Где рек начало начал...

      Цзян Чэн неловко мялся у дверей собственной спальни, удерживая на весу тяжелый поднос, полный тарелочек засахаренных фруктов, любимых булочек Сичэня и тяжелого чайника с травяным настоем для восстановления сил и расслабления. Наконец справившись с волнением, юноша толкнул ногой дверь и обнаружил, что покои пусты.       - Вот же, - выдохнул Ваньинь и, поставив ношу на стол, зажег свечи и палочки благовоний.       Они вернулись в Юньмэн Цзян несколько часов назад, вместе с Ванцзи и Вэй Ином, причем последний щеголял с белой лентой, повязанной на запястье и самодовольно улыбался. Стоило им четверым коснуться земли Пристани Лотоса, как все они сразу оказались в объятиях Фэнмяня, Цзыюань и Яньли. Лань Цижэнь с гордой улыбкой похлопал племянников по плечам. Семьи наконец-то были в сборе и могли больше не волноваться друг за друга.       Война понемногу должна была сойти на нет, объединëнные войска под предводительством Не Минцзюэ преследовали и карали оставшихся воинов клана Вэнь. А на праздник середины весны назначили торжественное празднование победы с охотой и несколькими днями совета и гуляний - все как положено. Клан Цзян готовился распахнуть свои двери для других кланов, и отныне хотел вести свою политику вместе с другими и не над ними.       Ваньинь прикрыл окно, из которого тянуло влажным свежим воздухом, магией нагрел воду в бадье и, бросив на перегородку одежду, со стоном блаженства опустился в воду. И где только, гуль побери, бегает его супруг, на которого у Цзян Чэна сегодня были довольно обширные планы. Наскоро ополоснувшись, юноша вылез из бадьи и обтеревшись, накинул на плечи тонкий полупрозрачный пурпурный халат. Небрежно завязал его на поясе и вернулся в рабочую часть покоев, с целью разобрать некоторые документы, пока возлюбленный муж не соизволит вернуться домой.       - А-Чэн, ты тут? – ждать долго не пришлось, драконий наследник даже не успел ответить на первое письмо с поздравлениями.       Хуань прошел в спальню, увидел на столике подле кровати поднос и расплылся во влюбленной счастливой улыбке.       - Ополоснись, я согрел воду, - ответил Ваньинь, дописывая витиеватые благодарности.       Сичэнь заглянул за ширму в рабочую часть дома и позволил себе пару минут полюбоваться на юного сосредоточенного супруга. После чего, как и было предложено, залез в ванну, чувствуя, как согревается и наполняется легкостью тело. Цзян Чэн проверил - просохли ли чернила, запечатал конверт печатью с лотосом и отбросил его в сторону, поднимаясь на ноги. Прошел в спальню, налил чай и, подхватив поднос, пошел к бадье.       - Где ты был? – поставив рядом с Сичэнем на столик, на котором обычно хранились масла, легкий перекус.       - Разговаривал с Ванцзи и дядюшкой, - мужчина благодарно улыбнулся супругу и подхватил тарелочку засахаренных фруктов. – Они планируют начать отстраивать Облачные Глубины в скором времени и уже готовятся к отбытию. Молодой господин Вэй желает отправиться с ними и помочь. Я бы тоже хотел.       - Разумеется, - согласился Ваньинь, опускаясь рядом с бадьей и принимаясь распутывать тяжелую прическу мужа. – Поедем вместе.       - Правда? – Хуань повернулся к юноше и столкнулся с ним носами.       - Правда, - подтвердил Цзян Чэн и слизал языком крупинки сахара, оставшиеся на чужих губах.       Сичэнь вспыхнул ушами и отвернулся обратно. Для него в новинку был такой беззастенчиво тактильный супруг. А вот драконий наследник был рад, что все, наконец, разрешилось, теперь он мог касаться возлюбленного постоянно, сколько угодно и когда угодно. Ваньинь потянулся вперед и коснулся носом горящей мочки, обнял руками за шею и скользнул ладонями по мокрой груди мужа. Тот вздрогнул и застыл каменным изваянием на несколько долгих мгновений, после чего, похоже, плюнул на все и откинул голову на крепкое плечо, обтянутое пурпуром, подставил длинную белую шею, к которой сразу приникли мягкие теплые губы. Нежные руки опустились ниже, коснулись воды и отпрянули.       - Вода уже прохладная, вылезай, - Цзян Чэн поднялся с пола и потянулся за льняным полотенцем.       Хуань медленно встал, капли воды скользили по его бледной коже, мурашки покрыли руки и загривок, мужчина передернул плечами – в комнате было прохладно. Драконий наследник гулко сглотнул и приглашающе раскрыл полотенце.       - Иди ко мне, - юный супруг покраснел щеками, наконец, оценив своего возлюбленного во всей красе.       И хотя юноша уже видел мужа обнаженным, в тот раз он был слишком напуган, чтобы обращать на это внимание. Теперь же. Парень скользнул по крепкому поджарому телу взглядом и почувствовал, как внизу живота собирается жар. Сичэнь, воспитанный в строгом воздушном клане, сначала хотел прикрыться, но поймав в чужих глазах восхищение напополам с возбуждением, опустил руки и вышел из бадьи, чтобы тут же оказаться укутанным в полотенце и прижатым к мужу.       - Какой же ты, - Ваньинь поймал в плен чужие губы.       Скользнул языком по ним, сладким от сахарных фруктов, коснулся чужого языка. Хуань почувствовал, как у него слегка задрожали колени. Откуда только его муж этого понабрался? Сам Сичэнь в подобных вопросах был совершенно не искушен, а потому понятия не имел, что от него требуется, но он попробовал повторить за Цзян Чэном и в ответ услышал потрясающий гортанный стон. Сичэнь улыбнулся такой реакции прямо в поцелуй и сделал несколько шагов от бадьи, в которую рисковал осесть на подгибающихся ногах.       - А-Чэн, - отстраняясь, позвал мужчина и, обхватив мужа за запястье, повел его к кровати.       Драконий наследник послушно и зачарованно последовал за супругом к ложу. Мужчина чуть надавил на чужое плечо, сажая юношу на кровать и сам, опускаясь рядом.       - Ты готов? – обеспокоенно спросил Ваньинь и погладил Хуаня по руке.       - Да, - без колебаний ответил Сичэнь.       Цзян Чэн потянулся за очередным поцелуем, ловкими пальцами распутывая льняную ткань.       - Хочу видеть тебя всего, - выдохнул в губы.       Хуань решил не оставаться в долгу и, подцепив слабый узел на полупрозрачном, мало что скрывающем халате, распустил его в одно движение. Скользкая тонкая ткань с тихим шелестом скользнула по плечу юноши, и он выпрямился, чтобы полностью избавиться от нее. Хуань огладил взглядом оливковую нежную кожу, темные соски, крепкие бедра и красивый член и смущенно отвел глаза, чувствуя, как румянец расползается по щекам. Ваньинь хмыкнул на такую реакцию и мягко подтолкнул мужа лечь на кровать. Сичэнь послушно лег, неловко поерзал на прохладной ткани, которая стремительно нагревалась от его пышущего жаром тела. Цзян Чэн забрался к нему, окидывая его очередным жадно - восхищенным взглядом. Юноше казалось, что с каждым мгновением в комнате становится все жарче, хотя, возможно, пылал он сам. Ваньинь чувствовал, как вместе с желанием в животе тугой спиралью закручивается магия, чувствовал магию мужа, слабую, но все такую же прекрасную. Хуань огладил мужа по щеке, скользнул горячей ладонью по шее, еще ниже, туда, где заполошно билось родное сердце.       - Я люблю тебя, - шептал драконий наследник, спускаясь поцелуями по молочно-белой коже.       Цзян Чэн кусал ключицы, оставляя на них красные собственнические следы. Пальцами щекотал ходящие ходуном бока и с явным удовольствием слушал тихие постанывания. Хуань плавился в широких ладонях, расфокусированным взглядом смотрел на узорчатый полог кровати и невольно притирался ближе. Его магия бесновалась, тянулась к магии Дракона, и он вместе с ней, метался обнаженный по шелковым подушками, под довольный грудной смех супруга.       - Я представлял тебя таким, - признался юноша, выцеловывая одному ему понятные лабиринты на чувствительной коже живота. – В моей кровати, стонущего и желающего большего. Желающего меня.       Сичэнь сам не знал, что был таким чувствительным, хотя возможно, что дело было в идеальной совместимости магии и душ, потому что как еще объяснить, что он почти скулил от каждого прикосновения и готов был молить, чтобы это никогда не кончалось. Мужчина опустил руку на голову супруга, запутался пальцами в фиолетовой ленте и, потянув, распустил небрежную прическу. Смоляные пряди тяжелой волной опали вниз, закрывая половину лица Ваньиня, оставляя на виду только один хитрый серый глаз и изгиб улыбки. Юный супруг оставил несколько полупоцелуев – полуукусов на бедрах и наконец, обратил внимание на самую жаждущую часть.       - Первый Нефрит очевидно прекрасен везде и во всем, - Цзян Чэн совершенно бесстыдно огладил чужой член, размазывая выступившую каплю предэякулята ладонью и потерся об него щекой, как большой довольный котяра.       Хуань простонал что-то скомканно невнятное и закрыл пылающее лицо руками, не в силах смотреть на то, как молодой муж наслаждается происходящим.       - Не закрывайся, - Ваньинь развязно улыбнулся, Сичэнь даже не догадывался, что любимый может так улыбаться, и облизнул руку, слизывая чужой запах и вкус.       Сичэнь чуть раздвинул пальцы, чтобы видеть мужа, но безмолвно отказываясь открывать смущенное лицо. Юноша хмыкнул и потянулся к столику, на котором стоял небольшой флакон тонко пахнущего масла. С тихим щелчком откинув крышку в сторону, драконий наследник капнул несколько капель на ладонь, согревая, сдвинулся обратно к супругу и несколько секунд просто рассматривал его и то, что он видел, было гораздо лучше, чем в его даже самых смелых мечтах. Сичэнь весь будто светился полупрозрачной воздушной магией. Лежал зацелованный, разомлевший, весь в метках от собственнических укусов супруга, волосы шелковыми волнами лежали ореолом вокруг его головы. Грудь его вздымалась и опадала, вторя прерывистому возбужденному дыханию, длинные бледные ноги, согнутые в коленках и разведенные в стороны, приковали внимание юноши к себе. Так хотелось опуститься между ними и присвоить, наконец, окончательно то, что и так принадлежало ему с самой первой встречи, но теперь было отдано добровольно. Ваньинь навис над мужчиной, целуя его снова и снова, не находя в себе сил, чтобы оторваться от этих сладких желанных губ. Руки, кажется, жили отдельной жизнью, юноша опустил ладонь с маслом, размазал вязкую жидкость по ложбинке между крепких светлых ягодиц. Покружил вокруг сжатого колечка мышц, вырывая из чужой груди полный возбуждения низкий бархатный стон.       Сичэню было так хорошо, он чувствовал, что его совершенно размазало по кровати, сознание плыло, ноги бесстыдно разъезжались сами собой, но это было так правильно, что все вбитое в голову в воздушном клане, отступило на второй план. Почувствовав чужие пальцы у входа в собственное тело, Хуань даже не дернулся. Лишь развел ноги шире, доверяя и приглашая. Боги, как же он хотел своего юного супруга.       Цзян Чэн, будто почувствовав нетерпение мужа, на пробу толкнулся одним пальцем.       - Если будет больно, говори, и расслабься, А-Хуань, - Ваньинь переместился и, закинув одну ногу возлюбленного себе на плечо, склонился над ним.       - Мне кажется, - задыхаясь, будто в бреду шептал мужчина. – Магия сглаживает.       - Это не значит, что я не буду аккуратным, - ответил драконий наследник, погладил мужа по бедру и почти незаметно добавил второй палец.       - А-Чэн, - позвал супруг и раскрыл руки. – Иди ко мне.       Парень улыбнулся с нежностью и подался вверх, укладываясь на чужую грудь, но продолжая работать пальцами, бережно и терпеливо растягивая супруга. В какой-то момент, что-то неуловимо изменилось, Ваньинь буквально загривком почувствовал, как задрожала чужая магия.       - Сделай так еще раз, - попросил Сичэнь, закидывая голову назад.       Цзян Чэн повторил движение рукой и получил в награду восхитительный полувсхлип. Воздушная магия, поначалу почти незаметная, мощным порывом ветра прошлась по комнате, Ваньинь чисто на инстинктах успел вскинуть свободную руку и поставить купол.       - А-Чэн, поторопись, - Хуань метался по кровати, уже даже не пытаясь сдерживать свою энергию.       Ваньинь окинул супруга скептичным взглядом, но все-таки поддался и вытащил пальцы, Сичэнь издал такой тихий просящий о большем звук, что Цзян Чэн чуть не кончил прямо так. Капнув несколько капель масла на ладонь и наскоро растерев их по собственному крепко стоящему члену, юноша пристроился к входу и, оставив смазанный поцелуй на чужих губах, аккуратно толкнулся внутрь.       Собственные блоки опали все разом. Магия завихрилась вокруг почти видимым потоком и если бы не щиты, возможно, разнесла бы весь дом. Юноша закинул ноги мужа себе на плечи, облегчая тому не самые приятные чувства от первого проникновения.       - А-Чэн, пожалуйста, - Сичэнь почувствовал, как горячие слезы стекают по вискам. – Двигайся, я не могу больше.       Ваньинь, не в силах сопротивляться подобной просьбе, толкнулся глубже. Магия, похоже, и правда сглаживала чувство дискомфорта. Хуань не чувствовал ничего, кроме ощущений потрясающей заполнености и принадлежности. А когда возлюбленный супруг, двигаясь, попал наконец-то по заветной точке внутри и рукой обхватил его истекающий член, Сичэнь потерял любые связные мысли.        Цзян Чэн продолжал неумолимо вбивать супруга в кровать, наслаждаясь чужим наслаждением. Внутри мужа было так горячо, и он обхватывал член Ваньиня так хорошо, будто был создан принимать его целиком и полностью. Драконий наследник провел по чужому члену еще несколько раз и Хуань, впервые испытывающий нечто подобное, всхлипнул и мощно кончил, содрогаясь всем телом. Цзян Чэн, почувствовав дрожание гладких стеночек внутри, толкнулся в чувствительного после разрядки мужа еще пару раз, и, слушая его тихие разнеженные поскуливания, кончил следом.       Объединенная магия, метавшаяся под куполом, громыхнула, скрепляя окончательно теперь уже полный магический брак, заключенный и подтвержденный по всем правилам и рассеялась, будто не было.       Драконий наследник, отдышавшись, лениво перегнулся через кровать, поднял с пола полотенце и обтер сонного супруга. После чего притянул его к себе на грудь и, погладив по волосам, провалился в сон.       ***       Цзян Чэн проснулся на рассвете, чувствуя себя более чем отдохнувшим. Переизбыток магии, наконец-то сброшенный, чувствовался, как исчезнувшая с плеч гора. Под боком зашевелился просыпающийся Хуань.       - Как ты? – Ваньинь притянул к губам руку супруга и поцеловал костяшки пальцев. – Ничего не болит?       - Странно, но нет, - отозвался тот хриплым сорванным голосом, прислушиваясь к себе. – По моим ощущениям моя магия стала мощнее. Мне кажется, даже мощнее, чем была до того как… - не стал продолжать мужчина, не желая вспоминать о своей потере. – Но ведь это невозможно, да?       - Я не знаю, родной, - задумчиво произнес супруг. – Возможно, в дневниках что-то есть.       - Ты знаешь про дневники? – Сичэнь приподнялся на локте, вглядываясь в серьезные серые глаза.       - Конечно, знаю, - фыркнул парень. – Мы с Вэй Ином даже пару раз пробирались в кабинет отца, чтобы их почитать.       - Тогда почему вы не участвуете в переводах? – Хуань удивленно разглядывал мужа.       - Ну, мы в этом практически бесполезны, у нас с языками не очень. И вообще, почему мы разговариваем на такие сложные темы, прямо с утра? – Ваньинь поднялся с кровати и пошел одеваться. – Подожди, я принесу завтрак, можешь пока обмыться, я согрею воду.       На кухне юноша столкнулся с братом, который, напевая что-то под нос, сыпал перец в горшок, стоящий на огне.       - Готовишь завтрак? – Цзян Чэн подошел ближе, принюхался и скривился. – Лань Ванцзи не будет это есть.       - В прошлый раз он сказал, что ему понравилось, - сложил руки на груди Усянь. – А тебя можно поздравить? У вас вчера так громыхало, вы, наверное половину Пристани Лотоса перебудили, - Вэй Ин хмыкнул и помешал свое варево.       - Завидуй молча, - Ваньинь собрал на поднос легких закусок, поставил приборы и чайник и подхватил все это одной рукой. – Когда отбываете в Гусу?       - Отряд Лань Цижэня уже выступил, мы переместимся туда вечером, - молодой господин Вэй зачерпнул ложкой из горшка и снял пробу, его шиди поморщился.       - Хуань тоже хочет помочь, так что мы присоединимся, - драконий наследник перехватил завтрак двумя руками и бедром открыл створку двери. – Пойду кормить своего мужа.       - Нет, он точно хорошо на тебя влияет, - припоминая давний разговор, отсалютовал ложкой Усянь.       - Ой, замолкни, - донеслось с улицы.       Цзян Чэн уже подошел к своим покоям, когда почувствовал дребезжание магии, пиалы на подносе звякнули друг об друга. Магия была похожа на магию его супруга, но что-то с ней было не то. Юноша влетел в дом и, почувствовав мороз, пробравший до костей, кинулся в спальню, оттуда за перегородку в ванну. Сичэнь стоял в углу, прижав ладони ко рту, и смотрел на замерзшую до самого дна воду в бадье.       - Что случилось? Ты в порядке? – Ваньинь отставил так и не выпущенный поднос и перехватил руки супруга.       - Я хотел немного остудить воду, сам не знаю, что произошло, - Хуань странно посмотрел на ледяную глыбу. – Ты не говорил, что оттягивая на себя твою магию, я пополняю свой резерв, а не рассеиваю ее.       - Как будто я знал. У тебя очень холодные руки, - драконий наследник подышал на ладони мужа, согревая их своим дыханием. – Твоя магия в принципе изменилась после подтверждения заключенного магического брака, я чувствую ее по-другому. Может быть, тебе стоит попробовать оборот?       - Я не уверен, - покачал головой мужчина. – Боюсь, разочарование будет велико.       - А-Хуань, давай попробуем, - попросил Цзян Чэн. – Мне кажется, что все получится.       - А если нет? – Сичэню не хотелось воодушевляться, а потом разочаровываться снова.       Ваньинь открыл рот и закрыл его снова.       - Магического резерва должно хватить, а навык так просто не потерять, - наконец отозвался он, продолжая отогревать руки воздушного.       - Ладно, давай попробуем, - сдался Сичэнь, отдергивая руки и уходя в спальню переодеваться.       На тренировочной площадке в такую рань еще никого не было, сама площадка находилась вдалеке от жилых домов, так что они не должны были никому помешать. Цзян Чэн сел прямо на землю в позу для медитации, супруг опустился рядом, надо было сконцентрироваться.       - Готов? Если ничего не получится, я буду рядом, хорошо? – Ваньинь поцеловал мужа в уголок губ и отошел на безопасное расстояние.       Хуань потянулся к магии осторожнее, чем получасом ранее, уже примерно зная, чего ожидать, но все равно оказался не готов к взбесившемся потокам воды из бочек для питья.       - Так, - драконий наследник махнул рукой, и непредвиденный дождь закончился, не успев вымочить их до нитки. - Еще раз.       Мужчина кивнул, откинул волосы за спину и поднял руки, снова направляя энергию к кончикам пальцев. Раздался угрожающий треск, юноша в пурпурном обернулся и отскочил в сторону, когда балка позади него рухнула на то место, где он стоял.       - Кажется, я начинаю понимать, - бледный Ваньинь смотрел на обледеневшее основание деревянного столба.       Сичэнь сжал руки в кулаки и в ужасе вытаращился на супруга.       - Похоже, придется начинать с первооснов, эта магия иная, не та, к которой ты привык, а значит - учиться придется заново, иначе есть риск покалечиться, - Цзян Чэн подошел ближе, и, разжав кулаки, взял руки супруга в свои. – Учиться будем вместе.       - Но почему лед? – Хуань благодарно сжал пальцы мужа.       - От сочетания воды и воздуха, я полагаю, - от края тренировочного поля к ним шел Фэнмянь. – То, что я видел - очень впечатляет. Если ты научишься это контролировать, то думаю - даже нашей парочке героев сможешь задать трепку.       - Надеюсь, у моего мужа не будет поводов, - со смешком ответил отцу Ваньинь.       ***       Полтора месяца до Великого Совета Четырех и Праздника середины Весны прошли для Сичэня в ежедневных тренировках с супругом, отстраиванием Облачных Глубин и деловыми поездками от одного клана до другого вместе с Ваньинем. С оборотом пока тоже не все шло гладко, но Цзян Чэн оказывал ему такую всестороннюю поддержку, что сам мужчина поверил – все получится, надо только привыкнуть к постоянно пополняемому, не длительными медитациями, резерву, и обновленной магии. Цзян Чэн заметил за собой, что отголоски воздушной магии возлюбленного подействовали и на него, по крайней мере, он теперь мог призвать со стола книжку, если уж очень хорошо лежал на муже и не хотел шевелиться или отправить ему на небольшое расстояние записку, например. Изучение дневников пока не дало ответов на какие-либо значимые вопросы, но читать их было интересно, поэтому чтение на ночь на ближайшие несколько месяцев у супругов имелось.       Совет длился неделю и Юньмэн Цзян, открывший, наконец, свои ворота для других кланов, впервые принимал такой ажиотаж. Важнейшим решением Совета оказалось восстановление в правах Клана Вэнь под предводительством Вэнь Цин и Вэнь Нина, им запрещалось иметь в своих рядах воинов и организовывать армию, теперь они были мирным кланом целителей, а их территории охранялись совместными усилиями всех остальных. Зато теперь у четырех великих кланов были отлично обученные лекари, всегда готовые прийти на помощь.       Лань Чжань и Вэй Усянь официально объявили о помолвке. Лань Цижэнь не был особо рад этой новости, но с учетом заслуг молодого господина Вэя в Победе над Жоханем и его безграничной любви к племяннику, ему пришлось уступить. Вэй Ин собирался жить в Гусу после свадьбы, так как выходил за единственного наследника воздушного клана. Ох, и наслушался же он от шиди. Ваньинь сначала долго бесновался, но после «убедительного разговора» с мужем сдался.       Цзинь Цзысюань перед всеми собравшимися сделал предложение Цзян Яньли и получил согласие. Правда, сначала пришлось доказать серьезность своих намерений парочке героев Юньмэна, но он справился с этим почти не потеряв чувства собственного достоинства, разве что чуть-чуть. В его оправдание, Вэй Ин и Цзян Чэн за свою любимую старшую сестру готовы были порвать на маленькие кусочки, но сдержались под укоризненными взглядами двух пар золотистых глаз.       Не Минцзюэ после долгих и муторных споров с Главой Цзинь, его супругой, и Цзысюанем все-таки смог забрать Цзинь Гуанъяо к себе почти сразу после войны. Бывший советник клана Цзинь был совершенно не против такого расклада событий. Хуайсан, убедившись, что старшему брату ничего не угрожает, проникся к новому знакомому симпатией, а потом и искренней дружбой. И только два эти ураганчика в серых клановых одеяниях могли успокоить внутреннего медведя грозного Главы Не.       На Совете о своем уходе на покой объявил Цзян Фэнмянь, они вместе с супругой решили осесть в одной из отдаленных резиденций Клана Цзян, а управление передать Ваньиню и его супругу. Фэнмянь так до конца и не оправился после полученных в войне ранений, а потому предпочел посвятить всего себя любимой жене. Своих верных помощниц Цзыюань также оставляла сыну, чтобы они служили ему так же верно, как когда-то ей.       Сичэнь сидел на краю пристани, неподалеку от того дома, в котором жил поначалу в Пристани Лотоса, и совершенно несерьезно болтал ногами в воздухе. Колыхание ночного воздуха возвестило мужчину о том, что кто-то к нему присоединился.       - Ты ушел с праздника, все хорошо? – Ваньинь сел рядом и уложил голову на плечо возлюбленного.       - Да, просто устал, неделя была суматошная, - Хуань ласково огладил чужую спину рукой.       - Завтра все начнут разъезжаться, станет спокойнее, - драконий наследник потянул носом ароматный весенний воздух.       - Что мы будем делать потом? – Сичэнь почувствовал, как Цзян Чэн устраивается поудобнее.       - Потом? – юноша задумался на мгновение. – Потом мы возобновим тренировки, поможем твоей семье закончить отстройку Гусу, затем погуляем на свадьбе моей сестры, следом на свадьбе Вэй Ина и твоего брата, придет лето, и я буду учить тебя плавать, буду каждое утро приносить тебе букеты лотосов, и каждый вечер мы будем отправляться плавать на лодке по рекам. Мы будем заниматься делами Клана Цзян, съездим к родителям, когда придет пора, мы будем собирать семена лотосов и готовить лотосовое вино, которым знаменит Юньмэн. Наступит осень, мы будем греться у печей, продолжим расшифровывать дневники, будем читать лежа в кровати, зимой будем пить настоявшееся вино, играть в снежки и кататься на санях. Мы будем вместе ходить на охоту и путешествовать. Будем вместе праздновать и вместе горевать, будем любить друг друга до скончания времен.       - Звучит как клятва, - прошептал Хуань, чувствуя, как по щеке скользнула вниз одинокая слеза.       - Это она и есть, - серьезно ответил Ваньинь, приподнимаясь и заглядывая в глаза супругу. – Я люблю тебя и все, что я встречу на своем пути, я разделю с тобой, А-Хуань.       - Я люблю тебя, А-Чэн, и я хочу с тобой все утра и вечера, хочу все, что ты пожелаешь мне дать и разделить со мной, и я всегда отвечу тебе тем же.       Если бы Лань Сичэня спросили, что он помнит о дне своей свадьбы, он бы не соврал, ответив, что не помнит ровным счетом ни единого мгновения. Но он помнит день, когда повязал свою ленту на руку Цзян Чэна, когда впервые услышал от юного супруга слова любви. Он помнит все, что они пережили вместе и планирует запомнить каждое мгновение, которое ждет их впереди. Да, он не помнит день своей свадьбы, ну, да и гуль с ним, раз он помнит, что его любят больше жизни, и любит в ответ не меньше.