- Мы обсуждали, что твоя глупая привязанность ни к чему не приведет. - Я знаю, но достаточно сложно не привязаться к человеку, который с тобой половину жизни, ваше величество. Я не собираюсь спасать ее от того, что вы планируете с ней сделать, я осознаю необходимость всех ваших действий. - он ухмыляется. - Я бы никогда вас не предал. Данталиан не так глуп, чтобы предать их из-за чувств, тем более, что, если все получится, они с Беллой останутся вместе навсегда. Нужно лишь подождать.

— Хватит! — ударяя руками по столу, кричит Даниэль, не в силах больше выносить всего этого театра абсурда, что они здесь устроили. — Заседание окончено. — громко говорит он, и продолжает более холодным и отстраненным тоном. Таким, который не терпит возражений, таким, который не для обсуждений, а для чистого подчинения. — Пошли вон. Мы достаточно увидели. Ни одна грешная душа не вознесется сюда — ни одна из них не достойна искупления. Через месяц Адам проведет чистку. А теперь — пошли все вон.

— Просто отдать тому, кто тебе симпатичен? — зачем-то повторил Аластор, задумчиво вглядываясь в эту бумажку, словно она даст ему ответ. — Аластор? Не думал, что встречу тебя здесь, как поживаешь? — Люцифер слегка приподнимает голову, чтобы смотреть подопечному в глаза из-за их разницы в росте. — Я надеюсь у тебя в руках не очередная куколка? — О, что вы, это...Хм, это подарок вам на день Валентина. - быстро ответил демон, наконец, находя бумажке применение. — М? Подарок от тебя мне?

— Я не пробовал? Это я-то не пробовал? Я знаю о Рае и их установках больше, чем ты. Я пробовал давно, когда еще только пришел в это место, и посмотри, во что все это превратилось! Ты думаешь, я хотел хоть чего-то из этого? Хотел оказаться без семьи, друзей и поддержки в этой яме с девушкой, которая просто имела схожее с моим мнение в одном-единственном вопросе? Думаешь, я хотел, чтобы сюда отправляли грешников страдать? Я создал этот мир, я делал все для них и посмотри, во что это вылилось!

— Ты — тупой уебок, Морти. — голос срывается на громкий шепот, а Рик даже не замечает, что его трясет — он слишком много переживал за внука эти несколько дней, пока тот не приходил в себя. Санчез не сразу замечает, что плачет, но успокоится не может — он просто гладит Морти по голове и спине, пока тот тоже неуверенно не прикасается к нему своими руками в подобии объятия. — Не смей делать этого снова.