***
— Нет, пожалуйста, отец, послушай! — пытался докричаться до отца, сдерживаемый стражей, Влад умолял, чуть ли не на колени перед ним падая. Он был растрёпанный, до ужаса напуганный, сонный и уставший, так что выглядел он просто ужасно, но на внешний вид было плевать. — Ты что не видишь, как тебя эта девица околдовала? — отец все же соизволил обернуться, чтобы с брезгливостью взглянуть на сына. — Самое ей место в Аду, и поверь мне я найду способ снять проклятье той девки с тебя. — Да я люблю ее! — кричал на все его слова Влад, совершенно не заботясь о своем месте князя. Он и правда любил Сашу, она самая прекрасная девушка, которую он когда либо встречал и не околдовывала она его, единственное, что умела Саша — лишь создавать настойки из лекарственных трав, она не варила зелий и не делала ничего плохого, но его отец считал иначе. Саша спасла его от верной смерти, когда он заблудился в лесу, она помогла обработать его раны и дала ещё и провизии с собой, хотя у нее самой ничего практически не оставалось. Она была доброй и отзывчивой, помогала своим односельчанам и в жизни мухи не обидела, а теперь. Ее, да заживо сжечь? Да как можно? Влад искренне полюбил ее, он признался ей и так и не получил ответа, лишь грустную улыбку и слова о том, что они не смогут быть вместе, даже если пройдёт сотня лет. Влад не понимал, почему она так говорит. Он кричал, что ненавидит свою невесту, что плевать хотел на возможную войну между княжествами и что все, что ему нужно — Саша рядом. Вскоре эти слухи дошли и до его семьи, отчего разгорелся скандал. Отец заклеймил Сашу ведьмой, матушка качала головой, стараясь успокоить мужа, сестра беспокоилась, но не смела и слова сказать поперек отцу, а брат был слишком юн, чтобы что-то понимать. — Опять ты со своей любовью. — выплюнул грозно отец, пока матушка Влада, что была рядом с супругом, попыталась его успокоить, но ее слышать не хотели, отталкивая от себя. — У тебя есть невеста, Влад, побойся господа! Чего та девица окаянная может дать тебе, раз ты отворачиваешься от нас, от семьи своей, и от невесты своей! Влад был в ярости, он не знал плакать ему или злиться на бессердечность отца. Он был зол, потому что его жизнь хотели связать с нелюбимым человеком, что хотели убить его невинную любовь, что хотели чтобы он был также несчастен как и его родители. — Да не нужна мне такая семья! — крикнул Влад, за что сразу же получил грубую пощечину от отца и удивленный разочарованный вздох матери. — Не смей открывать свой поганый рот. Я позову священника, он выбьет из тебя эту дурь. — отец не сказал больше ни слова, да и Влад не проронил ни звука, молча взращивая ненависть к своей семье.***
Было больно смотреть на то, как твою возлюбленную готовят к сожжению. Владу нельзя было отходить от отца, поэтому он не мог сделать ничего. Он смотрел на безмолвную Сашу, которая была лишь в лёгком белом платье, перевязанном веревкой. Ее руки были заломлены за спину и привязаны к деревянному бревну, но она не сказала ни слова. Она вообще вела себя молчаливо: не сказала ни слова в свою защиту, вела себя так, словно смирилась с этим всем, она даже не реагировала на грубые слова и действия со стороны стражи, она даже не смотрела на Влада, когда тот попытался вступиться за нее. Она прошептала что-то вроде «не нужно», и больше не сказала ему ничего, и взгляда не бросила. Горела она также безмолвно под крики горожан, Влад умолял хотя бы не звать народ на это, но ему отказали. Народ был возмущен, они доверяли этой девушке, а теперь она оказывается ведьмой. Саша лишь усмехнулась на это, она ожидала чего-то подобного, когда выяснила, что Владик — князь и наследник престола, а когда он признался ей в любви она поняла, что умрет. Она пыталась его отговорить, говорила, что у него его невеста и не по православному это — изменять будущей супруге. Владу было плевать и Саша просто смирилась. Смирилась с тем, что их историю вывернет власть так, как будет удобно, что они выставят Сашу грязной, порочной ведьмой, что околдовала или соблазнила юного князя, она готовилась к этому. Поэтому, когда в ее скромное жилище заявилась стража и просила следовать за ними, она лишь потушила огонь в печи и пошла за ними, не сопротивляясь. Было неприятно ощущать тяжесть металла на руках, было неприятно, когда ее пинали и били, но она терпела, зная, что ничего уже не изменить. Было безумно больно, невыносимо, но лучше уж вырвать себе глаза и язык, чтобы не плакать и не орать, чем показывать свою слабость этим людям. Она, даже находясь в агонии видела яркие глаза младшего князя, который смотрел на нее так невыносимо, и в ее горящей груди горело сердце. — Мы ещё обязательно встретимся. — одними губами прошептала девушка, чувствуя как по ее щекам стекают горячие слезы. Ее обугленное, мертвое тело даже не стали хоронить.***
Было ощущение, что вместе с той девушкой умер и сам Морок. Матушка беспокоилась о нем, старалась разговорить и поднять ему настроение, но не выходило. Влад стал просто живой куклой, которой примыкали как хотели. Отец заставил его ходить в церковь замаливать грехи — Влад не противился, стоял на коленях, молча с закрытыми глазами и моля вновь встретится с Сашей. Он хотел вновь увидеть ее светлые глаза, ее радостную улыбку, он просто хотел увидеть ее. Но всем он говорил лишь, что молится о здоровье родителей. Когда пришло время брать в жены княжну Варвару, у Влада не было никаких эмоций. Они виделись несколько раз и девушка не пришлась ему по душе сразу. Она была строгой, серьезной и стервозной, она не хотела помогать никому, кто был ниже ее статуса и не понимала, не разделяла взглядов Влада. Морок не хотел ничего общего с ней иметь, но все же… Даже если бы он что-то и сказал, его мнение бы не учитывалось. Они поженились, но любви между ними не было. Варваре нужна была лишь власть и богатства, Владу же ничего из этого нужно не было, ему ничего не хотелось уже много лет. Если бы он был в современном мире, то люди бы назвали это затяжной депрессией, но Влад был просто апатичен. Ему не хотелось никого и ничего, временами хотелось умереть, но он не мог оставить свой народ этой деспотичной женщине. Но в последние годы судьба словно была на его стороне — не было никаких проблем, кроме мелких неурядиц, Владу ловко удавалось избегать войн, неся при этом маломальские убытки. Даже Варвара не выносила ему мозг — она ещё несколько месяцев назад слегла с лихорадкой и редко приходила в себя. Влад не был удивлен — женщина вела разгульный образ жизни, ничего странного в том, что теперь она на смертном одре. Он не молился о ее здоровье — не было смысла, все врачи, которые к ним приходили твердили о скорой кончине княгини. Морок выглядел немного подавленным, хотя он был рад, наверное, это неправильно — радоваться о смерти собственной супруги, но Варвару ему не за что было любить. Любовь — высокое чувство, доступное не многим, и оно должно идти от сердца, тем более ты не должен любить человека «за что-то». Влад находится в таком отчаяние в моральном плане, пусть и делает вид, что все хорошо, когда он встречает его. Мальчик, которого приводит один из его приближенных ему в слуги слишком похож на Сашу, да, черт возьми, у них даже имя похожие. — Ваша светлость, позвольте служить вам верой и правдой. — кланяясь с широкой улыбкой, такой знакомой, на лице, задорно произносит мальчик и Влад понимает, что падает в бездну. Он не помнил как согласился, потому что он утонул в воспоминаниях и в глазах Абрикосова. Мальчик был способным, даже слишком — схватывал все на лету, помогал всем, черт возьми, даже о княгине, об этой женщине… Волновался, спрашивал, уточнял может ли он помочь чем. И как же это было похоже на Сашу, Влад был уверен, что если перерождение существует, то Саша — явный пример этому. — Может мне заварить вам успокаивающий чай, ваша светлость? — массируя плечи князя, спросил Саша, чувствуя как Влад накрыл его руку своей, поглаживая. Саша не придал этому значения, подумал, что с супругой он делал также, вот и не обратил внимания. — Ты и это умеешь? — усмехнулся Влад не понимая, совпадение это или все же переселение душ. — Конечно, у меня шесть сестер, ваша светлость, уж в травничестве я смыслю. — Саша вновь улыбнулся так, как улыбался лишь один человек в бесконечно темной жизни Морока. — Саша, — как только слуга хотел выйти из покоев князя, его остановили и заставили развернуться. — Ты знаешь о том, что мои слуги могут уйти с поста только смертью? — К чему вопрос, ваша светлость, вы думаете я вас предам? — Саша рассмеялся, искренне и задорно, прекрасно зная, что такую маленькую оплошность ему простят. — Я всю жизнь буду на вашей стороне, я ведь поклялся вам. Может мне ещё чем нибудь поклясться, чтобы ваша светлость был спокоен? — Не стоит. — хрипло произнес Влад, махая рукой, чтобы Саша скрылся с глаз. Тот кивнул и исчез в проходе, оставляя князя с разрастающимися чувствами в груди. Князю было больно, Саша ворошил его старые чувства и раны, и Влад искренне не знал, как ему поступить. Ему хотелось, чтобы Саша был всегда рядом, чтобы никогда от него не отходил, видел в нем опору и поддержку, чтобы не смел думать ни о ком другом и лишь ему улыбался так нежно, с любовью. А также хотелось послать Сашу ко всем чертям, он — не его возлюбленная, жалкая пародия на нее. Саша мертва и перерождения душ не суще… — Мой князь, ваш чай, я ещё на кухне у кухарок из-под носа сладости увел. — Саша улыбался так, что все сомнения вмиг разбивались, словно зеркала. Перерождение душ существует, теперь у князя нет сомнений. — Смеешь красть в моем дворце? — Фи, грубое слово, я не крал, а позаимствовал. Это ведь ваши сладости, я лишь ваш проводник. — Саша, ставя поднос на стол, засмеялся, махая рукой. — Моя матушка любила этот чай, надеюсь он придется вам по вкусу. Влад приподнес чашку к губам, чувствуя как в нос ударяет знакомый аромат. Саша щебетал ещё что-то о чае, о травах, которые собирал в лесу… В лесу с слишком знакомым описанием. — Откуда ты знаешь про этот лес? — Моя двоюродная сестричка жила там, она умерла правда лет десять назад, но ребенком я много времени с ней проводил в лесу, да и записи ее мне перешли. Она воспитывала меня, пока я дитем был, а потом матушка меня забрала. — пояснил Саша и Влад аж подавился, заставив шатена нервничать. — Я сказал что-то не то, простите ваша светлость, я не хоте… Влад слишком резко прижал его к себе, обнимая. Так вот почему они так похожи. Имя, способности, доброта, взгляды на жизнь, отношение к людям… Все это перешло от его возлюбленной. Чувства Влада к Саше — теперь уже не важно к девушке или к парню, душа у них одна, Морок уверен, лишь разгорались, не давая нормально вздохнуть. — Ваша светлость? — не понял юноша, но и не отпрянул, если бы тот оттолкнул его, Влад бы не прикоснулся больше. Он надеялся, что смог бы принять отказ, а не запереть Сашу и привязать его к себе. — Побудь так, немного. — Влад прижался ближе, носом утыкаясь Сашу в шею, тот не был против. Его прижали к телу князя так сильно, что можно было почувствовать жар чужого тела, но шатен не возражал. — Вы любили ее, да? — позволив себе перебирать темные пряди князя рукой, тихим шепотом спросил Саша. Влад не ответил, но все и так было понятно. — Сестра много о вас рассказывала, говорила, что вы славный. — Саша усмехнулся, чувствуя, что его прижимают к себе ближе. — Что вы смущаете ее своими подарками и вниманием, и она не знает как себя вести. Это было… Забавно, ребенком мне казалось это забавным. Поцелуй в шею заставил Сашу ненадолго умолкнуть, вздрогнуть и резко вздохнуть. Не то, чтобы он был против, но к таким проявлением любви князя он был не готов. — Я дам тебе все. — хрипло произнес Влад, теряя связь с реальностью и утопая в воспоминаниях. — Останься рядом со мной, ни ты, ни твоя семья больше не будет ни в чем нуждаться. — Не стоит, ваша светлость, я и без подачек останусь с вами. — шепнул Саша, гипнотизируя князя своими яркими глазами неосознанно, задыхаясь спустя секунду в поцелуе. — Это подарки, моя душа, от них не отказываются. Саша прыснул со смеху, ему вся эта ситуация казалась забавной, но он вовсе не против. Сестра была права, князь странный, но вовсе не плохой. Эта мысль быстро подтвердилась ещё одним поцелуем и ощущением холодных пальцев под его рубахой.