чи и Гохан повернулись и увидели, что Гине пришла в себя. Сайянка вскочила на ноги, вытирая слезы и бросилась к двери.
— Черт побери! Мы не можем себе это позволить сейчас!
Гине протолкалась мимо Чи-Чи и Гохана и выпрыгнула из разбитого иллюминатора. Она явно видела то, чего Чи-Чи и Гохан не поняли. Вегета и Бардок не просто дрались, они пытались убить друг друга! И их нужно остановить прежде чем они это сделают!
***
Вегета и Бардок продолжали бить друг на друга из последних сил. Оба сайяна упорне не желали здаваться, выбивая друг из друга дерьмо. На мгновение они остановились, посмотрели друг на друга с истинной злобой, а затем снова бросились в бой, чтобы нанести решающий удар.
Но прежде чем их кулаки столкнулись, между ними появилась красная вспышка, что остановила атаки. Ранения, усталось и недостаток сил не позволил бойцам обойти эту неожиданную преграду. И Вегета с Бардоком с удивлением увидели, что их остановила Гине, что пылала красным огнем Кайо-кена.
Бардок был искренне ошеломлен вмешательством своей жены, но Вегета лишь надменно вздернул бровь.
— О, я тебя умоляю.
И сжал кулак еще сильнее, но Гине не отступила и тихо пробормотала себе под нос.
—
Пятнадцать…
Чистая энергия хлынула из тела сайянки и она с силой оттолкнула бойцов, которые приземлились на задницы и уставились на разъяренную женщину. Бардок был удивлен поведением его обычно кроткой жены.
— Гине…
— Что, черт возьми…? — потрясенно пробормотал Вегета.
Сейчас Гине не была сильнее, чем любой из мужчин, которых она только что отбросила, но такая демонстрация силы и агрессии с ее стороны была совершенно нетипичной для нее. Это только усугубилось, когда она закричала на них:
— ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕ ТАК С ВАМИ ДВУМЯ?! ВЫ ЧТО ЗАБЫЛИ О ПРИСУТСТВИЕ ФРИЗЫ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ?!
Казалось, упоминание о присутствии императора отрезвило сайянов и они опустили головы. А Гине продолжала их отчитывать.
— Послушайте, я понимаю, что вы двое действительно ненавидите друг друга! Но вам сейчас нужно сохранять хладнокровие, хорошо?! Вы можете драться, когда мы победим Фризу, и загадаем наши желания Драгонболам!
— Но Гине! Он же оскорбил… — начал Бардок.
Гине закрыла лицо руками и прерывисто вздохнула.
— Бардок… Спасибо, что ты заступился за меня. Я тебя люблю и ценю твою заботу обо мне… но все хорошо. Он прав! Ладно?
У Бардока от такого заявления упала челюсть, но Гине просто покачала головой.
— Я действительно была позором для Сайянской Империи. Я замерла. Многие сайяны умерли из-за меня! Некоторые из моих лучших друзей погибли из-за меня! Он не соврал, когда рассказал ту историю! Я признаю это!
Вегета фыркнул и крикнул Бардоку.
— Видишь?! Даже она сама понимает, насколько она бесполезна…
— Но какое это имеет значение сейчас?! — резко перебила Вегету Гине, — А, Вегета?! Что значит «Макианский Позор», если Империи, которую я позорю, больше не существует?!
Вегета открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Гине продолжила.
— Это ничего не значит! НИЧЕГО! И ты знаешь, почему?! Потому что все ушли, Вегета! Все! Каждый сайян попал прямо в ад! Империя была взорвана, а затем уничтожена!
Сайянка хлопнула себя по груди и резко посмотрела на принца.
— И я отлично это знаю, я была в аду и видела это это воочию! Независимо, элита, низшие классы, мужчины, женщины, дети, даже король Вегета! Все в аду! Их уже нет! Единственные, кто не был очищен и брошен в цикл реинкарнации — я и Бардок!
Гине грустно покачала головой, смотря на Вегету.
— Я никогда не забуду, сколько смертей вызвала моя некомпетентность! Так что, если насмешки над этим заставляет тебя чувствовать себя лучше в той одинокой, пустой жизни, которую ты вел последние 20 лет, Вегета… Тогда я не против, можешь насмехаться надо мной.
Руки сайянки упали по бокам и она криво усмехнулась.
— Но Сайянская Империя изчезла. Быть «Принцем всех сайянов», как и быть «Макианским позором» не значит ничего в наши дни. Так что я надеюсь, что в конечном итоге, ты сможешь отпустить все это, ради себя самого. Иначе в твоей жизни ничего не останется, кроме гнева, ненависти и яда.
Вегета зарычал и плюнул на Гине, кровь в перемешку со слюной скатилась по ее щеке.
— У меня все отлично! Я отомщу Фризе! Отомщу вам, клоуны низкого класса! Это мои побуждения! Это то, что вы никогда не поймете, мусор из низшего класса!
— А что ты будешь делать, когда мы все будем мертвы? — спокойно спросила Гине, вытирая щеку.
Вегета осекся, его зрачки немного сузились, и он не смог выдать ответа на этот вопрос. У него было… он на самом деле никогда не думал так далеко наперед.
Гине посмотрела на Бардока, перевела взгляд на Вегету, а затем снова взглянула на своего мужа. Ее лицо смягчилось, и она тяжело вздохнула, полностью эмоционально истощенная.
— Давайте попробуем сохранить хоть какое-то перемирие. Курилин и Нейл скоро вернутся, и мы сможем вызвать Дракона и загадать желания. Хорошо? Давайте по крайней мере доживем до этого…
Вегета и Бардок молчали, и Гине подошла к своему мужу и помогла ему встать.
— Бардок, пойдем со мной. Вегета… пожалуйста, не создавай неприятностей. Пожалуйста.
Сказав это, Гине схватила Бардока за руку и потащила его обратно на корабль. Гохан и Чи-Чи вернулись в медицинский отсек, чтобы присмотреть за Гоку и Радицем. А Вегета… просто упал на спину и уставился в небо с отсутствующим лицом.
На другой стороне планеты Намек
Фриза приземлился у дома на вершине гигантского горного шпиля. Мельком он подумал о том, чтобы снова включить коммуникатор и спросить капитана Гинью, как там дела идут. Но быстро отказался от этого. Он поднялся со своего парящего кресла и осмотрел достопримечательности. С этого места открывался действительно лучший вид на эту несчастную, захолустную планету!
Фриза направился к дому и вежливо постучал костяшками пальцев по двери. Нет ответа. Он осмотрелся и наткнулся на помеченную могилу возле дома. Император тихонько усмехнулся, а затем с громким треском выбил дверь, вошел в дом и взлетел на второй этаж.
Фриза приземлился на втором этаже и взглянул на намекианца, ради которого перелетел полпланеты. Зловещая улыбка расплылась по лицу императора.
— Великий старейшина, я полагаю?
Великий Старейший Гуру не ответил. Он даже не подал виду, что слышит. Хранитель Намека просто смотрел на этого злоумышленника: существо, что убило так много его детей.
— Я пришел сюда, — ухмыльнулся Фриза, — чтобы получить информацию о Драгонболах~
