***
Паша.
Один. Вокруг так много голосов и все что-то говорят, не замолкая… Они, видимо, пытаются отвлечь меня от самых страшных мыслей, что крутятся в голове. Но я ничего поделать не могу с собой. Два. Не могу развидеть ее. Каждый раз, закрывая глаза, вижу, как она бледнеет. Как ее хрупкое тонкое тело лежит не двигаясь. Три. Мои руки в ее крови. Я пыталась привести ее в чувство, но все было безуспешным. Четыре. Сначала я обезумел, кричал, что не отойду ни на шаг, потом у меня началась паника, и я впал в ступор. Пять. Вижу врача, его уставшие поникшие глаза. Он снимает со своего лица защитную маску и удрученно вздыхает. В этот же момент двери операционной открываются и на каталке вывозят тело, полностью закрытое тканью. Я не видел лица. Мое воображение не на шутку разбушевалось… Голос доктора вывел меня из ступора. Я смотрел на него ошарашенным взглядом, не слышал, что он говорил вслед, и после двух важных слов, мое сердце пропустило разряд тока и ноги подкосились. Находиться вдали от Даши, я больше не мог.«Она жива»
Слова доктора эхом проносились в голове у Паши. Было важно лишь одно, что с Дашей все в порядке, что она жива. — Молодой человек, вы куда? — тучная медсестра, уперев руки в бока, стояла рядом с кроватью, где лежала Даша. Она явно не собиралась пускать в палату незнакомца. — Это моя жена, — дрожащим голосом произнес Паша. Все, что ему хотелось, так это оказаться рядом с любимой. — Я буду рядом с ней, когда она очнется. — Ну, хорошо, — медсестра внимательно смотрела на него. В своей практике она повидала множество людей беспокоящихся о своих близких, но то с каким трепетом Паша взял за руку брюнетку, то, как смотрел на нее, открывали в сотруднице больницы новые чувства, никогда ранее не ощущаемые. Казалось, что раньше она не видела более влюбленного мужчины. — Вы не переживайте, травмы не очень серьезные, несколько ушибов и царапин. Только она сильно ударилась головой и было кровотечение… Ей повезло. Как я поняла, машина влетела в водителя и вашу жену почти не задело. — Когда она очнется? — Через пару часов. Медсестра вышла, оставляя Пашу рядом с Дашей. Он держал за руку любимую, молил Бога, чтобы ей стало лучше.Даша
Ужасный запах медикаментов сильно ударил в нос. Дышать становилось трудно, хотелось выйти на свежий воздух и вдохнуть полной грудью, но пошевелиться не получалось. Разные картинки стали появляться в ее сознании. Сначала она видела метель, после горящий телефон, а затем услышала громкий визг тормозов и почувствовала сильную боль, а дальше темнота. На нее сильно давила огромная невесомая пустота. Будто вся тяжесть мира сгустилась над ней и вылилась в давящее чувство на сердце. Пришлось перестать сопротивляться и отступить, с надеждой, что в следующий раз будет легче прийти в себя. Слышались несколько голосов. Они говорили про нее, Даша хотела ответить им, но не получалось. Потом все стихло. Над самым ухом девушка услышала мягкий баритон с легким акцентом, чувствовала, как он сжимает ее руку. Сознание потихоньку возвращалось, она через огромную боль и темноту шла на голос любимого. В глаза ударил яркий свет, сильная пульсирующая мигрень в голове не давала ясно мыслить. Ее ресницы затрепетали. Даша постаралась пошевелить рукой, но почувствовала ноющую боль во всем теле. К горлу подступал отвратительный привкус железа. Сфокусировав взгляд, брюнетка смогла разглядеть обеспокоенное лицо Павла. — Паш… — ее хриплый голос эхом отозвался в сердце парня, ему хотелось забрать все ее страдания себе, чтобы она ничего не чувствовала. — Я здесь, я рядом. Все хорошо, все будет хорошо, — поцеловал ее ладошку, после в лоб. — У тебя болит что-нибудь? — она медленно кивнула, а из глаз потекли слезы, ее бледная почти прозрачная ручка приземлилась на живот. Они поняли друг друга без слов. Ответить на ее безмолвный вопрос он не мог, не хватало духу произнести это вслух. Но Даша все поняла. Ее сердце разрывалось в жуткой агонии. Непереносимая душевная боль заполнила все сознание. Держать себя в руках не получалось, да и как вообще можно спокойно реагировать, понимая, что маленькое существо, что росло и развивалось внутри тебя, погибло… Паша крепко обнимал ее, ему тоже было больно, может он чувствовал все не так, как чувствовала она, но он тоже страдал. Она рыдала у него на плече. — Нет… не может быть… Паш, скажи, что это не так… пожалуйста… — Даша молила его все опровергнуть, но он молчал. Медсестра понимала свою пациентку. Сочувствовала ей, даже слов не находилось, да и никакие слова не помогли бы. Набрав шприц с успокоительным лекарством, она ввела его Даше. Нельзя было допустить, чтобы ее истерика повлияла на ушиб головы и усугубила ситуацию. Паша, как маленького ребенка, держал на руках девушку, гладил ее по волосам, целовал в макушку. Через несколько минут она успокоилась, и он увидел, что ее глаза начинают закрываться, она засыпала. Уложив ее на место, накрыл одеялом и, удостоверившись, что Даша уснула, пулей вылетел из палаты. Он был зол, безумно зол. Не трудно было догадаться, что все это подстроил Виктор. Все попытки мозга оценивать действия парня с позиции разумности, не увенчались успехом. Отличаясь горячностью южной крови, он импульсивно принимал решения за решением, даже не задумываясь о последствиях.***
Раннее утро
Надавливая на педаль газа, Паша мчался по пустым улицам города. Мотор машины ревел. Злость, ярость, полностью захватили разум парня. Перед его глазами все еще стояла картинка истерики Даши, она просто не могла принять тот факт, что потеряла ребенка. Павел влетел в офисное здание, где сейчас находился Виктор. В его кабинете он был не один, а вместе с тетей Павла — Элеонорой. Женщина сразу поняла, что он не в себе и попыталась успокоить, но все ее попытки были безуспешны. — Я тебя убью! — парень нанес удар по лицу Виктора. — Парень, ты переходишь все границы! Что-то случилось? — он нагло ухмыльнулся, вытирая со своей губы кровь, понимая, что каждое его слово еще больше выводит Павла из себя. Ухватив его за ворот рубашки, нанес еще один удар. Виктор просто не мог такое стерпеть, и между ними завязалась драка, разнять их смогла лишь охрана. — Собирай свои манатки и выметайся из моей фирмы! — кое-как преодолев свой гнев, он раскрыл дверь кабинет, и под изумленные лица сотрудников охрана стала выводить Виктора из здания. — И ты тоже! — Паша посмотрел на Кристину, что стояла, открыв рот. Кивнув одному из сотрудников службы безопасности, дабы тот и ее выпроводил, Паша рявкнул на своих подчиненных и скрылся в кабинете. — Ты что устроил? — женщина не могла понять, откуда у ее племянника столько злости, ведь как она считала, что сотрудничество проходит хорошо. — То, что должен был сделать давно! — Понятно. А теперь, пожалуйста, спокойно расскажи мне все. Элеонора слушала его очень внимательно и с каждым произнесенным словом удивлялась все больше и больше. — Ты сейчас не можешь мыслить трезво, тебе нужно успокоиться. — Успокоиться? — он, не выдержав, разбил бокал о пол. — Я готов задушить его своими руками! — Я вот этого говорить, точно не стоит! Пол офиса видели вашу ссору, что будет, если он подаст заявление в полицию? Ты не думал? — Меня это не волнует. — Куда ты собрался? — К Даше… — Я сама к ней съезжу. Она сейчас спит и не стоит ее тревожит. Тем более, куда ты поедешь в таком виде? Она и так сейчас переживает, а увидев тебя всего потрепанного, будет еще больше. Поэтому приведи себя в порядок и только тогда езжай. А после мы с тобой обсудим, что делать с Фроловым. — Я должен быть рядом с ней. Черт, это я во всем виноват! — он закрыл лицо руками, не обращая внимания на ссадины на лице. — Я должен был защитить ее, должен был… — Послушай меня, сейчас уже нет смысла кого-то винить, ясно? Все что тебе нужно успокоиться и мыслить трезво, нельзя поддаваться чувствам, чтобы не усугубить ситуацию. Понял? Паша медленно кивнул. Он никогда не перестанет винить себя, единственное, что сейчас он мог сделать, так это быть рядом с Дашей.***
Яркое солнце светило через окно больничной палаты. После принятого успокоительного Даша проснулась в середине дня с чувством полного опустошения. Она никогда не думала, что такое может произойти с ней. Ей было больно, и, наверное, эта боль останется с ней навсегда. Она уже в сотый раз осознала, что жизнь не бывает чередой одних лишь радостных событий. Порой ей казалось, что вообще все, что с ней происходит, ведет к тому, чтобы причинить одну лишь боль. Дать сначала почувствовать себя самым счастливым человеком на свете, а после ударить, вырвать из хрупкого израненного сердца всю легкость, невинную доверчивость, любовь к жизни. Трудно очень перестать думать о будущем, нарисованном парой, которое по одному щелчку утекло сквозь пальцы. Даша твердила себе, что «нельзя предаваться ужасному чувству беспомощности, никчемности, иначе можно потерять себя». Повторяла как мантру — все наладиться, все наладится, все наладится. Но чем больше себя в этом убеждала, тем меньше доверия вызывали у нее свои же слова. Даша узнала, что в этой ужасной аварии погибло два человека. Таксист, что вез ее, находился в коме, а виновник произошедшего остался целым и невредимым. Он просто перебрал с алкоголем и загубил несколько жизней. Но не знала Даша одного, что все это было подстроено, лишь бы преподать урок, показать, что где бы не находилась она, Виктор всегда найдет способ, чтобы добраться до нее. — Здравствуй, Даша. — девушка немного удивилась, поскольку совершенно не ожидала увидеть у себя в палате Элеонору. — Здравствуйте, Элеонора Андреевна. — она приподнялась на кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — это была ложь, и Галанова прекрасно видела, как ее глаза наполняются слезами. Взяв ее за руки, попыталась хоть немного поддержать. — Дашенька, я понимаю это очень трудно, но жизнь не заканчивается, у вас все впереди. У вас с Пашей все будет, только не стоит закрываться в себе, хорошо? Брюнетка медленно кивнула, пытаясь сдержать новый поток слез. В палату вошла медсестра и принесла вместе с собой большой букет алых роз. Сладковатый аромат заполнил всю комнату. В вазе стояла не меньше пятидесяти штук. — Вот, просили передать вам, — женщина протянула ей записку. — От кого они? — медленно разворачивая листок тетрадной бумаги, брюнетка хотела услышать из уст медсестры опровержение своим домыслам. — Мужчина только что пришел, такой статный, галантный. — Уберите их! Немедленно, — Даша вскочила с места, разорвав бумажку на несколько клочков, выкинула. Не обращая на боль во всем теле, она вынесла букет за пределы палаты и выкинула в ближайшую урну. — Дарья Ивановна, что с вами? Вам плохо? Что же вы делаете, такие красивые цветы, — женщина видела, как руки девушки затряслись, и чтобы хоть как-то их успокоить, она потирала свои ладошки. — Никогда, слышите, никогда больше не передавайте мне от него ничего! И со мной все нормально. — Даша чуть ли не кричала. — Оставьте меня одну, пожалуйста. Элеонора Андреевна, извините, но я хочу остаться одна. — Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобиться, то ты всегда можешь мне позвонить. Галанова ушла, оставляя Дашу наедине со своими мыслями и переживаниями. Канаева конечно не была удивлена, что Фролов и тут ее найдет, но было слишком уж оставлять для нее записку с таким хамским предложением.***
Смотря в одну точку на безлюдный задний двор больницы, Даша очистила все свои мысли и просто наслаждалась небольшой установившейся тишиной. Больше никто не приходил к ней навестить, не приходили врачи, чтобы осмотреть раны, не звонили беспокоящиеся люди. Сейчас ей просто нужна была тишина. Паша неспешно вошел в палату. В одной руке держа пакет со сладостями и фруктами, а в другой букет ромашек. Он не хотел нарушить ее покоя, но и находиться в дали, сил не было. Осознание, что еще немного, и он может потерять ее, все не покидали разум парня. Даша как бледное пятно с темными волосами стояла в солнечном свете. Неуверенно касаясь плечей девушки руками, Паша аккуратно сжал их, при этом стараясь не причинить ей боли. Не поворачиваясь, Даша спиной прижалась к его груди. Он поцеловал ее в висок, после, устремляя свой взгляд туда же, куда смотрела девушка. Вот так просто стоять в обнимку и не о чем не думать, было для девушки лучшим лекарством. — Собираешь досье на сотрудников? — он попытался немного вывести ее из столбняка. Она не реагировала, хотя прекрасно знала, что только он так делает. Повернувшись лицом, чуть улыбнулась, впервые за весь день. — Что с тобой? — она обеспокоено стала разглядывать ссадины на лице. Касаясь тоненькими пальчиками разбитой губы, не понимала, когда он успел с кем-то поцапаться. — Ничего. Все нормально. — Пожалуйста, не ври мне, — устало проговорила девушка. — Пока ты спала, я говорил с твоей мамой… — Знаю, но не переводи тему! Рассказывай! — Паша молчал. — Ты с ним подрался? — Да. — Почему? — Потому что, — Паша взял ее за руки и они сели на диванчик. — Потому что это он подстроил эту аварию, он за несколько минут звонил мне, и много чего говорил… — Не может быть… — вот так просто какой-то человек, желающий чего-то сильно готов пойти на все, даже не задумываясь, что ломает жизни людей. — Даш, — серб обнял ее, пытаясь вывести из собственных мыслей девушку. — Паша, я больше так не могу… не могу… я просто больше не выдержу, — она уткнулась в плечо парня, из последних сил сдерживаясь, чтобы не устроить истерику. — Я так устала. — Малыш, скажи мне что сделать, я все сделаю, — начал целовать каждый участок ее личика. Смотрел в ее темные глаза, в которых уже не было веселого огонька, не было ребячества, не было ничего кроме пустоты и боли. — Я хочу уехать, уехать и не возвращаться. Новую порцию страданий я не вынесу. Я сама от себя в шоке, не понимаю, как мне удается сохранять еще здравый смысл. Пожалуйста, я хочу уехать…