попозируй для меня

      у аарона внешность модели вог, только роста вот не хватило. когда аарон шлем снимает, его волосы топорщатся белым остроконечным нимбом во все стороны. ночью в свете фар они кажутся светящимися. как луна в полночь. глаза оторвать невозможно. кевин позорно фоткает на телефон и всеми силами уговаривает себя отвернуться. у него есть дела.       нельзя просто останавливаться на проезжей части и залипать на незнакомцев, как две капли воды похожих на твоих друзей.       — почему ты не говорил мне, что у тебя есть брат? — тем же вечером докапывается он до эндрю.       — ты не спрашивал.       — близнец, — кевин выкручивает драму на максимум, но эндрю остается индифферентным и только пожимает плечами.       у эндрю свои принципы по жизни, но прятать от лучшего друга брата близнеца — предательство.       на эндрю он никогда не сможет залипнуть так, как на аарона.       характер у аарона оказывается еще большим кошмаром, чем у эндрю. аарон безучастно взирает на кевина, вынуждая одним этим взглядом почувствовать себя мелким и неважным. его веки опущены, словно он под чем-то, но зрачки нормальные. аарон говорит тихо, не прячется, а заставляет услышать. обратить внимание, наклониться, влезть в личное пространство. кевин соглашается с условиями и лезет на рожон, но аарон не впечатлен.       аарон вообще ничем не впечатлен. он катается на байке, как монстр, но не придает этому значения. он отказывается от знакомств, разворачивая всех на 180 с минимальным приложением усилий. он вообще живет так словно экономит энергию. ни одного лишнего слова, в движениях ни капли торопливости, только четкая эффективность.       он даже не тратит времени, чтобы смотреть на людей вокруг себя. ему нет до них дела. толпа улюлюкает, чествует победителя, капельки пота блестят в агрессивном свете прожекторов, молочные пряди липнут к вискам, но он не озабочен ничем в этой чертовой жизни.       он статичен в этой живой массе.       у кевина почти течет слюна, как у бешеной собаки. он не знает, чего хочет больше сейчас: запечатлеть момент на камеру или слизать с шеи миньярда соленый пот. камеры при себе нет, момент рассеивается, стоит аарону пристально посмотреть на него в ответ. наверное, дэй жестко спалился со своим неприкрытым голодом во взгляде и по-идиотски открытым ртом, но аарона это не трогает. его радужка описывает впечатляющую дугу под верхнее веко, и на этом все заканчивается.       кевин тоже заканчивается.       аарону плевать на весь окружающий мир и на дэя в нем в особенности.       и вопреки всему у кевина только сильнее загорается желание обратить еще разок на себя его взор. впечатлить. запомниться.       они с эндрю идентичные близнецы, но кевин может по одним губам их различить. спектра положительных эмоций они оба не испытывают, но если эндрю — предостережение, неоновая надпись «не влезай — убьет», то аарон — просто наглухо заколоченная дверь. через еще неделю по одним лишь подсматриваниям (это нельзя считать сталкингом, он присутствует на гонках, все честно) кевин раскусывает загадку. аарон не просто не заинтересован.       у него все вызывает отвращение.       громкое сборище, каждый идиот с телефоном, кипение разговоров вокруг, потные отпечатки чужих рук на лакированных деталях, каждый участник гонок в личном порядке, заряженная энергией и экстазом атмосфера.       на афтепати аарон никогда не ходит.       для всей этой тусовки аарон — проходной персонаж. незаметно появился, не проявляет интереса к состязательному характеру спорта, не имеет команды поддержки, сторонится всех и каждого. не ввязывается ни во что.       с ним никто не хочет иметь дело.       потому что он сам вкладывает всем в мозги эту мысль своим поведением.       только кевин притягивается к нему, как наивная школьница к плохому мальчику на заправке за школой.       — зачем ты участвуешь, если даже не испытываешь от этого удовлетворения?       — чтобы такие, как ты, спрашивали.       эндрю называет это помешательством.       теперь у кевина официально две обсессии: фотография и маленький неприметный гонщик в черной мотоциклетной куртке без опознавательных знаков.       он хочет их объединить.       как удачно аарон попадается ему в клубе после очередной гонки. как неудачно, что кевин пьян. чудо, что он вообще может связать два слова. такой же молчаливый и отсутствующий. игнорирует взгляды и покачивает в руке бокал с чем-то отвратительно зеленым.       — попробуй мохито.       — свали.       меняй свой коктейль на мои губы, приходит кевину в голову непрошеная мысль.       я разрешу тебе выпить эту мерзость из своей ключичной ямки, перебивает вторая.       — попозируй для меня, — озвучивает он третью.       аарон даже не поворачивает голову. только переводит на него взгляд из-под опущенных век и изгибает бровь. требует ответ.       у кевина нет для него ответа.       есть только картинка в голове и настойчивое желание искупаться в чужом внимании. ему хватает доли секунды, чтобы кровь вскипела. кожа под спортивкой нагревается до ста.       кадык невольно дергается.       у аарона волосы короче, чем у эндрю. виски и затылок выбриты. в хряще уха блестит два колечка.       кевин выжидает. если аарон откажется, то все будет кончено.       но пока он не отказался, есть возможность.       несчастные два процента вероятности, за которые кевин цепляется, как аарон за трубочку из своего кислотного коктейля.       а потом что-то разбивается. и слышится крик из другого конца клуба.       аарон взводится, как курок. собирается за доли секунды, соскакивает высокого барного стула. он как обычно не тратит ни одного лишнего движения, даже взмахи ресниц подчинены этому правилу. кевин не соображает, что происходит. реальность расплывается по краям от количества выпитого.       виски с колой сыграли с ним злую шутку.       аарон скользит по нему взглядом и чему-то только одному ему известному кивает.       в следующую минуту они проталкиваются через толпу к противоположному от выхода углу. аарон впереди, не оглядывается назад, но крепко сжимает предплечье дэя мертвой хваткой, вынуждая двигаться следом. его ладонь приятно холодит кожу, кевин немного задыхается.       морозный майский воздух ударяет его под дых.       светящиеся ярче звезд на небе волосы миньярда — единственный спутник в потемках подворотни.       — ты же пьян? — все, что способен выплюнуть его язык.       — ни капельки, — отвечает аарон и лишает его остатков кислорода трехочковым броском шлема в живот и своим напряженным профилем.       в свете софитов он, может, и кажется ангелом возмездия, спустившимся с небес, чтобы покарать все живое, но моргающая лампочка накаливания над черным входом какой-то забегаловки делает из него влажную мечту сатаниста. не оставляющие места воображению джинсы в облипку контрастируют со свободной безрукавкой. чернильно-черная куртка в мгновение ока скрывает от глаз кевина острые выступы ключиц.       — пошевеливайся, — кидает он уже из-под шлема и перекидывает свои невозможные бедра через байк.       кевин справляется с застежкой на первый раз только благодаря удаче. мотор взвывает, аарон сжимает руку, обтянутую перчаткой, на ручке руля, высекая из стального монстра еще больше рыка…       — я оставлю тебя копам.       не то чтобы мозг кевина был способен к обработке информации прямо сейчас. потому что миньярд снова тянет его и тянет, и тянет, и кевин готов пасть к его ногам. но от него требуется другое.       несмотря на все угрозы аарон не бросает кевина на съедение полицейским, которые как раз вываливаются на улицу и что-то кричат им вдогонку. байк срывается с места под скрипучий протест шин по асфальту.       аарон маленький.       его корпус.       в обхвате.       длины рук кевина, наверное, хватит на два оборота, но анатомическое строение конечностей не позволит.       а пока он обхватывает ладонями собственные предплечья, обнимая миниатюрного аарона, чтобы не съехать с сидения на резком вираже.       и чтобы не съехать кукухой от осознания того, что происходит.       виски с колой настоятельно просятся обратно, а аарон выруливает в подозрительно знакомую улочку и тормозит.       — проваливай, — командует водитель, даже не дожидаясь полной остановки двигателя.       — а на чай не хочешь?       до кевина едва-едва доходит, куда его привезли. это квартал, где они с эндрю снимают квартиру.       — эндрю нет дома.       — а камера есть?       — помилуй, я же на ногах едва стою.       — у тебя был шанс. не ной потом.       эндрю не помогает. чернильные засосы на его шее тоже. кевин не получает ответа ни на один вопрос. ни о пылесосе, ни о брате, ни о прошлом, ни о ч е м. у кевина дыхание перехватывает от одной фотографии на телефоне, и тошнота подкатывает от воспоминаний.       опозориться по пьяни — не самый лучший способ понравиться парню.       а поездка до дома и спасение от облавы, наверное, медвежья услуга брату. или пьяный бред. аарон ни одной деталью не выдает себя, по его безэмоциональному лицу прочитать удается целое ни че го.       кевин не отчаивается.       на следующие уличные гонки он прихватывает с собой камеру. на всякий случай. а аарон только взирает на него и никак не реагирует. пока он не съездил ему в челюсть, кевину кажется, что это разрешение на съемку.       чистота джинс не особо его беспокоит, когда он опускается на колени, чтобы сделать снимок с более удачным ракурсом.       камера любит точеное лицо аарона в свете городских огней, и ему даже не нужно прикладывать усилия. указания он исполняет из рук вон плохо, но кевин не жалуется. в молчание аарона вложено чуть больше согласия, чем недовольства обстоятельствами.       в его ореховых глазах отражается красный сигнал светофора, а в сурово сведенных бровях читается возмущение. как хорошо, что у кевина всегда было лучше с математикой, чем с гуманитарными науками. он игнорирует направленный на него негатив и делает финальные снимки.       — тебе скинуть фото?       — да хоть в сеть сливай.       без лишних комментариев аарон заводит мотоцикл и уезжает, оставляя кевина наедине с пустым перекрестком и смешанными чувствами.       — что с ним не так? — допытывается кевин до эндрю.       шум ноутбука и щелчки мышки — единственные доступные слуху звуки.       — все, — коротко и емко отвечает миньярд.       кевин скучает по временам, когда эндрю сидел на таблетках. тогда он тратил больше усилий на слова, хоть и часто ускользал от ответа. он называл кевина любопытной сорокой и журил пальцем у носа, нахально отказывая в бытовых мелочах. это был эндрю, с которым он познакомился. маленький монстр университетского городка за рулем непристойно дорогой тачки. с улыбкой джокера и необъяснимой тягой к саморазрушению, которую он прикрывал диагнозом.       кевин не поверил.       а эндрю пообещал превратить его жизнь в ад, если не перестанет доебываться.       потом этот чокнутый полутораметровый псих вытащил кевина из канавы со сломанной рукой и отвез в больницу. это был первый раз, когда кевин увидел эндрю трезвым от психоактивных веществ и алкоголя.       начало их отношений было так себе.       они по-своему друг друга вытащили из дерьма, и за это нельзя не быть благодарным. эндрю может сколько угодно отрицать, но он никогда не стал бы заботиться о себе так, как о других, и обещание кевина дать ему цель сработало.       а теперь эндрю издевается над кевином, используя брата, как самую чувствительную болевую точку. мог бы и что-то поинтереснее придумать, но он и далеко не такой жестокий, как многим кажется. просто принципиальный и верный только самому себе. а клеймо социопата снимает с него ответственность за чужие чувства.       — почему вы не живете вместе?       — он живет в общаге.       — это не тот ответ, который мне нужен, и ты это знаешь.       — другого я тебе не дам.       мог бы быть хоть немного благодарнее. нил не появился бы в их рутине, если бы кевин не взялся за его обучение. а без нила не появились бы и засосы на шее эндрю.       — дам только одну подсказку: притащить тебя на гонки было его идеей.       кевин чуть-чуть перебарщивает с усилием, утыкаясь лицом в стол, и матерится.       ладно, он не скучает по эндрю под таблетками, потому что под ними эндрю ржал, как гиена, и в этом никогда не было ни капли искренности. а в садистском хихикании, которое он издал только что, есть тонкий намек на его паршивое чувство юмора.       на следующей гонке аарон реагирует на него с таким же равнодушием, которое проявлял раньше. кевин ставит свой энергетик на землю и тянется за телефоном.       локации у каждой новой неофициальной гонки разные. они проходят как рейвы в двухтысячных. никто не знает точное место проведения заранее, у них есть всего два часа, чтобы добраться до пункта назначения. многоходовка, чтобы снять с хвоста полицейских.       сегодня организаторы загнали их на какую-то заброшенную территорию. за спиной давно переставший работать парк развлечений с колючей проволокой на заборе. перед глазами огромный пыльный пустырь.       эта трасса самая аутентичная из всех, что попадались ранее, и кевин сомневается, что сможет выбраться отсюда самостоятельно, когда все закончится.       аарон выглядит как рок исполнитель, попавший в пустыню. кевину кажется, что его веки чем-то подведены, но это не точно. может его взгляд в этой чертовой темноте просто кажется тяжелее обычного. косуха висит на руле и прячет под своей тушей все панели. аарон ставит байк на подножку и подпирает его собой. во взгляде ножи и блеск триумфа, который появляется буквально на две минуты после победы.       он олицетворяет собой всплеск адреналина.       кевин делает фото на память под пристальным наблюдением.       он жалеет, что он не стал пробиваться в редакцию какого-нибудь журнала. вот такого аарона бы на обложку. чтобы все, кто посмотрят на него, почувствовали каково это: одновременно заводиться и испытывать за это стыд. аарон смотрит так, словно обо всем знает. он осуждает, но ничего больше не делает.       если бы он попросил кевина отвалить, то сопротивлений бы не возникло.       но эндрю вчера сказал одну вещицу, которая идет вразрез со всем этим образом раздраженного недоступного божества мести.       — отвезешь меня обратно в город? — спрашивает кевин.       — а больше водителя ты себе найти не мог?       — как-никак я приезжаю посмотреть на тебя.       аарон закатывает глаза.       — как жаль, что я не могу сказать того же о себе.       но запасной шлем у него с собой. и в этот раз пассажира миньярд ждет менее терпеливо, разгоняет облачко пыли, нервно потопывая ногой по земле.       на пустой трассе аарон разгоняется до скорости света, и у кевина нет времени подумать о том, какой он хочет гроб, когда водитель перестраивает байк по полосам по диагонали вопреки всем правилам. наколенники аарона почти высекают искры на асфальте от невероятного угла наклона.       кевину требуется всего доля секунды, чтобы перестать волноваться.       аарон водит уверенно и участвует в гонках, которые неумехе могут стоить жизни. вообще-то, сидеть за его спиной на стальной зверюге, мчащейся наперегонки с ветром — не смотря на очевидные протесты разумной части естества — безопасно. полы куртки хлещут кевина по ребрам, раздуваемые потоками воздуха, но ему плевать. единственное, о чем он сейчас жалеет — толстая кожа косухи аарона не дает почувствовать удары его сердца о грудную клетку. зато бедрами кевин беспрепятственно ощущает тепло, исходящее от него.       или он в бреду.       как только впереди начинают маячить первые городские постройки аарон скидывает скорость до предельной допустимой.       кевин не успевает прийти в себя, когда они оказываются перед знакомым баром, в котором всегда устраиваются афтепати.       как вовремя. ему срочно необходима порция виски с колой.       аарон ни о чем не спрашивает, просто идет следом. его настроение передается кевину воздушно-капельным путем, и все вопросы умирают на языке.       бармен ставит перед ними два стакана, один сразу забирает кевин. аарон косится на второй и, не получая ответа на свой немой вопрос, решает его судьбу единолично. хорошо. потому что кола лишняя, в следующий раз будут шоты.       дэй пялится на бейдж бармена, на коллекцию винных бокалов у дальней стены, на отблески синего света в кубиках льда. на что угодно лишь бы не соскальзывать взглядом на аарона и не выдавать себя с головой. это практически невозможная задача: аарон закидывает голову назад, выпивая остатки коктейля и неосознанно делает из этого экшн шоу на пару секунд.       кевин хочет увидеть все это в слоумо с разрешением в 4к.       атмосфера бара не помогает расслабиться и стряхнуть напряжение, аарон все еще сидит рядом на высоком стуле и молчит, периодически на него поглядывая.       — два шота водки.       и это аарон тоже выпивает без вопросов. и следующий шот тоже.       кевин сомневается в алкогольной резистентности такого маленького тела, но по движениям аарона сложно понять, насколько он пьян. даже если он и пьян, он не выдаст этого.       — если ты продолжишь так нещадно пить, то куда мне вызывать такси?       — ты пьешь столько же.       — во мне больше, — с сомнением тянет кевин, для наглядности очертив его с ног до головы взглядом, — килограммов.       аарон и бровью не ведет на небольшой заминке.       — к себе.       а после кевин заказывает еще водки.       эндрю дома нет, а об осведомленности аарона дэй судить не может, и сам об этом сообщать не планирует. неприкрытый подтекст и настолько жирные намеки не в его стиле. спугнуть удивительно доброжелательный настрой миньярда — ошибка, которую он не планирует совершать.       он вообще не планировал сегодня что-то совершать, и самообладание получается не потерять только благодаря глубокому вдоху и следующей порции спиртного. вкусовых рецепторов на его языке по ощущениям больше нет.       аарону надоедает оттягивать, и он в своем неповторимом стиле побуждает кевина следовать за собой.       — почему ты беспрепятственно проходишь к черному выходу? откуда ты вообще про него знаешь?       — мы тут работали, — он даже лишнего воздуха не тратит на разговоры.       интересно, что сказала бы тея, узнав про самый настоящий недвусмысленный краш кевина в этого парня, обделенного ростом и способностью улыбаться. шутить про полтора метра при эндрю — смертельный трюк, с аароном же это ощущается как походка по тонкому льду. как и все остальное, в принципе.       а насчет улыбки…       кевин был бы не против посмотреть на это чудо света своими глазами, но не уверен, что доживет до такого момента.       он, возможно, и до утра-то не доживет, что там говорить. особенно, если его будут толкать к стене всякие блондинистые карлики. нешуточная разница в росте плохо скажется на шее кевина, но его это не волнует, когда аарон одним настойчивым рывком тянет его вниз.       мысли улетучиваются из головы после первого прикосновения горячего языка к губам. кевин не отказывает в просьбе и приоткрывает рот.       целуется аарон так, словно воюет. это сплошные зубы, резкие движения челюсти и перехватывание контроля. он придерживает подбородок кевина пальцами, другой рукой обхватывает затылок и не дает ускользнуть, сбиться, сменить угол, выпрямиться, отвлечься. он заражает собой каждую нить существования. дэй предельно четко осведомлен о каждой точке контакта.       ноги предают кевина, и он позорно скатывается ниже по стене, не имея возможности за что-то устойчивое уцепиться. это идет на пользу обоим, аарон пользуется шансом и прижимается ближе.       каждое нервное окончание кевина — бикфордов шнур.       каждая клетка его тела отзывается на эти прикосновения, и он т а е т. это очень неудобная позиция для обоих: один вытягивается в струну, второй горбится и наклоняет голову, но аарон его ц е л у е т, кто он такой чтобы отказываться.       это лучше, чем все, что кевин себе представлял.       его фантазии такое и не снилось.       — погоди, — с неохотой отрывается кевин, и одного только взгляда на мокрые покрасневшие губы хватает, чтобы пожалеть о существовании мира за пределами этой темной подворотни.       для описания того, как выглядит аарон, у кевина не находится слов. стоять рядом с ним вот таким и не касаться его, не поддаваться искушению утонуть в его поцелуе — физически трудно.       сила воли среднестатистического человека на такое едва ли рассчитана.       — только не в грязном переулке, — вымаливает кевин на грани слышимости, наклоняясь к самому уху аарона, щекоча мочку губами, — ты заслуживаешь большего.       и это что-то переключает в миньярде. он заметно напрягается и выдыхает столько воздуха, сколько не должно помещаться в его легких.       — тогда вызывай чертово такси.       в такси они оба ведут себя так, словно ничего такого не произошло. кевин на спех пригладил беспорядок на голове и чуть не побежал стрелять у кого-нибудь сигарету, чтобы хоть немного успокоиться.       а на бледном лице аарона слишком явственно выделяются алые, чуть припухшие губы, розовый румянец и лихорадочно блестящие глаза.       — может, чаю? — отзывается дэй, закрывая за собой дверь.       ему не помешает немного протрезветь. и от алкоголя, и от аарона.       — какой, черт возьми, чай? я слишком сильно ударил тебя об стену?       — так ты знал, что эндрю тут не будет?       — конечно.       отвлеченный разговор снижает градус, и кевин этому рад. он действительно хочет здраво рассуждать, а не повиноваться инстинктам. даже если это то, чего от него не хочет аарон.       квартира не может похвастаться большими размерами и эстетичной обстановкой. она выбиралась для комфортной жизни и удовлетворения минимальных потребностей двух парней. у них нет ваз с цветами, на стенах только проявленные фотографии кевина и несколько полароидных снимков с ним и эндрю. диван не вместит больше двух людей, и на этот случай у них имеется только насыпное кресло в углу.       но стульев на двоих хватает.       что аарон успешно игнорирует, запрыгивая на кухонную тумбу.       разведенные в стороны колени выглядят приглашением, от которого невозможно отказаться, кевин устраивается между ними и ощущает себя пойманным. миньярд определенно не планирует приступать к действиям, только предлагает и не дает отказаться, скрещивая лодыжки позади кевина.       теперь он точно в ловушке.       но это идеальная комбинация для уравнивания разницы в росте, и аарон знал об этом.       куртку аарон снял сам еще по дороге, и на его корпусе осталась только художественно порванная футболка, под которую кевин незамедлительно запускает пальцы, и аарона как будто прошивает зарядом тока от разности температур.       не лето на дворе, руки быстро замерзают и долго отогреваются.       — ты можешь терпеть меня, только основательно напившись?       в игру провокаций могут играть двое. и кевин не любит проигрывать вообще-то.       — у тебя реально сотрясение мозга? — шипит аарон, и сдается.       его губы снова на кевине. только теперь не на губах, а скользящей дорожкой невесомых прикосновений на скуле, щеке, выступе челюсти, тонкой чувствительной коже за ухом.       — да я начал ходить на эти афтепати, — у кевина сенсорная перегрузка от горячего дыхания и дразнящих касаний, — чтобы тебя там встретить.       — спасибо, что сказал.       это все так отличается от того, что происходило у кирпичной стены. кевин настоял на приостановке, и это сработало, аарон улавливает его настроение и действует соответствующе, словно не он полчаса назад требовательно дергал за волосы и не давал прерваться даже на вдох и перезапуск остановившегося сердца.       аарон сейчас нежничает, сдерживается, и у кевина колени снова на грани сдачи полномочий.       — я думал, эндрю выдал меня с потрохами, — выдыхает миньярд ему в шею, и так тесно прижимается, что свободного места не остается даже в мыслях.       может, кевин рано обрадовался своей победе. все затворы трещат по швам от мягкости, мнимой покорности.       — я думал, я выдал себя с потрохами уже раз десять.       — ну так переспи со мной уже побыстрее и закрой эту дверь.