Мальчики-добровольцы, о ком я пытаюсь рассказать, может быть, самое нежное, прекрасное и горестное, что есть в образе Белой армии. К таким добровольцам я всегда присматривался с чувством жалости и немого стыда. Никого не было жаль так, как их, и было стыдно за всех взрослых, что такие мальчуганы обречены вместе с нами на кровопролитие и страдание. Кромешная Россия бросила в огонь и детей. Это было как жертвоприношение.
Дроздовцы в огне
Местность в сторону выхода из нашей долины была кромешным адом даже после того, как холод превратил всю болотную жижу в лёд и вязкую грязь. Наше счастье, что снега выпало мало, а морозить начало уже давно — большой слой снега препятствует промерзанию почвы. В иной ситуации не прошли бы мы… Идущий первым хоб снова провалился под лёд и снова я его вытаскиваю, пока не засосало в зыбкую грязь. Воистину, адовое место, что проверяй палкой, что не проверяй, а всё равно словно сама топь поставила себе цель нас не пропускать и раз за разом устраивает нам подляны. — Слыш, Булькс, а чего наши торф не копают? На отопление-то. — Решил я немного расслабить народ беседами о всякой чепухе. — Отчего не копают? Ещё как копают, Владыка! — Возразил Булькс. — Летом болотники роют торф, потом сушат его, а потом замешивают со свежим сквиговым гов… — Понятно, поговорим о чём-нибудь другом. — Прервал я адъютанта. Шли мы со скоростью черепахи, однако в какой-то момент полоса препятствий закончилась, выводя нас на полосу твёрдой почвы, где деревья пытались выжить в этом мокром аду, пронизав своими мощными корнями всё вокруг. Впервые вижу такое, мне казалось, что такие деревья растут только в тропиках. Впрочем, я гость в этом мире и многого не знаю. Народ начал замерзать, у некоторых ноги промокли насквозь и это грозило обморожением. Раз уж судьба дала нам возможность передохнуть, то этим следует воспользоваться. Я-то чувствовал себя нормально по понятным причинам, бог же, а вот моим подданным было так себе. Н-да, надо было идти в поход одному. Впрочем, никто не исключает возможности того, что в одиночку я бы просто заблудился тут или утонул, в какой-то момент, истощив свой резерв магии на самовытягивании из болота. Я сел отдохнуть прямо на тусклый травяной ковёр, едва-едва растущий под тусклым светом, пробивающимся из-за густых крон деревьев. Н-да, прямо царство вечной тьмы. Пока что, это странное место защищает нас от интервенции, но в будущем болота я обязательно прикажу осушить, ибо это не дело — одна из немногих плодородных земель в Пасти Левиафана и та непригодна для использования. Хобы, разбивая лагерь, периодически поглядывали на меня с завистью. Ещё бы, один единственный в латах, да ещё и в мороз. Не весть какой доспех, конечно, но ничего лучше по нашу сторону Пасти Левиафана не найти. Эх, вот бы поскорее всю армию одеть хотя бы в кирасы… да только вот даже мой комплект сделали с немалым трудом — очень мало умелых рук плюс тяжёлый ручной труд. Тем и ценен этот подарок. «Генетически» одарённых мастеров крайне мало и те вынуждены работать как проклятые. Булькс склонился над только-только разгорающимся костром, как можно ближе, пытаясь отогреть конечности. Мысленно он уже наверно проклял тот день, когда согласился пойти в поход со мной аргументируя это тем, что не может бросить Владыку. — Чего приуныли, ханурики? — Попытался пошутить я, но хобы лишь вздохнули — в такую погоду уже нихера не смешно, даже если я прикажу делать «ха-ха». Посмотрев на печальных подданных которые уже явно осознавали, что нам ещё обратной дорогой проходить такой же тяжёлый путь я сжалился: — Ну ладно, доставайте. Можно. Народ приободрился ясно поняв что значит «можно». Русский дух, хули. Но, к моему удивлению, бражка была не у кого-то из солдат, а у Булькса… вот уж от кого не ожидал. Кружек не было, выпили по кругу. Вкус отвратительный, как и всё, что делают непритязательные гоблины, но народ, по крайней, мере согрелся. Мне было не нужно пить, но я решил за компанию, дабы поднять боевой дух бойцам. Вот считай и из одного котла поели, как обещал Бульксу ещё давным-давно. Когда все расслабились, к нам вышел неизвестный. Похоже гора пришла к Магомеду… Мать моя женщина, да это же… реликтовый тролль! Но разве они не вымерли? — ПРЕВЕД МЕДВЕД! — Громко сказал троль, приближаясь к нам перебежками на всех четырёх конечностях. Не верю своим ушам. Похоже мы пробудили древнее зло интернетом, которое каким-то образом попало в этот мир. Или это просто случайность? К слову, тролль этот выглядел как типичный такой варкрафтовский тролль. Не как те каменеющие гиганты, а просто как долговязые сутулящиеся тощие орки, можно сказать. Или… хобы на максималках, но при этом страдающие от сколиоза. — Привет. — Ответил я, поднимаясь с земли. — ЧО КАВО? КТО ДЫКИЕ? — Простодушно спросил тролль. Он не выглядел агрессивно. Его быстрые отрывистые фразы резали по ушам, как-то это всё было непривычно после гоблинского диалекта, но в то же время так знакомо! — Я — Повелитель. А это мои соратники. Мы к вам в гости. — Я обвёл рукой десяток. — А. ГЛАВНЫЙ ЗНАЧИД. НУ ПАШЛИ. — Тролль ни на секунду не смутился от моего ответа, словно ему и так всё было понятно. Либо же ему было… всё равно? Чёрт его знает. Меня куда больше волновало иное. Откуда они знают «олбанскей» язык?! Вздох. Блядский цирк. Тролль, быстро перебирая конечности, углубился в чащу, обернулся и вопросительно посмотрел на меня, мол, иду ли я. Я в свою очередь повернулся к своим и сказал: — Господа уроды, собирайте манатки и идём за этим па-а-адонком. *** Есть такая местность — фронтир. Дичайшая глушь, куда ещё не дошёл свет и блага цивилизации. И проживающие там люди или в нашем случае нелюди, они… другие, что ли? Просто другие, не хуже или лучше. Но фронитиром традиционно называют осваиваемое пограничье, которое обречено на развитие. Да, именно обречено — не для всех свет прогресса и гуманизма это благо. Поэтому я бы ввёл новый термин — обочина мира. Место, куда цивилизация не доходила никогда и скорее всего не дойдёт. Цивилизация в этом мире зародилась в какие-то сверхдавние времена, месопотамские цивилизации нервно курят в сторонке. Реликтовые тролли, которых мои люди почему-то называли гоблинами, живут тут крайне давно и, видимо, в ус не дуют без общепринятых благ. Для них наш концлагерный быт — норма. Они живут на сраном болоте, но им и так неплохо. Что меня как ребёнка цивилизации удивляет. Крепко-накрепко сплетённая хижина, размером чуть больше чем остальные. В углу свалены кучей кости, — Так значит вы ни от кого не прятались? — Спросил я старого тролля. Единственного, кто мог разговаривать на нормальном, а не падонковском языке. Тролль усмехнулся, явно ожидая подобной глупости. И такое ощущение, что слышит он это не первый раз. Далеко не первый раз… сколько нас таких было? Что же, ответ был дан, пусть немолодой нелюдь ничего и не сказал. На миг меня придавило грузом миллениумов одной и той же истории, где конец был всегда закономерен — память предков дала ответ. Я — Один. И рано или поздно настанет тот день, когда меня убьёт Фенрир, как это было много раз — время циклично. Естественно, не буквально Фенрир, да и я не то, что бы древний скандинавский бог, но по сути именно так. Единственно что я не понимаю, вот чего: убийство каждого Владыки сопровождалось огромными разрушениями. И не только физическими, но и для самого мироздания. Это было столько раз, что этот мир уже просто не должен был существовать, а не просто стать хуже. Но он своим бытием опровергает сказанное мной. Почему так? Моя память не даёт ответов на вопросы, она лишь показывает то, что было, никаким образом не давая вывод. Холодное дыхание ужаса за спиной. Даже если бы я мог, то не хотел бы знать правду. Я молча встал и вышел из жилища старейшего тролля. — Эй! Я обернулся. Старый тролль вышел из хижины и подошёл ко мне. Я вопросительно посмотрел на него. — Возьмёшь с собой наш молодняк? — Зачем? — Не всем нравится жить здесь. Мир повидать хотят, да показать себя. — Хмыкнул тролль, что явно уже множество раз слышал подобную глупость от молодых наивных смертничков. Ещё во времена бытности моего предшественника. — Что они могут? — Хорошо знают болота, хорошо прячутся. — Начал загибать пальцы старик. — Быстро бегают и бла-бла-бла. В самом деле, ты хочешь отказаться от лучших метателей копий? Копий? И ведь наверняка он не ошибся. Они похоже действительно метают, мать их, целые копья. — А тебе зачем это? Не жалко отправлять на убой деток ради тирана мелкого пошиба? Старик вздохнул и посмотрел мне в глаза своим вечно уставшим взором, в коих крылась скорбь за многие поколения бесславно погубленных воинов — неизбежной платы за победу. Такова статистика. В наших силах лишь минимизировать ущерб, но не предотвратить всякое страдание. — Не я приношу жертву богу. Жертва сама выбрала умереть во имя Его.