Добраться до правды

            До того, как его старший брат сотворил ужасный поступок, который всё начисто поменял для Саске будущее, он, робея, но не без тайного ликования, выбрал наряд, который бы отдалённо напоминал наряд его обожаемого им старшого брата. А именно белые шорты, которые доходили ему аж до самих колен, синюю футболку, которая гармонировала с таким же цветом сандалиями. И самое, что ни но есть главное, он выработал для себя кодекс, который носил гордое название и немного с пафосом название как аристократический эгоцентризм. Он сделал такое умозаключение, что самые важные его интересы совпадают с интересами некоего непостоянного, изменчивого человека, именуемого — дабы не отрывать его от прошлого, — Саске Учиха. Он усвоил одну немаловажную вещь, что ему повезло в жизни, поскольку он способен бесконечно развиваться и в хорошую и в дурную сторону. Он приписывал себе «сильный характер», полагался на свои способности (заучиваю быстро) и на свое умственное превосходство (читаю уйму серьезных книг).             Наружность. Саске полагал, что он на редкость красив. Так оно, впрочем, и было. Он уже видел себя первоклассным шиноби.             Положение в обществе. Тут, пожалуй, таилась самая большая опасность. Однако он не отказывал себе в оригинальности, обаяния, магнетизма, умении затмить любого сверстника и очаровать любую женщину.             Ум. В этом смысле он ощущал свое явное, неоспоримое превосходство над своими сверстниками и некоторыми взрослыми.             Далее придется выдать один секрет. Саске был наделён чуть ли не пуританской совестью. Не то чтобы он слушался ее — в позднейшие годы он почти окончательно ее задушил, — но в восем лет она ему подсказывала, что он намного хуже других мальчиков… беззастенчивость… желание влиять на окружающих во всем, даже в дурном… известная холодность и недостаток доброты, порой граничащий с жестокостью… зыбкое чувство чести… неправедное себялюбие… опасливый, неотвязный интерес к вопросам пола.             И ещё — все его существо пронизывала какая-то недостойная слабость. Резкое слово, брошенное мальчиком старше его годами (а они, как правило, терпеть его не могли), грозило выбить у него почву из-под ног, повергнуть его в хмурую настороженность или в трусливый идиотизм… он был рабом собственных настроений и сознавал, что хотя и способен проявить бесшабашную дерзость, однако лишен и настоящей храбрости, и упорства, и самоуважения.             Тщеславие, умеряемое если не знанием себя, то недоверием к себе, ощущение, что люди подвластны ему, как автоматы, желание «обогнать» возможно больше мальчиков и достичь некой туманной вершины мира.