Что бы мы делали без Розмерты?

— А вам не кажется, что так называемый «творческий кризис» слегка затянулся? — Гай Босс, продюсер группы «Ведуньи», сурово оглядел музыкантов. — Ближайшее шоу через неделю, а продано всего ползала. На Волшебном Радио нас совсем перестали заказывать, и понятно почему — новых песен нет, а старые давно уже всем приелись. Как и эти ваши драные мантии и вороньи гнёзда на головах.       В студии воцарилась мёртвая тишина. Музыканты переглядывались между собой, не говоря ни слова. Все и так понимали, что продюсер прав — за последние три года их популярность заметно убавилась. — Но ты же наверняка знаешь, что делать? — капризно спросил вокалист «Ведуний» Мирон Вогтэйл, которому откровенно не нравился этот разговор. — Знаю, — веско произнёс Босс. — После осенних концертов я лично запру вас в студии и не выпущу до тех пор, пока вы не запишете хотя бы пару новых песен. Да, Мирон, запру, — он повернулся к пытающемуся возражать солисту. — Мы оказались в этой заднице в основном из-за того, что кое-кто — не будем показывать пальцем — напрочь забыл дорогу в студию и пустился во все тяжкие! — А ты что, завидуешь? — растянулся в довольной улыбке Вогтэйл. — Просто смирись: я — самый желанный мужчина в этой стране. Я, а не ты. — Протри глаза, Мирон, — зашипел продюсер. — Нам на пятки наступают «Мандрагоры» с этим бездарным вертлявым мальчишкой на вокале. Это у них теперь полные залы! Это их теперь рвут на части! Ещё немного, и звание самой популярной группы уплывёт от нас к ним! Мы выходим в тираж, пока ты удовлетворяешь свои инстинкты и упиваешься собственной неотразимостью! — Полегче, Босс, — приподнял тщательно выщипанную бровь Мирон. — Мои инстинкты, хвала Мерлину, тебя не касаются.       Он демонстративно посмотрел на массивные и явно недешёвые наручные часы. — Ближе к делу. Что ты предлагаешь? — А что тут думать? — Босс с трудом подавил желание оттаскать наглеца за волосы. — Нам нужна сенсация. Пиар — наше всё, как говорят в таких случаях магглы. — Чего? — переспросил Вогтэйл и с недоумением уставился на Босса. — Для особо одарённых повторю — нам нужна бомба, чтобы заставить всех снова говорить только о «Ведуньях». Если всё правильно продумать и рассчитать, то это поможет не просто продать оставшиеся до Рождества шоу, но и подготовить нужную почву для наших новых… — Я тебя умоляю, — манерно протянул Мирон, бесцеремонно перебивая Босса, — к чему такие крайности? Ну можно же просто распустить слух, что я, например, собираюсь на ближайшем концерте… уложить всех новым зажигательным танцем.       Гай Босс закатил глаза и с убийственной иронией произнёс: — Твои зажигательные танцы уже давно никого не укладывают, Мирон. Не льсти себе. Ещё идеи есть?       Вогтэйл обиженно фыркнул, пожал плечами и грациозным движением холёных пальцев откинул волосы со лба: — Ну не знаю… может, я сменю причёску? — Неплохо, но это сработает только на один концерт, а нам нужны аншлаги на все осенние шоу, — возразил Босс с ноткой сочувствия в голосе. — Боюсь, дела плохи настолько, что одной причёской ты не отделаешься. — Ты на что намекаешь? — захлопал ресницами Вогтейл. — Видишь ли, Мирон, мой опыт подсказывает, что наибольший интерес у публики вызывает личная жизнь кумиров, — вкрадчиво пояснил Босс. — А так как ты — единственный неженатый мужчина в группе, и твоя, скажем так, раскрепощённость ни для кого из нас не секрет, то тебе и отдуваться. — Вот с этого места поподробнее, — напрягся вокалист. — «Отдуваться» — это как? — Ты что, до сих пор ничего не понял? — Босс угрожающе понизил голос и впился глазами в Вогтэйла. — Ты же вроде как с Гриффиндора, а не с Хаффлпаффа. Мы должны ошеломить публику новостью о том, что у тебя головокружительный роман с какой-нибудь всем известной дамой. Ну или не дамой, это уж как ты решишь. — Да что ты себе позволяешь?! — взвизгнул Мирон, подскакивая со стула. — Ну-ну, не нужно так реагировать, — примирительно сказал продюсер. — Я не сказал ничего обидного или оскорбительного. Мы же не в Средневековье живём. Я столько лет в шоу-бизнесе — поверь, меня уже ничем не удивить. А вот публику мы зацепить должны. И чем скандальнее будет новость, тем лучше — всё пиар, кроме некролога. Так что решай сам, с кем ты будешь изображать любовь.       Солист «Ведуний» плюхнулся на место, всё ещё тяжело дыша. — Что ты заладил — пиар, шоу-бизнес? — он обиженно вскинул подбородок и с вызовом посмотрел на продюсера. — Со мной эти маггловские штучки не пройдут. Моя постель — не проходной двор! — Мерлин упаси! Причём тут твоя постель? От тебя всего-навсего требуется убедительно сыграть роль влюблённого мужчины, а всё остальное сделают «Пророк» и «Ведьмополитен». Ну? Что скажешь?       Вогтэйл неуверенно пожал плечами, всё ещё сомневаясь в успехе этой затеи.       Гай Босс сделал небольшую паузу, а затем продолжил: — Итак. Прежде всего нам нужно спасти ближайшее шоу, поэтому завтра «Пророк» напечатает о том, что Мирон приготовил сюрприз поклонникам, и все, кто придут на концерт, смогут первыми оценить его новую причёску, и я очень надеюсь, что и оставшиеся билеты разойдутся. А сразу после выступления я с удовольствием выслушаю ваши предложения по поводу подходящей кандидатуры для нашей сенсации. Так что, думать всем. Особенно тебе, Мирон.       И, лучезарно улыбнувшись, он послал помрачневшему солисту воздушный поцелуй, отчего тот съёжился ещё больше и тихо выругался.