попозируй для меня

      если честно, аарон на большее и не рассчитывал. у кевина откровенно стоит на него, и это льстит. кевин купал его во внимании больше месяца и пытался подобраться поближе, но им обоим известно, чем все закончится.       когда эндрю рассказывал о нем, то не раз упоминал, что больше фотографии кевин любит только себя. аарона устраивает. о нем не надо заботиться, его не надо пытаться впечатлить, ему не надо устраивать шоколадно-букетный период, водить по кафе и ресторанам. за ручки он держаться тоже не собирается.       по плану кевин даже по касательной не должен был задеть сексуальную ориентацию аарона. объективно оценивать внешность представителей своего пола — одно, заступать за границу эстетичности — другое. а объективно кевин хорош. единственное, к чему аарон мог бы придраться — его паршивый прикус, но на такие мелочи не обращают внимание те, у кого не было курса стоматологии в университете.       поначалу аарон уговаривал себя, что виной всему лишь настойчивость дэя. нескромные, обжигающие взгляды, любознательность от чистого сердца и попытки получить честные ответы кому угодно погладят чувство собственной важности, и миньярд не исключение. он позорно повелся.       кевин как будто желает забраться под кожу, но осторожно так, с разрешения, под внимательным контролем. умасливает попозировать ему, словно не просто в постель пытается затащить, а хочет создать целую галерею в твою честь, показать всем остальным то, что они не видят в тебе, сохранить на века, чтобы образ не стирался из памяти.       и аарон повелся, будь он проклят.       он хочет попробовать.       узнать к какому призу приведут все хлебные крошки, которые кевин так заботливо раскладывает.       кейтлин говорит, что осознавать природу своей ориентации — полезно.       она говорит, что некоторым просто нужен особый триггер, чтобы взглянуть на себя по-новому, но аарону сложно впихнуть спектр своего влечения в рамки определения бисексуальности.       никакой ты не бисексуал, бисексуалам нравятся девушки и парни, а тебе девушки и кевин дэй? бред какой-то, честное слово.       может, ему просто нравится этот голодный блеск в глазах и чужое восхищение? может, ему просто нравится видеть, как кевин теряет способность нормально функционировать, стоит ускользнувшей капле коктейля спуститься аарону за воротник? в конце концов, на него никто никогда не смотрел с таким вожделением, ни один из знакомых и незнакомых ему людей не реагировал на него вот так. даже через линзы камеры, когда кевин наводит на него объектив, сочится неприкрытое желание.       аарон не каменный, и его терпение быстро достигает предела.       нет, не так. дэй успешно выбивает подпорки здравомыслия и склоняет чашу весов в свою пользу.       уведомление на телефоне очень кстати напоминает аарону об издевательском сообщении эндрю, полученном утром.             донор запчастей:             «меня не будет дома до утра»       неужели даже его брата кевин заебал?       новое сообщение он игнорирует.       двух шотов оказывается достаточно, чтобы устранить моральные и личные противоречия, в его голове не остается места ни на что другое, когда кевин от неожиданности втягивает воздух через нос, и его губы размыкаются.       аарон никогда никому не признается, что он представлял, как кевин целуется, но от обезоруживающей разницы фантазий и реальности он и сам чуть не скатывается позорно по стеночке. он пытается вспомнить о неправильном прикусе, чтобы не увязнуть слишком сильно, но попытка проваливается.       аарон не ожидал, что поцелуй с парнем будет разительно отличаться от поцелуя с девушкой. не самым приятным сюрпризом стала колючая подрастающая щетина, хотя на лице ее не видно. только при контакте кожи с кожей можно заметить эту проблему. даже лицо кевина кажется более жестким, чем у любой девушки, которую он когда-либо целовал. он в неверии проходится пальцами по скуле, очерчивает линию челюсти и с усилием надавливает на напряженную шею, не вызывая никаких подозрений. дэй ничего не замечает, и аарон бросает попытки найти различия в угоду наслаждения процессом. а насладиться есть чем. длинный язык кевина намного приятнее, когда он не использует его для того, чтобы городить чушь.       и, конечно, стоит только подумать о том, как прекрасно заткнуть кевина, как он вспоминает о какой-то еще бредовой херне.       по дороге к квартире аарон думает, сколько травм он получит, если выпрыгнет из машины на полном ходу. во всей этой авантюре ноль планирования, он просто сорвался с резьбы и решил влезть на незнакомую территорию, понадеявшись на спутника. а спутник сам чуть дух не испустил в подворотне от одного только касания. за полчаса кевин должен был остыть, но, похоже, его нервозность только набрала оборотов. эффект неожиданности сработал однажды, а во второй раз они оба будут готовы, поэтому аарон меняет стратегию.       он не впервые на этой кухне и уже знает про подставу с ограниченным количеством мебели, так что сидеть на кухонной тумбе для него не в новинку. а вот кевин снова роняет челюсть.       дэй из рассказов эндрю и дэй в реальности — два совершенно разных человека. один собранный, высокомерный, знает себе цену и не забывает требовать соответствующего отношения, а второго так легко удивить, что аж смешно. и чем-то аарон его все-таки зацепил. пусть даже и ради одной ночи.       его тешит мысль, что он один из немногих, кому разрешено видеть кевина таким непосредственным.       не важно на какие кнопки он будет жать, все комбинации сработают, поэтому он выбирает путь наименьшего сопротивления и сражает кевина честностью.       — в смысле? — недоумевает дэй, неохотно отодвигаясь, и крепко зажмуривает глаза, как будто это спасет от наваждения.       — не прикидывайся, будто ты чего-то другого хотел.       — может, тогда стоило сначала спросить, чего я хочу?       а вот теперь на сцену выходит кевин из чужих рассказов. его лицо меняется в одно мгновение, и освещение подчеркивает перемены и углубляет каждую тень. мимические морщины, индикаторы раздражения, проступают гротескным оскалом.       аарон по жизни проще справляется с чужим раздражением, чем с другими эмоциями. оно ему знакомо, в нем нет ничего, что могло бы его смутить или напугать.       дэй вздергивает бровь, ожидая ответа, которого у аарона для него нет, и это хороший момент, чтобы поставить точку, только вот они все еще в слишком невыгодном положении, чтобы хоть один мог выпутаться, не беспокоя другого. на стороне кевина его великанский рост и широкий разлет лопаток, который делает его силуэт угрожающим. а аарон может предложить только абсолютно невпечатленное, расслабленное лицо и расцепить лодыжки.       — ты здесь для того, чтобы что-то там себе доказать? — не выдерживает в итоге зачинщик перепалки, и аарон игнорирует настойчивое желание и эту претензию оставить без ответа.       — я думал, ты будешь доказывать, что это того стоит.       попытка задеть его самомнение не оправдывается.       у аарона одно решение для всех проблем личного характера: оттолкнуть, отрешиться, поставить барьер и предупреждающий знак. он не впутывается в авантюры, которые могут стоить ему нервных клеток, так не придется из них выбираться. для него ставить крест на любого рода отношениях — проторенная и известная дорога, не приводящая ни к каким сюрпризам.       мальчик, остро нуждавшийся в тепле и помощи, дорефлексировал до полного запрета каких-либо теплых эмоций, потому что недополучил в свое время, примерно на таком объяснении настаивает его психотерапевтка, хоть он с ней особо и не разговаривает даже спустя три месяца после начала терапии. спасибо, хоть ни на какие медименты его не посадила.       кевин не должен был ни на какие из этих устоявшихся норм посягнуть.       — если мое лицо обмануло твой радар на фак боев, то это только твоя ошибка, а не моя.       миньярд теряет нить разговора и перестает понимать, на что направлен праведный гнев кевина: на собственную неосмотрительность, на упущенный шанс, на твердолобость человека, который ему ничего и не обещал?       — да, скажи еще, что ты заливал слюной каждую трассу не только из желания поскорее со мной переспать?       насколько нужно быть тупым, чтобы повестись на человека, который только и делал, что пробегался по тебе скучающим взглядом в перерывах между саркастичными ответами и отказами подпустить поближе?       — поначалу я пытался заполучить твое внимание, а все остальное лишь приятный бонус.       — ты заполучил мое внимание, и теперь вот так им распоряжаешься? — отбривает аарон, начиная потихоньку закипать. он отказывается от притворства и позволяет раздражению скользнуть обратно на лицо.       ничего хорошего из этого не выйдет. тягаться с херней, которую кевин себе внушил, нет ни желания, ни ресурса.       — отпусти меня, — просит аарон, выразительно спускаясь взглядом к месту, где они все еще касаются друг друга.       — что тебя так бесит в мысли о том, что кто-то хочет с тобой чего-то большего, чем перепихон на один раз? — не отступает кевин.       — может, меня просто бесит твое гребаное лицо?       — а может, у тебя проблемы с собственной ценностью?       вот это цепляет утекающую сквозь пальцы заинтересованность аарона. кевин пошел ва-банк, и он может отплатить тем же.       — даже если и так, что ты можешь мне предложить?       — дай мне шанс.       — ты его уже проебал, если ты не заметил.       — мы оба знаем, что я говорю о другом, не переводи стрелки.       надо было плюнуть этому выскочке в лицо на первой встрече и вышвырнуть с парковки. надо было оставить его копам на облаве в баре. надо было оставить его ошиваться в заброшенном парке развлечений. надо было оборвать все его попытки чего-то добиться еще тогда, когда он решил, что это будет веселым приключением на 15 минут. аарон заглядывает кевину в глаза и сразу же жалеет об этом.       готовься к худшему, надейся на лучшее, да?       аарон боялся того, что он может начать на что-то надеяться. его успокаивает стабильность и устаканившаяся норма, границы которой никуда не сдвигаются. он учится в медицинском и собирается продолжать карьеру. на гонках отвлекается от всего и радует себя всплесками адреналина, тешит эго неудавшегося спортсмена, возвращается домой и наслаждается временем, которое может потратить на себя и свои нужны, делает домашку, готовит ужин, теряется в статьях о новейших открытиях в области биотехнологии. кевин пришел и все испортил. добаловался со спичками и рассыпал искры вокруг. а аарону стало любопытно, безобидная же игра: соревноваться в остроумии и слать через пыльный перекресток предупреждающий взгляд, пытаться предугадать реакцию и получать все больше с каждым разом.       доигрался, твою мать.       логичнее было бы злиться на себя сейчас, но он все равно проклинает тот день, когда эндрю подобрал этого вороненка.       если бы эндрю был провидцем и знал, сколько проблем кевин в будущем создаст его брату, то нашел бы его намного раньше и ожидал неминуемой катастрофы, спокойно покуривая в стороне.       — я не отвечу тебе сейчас.       — ладно, — запросто соглашается дэй и делает наконец-то шаг назад, — но нам все равно нельзя упустить целую ночь с пустой квартирой. нельзя дать жертве эндрю быть напрасной.       утро наступает в полдень по лучшим подсчетам. аарон не хочет проверять, а солнце, настойчиво выжигающее глаза сквозь веки, не дает ему снова уснуть. ничего лучше, чем выпутаться из-под длинных рук кевина, он придумать не может. к счастью, спит тот как убитый. можно было бы даже незаметно слинять и притвориться, что ничего не поменялось. прирожденная вредность уговаривает аарона не залезать во вчерашнюю футболку, и стащить вместо нее что-нибудь из шкафа. спортивками кевин его вчера обеспечил, но их пришлось подвернуть на три раза, чтобы наверняка.       рукава чужого свитшота он закатывает до самого локтя и выбирается на кухню. сначала кофе, а потом все остальное. на телефон приходит сообщение, и причины проигнорировать его у аарона больше нет, поэтому он прихватывает с собой и его с тумбы возле двери.             донор запчастей:             «тик-так утро наступило»       значит, эндрю уже в пути. если он едет от нила, то на дорогу он потратит меньше 20 минут, будь оно все проклято.             «под раковиной есть запасная щетка»       ладно, сначала чистка зубов, а потом кофе. аарон тратит много времени на изучение богатого арсенала баночек и тюбиков в шкафчиках и на полках в ванной, не переставая изумляться. на большинстве из них он даже не может прочитать этикетки, они то на корейском, то на французском, то еще на каком-нибудь языке, которого он не знает. любовь кевина тратить столько средств и времени на уход за собой его ни капли не удивляет — ни у кого не может быть такой мягкой, приятной на ощупь кожи, как у него, без прикладывания усилий.       у обеспеченных людей свои причуды.       он специально оттягивает минуты, зная, что с наличием свидетеля ему не так просто будет выкрутиться. тот волк, который не хочет предать забвению прошедшую ночь, выигрывает. даже если это после потребует свою цену.       у него не остается времени подумать над побегом еще раз, когда у входной двери звенят ключи.       — о, еще не слинял, — выдает эндрю вместо приветствия, и аарон кривит губы. вчера он сделал свой выбор, и это отобрало у него право жаловаться на собственные действия, а издевательская усмешка брата не помогает, но служит действенным напоминанием о том, что у него теперь есть ответственность.       хотя бы поговорить им нужно будет. степень его готовности не важна.       эндрю знает о половине личных проблем брата, а о второй половине как минимум догадывается, и аарон не знает, как расценивать его скорое появление: жест поддержки или болезненный тычок под ребра, запрещающий повторять собственные ошибки.       завтрак они готовят в тишине, а кевин так и не просыпается. даже когда начинает работать кофемолка, его ничто не тревожит.       — он всегда так спит?       — его даже воздушная сирена не разбудит.       аарон сам еще не знает, как ко всему относиться, и лениво гоняет по тарелке кусочек яичницы, а эндрю поддерживает и не лезет первым, за что его можно поблагодарить, но не в этой жизни, пожалуй.       как бы аарон не пытался подойти к решению своей проблемы, у него слишком много вопросов, ответы на которые есть только у кевина.       жертве эндрю они действительно не дали быть напрасной, но совсем не в том ключе, которого он ожидал. дэй включил какой-то фильм марвел, за сюжетом которого они перестали следить минуте на десятой, если не сразу после вступительных титров. они с кевином впервые находились в помещении вдвоем, и аарон не мог заставить себя сосредоточиться на чем-то, кроме него, а тот старательно делал вид, что ничего необычного не происходит.       заказанную пиццу они ели в тишине, прерываемой шумом стрельбы и эпичных драк из фильма.       спусковым крючком стало одно из множества случайных прикосновений, которых не удается избежать, когда сидишь с кем-то на кровати на незначительном расстоянии. аарон аж вздрогнул, когда почувствовал сквозь тонкую ткань спортивок тепло ладони. он неубедительно притворялся, что увлечен происходящим на экране, а кевин всего лишь хотел взять еще кусочек пиццы, но терпение у аарона не железное. он не хотел терять драгоценное время на пустую ерунду, пока в его голове раз за разом прокручивались кадры часовой давности. не было никакого смысла делать вид, что они мирно и цивилизованно посмотрят фильм, когда они оба знали, чем должен был закончиться вечер.       они так и не пересекли границу второй базы*, но аарону, если честно, достаточно было поцелуев, рук под футболкой, маленьких задушенных звуков и сдавленного хихикания.       зато теперь аарон знает о нем намного больше: кевин боится щекотки и млеет от прикосновений к шее, он любит, когда ему ставят засосы. у него под футболкой прячутся мириады родинок и небольших шрамов, и на грудине есть маленькая татуировка с шахматной фигурой. когда он тянется навстречу, его шея выглядит как произведение искусства. у него мягкие и приятные на ощупь волосы с приятным ароматом, и ему нравится, когда аарон седлает его колени, чтобы быть повыше. его левая рука чуть холоднее правой, и подушечки нескольких пальцев на ней потеряли чувствительность после травмы, из-за чего он часто обжигается.       аарон ворошит в голове кучу не связанных между собой фактов и замечает вихрастую макушку кевина в дверном проеме, словно он призвался на запах свежего кофе. выражение его лица можно охарактеризовать одним словом: удивление. кого из них он в шоке увидеть на кухне в полдень остается неизвестным.       его шея пестрит ошейником алеющих в ярком свете засосов, и эндрю позорно присвистывает.       — понятно, почему ты так немногословен.       язык у аарона действительно протестует против использования по назначению, но немногословностью он обязан другому.       — там найдется на меня? — напоминает о своем присутствии причина немногословности аарона.       вместо ответа эндрю достает третью кружку и наливает в нее остатки из кофеварки. кевин выглядит словно он на седьмом небе от счастья, весь такой домашний и заспанный, ни следа его обычного лоска. на щеке у него отпечаток подушки, а волосы улеглись как попало: где-то прилизались вплотную к голове, где-то торчат вихрами под неведомым углом. комичное зрелище, заставляющее сердце аарона сделать кульбит, а дыхание участиться.       кевин не знает, как себя вести в их присутствии, и неловко обивается возле тумбы, не найдя больше сидячих мест.       — если бы ты проспал еще полчаса, нам бы обоим пришлось уехать, — буднично сообщает эндрю, единственный, кто на этой кухне, кажется, способен к человеческой коммуникации сегодня.       — вы куда-то ходите вдвоем?       — на сеансы психотерапии, — отвечают они оба в одно и то же время, словно репетировали уже когда-то.       аарон хочет чего-то, что не может обличить в слова. возможно, он хочет, чтобы его тут не было, и эндрю на славу повеселился, подстебывая кевина. или ему нужно сесть уже в машину и уехать на сеанс, откладывая все раздумья на потом. а может быть, его идиотский юношеский максимализм требует, чтобы кевин обратил на него внимание прямо здесь и сейчас, плевать на свидетелей.       он не чувствует себя лишним, нет. но его присутствие здесь подогревает общее напряжение, осевшее в плечах кевина напряженностью и в уголках губ эндрю безмолвным неодобрением. кто-то из них должен сделать первый шаг на пути к решению этой проблемы, а мужество его подводит.       зато дэй, управившись с кружкой кофе в рекордные сроки, решает что-то для себя и подходит вплотную, заставляя на себя посмотреть. аарон чуть не теряет снова самообладание, когда видит, на его плечо опускается рука. солнечный свет завистливо облизывает загорелую кожу кевина и оставляет длинные тени от ресниц на его щеках. обычные зеленые глаза превращаются в весеннюю зелень, от которой невозможно отвести взгляд.       присутствие эндрю перестает быть важным, и собственная противоречивость теряется где-то на задворках сознания.       — доброе утро, не ожидал тебя здесь увидеть.       аарон душит зарождающийся протест и безмолвно открывает рот, а потом также тихо закрывает его, не в силах что-то придумать.       — позволишь? — не теряется кевин и аккуратно захватывает его подбородок, подстраивая под нужный угол.       — нет, — выдыхает аарон, опомнившись наконец-то, чем вызывает недоумение: что у себя, что у дэя.       из осторожной хватки он не выворачивается, позволяет держать свою голову в неудобном положении и пытается придумать причину такого резкого отказа. он сам всю ночь не давал кевину забыть о том, какой он жадный до прикосновений, шипел сквозь зубы, стоило тому только отвлечься на что-то и неодобрительно хмыкал на смешки, вызванные таким детским поведением. у него есть право отказаться в любой момент, но хочется добавить объяснение, чтобы смягчить удар, сгладить неловкость.       обозначить свое затруднительное положение, нуждающееся длительном обдумывании и нескольких вечерах рефлексии.       — почисти зубы сначала, — в итоге отчеканивает он кевину, не меняясь в лице.       — стоматологи советуют чистить зубы после завтрака, так более гигиенично.       — значит, сначала завтракай и почисть дурацкие зубы, а потом все остальное.       легкая перепалка снижает градус напряжения, и все выдыхают. аарон и не заметил, что он задерживал дыхание, ожидая реакции кевина.       тот только заливисто, искренне смеется, откидывая голову назад, являя всему миру свою непозволительно роскошную шею, и сходится на том, что поцеловать аарона в макушку будет более приемлемым.       — никто не говорил, что будет просто, — прерывает эндрю, успевший невесть, когда переодеться, и аарон аж подскакивает на месте, удостаивая кевина смачным ударом затылком в челюсть.       когда аарон приходит в гости в следующий раз, коллекция фотографий на гирлянде в комнате радует его пополнением. он все еще с огромным трудом выигрывает споры о целесообразности этих отношений у самой злополучной части себя, но прогресс очевиден. видя две фотографии с самим собой и одну общую, на которой они обласканные солнечным светом, льющимся из окна, застыли в недвусмысленной позе в то самое утро, он осторожно улыбается. эндрю, должно быть, незаметно сфотографировал их на камеру телефона, когда аарон боролся со своими демонами, а кевин, держа его мягко за подбородок, терпеливо ждал ответа.