Что бы мы делали без Розмерты?

      К концу дня погода окончательно испортилась. Ливень хлестал по окнам замка с такой силой, что впору было опасаться за сохранность стёкол, а мощные раскаты грома и ослепляющие вспышки молний добавляли нервозности и усугубляли и без того напряжённую обстановку в кабинете директора.       Вцепившись в подлокотники кресла, Гермиона еле сдерживалась, чтобы не дать волю клокочущей лаве внутри. Она весь день пыталась объясниться с МакГонагалл, но сделать это между уроками или во время трапез в Большом Зале не представлялось возможным. И вот теперь, после ужина, Северус пригласил её, Слагхорна и МакГонагалл для того, чтобы обсудить произошедшее, но прошло уже не менее получаса, а ей так до сих пор и не удалось вставить хотя бы слово.       Сидящие за столом друг напротив друга деканы ожесточённо спорили, а Снейп в лучших традициях «грозы подземелий» мерил комнату быстрыми шагами, рассекая воздух складками чёрной мантии и время от времени бросая свирепые взгляды на присутствующих. Атмосфера стремительно накалялась. — Прошу прощения, но я всё же выскажусь, — решилась перебить спорщиков Гермиона. — Вы лишили меня права разобраться со сложившейся ситуацией самостоятельно, и я считаю, что это неправильно. Я вполне могу постоять за себя. — Я нисколько в тебе не сомневаюсь, Гермиона, но, боюсь, это отняло бы у тебя слишком много сил, — покачала головой МакГонагалл. — Поверь моему опыту, это не тот случай, когда нужно вступать со студентами в какие-либо дискуссии. Никакой демократии! Здесь требовалось сразу же погасить конфликт. Жёстко и авторитарно. Поэтому я и взяла всё в свои руки. — Но, Минерва, я всё же настаиваю на том, что ты должна была поставить меня в известность, — продолжил возмущаться Гораций. — Да, признаю: дети погорячились, но ты назначила слишком суровое наказание! — А я считаю, что они отделались лёгким испугом, — изо всех сил пыталась сохранить спокойствие МакГонагалл. — Им ещё крупно повезло, что я не поставила вопрос об исключении. — Что ты говоришь, Минерва? — вскинулся Слагхорн. — Исключение?! — Именно. И оснований предостаточно. Ты и сам знаешь, что неуважение к преподавателю должно жёстко пресекаться. А это, — она показала рукой на разбросанные на столе пергаменты, — это не просто неуважение, а преднамеренное и циничное оскорбление молодой женщины. Которая, между прочим, является самой храброй и блестящей ведьмой своего поколения, но кучка отпрысков чистокровных фамилий ни в кнат её не ставит! Для них она не героиня и обладатель Ордена Мерлина, а «та самая гр… Грейнджер, магглорождённая подружка Поттера»!       МакГонагалл затрясло от гнева, и Гермиона, вскочив с места, быстро наколдовала стакан воды и протянула своему бывшему декану. Та с благодарным кивком приняла его и одним махом опустошила. — Я хочу, чтобы все присутствующие поняли — дело не в том, что студенты не воспринимают молодого преподавателя, — вернула самообладание Минерва. — Вовсе нет. Проблема намного масштабнее — этих детей ничему не научила война, и они по-прежнему делят людей исключительно по статусу крови. И если мы не примем решительных мер здесь и сейчас, рано или поздно магический мир окажется на пороге очередной войны. — Это всё твои домыслы, — вяло отмахнулся декан Слизерина. — И я повторюсь… — А теперь послушайте меня, — веско произнёс Северус, сев в кресло и впиваясь взглядом в Слагхорна. — Я считаю, что наказание абсолютно соразмерно содеянному. И дело здесь действительно не в игнорировании профессора Снейп — всё намного глубже, и ты, Минерва, к сожалению, права. Семикурсники — это уже вполне взрослые люди, и внушить им что-либо крайне затруднительно, но…       Мощнейший раскат грома заставил всех обернуться к окну, а Гермиона вздрогнула и обхватила себя руками. Северус не сводил с неё глаз — он улавливал и пропускал через себя каждую её эмоцию и прекрасно знал, как ей нелегко сейчас. — …но сделать это необходимо, — продолжил он. — Причём не откладывая.       Слагхорн округлил в ужасе глаза, понимая, что ему не удастся отвертеться от разговора с учениками, которого он всеми силами пытался избежать.       Северус сверился с часами и, не глядя на него, сказал: — Встретимся через полчаса в слизеринской гостиной, Гораций. Надеюсь, там будут все твои студенты. Все до единого. Минерва, ты можешь быть свободна.       В глазах МакГонагалл читалось недоумение — она явно не рассчитывала на то, что Снейп решится на серьёзный — и, конечно, неприятный — разговор со слизеринцами, но, тем не менее, не говоря ни слова, встала и с достоинством удалилась. Вздыхающий и растерянный Слагхорн последовал за ней.       Как только за ними закрылась дверь, Гермиона мгновенно вспыхнула: — На каком основании меня лишают возможности разобраться со своими студентами? Этот конфликт должна урегулировать я, Северус! Я! И никто другой!       Но Снейп не услышал её. Полностью погружённый в свои мысли, он потёр виски пальцами и медленно покачал головой: — Как же я не видел этого раньше? Ведь это же так очевидно…       Гермиона решительно встала, но тут же застыла на месте, совершенно не понимая, что он имеет в виду.       Снейп не спеша подошёл к окну, всмотрелся в непроглядную темноту, изредка озаряемую очередной вспышкой, и, не оборачиваясь, негромко продолжил: — Пришло время отдать и этот долг. Минерва три года просила меня вернуться, а я всё это время упивался долгожданной свободой, жил как хотел, даже не задумываясь о том, что для некоторых учеников и их родителей ничего ведь по сути не изменилось. Слизерин как был, так и остался отдельной вселенной со своими непреложными законами. Эти дети по-прежнему считают плебеями всех тех, кто не принадлежит к их чистокровному миру. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. Если бы не покровительство Люциуса, то меня, первокурсника-полукровку, размазали бы по стенке свои же. — Так было, есть и будет! В доме Слизерина нет места полукровкам, грязнокровкам и предателям крови! — разразился вдруг гневной тирадой портрет Финеаса Найджелуса Блэка, и Северус одним взглядом заставил его замолчать.       Гермиона во все глаза глядела на мужа и по-прежнему не понимала, к чему он ведёт: — Но… о каком долге ты говоришь, Северус?       Он быстро подошёл к ней и притянул её к себе: — Я должен был вернуться сюда сразу, понимаешь? Я должен был находиться здесь, и не только для того, чтобы вместе с Минервой, Горацием, Филиусом и Помоной восстановить Хогвартс из руин. Есть и ещё одна миссия, о которой я раньше и не думал. — Миссия? — У студентов, чьим деканом я был, произошёл чудовищный слом мировоззрения, полная переоценка окружающего мира. Их поголовно сделали изгоями за убеждения, которые они впитывали и дома, и в Хогвартсе — все эти опасные идеи чистокровного превосходства. Но ещё большую опасность являет собой то, что после войны с ними, судя по всему, так никто и не поговорил, им никто не объяснил, что возврата к прежнему миру уже не будет. Кто-то должен был дать им ответы на пусть и не высказанные напрямую, но очень серьёзные вопросы. Я… задолжал им этот разговор, Гермиона. То, что произошло, это не просто неприятие молодого учителя. Минерва правильно оценила масштаб проблемы — это всё те же классовые предрассудки, которые никуда, к сожалению, не делись и с которыми давно пора разобраться. И поверь мне, я сделаю это.       Он зарылся носом в её немного отросшие за месяц вьющиеся шелковистые прядки и почувствовал, как она понемногу выдыхает и расслабляется. — На Слизерине почти нет случайных людей, и я хорошо знаю все эти семьи. Так что, если потребуется, буду говорить с каждым на понятном ему языке. Лучше поздно, чем никогда. — Северус, подожди, — запротестовала она, отстраняясь от него, — но как это всё выглядит со стороны? Вызов был брошен мне, а разбираетесь с этим ты и Минерва. Вы оба просто отодвинули меня в сторону! Разве это правильно? Разве это способствует укреплению моего авторитета? Что подумают ученики? Ты как хочешь, но я тоже должна присутствовать при этом разговоре, как и Слагхорн! — Присутствие Горация — всего лишь формальность, но её необходимо соблюсти. Я уверен, что он не произнесёт ни слова. Очевидно, что он не вёл со студентами никакой разъяснительной работы, и винить его в этом я не могу — он действительно держится из последних сил. — Северус, пожалуйста… — Просто доверься мне, — тихо сказал он и снова обнял её, не обращая никакого внимания на оживившиеся портреты. — Тебе нужно отдохнуть. Я не знаю, сколько времени мне потребуется, поэтому не жди меня, ложись. Подожди-ка, — он вдруг достал из кармана мантии конверт и протянул его жене, — совершенно забыл. Я получил это сегодня. Ты знаешь, кто такой Ник Корн?