Что бы мы делали без Розмерты?

      Ещё раз пробежавшись глазами по письму, Гермиона отложила листок и задумалась. Корн просил Северуса и её о встрече, утверждал, что это крайне важно для него и он «очень рассчитывает на то, что они не оставят его просьбу без внимания».       Интересно, о чём именно он собрался говорить с ними?       Память услужливо подбросила «картинку»: крупный высокий мужчина в кожаной куртке и бандане — вылитый байкер — окидывает её цепким взглядом, задерживаясь на волосах: «Гай не предупредил меня, что вы сменили имидж, мисс Грейнджер, поэтому большую часть принесённого мною барахла мы даже не будем примерять — и так ясно, что романтические образы к вашему новому стилю совершенно не подойдут. Никаких блёсток, перьев, рюшей и кружев».       А вот он же за рулём своего «Форда» рассказывает историю любви своих родителей — отца-маггла и матери-ведьмы — и произносит слова, запавшие ей в душу: «Дело не в статусе крови и не в наличии или отсутствии магии — дело в любви. Потому что настоящая любовь сильнее любой магии».       Их знакомство было, в общем-то, мимолётным, но приятным, и впечатления о стилисте у неё остались самые хорошие. Но сферы их деятельности были настолько разными, что предположить, как именно они снова могут пересечься, Гермиона так и не смогла.       Переодевшись в любимый домашний костюм из мягкого флиса, она прошла в ванную комнату, ополоснула лицо холодной водой и ужаснулась, посмотревшись в большое, старинное зеркало: бледная кожа, тёмные круги под глазами, усталый взгляд, опущенные уголки губ. Усилием воли Гермиона приказала себе отрешиться от всех мыслей и переживаний, ибо голова буквально кипела от событий и эмоций этого дня, а разбушевавшаяся стихия за окном лишь усугубляла взвинченное состояние, от которого она не могла отделаться весь день. Поэтому она приняла единственно правильное решение — немедленно выпить кофе и настроиться на приятный вечер в компании любимого мужчины.       Переезд в Хогвартс хоть и был поспешным, но Гермиона не забыла взять с собой турку, кофемолку и запас зёрен — отказаться от любимого напитка она просто не смогла бы, тем более, и Северус пристрастился к нему тоже. Но, как она ни старалась, получить тот самый «свой», фирменный кофе ей ни разу за этот месяц не удалось: сваренный с помощью магии напиток разительно отличался от приготовленного на обычной маггловской газовой плите, и ничего поделать с этим Гермиона не могла — пришлось привыкать к тому, что есть. Кофе всегда был для неё своего рода антидепрессантом, поэтому уже через пару минут, грея ладони о горячую чашку, она устроилась с ногами в большом, уютном кресле и попыталась расслабиться.       Аргументы, которые муж привёл ей только что, были, безусловно, убедительными, но Гермиона всё же не совсем понимала, для чего ему понадобился этот явно непростой разговор. После войны прошло уже почти три с половиной года, и жизнь постепенно вошла в привычное русло, но Северус, конечно, был прав — очевидный курс на равенство, проводимый сейчас министерством магии, не мог поколебать вековую убеждённость слизеринцев (в большинстве своём — чистокровных магов) в своей исключительности и превосходстве над остальными. В конце концов, что такое три с половиной года против столетий предубеждений и предрассудков? Поэтому она очень сомневалась в том, что Северусу удастся хоть в чём-нибудь убедить «змеёнышей», но остановить его, конечно, не могла.

***

      Несмотря на то, что до отбоя ещё оставалось какое-то время, в коридорах и на лестницах замка этим вечером было непривычно пусто. Слухи в Хогвартсе всегда разносились быстро, и новость о том, что директор отправился к нашкодившим слизеринцам на серьёзный разговор, облетела школу со скоростью золотого снитча. Само собой, смельчаков, желающих нарваться на Снейпа, не оказалось даже на Гриффиндоре, а тем более — на Рэйвенкло и Хаффлпаффе, поэтому студенты предпочли от греха подальше провести этот вечер в своих гостиных. — Эх, не тот нынче пошёл студент, не тот, — вслух сокрушался полтергейст Пивз, летая по совершенно пустому коридору первого этажа. — Куда все подевались, я вас спрашиваю? Мне что, на самого себя доспехи сбрасывать? Не школа, а какой-то… пансион благородных девиц на радость этому маразматику Филчу! Ни тебе навозных бомб, ни фейерверков, ни хлопушек — ни-че-го! Скукота же невыносимая! Дожили! Ни самому развлечься, ни других попугать! А ведь ещё совсем недавно — то рыжики со своими выдумками, то Поттер с мантией-невидимкой… Эх, вот бы на денёк вернуть сюда близнецов, — мечтательно закатывал глаза он, паря под потолком. — Уж мы бы навели шороху на эту богадельню! Поплясал бы у меня старый кошатник! Ого, — он завис у стены и вгляделся в тёмный конец коридора, — а кто это у нас такой смелый? Так-так-так, кажется, не всё потеряно…       Он бесшумно взмыл под потолок и устремился туда, где секунду назад уловил какое-то движение, но, не пролетев и нескольких метров, ошеломлённо замер, выкатив глаза и зажав рот рукой.       И вроде бы ничего особенного в том, что нынешний директор школы, уставший и выжатый, нетвёрдой походкой шёл по коридору, не было.       Поразительным было то, что нынешний директор школы, уставший и выжатый, нетвёрдой походкой шёл по коридору и… улыбался.       Совершенно сбитый с толку Пивз решил не искушать судьбу и тут же просочился сквозь стену. С чем-чем, а с инстинктом самосохранения у него было всё в порядке, тьфу-тьфу-тьфу. Ведь если Снейп улыбается, это означает, что всем остальным однозначно не до улыбок. Снейп не Дамблдор, он шуток не понимает совсем, как и МакГонагалл, так что лучше уносить ноги, пока цел.       Вот ведь времена настали — приличному полтергейсту ни полетать, ни пошалить! Где ж это видано?       Дожили.       Ох, не тот нынче Хогвартс, не тот…       Выждав пару минут, раздосадованный Пивз проделал обратный манёвр и снова оказался в коридоре первого этажа. Снейпа там уже не было, но на одном из широченных подоконников полтергейст неожиданно обнаружил удобно устроившихся и оживлённо беседующих Кровавого Барона, призрака Слизерина, и его гриффиндорского «коллегу» Почти Безголового Ника. Видеться ни с тем, ни с другим совершенно не входило в его планы, но этим вечером, видимо, всё пошло не так, и Пивз сам не понял, как оказался рядом с факультетскими привидениями. — Моё почтение, господа, — напустил на себя важности полтергейст и церемонно раскланялся. — Странный вечерок, не правда ли?       Кровавый Барон презрительно скривил губы, но всё же обозначил еле заметный кивок, а Почти Безголовый Ник, поклонившись в ответ, с энтузиазмом шагнул к Пивзу: — Вы совершенно правы, сэр! Странностей хоть отбавляй! Мы с Бароном как раз обсуждали директора… — Да кто он такой, чтобы распекать отпрысков священных семей? — грозно перебил его Кровавый Барон. — Мало того, что пригрел грязнокровку на груди — стыд и срам! — так ещё и вздумал всё с ног на голову перевернуть! Попрать все устои! — Что… перевернуть? — не понял Пивз.       Барон поджал губы и надменно вскинул подбородок: — Так вы что, не в курсе? Директор, — он вложил в это слово максимум презрения, — только что заявил обитателям Дома Слизерина о том, что отныне в магическом мире нет такого понятия, как «статус крови»! Всё дело, видите ли, исключительно в наличии магического потенциала, а происхождение магов якобы не имеет никакого значения. Я был там и слышал всё собственными ушами — этот презренный выскочка так и сказал!       Почти Безголовый Ник сокрушённо покачал головой и предпочёл промолчать на всякий случай, а Пивз, которому, в общем-то, никогда не было особого дела до волшебной крови, тем не менее, вытаращил глаза и натурально изобразил возмущение: — Неслыханно! Сдаётся мне, Хогвартс ждут тяжёлые времена… — Тяжелейшие, — отчеканил Барон. — Хвала Салазару, у детей хватило мудрости не вступать с ним в дискуссии. Много чести! — И что, все молчали? — осторожно поинтересовался Пивз. — Разумеется. Но не думаете же вы, что он убедил их? Все отлично понимают, что он сейчас неуязвим — грязнокровка ведь героиня, — Барон брезгливо выплюнул эту фразу и поморщился, — а приспосабливаться Снейп всегда умел. Сразу пронюхал, как себя обезопасить, мерзкий проныра. — О времена! О нравы! — патетично воскликнул Почти Безголовый Ник. — И всё же я разочарован — почему никому не пришло в голову возразить? — Да потому что это Слизерин, а не Гриффиндор, — криво усмехнулся Барон. — Что толку в пустой браваде? Сидели, голубчики, молча и делали вид, что ловят каждое директорское слово. Ещё и извиниться пообещали. — Извиниться?! Перед… ней?! — изумился Пивз. — А что им оставалось делать? — Кровавый Барон обиженно надул губы и нахмурился. — Детям нужно благополучно закончить школу, и ради этой цели они, конечно, пойдут на всё. Но видели бы вы его довольную физиономию! Выродок-полукровка возомнил, что смог переубедить их!       Пивз и сам видел улыбающегося Снейпа, но, в отличие от Барона, вовсе не был так уверен, что в том разговоре каждый остался при своих. Он-то как раз понимал, что недооценивать нынешнего директора нельзя — Снейп непрост, да и как может быть иначе, если человек умудрялся столько лет вести двойную игру? — Я крайне разочарован, — продолжил Кровавый Барон. — Ноги моей здесь больше не будет! Вот уж не думал, что когда-нибудь захочу покинуть Хогвартс. И из-за кого? — Ну-ну, господа, — примирительно сказал Почти Безголовый Ник, — не стоит делать скоропалительных выводов. Переживали и не такое. В конце концов, директора приходят и уходят, а мы, истинные хозяева замка, остаёмся. И я уверен, что…       Но Пивз не собирался дальше тратить время на пустую болтовню, поэтому поспешно откланялся и полетел к директорским апартаментам, чтобы подслушать, как Снейп будет рассказывать своей драгоценной жёнушке о разговоре в слизеринской гостиной, но уже на подходах к резиденции Снейпов наткнулся на непреодолимый барьер предусмотрительно наложенных чар и, злобно выругавшись, отправился восвояси.

***

      Северус замер на пороге гостиной, будучи не в силах оторвать взгляд от трогательной картины: совершенно по-детски свернувшись калачиком, в кресле спала любимая женщина, совсем недавно ворвавшаяся в его жизнь и всё в ней перевернувшая с ног на голову. Подарившая ему надежду и заставившая поверить в чудо.       Лучшая, единственная.       Его женщина.       Северус бесшумно подошёл к креслу и опустился на колени, по-прежнему не сводя с жены глаз. Каких богов благодарить за это позднее счастье?       Счастье, которое хочется беречь как самый драгоценный дар.       Счастье, которое нужно защитить от злых глаз, от людской зависти, от недоброго слова.       Счастье, которого он не ждал и которое так боится потерять теперь.       Гермиона словно почувствовала его присутствие, вздрогнула и открыла глаза. — Северус, — она подскочила и тут же села, опустив ноги, — давно ты вернулся? Как всё прошло? — Разговора не получилось, — тихо ответил он, обнимая её. — Это был, скорее, мой монолог, но, знаешь, я чувствую невероятное облегчение. Я наконец сделал то, что должен был сделать давно. Просто камень с души.       Она слегка отстранилась и внимательно посмотрела на него: — Но если они просто молча выслушали тебя, Северус, выходит, все твои усилия были напрасны? — Вот уж нет, — устало улыбнулся он. — Потому что в их глазах я сегодня впервые увидел сомнение, а это уже результат. На большее я и не рассчитывал. У меня, кстати, возникли кое-какие мысли относительно того, как убрать эту чудовищную межфакультетскую разобщённость, чтобы у студентов было как можно больше общих интересов и занятий, но это всё точно терпит до завтра.       Он подхватил её как пушинку, поднялся с колен и сел в кресло, крепко прижимая к себе всё ещё полусонную жену. — Ты прочла то письмо? Кто такой этот Корн и что ему может быть нужно от нас?       Гермиона пожала плечами: — Я понятия не имею, зачем он просит нас о встрече. Я виделась с ним только раз — он помогал мне собраться в ресторан… ну тогда, с Мироном.       Снейп предсказуемо нахмурился и впился в неё взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Корн — довольно известный в магической Британии стилист, модельер. Мы как-то сразу нашли общий язык. Он приятный и лёгкий в общении человек. И это именно его родители — те самые маггл и ведьма, которые счастливы в браке уже бог знает сколько лет. Помнишь, я говорила тебе?       Северус кивнул, но настороженность в его взгляде никуда не делась. А Гермиона продолжила: — Он пишет, что эта встреча очень важна для него. Думаю, мы могли бы выкроить полчаса, чтобы встретиться с ним, скажем, в субботу или воскресенье в Хогсмиде. У Розмерты, например. Как считаешь?