Forgiven. Искупление

— Я в этом не участвую. Этой ночью я не спала. Как только закрывала глаза — сразу ощущала на себе его руки, дыхание, губы. А это было невыносимо. Чуть позже, воображение подкидывало неприятные картинки того, как он этими вот руками ласкает её, этими вот губами — целует… И это было еще больнее. — Нет, моя дорогая. — Дерек перехватывает меня за локоть и притягивает к себе. Завтрак не удался. Катастрофически не удался. — Ты встретишь гостей вместе со мной, и мы вместе проведем великолепный день: наплаваемся в бассейне, пожарим мясо на гриле, поиграем в счастливую пару. Поняла? — он встряхивает меня, а я зажмуриваюсь. — Я не зайду в воду. — поджимаю губы и с отвращением нахожу с каким удовольствием мужчина смакует моё нежелание. — Еще как зайдешь. — угрожающий тон действует отрезвляюще. Резко одергиваю руку, не обращая внимание на то, что самой неприятно, а от крепкой хватки, скорее всего, останется след. И почти что сбегаю в свою комнату. Бывают такие дни, когда вы чувствуете себя настолько загнанными в тупик, что вы рыдаете навзрыд так сильно, ощущая, что идти вам некуда, поговорить не с кем, да и нет рядом плеча, на которое можно опереться и почувствовать себя в безопасности. Жизнь начинает казаться обременительной настолько, что всё невмоготу: дышать, есть, пить, смотреть на небо, впитывать яркое солнце уставшей кожей, смотреть на счастливых людей и буднично улыбаться. В такие моменты хочется опустить руки и просто сдаться. Забывая, к чему было всё это. Забывая, для чего. Сегодня я внушаю себе, что еще не конец, и я не имею права давать себе слабину, потому что если чуть согну спину, рискую рухнуть на колени, разбивая их до крови, до мяса. Хочется верить, что где-то за пределами того, что происходит сейчас, существует счастливая я. Где-нибудь на берегу моря или океана, ощущая морской бриз в волнистых волосах, с кожей, которая после солнечных поцелуев покрылась веснушками и обязательно… с любимым мужчиной, обнимающим со спины. Ну а пока я просто выбираю самый закрытый купальник и легкую накидку к нему, чтобы сберечь от ожогов хотя бы плечи. Раз уж сердце не удалось. Эрик и Хлоя пришли ближе к полудню, когда солнце нещадно припекало и немного отвлекало от навязчивых мыслей. Скупое «поздравляю» от меня и Дерек крепче прижимает к себе, оставляя на талии еле заметные синячки. Новые. Еще одни. Мужчины жарят на гриле мясо, Хлоя освежается в бассейне, а я сижу на бортике, свесив только ноги. Имитация легкости и счастья. Артисты без Оскара. Наблюдаю за девушкой моего мужчины. Почти в открытую разглядываю. Хочу наброситься на неё, чтобы с головой ушла под воду. И не отпускать. Долго не отпускать. Морщусь собственным мыслям. Что такое? Когда я стала такой маньячкой, что желаю смерти невинной девушке? Перегрелась? Закусываю щеку и отворачиваюсь. Эрик о чем-то говорит с Дереком. На секунду вспоминаю, как мы проводили время вдвоем совсем недавно и становится так смешно, что приходится поднести руку к губам, дабы не выдать себя. Он мельком скользит по мне своим взглядом, а я отворачиваюсь, не в силах выдержать его на себе. «Охотники» оставляют мясо в покое и присоединяются к нам в бассейне. Хлоя, положив свою бледную, тощую руку на плечо Эрика и пододвигается к нему вплотную. А я чувствую крепкую мужскую руку на своей щиколотке в хлорированной воде бассейна. Вздрагиваю как от удара током, но увидев предостерегающий взгляд, замираю. — Поплавай с нами. — аккуратно освобождаю ногу из его цепкой хватки, выдавливаю смущенную улыбку, попутно беглым взглядом осматривая гостей, которые внимательно наблюдали за развернувшиеся картиной. — Мне и тут хорошо. — пожимаю плечами, а внутренне сжимаюсь, ведь понимаю, что Дерека это не устроит. Только вот когда? Сейчас или позже, когда мы останемся вдвоем? — Да прекрати ты, иди к нам. Давай, детка. — в его глазах — черти беснуются. — Правда, мне совсем не хочется. Я боюсь воды. Теперь вот так вот. Всегда любила, а теперь боюсь. Из-за него. Находится с ним у воды — страшно. До чертиков больно и я практически физически ощущаю, как вода попадает в ноздри, вынуждает захлебываться, мешает дышать. Как мужские пальцы безжалостно давят на шею, преграждая путь к освобождению, перекрывая все пути к долгожданному кислороду, как медленно подступает покой. А потом все заново. — Лина, — в его голосе предостерегающие нотки, — Пожалуйста, не порть нам всем веселье. — он театрально обводит рукой всех присутствующих. Видимо, чтобы я точно понимала, кому порчу непринужденную обстановку. — Наверное, девушка просто не хочет. Ничего страшного… — подала голос Хлоя, но быстро осеклась. Последнее, что я увидела перед тем, как соскользнуть в воду, это то, как Эрик сжимает её ладонь. Здесь было около двух метров, и если мужчинам ничего не стоило держаться на плаву вполне уверенно, то я, охваченная паникой, фактически не умеющая держаться на плаву, мертвым грузом пошла ко дну. Страшно. Чертовски страшно. Не тонуть, вовсе нет. А поздравлять любимого со свадьбой. Улыбаться его невесте, играть в счастливую жизнь с ненавистным мужчиной. И сейчас, опускаясь на дно злополучного бассейна, я обхватываю себя руками, словно смертельно замерзла, а в голове старой кинолентой его руки на моих плечах, его губы на моих, его пальцы, бережно обхватывающие мои запястья. И мне хорошо. На дне, оказывается, тоже бывает хорошо. Хватка на холке и резкий рывок вверх приводит в чувство, спускают с небес на землю. Дерек поддерживает меня за талию, прижимая к себе, тем самым помогая держаться на воде, а я откашливаюсь. Не люблю от него зависеть, а он этим упивается. Поэтому специально держит меня там, где я не дотягиваюсь ногами до плитки. — Я очень испугалась. — инстинктивно обхватываю сильнее его плечи. Хочется сказать, что в следующий раз пойду на дно только вместе с ним, но вместо этого, просто утыкаюсь в его мощную шею и пытаюсь отдышаться. Всё еще потрясывает. — Я смотрю, у вас патриархат. — голос Эрика заставляет кожу покрыться новыми мурашками. Молюсь, чтобы Дерек не заметил этой моей реакции и не додумался… ни до чего не додумался. — Я люблю, когда мои женщины меня слушаются. Разве ты нет? — что-то накаляется и электризуется. Главное, не попасть под разряды. — Мне не нужно принуждать своих женщин к послушанию. Не поверишь, но даже топить для этого не приходилось. — Эрик отвечает в тон хозяина дома, а я вытягиваюсь как по струнке. Закусываю нижнюю губу, но поднять глаза так и не осмеливаюсь. — Где же ты таких находишь… — Я просто не умею плавать. Никогда не училась… а сейчас это было очень неожиданно и вот, я растерялась. — Дерек, на удивление бережно, все еще придерживая меня, чуть отстраняет от себя и внимательно вглядывается в мое лицо. Я опять сделала что-то не так? Просто захотела сгладить углы. — Извини, если был резок. — он внимательно смотрит своими карими в мои, а мне и ответить нечего. Убирает рукой со лба влажную прядь, которая выбилась и немного щекотала, а я вздрагиваю, как от хлесткой пощечины. Что-то небывалое происходит прямо сейчас. И если это Эрик вынуждает его быть таким бережливым, то его давно надо было пригласить к нам на постоянное жительство. Вишу на нем как ленивец, а он медленно проходит туда, где по меркам бассейна, мне будет хватать роста, чтобы твёрдо стоять на ногах. И отпускает. Аккуратно так, как хрустальную. А так впервые. — Не страшно. — язык прилип к нёбу, но все же, беру себя в руки и медленно подхожу к бортику, хватаясь за него как за единственное спасение. По сути, так оно и есть. — Так, вы женитесь! — бес попутал. Поворачиваюсь лицом к Эрику и Хлое и внимательного осматриваю их с головы до ног, отмечая, что его рука всё еще держит её. Предательство? Да нет, наверное. Он мне ничего не обещал. Это я что-то себе выдумала, придумала, понадеялась, размечталась и жила несколько дней придурковато улыбаясь, вспоминая его ласки, смотря на мир сквозь розовые очки собственной мечты. — Не раньше, чем вы. — Хлоя широко улыбается и смотрит на Эрика так… влюблено, что сомневаться в их союзе стало еще меньше поводов. Интересно, им всем по-прежнему будет нравиться бассейн, после того, как меня в него стошнит? — И всё же, я рад, что все нашли своё счастье. — Дерек оказался немного позади меня, и его рука легла на низ моего живота. Солнце заметно обжигало плечи, хотелось содрать его с себя, выйти из воды, вернуться в свою комнату, зашторить шторы и никогда больше их не открывать. Лежать, пить вино, заедая его миндальными круассанами, наплевав на неминуемые крошки. И никогда больше не смотреть на себя в зеркало. Потому что болит. Очень болит. — На свадьбу пригласите? — не свожу глаз с Эрика, а он, зараза, невозмутим. — В первые ряды. — эмоции выдавали только желваки, ходящие ходуном. — Тогда выпьем за счастье молодых! — смеюсь. Громко и надрывно, выдавая себя с потрохами, скорее всего. И не скорее всего, а точно. По плотно сомкнутым челюстям Дерека поняла, что дразню медведя. День тянулся настолько мучительно, что в какой-то момент я искренне возжелала, чтобы меня свалил солнечный удар. Но вместо этого, у нас появилось время привести себя в порядок к обеду после бассейна. Дерек держал меня за руку, периодически поглаживая кольцо на безымянном, что не осталось без внимания Эрика, что в свою очередь, было замечено Хлоей, которая одной рукой держала вилку, а другой своей рукой по змеиному обвила руку самого Эрика. И это уже не скрылось от меня. — Хлоя, передай, пожалуйста, оливок? — мило улыбаюсь девушке, но вместо неё небольшую тарелку со стола берет Эрик и протягивает мне. А Дерек, в свою очередь, быстрым и точным жестом перехватывает её из его рук и с характерным хлопком ставит прямо передо мной. Вздрагиваю, боясь поднять глаза. Аппетит пропал. — Какие дальнейшие действия, Дерек? — Эрик медленно разжевывает кусок мяса и не сводит своих северных глаз с моего жениха. — Планы грандиозные, но об этом я расскажу на собрании фракций. — Как здорово, что ты упомянул об этом. Ты представляешь Эрудицию? — не понимаю, к чему ведет Эрик, но в том, что он для чего-то вывел разговор в это русло — не сомневаюсь. — Пока, да. — холодно отвечает мой будущий горячо любимый супруг, а я продолжаю ковырять вилкой в своей полупустой тарелке. — А ты уже рассказал невесте, что она имеет полное право на участие в этом собрании как полноправный член фракции? Да еще и с правом голоса от Бесстрашия на правах официально признанной дочери главного лидера? И если бы у меня во рту была оливка, она бы непременно попала не в то горло. Шанс на призрачную свободу замаячил на горизонте, и я залпом опрокинула бокал с вином. Жжет, как отрава. Но жить хочется. Все-таки, хочется. Свободно. И разве не ради свободы я всё это затеяла тогда, пять лет назад? Так может быть, не надо бросать?