***
Саша вновь сидел за мольбертом, аккуратно выводя кистью красивый закат, добавляя больше мазков, которые превращались в шедевр. Влад ушел куда-то ещё несколько часов назад, а девочки… Их Абрикосов уже давно не видел, нужно будет позже навестить их. В последний раз хотя бы. — Хэй, Сашка, хватит дома тухнуть, пошли с нами? — в комнату вваливается Влад, который чуть не наваливается на картину и не размазывает все краски. Он выглядел радостным и полностью счастливым, немного растрёпанным, но это его обычное состояние, так что Саша не удивился. — Куда? — поворачиваясь на веселого брюнета, спросил Саша, улыбаясь. Абрикосов счастлив видеть такую яркую улыбку друга. — Там такое огненное шоу, закачаешься! Хочешь я договорюсь, чтобы и тебя научили так делать? Ты же знаешь, что мне не сложно. Саша лишь улыбнулся, прикрывая глаза и стараясь не показывать, насколько ему больно от этих слов. Ему становится все хуже и хуже, и скоро нужно будет либо полностью изолировать себя от друзей, сославшись на резкий переезд и собственную забывчивость, либо медленно умирать дома, но не на глазах Влада. — Красиво, Саш, как и обычно, так что пойдешь с нами? — подходя ближе и трепля подростка по голове, спросил князь. — Прости, Влад, ты же знаешь, я не очень люблю людные места. — извиняюще улыбаясь, отказался шатен, понимая, что несколько часов активного времяпровождения, громкой музыки и банально огня и жары его тело не выдержит. Саша сомневался насчёт того, проснется ли он завтра, а тут такое. Хоть Саша и понимал, что его друзей это обижает и вскоре он со всеми ними просто напросто рассориться, но, если он пойдет, то просто не сможет объяснить свое состояние, и заставит всех волноваться за себя. Этого хотелось меньше всего. — Извини, мне придется и в этот раз отказаться. Неловко почесывая затылок, смущённо и медленно произнес шатен, покачивая ногой, и внимательно наблюдая за реакцией друга. Влад ничего не сказал, лишь плечами пожал, мол, ну ладно, твое право. — Ах, кстати, Аленка с колючкой сегодня тему странную завели. — закидывая руку за голову и подходя к кровати, начал Влад, позже просто падая на нее и начиная рассказывать уже с закрытыми глазами. — Про всякие там легенды. Ей богу, тик тока что ли насмотрелись, или что? Господи, ну кому это интересно? Вот ты слышал легенду о лохнесском чудище, что обязательно живёт именно в нашем городском пруду? — на эмоциях начал Влад, слыша за своей спиной лишь смех друга, что руку ко рту прижимал и старался скрыть смех, хоть дрожащие плечи его и выдавали. — Нет, такую не слышал, но я слышал легенду о том, что, когда художник умирает, он разукрашивает закат в последний раз. Бог даёт ему возможность в последний раз заняться творчеством, прежде чем его душа раствориться. — горько, хотя навряд ли Влад это заметил, усмехнулся, смотря на закатывающего глаза друга. — Бредни это все, Саш, рисуй уже себе спокойно. — задумчиво посмотрев с минуту на шатена, буркнул Влад, боком поворачиваясь в спасательную тень.***
Весть о его смерти стала неожиданностью. Влад тогда спокойно был на больничном, работая из дому, когда ему позвонили. С Сашей на тот момент они не виделись уже около трёх месяцев. Шатен ничего тогда не сказал, просто перестал выходить на связь, что для него было достаточно необычно, потому что Абрикосов всегда был на связи. И, естественно, они все за него переживали, подняли на уши всех, даже его родителей, но, когда дело уже дошло до родителей подростка, то разъяснила ситуацию его мама. — А он вам не сказал? — удивилась тогда шатенка, встретившая на своем пороге пять молодых людей. — Саша уехал к бабушке в деревню, она уже леди в возрасте ей уход нужен. А там в деревни ни сети, ни интернета, так что понятное дело, что вы до него не можете дозвониться. Даже я не могу. — Вы правда отправили ребенка в место без интернета к бабушке без возможности связаться с ним? — Влад не хотел, чтобы это звучало так, с предъявой, но слова вырвались быстрее, чем он успел подумать о их правильности. — Он сам поехал, нам даже не сказал. Просто в последний момент скинул сообщение и больше в сети не появлялся. — пожала плечами женщина, предлагая чай, от которого все отказались. — Я тоже беспокоилась за него, но он все же уже достаточно самостоятельный. Влад лишь задумчиво на это хмыкнул и медленно кивнул. И лишь спустя ещё два с половиной месяца после этого разговора с матерью Саши, Владу сообщили о смерти самого шатена. Он тогда не поверил, кажется, даже истерично засмеялся и обругал последними словами того, кто ему об этом сообщил. Потом он звонил родителям Саши, но женщина лишь плакала в трубку, и только отец, спустя время, все же написал Владу о том, что Саша скончался в больнице, в которой лежал последние три месяца. Тогда мир Влада рухнул. Он не знал, как на это реагировать. Абрикосов был ему дорог, он был таким замечательным другом, таким прекрасным собеседником, да просто человеком Саша был хорошим. Было невыносимо больно осознавать, что его нет больше рядом, что он больше никогда не улыбнется, никогда больше заливисто не засмеётся над глупой шуткой Влада или кого-нибудь из ребят, больше никогда не будет просить помощи с домашкой или какими-то проблемами. Он больше никогда не увидит этих лучезарных карих глаз, что всегда искрились жизнерадостностью, никогда не услышит его смех, не увидит улыбку… Больше ничего не будет. Телефон выпал из рук с оглушительным стуком, скорее всего экран его разбился вдребезги. Влад тогда покачнулся, еле успевая ухватиться за спинку кресла, которое стояло напротив большого окна. Уже вечерело, солнце заходило за горизонт, пока Влад пытался понять, что делать. Солнце окрашивало небо в яркие алые цвета, которые, изредка смешиваясь меж собой создавали невероятной красоты градиент. Облака же, словно являлись дополнением ко всей этой картине, создавая объем и делая открывающийся вид более живым. И как же этот закат был похож на ту последнюю картину, которую рисовал Саша при нем. Невольно вспомнился и тот день, и тот вечер, и картина, и разговор. Разговор, словно стал каким-то отголоском в голове, словно Влад был в замедленной съёмке, заставляя его, подавляя желание расплакаться, лишь горько усмехнулся. — Красиво рисуешь, Саш…