Потерянный Рай

      Встав на следующее утро, а точнее спустя десять часов после вчерашнего общения с Генри, я как обычно сделал себе горячий кофе и сел за компьютер, просматривая ежедневные новости.       Зайдя на свою страницу в социальной сети, принялся перечитывать нашу с Генри переписку. Говорят, что утро вечера мудрее. И в это самое утро на моем лице медленно начала появляться улыбка.       Как только дочитал до конца, и мой мозг это переварил, то в голове появилась одна единственная мысль: «Генри точно хотел меня разыграть, но я поддамся ему. Пусть думает, что все идет по его плану!».       Поэтому, решив для себя, что мой друг все еще остался дома, я зашел к нему на страницу. Не увидев его в сети, я отослал сообщение, которое он точно бы прочитал позже:       «Дружище, расскажи мне поподробнее, о чем там рассказывается и что еще изображается в этой самой книжке?».       Но какого же было мое удивление, когда буквально через полчаса после того, как я отправил электронное сообщение и принялся убирать квартиру, позвонил сотовый телефон, затанцевавший на углу комода около кровати. На экране высвечивались цифры, которые я никак не ожидал увидеть в это морозное утро. Но глаза мои не врали и, пару раз быстро моргнув ими, понял, что этот набор цифр ни что иное, как московский номер сотового моего английского друга. Поглядев еще секунд пять в мерцающий экран, я решился ответить с некоторым удивлением и осторожностью:       — Алло.       — Привет, Гиорги! Встречай гостя! — с радостными нотками в голосе произнес мой друг по ту сторону линии.       — Генри, ты ли это на самом деле?! — не веря в происходящее, произнес я в трубку и уселся в кресло.       — Своего друга не узнаешь? А кто же еще, как ни я?! — говорил он в телефон с некоторым восклицанием, пытаясь перебить тот гул, что стоял на заднем фоне, видимо исходящий от самолета. — Вчерашнее сообщение должно было отчетливо дать тебе понять, что нам нужно встретиться. Так что через час уже буду у тебя, если нигде не застрянем.       — Твои эксцентрические выходки не знают предела. — с улыбкой ответствовал я. — Хорошо, буду ожидать. Ах, еще Виктору позвоню, чтобы присоединялся. Встретишься и с ним заодно.       — До скорой встречи, — произнеся эти слова, Генри положил трубку и уже, видимо, на всех парах направился ко мне.       Я тут же позвонил Виктору, который, как оказалось, был сейчас на работе.       — Алло! Виктор, привет! — начал я разговор.       — Приветствую тебя, мой друг, — послышалось с другого конца линии, где на заднем фоне уже раздавались звуки не самолета, а кухни с её шипящими от раскаленного масла сковородками и бегающих во все стороны официантов.       — Виктор, ты свободен сейчас? Не мог бы приехать ко мне?       — Что-то случилось? — Тревожно спросил он.       — Нет. Точнее да. В общем, ты не поверишь, но Генри только что прилетел в Москву и в скором времени будет здесь, у меня.       — Вот это новость! Давненько я его не видел! — воскликнул мой друг, да так громко, что перебил своим возгласом все посторонние звуки. — По такому случаю я сейчас же освобожусь и приеду.       — Отлично. Тогда до встречи. А, и да, Генри еще обещал что-то показать. Безделушку, которую купил на очередном аукционе, но, похоже, придется поменять мнение насчет её никчёмности, раз он пошел на такое и решил представить все воочию.       — Ладно. На месте расскажешь.       — Да, ожидаю тебя, — произнеся эти слова, я повесил трубку и продолжил приводить в порядок квартиру.       Через сорок минут Виктор уже подъезжал к дому, привезя с собой торт по такому случаю. А спустя еще минут сорок после того, как мы нарезали медовик, в самом деле во дворе показался Генри, вместе с которым из такси выходил дворецкий.       Одет мой зарубежный друг был в дорогое теплое пальто коричневого цвета, а на голове красовалась большая шапка-ушанка, которая сползала ему на глаза, и которая была как раз под стать московским морозам, установившимся в последние пару дней. Хочется отметить, что в один из своих первых зимних приездов в Москву Генри был одет в какую-то майку и легкую куртку, недооценив тогда, что зима в Лос-Анджелесе и зима в Москве — это две абсолютно разные вещи. Так что тот урок ему пошел на пользу.       Я жил на пятом этаже в двухкомнатной квартире кирпичного дома, построенного в пятидесятых годах прошлого века. Массивное здание, которое олицетворяло всю мощь Советского Союза в послевоенный период и до середины 50-х годов двадцатого века. Правда, хоть здание и выглядело мощно, и закрывало собой весь двор от утреннего солнца, коммунальная инфраструктура оставляла желать лучшего. Благо, что лифты были поставлены новые. В одном из них и поднимался мой друг.       Стоило мне только открыть дверь, как сразу же начались радостные и звонкие возгласы:       — Доброе утро, ребята! — восторженно он произнес и протянул руку. — Сколько же мы не виделись уже!       — Привет, Генри! Да, давненько тебя не видели, почти год прошел. Совсем не изменился! — чуть ли не в один голос произнесли я и Виктор.       — Куда уже меняться, если только стареть отныне, — с улыбкой ответил он.       Сразу же за ним через дверной проход шагнул довольно хорошо сложенный, коренастый мужчина, ростом около ста семидесяти пяти сантиметров, одетый в изящное черное пальто и с небольшим цилиндром на голове, которые носили английские джентльмены девятнадцатого — начала двадцатого века. Это был дворецкий, знавший нашего друга получше, чем мы.       Коротко оговорюсь о Майкле, который часто сопровождал Генри в разных поездках. В некотором роде он был нянькой для нашего друга, присматривающим за ним по просьбе родителей. Так как их чадо совершало много безрассудных поступков в своей жизни, то они считали своим долгом даже в таком возрасте поглядывать за ним. К тому же тот факт, что Генри являлся единственным ребенком в семье, и все еще не имеющим продолжателя рода, всё это легко объясняло наличие у него такого дворецкого-телохранителя.       В общем, поприветствовав и Майкла, мы переместились на кухню, продолжив беседу за хорошей кружкой английского чая, который Генри умудрился прихватить с собой. Могло показаться, что он был живым воплощением стереотипа об англичанах, которые не могут прожить и дня без свежезаваренного чая. Но, наверное, кроме этого пристрастия Генри не сильно походил своим характером на земляков, каких себе иногда представляют люди, читая разного рода книги авторов с Британских островов.       Отмечу всё же то, что чай был действительно превосходен, а Генри еще и мастерски, по какому-то особому рецепту умело его заваривал. К тому же не обошлось и без английского эля, который в больших количествах доставляют прямиком из Лондона. Всё же не только немцы с чехами знают толк в изготовлении пенного напитка.       И в этой теплой атмосфере мы, даже на некоторое время забыв, ради чего, собственно, и прилетел сюда Генри, обсуждали, кто как поживает. Виктор рассказал про тот поход на футбол, о котором ранее повествовал мне. Рассказал о том, что хотел бы через месяц поехать в Алтайский край на зимнюю охоту, и спросил нас всех нет ли у нас желания присоединиться к нему. От этого приглашения Генри пытался уклониться, так как не очень любил такого рода занятие, хотя был завсегдатаем американских стрелковых клубов.       В таком ключе прошло часа два, прежде чем наш прибывший друг начал говорить о том, ради чего столь стремительно и рвался сюда:       — Гио, помнишь ту переписку между нами?       — Конечно! Это же было только вчера. Ты и написал, что хочешь, что-то показать мне лично, — отвечал я ему, попивая потихоньку из стакана холодный эль.       — Да-да, трехсотлетнюю записную книжку английского мореплавателя. Виктор, думаю, и тебе будет интересно взглянуть на неё, а точнее на то, что внутри, — произнес Генри, и зашагал к аккуратно сложенному пакету, лежавшему в проходной. После чего достал оттуда старую книжицу, потрепанную временем, но все еще неплохо выглядевшую, по крайней мере снаружи. После чего он протянул её мне. — Вот, держи! Можешь изучить вдоль и поперек, чтобы убедиться в моей правоте. Я считаю, что мы на грани фантастического открытия, которое перевернет историю с ног на голову! Ты даже не представляешь, что нас может ожидать!       Его слова могли бы подействовать опьяняюще, если бы я не ставил под сомнения правдивость всего того, что он вчера мне понаписывал. Взяв в руку эту реликвию, я прикинул, что книжка была небольшая, размером 16 на 14 сантиметров, и как уже было сказано, довольно неплохо сохранившаяся. Перелистав несколько страниц, убедился, что и внутри многие листы в целостности. При этом это была довольно толстая записная книжка, но если слова Генри были правдой, то она служила еще торговым и морским журналом и даже альбомом для зарисовок.       На первой странице жирными буквами было написано по-английски: «Henry Wallis». И больше ничего. Скорее всего это имя и фамилия того самого мореплавателя, которому и принадлежали все эти записи. В силу своего всё еще сильного недоверия к тому, что это было взаправду, я сразу начал пробивать имя и фамилию, так как хотел найти человека, который мог иметь хотя бы небольшое отношение к морю. Благо сегодняшние технологии позволяют узнать практически всё без особых усилий.       Оперативно набивая знаки на экране смартфона, я внимательно всматривался в найденные результаты, но единственное, что мне выдавали поисковики — это ссылки на Генри Уоллиса, но не мореплавателя, а художника — прерафаэлита, жившего в девятнадцатом — начале двадцатого веков в Англии.       В тоже время, пока я искал хоть какое-то упоминание об интересующем меня покорителе морей, Виктор осторожно листал и внимательно просматривал страницу за страницей.       — Гио, посмотри на эти рисунки! — резко воскликнул Виктор, передавая мне записную книжку.       Генри же, стоявший позади, и нависавший словно коршун над своей жертвой, сразу же ткнул пальцем в один из набросков:       — Про эти рисунки я тебе и писал! А еще про описания к ним, — чуть сдвинув палец вправо, указал он на текст, который местами был размыт. Для того, чтобы разобрать его полностью, надо было изрядно поднапрячь свои зрительные и умственные способности.       И ведь правда, я чуть было не лишился дара речи, когда внимательнее рассмотрел зарисовки.       «Не может быть! Неужели это правда? — произносилось у меня в голове. — Нет! Слишком хорошо, чтобы быть таковой. Если не Генри пытается меня обмануть, то весь аукционный дом смог надуть какой-то мошенник. А мой друг, как любитель морской тематики, попался на крючок аукциониста, явно понимавший, что нужно отбить те затраты, что были понесены ранее. Вот и выдал эти записи за какую-то мистическую книгу. Хотя, конечно, рисунки и кажутся совсем не новыми. Да и эти потертые записи при беглом взгляде можно сказать сделаны не в этом и не в прошлом веке, но мало ли, что сейчас можно придумать. Вон сколько сейчас существует умельцев, которые могут современную вещь обратить в антиквариат, если немного над ней поработают».       В общем, всё это было очень странно, но мои глаза отчетливо видели то, что было перед ними.       «…после неравного боя, что был нам дан, мне вместе с командой ничего не оставалось, как попытаться убраться, да поскорее. Оторвавшись от преследователей, наше судно вместе с преданной мне командой двигалось всё дальше в пучину темноты, что возникла вокруг нас. Неожиданно эта самая темнота начала преобразовываться в самый настоящий ураган, способный гнуть мачты, еле выдерживавшие натиск природы. Море разгневалось так, что, казалось, сам Посейдон обрушил на нас всю свою безграничную мощь…», — начал было я читать эту запись, попавшуюся в середине, но меня неожиданно отвлекло другое.       В моей голове происходило настоящее сражение. Эмоции переполняли меня. Я не знал, что делать. На одной из страниц, которая была чуть подмята пальцами, я увидел не кого-нибудь, а довольно точное изображение тираннозавра. Именно тираннозавра, его сложно с кем-то спутать из-за своих коротеньких передних лап и крупной головы, которая пропорционально к телу была намного больше других известных представителей подотряда тероподов.       После этого я принялся активно листать записи, обнаруживая рисунок за рисунком, на которых изображались древние рептилии. И большое восхищение вызвало у меня то, что строение тел всех монстров, которые были занесены сюда, имело лишь небольшие расхождения с современными реконструкциями. А ведь последние, в отличии от первых реконструкций, смогли наиболее точно дать нам понять расположение всех конечностей гигантских пресмыкающихся.       Из этого также вытекало следующее: если все эти записи и правда датируются восемнадцатым веком, то натурой для них не могли служить те ископаемые кости, которые находили археологи. Ведь, официально, первое описание динозавра было предпринято только в 1824 году, и этим описанным ящером был мегалозавр, которого, кстати, тогда описали неверно, представляя его похожим на гигантскую игуану. И только намного позже стало понятно, что это был крупный, под девять метров в длину, двуногий хищник. Хотя история помнит, что бедренная кость этого динозавра была найдена именно в Англии в конце даже семнадцатого века, но так и не было определено, какому животному она принадлежала.       В общем, доверяясь логике и истории, многое не сходилось в этой ситуации с записной книжкой.       — Виктор, посмотри сюда, это вроде фороракос! — громко вскрикнул я, увидев на следующей странице представителя эпохи миоцена. — А это кто?! Неужели диплодок?!       — Я же тебе про это и писал, что там изображены динозавры, просто не знал, как называются, — спокойно проговорил Генри, который уже уселся на диван.       — Гио, тебе не кажется это каким-то странным и попросту невозможным? — спросил Виктор, продолжая вглядываться в книжку. — Может аукционный дом захотел сделать легкие деньги и подложил этот лот, который и купил Генри, как наивный ребенок.       Конечно, лицо нашего друга сразу перекосилось и озлобилось, из-за того, что Виктор посчитал его за какого-то последнего дурака. Хотя сами же слова Генри о том, что в тот момент он был поглощен с головою в торги за этот лот, могли подтверждать предположение Виктора.       — Ладно. Хотя меня и терзают большие сомнения, но может тут есть частичка правды, — сказал я обоим, при этом в голове загорался некий огонек, который все больше погружал меня в изучение записей.       — Ну да, может морской журнал и записи о торговле действительно являются правдой, — с ехидной улыбкой произнес мой друг, — но не думаю, что на остальное надо тратить кучу времени, чтобы понять, что это ложь.       С улыбкой на лице я тут же ответил ему:       — Думаю, иногда стоит, если верить в правдивость до конца. Конечно, не пренебрегая теми фактами, что всплывают в процессе изучения. Порой мы можем и поучиться у детей, с их-то фантазией.       Все погрузились в раздумья, а я, встав со стула, медленно зашагал вдоль комнаты, туда-сюда. Генри же с особо тяжелым взглядом и в это же время с блеском в глазах крутил своей головой в такт моей ходьбе.       Я продолжил и дальше перелистывать страницы, пока не наткнулся на то, что в итоге и перевернуло нашу дальнейшую жизнь. Это было то, что мечтает получить каждый кладоискатель или человек, жаждущий новых открытий.       Мои глаза случайно наткнулись на две слепленные вместе страницы, но не в этом было дело. Дрожащими руками я принялся медленно раскреплять их, боясь повредить или случайно порвать такую ценную находку. И вот, когда, наконец-то, это нервная операция была проведена, моему удивлению и радости не было предела.       «Неужели это карта?! — быстро переспросил сам себя. — Не уж то это то место, где Генри Уоллис мог встретить доисторических монстров, которые и послужили натурой для его зарисовок?! Нет, что-то мне не верится. Мои глаза обманывают меня. Такого быть не может в современном мире!»       И всё же не выдержав, я выпятил грудь вперёд и громко вскрикнул от ошеломления, да так, что Виктор, сидевший около меня, чуть не упал со стула:       — Эврика! Это точно карта! Эге-ге, какое же это сокровище!       — Что за карта?! — быстро поспешил спросить Генри, вскакивая с дивана и несясь ко мне, чтобы лично посмотреть на нее.       — Конечно, это не карта зарытых пиратами алмазов и золота, но она может представлять из себя куда более высокую ценность, — с улыбкой произнес я в ответ.       Не знаю почему все мои подозрения улетучились в один момент, но что-то мне подсказывало внутри, что перед нами возможность совершить немыслимое открытие в науке и изменить ход истории.       — Гио, ты что, совсем из ума выжил? Тебе карты уже видятся в этой книжке? — грубо произнес Виктор, видимо еще не отойдя от того, как громко я воскликнул. К тому же он, похоже, как и Генри не заметил слипшихся между собой страниц и попросту пропустил такую бесценную находку.       — Думаю, я еще не совсем потерял рассудок, чтобы не отличить карту от рисунка динозавра, — возразил ему в ответ.       — Виктор, Гиорги прав! — подтвердил мои слова Генри, внимательно вглядывавшийся в книжку, — в самом деле тут по центру изображен остров. Немного небрежно, конечно, но это так.       — Скорее всего делалось на скорую руку, или же в не лучших условиях.       — Но это действительно изображение какого-то куска земли, — и пробежавшись загоревшими от моего открытия глазами, он сразу добавил, — смотри! Вот тут. Это похоже координаты! И возможно относятся к этому острову.       — А зачем тут стоит какой-то крест? — Внес свое слово и дворецкий, подошедший поближе от захлебывающего его интереса.       — Честно сказать — не знаю, — и почесав затылок, я добавил, — может, ты знаешь Генри, что обозначают кресты на картах?       — Как мне припоминается, небольшие черные кресты на английских навигационных картах означают скалы, над которыми менее 6 футов воды, — вдумчиво пояснил он, — но обычно они изображены вдоль берега той или иной суши, а здесь крест ни туда, ни сюда.       — Может, просто введете координаты, которые даны? И всё прояснится само собой, — с усмешкой произнес Виктор.       — Виктор, да ты гений! Как я сам не додумался до этого! — с восторгом произнес я.       Перед нами, на полях страницы, предстал следующий набор цифр — «26° 37′ 45″ N, 70° 53′ 1″ W», который мы быстро вбили в интернет-поисковик. Спустя пару секунду наши глаза увидели лишь спутниковое изображение открытого морского пространства и больше ничего, что могло бы напоминать сушу.       Но чуть позже нашему удивлению не было предела, когда мы поняли, что эти координаты были ничем иным, как центром так называемого бермудского треугольника, который за несколько десятков лет оброс множеством тайн и легенд.       Мы не верили во все эти сказки с паранормальными явлениями и всякой прочей мистикой, так что в следующую секунду после того, как переглянулись между собой, мы залились смехом.       Вся эта ситуация выглядела настолько забавной, что мы только и делали, что хватались за животы. Даже Майкла, человека преклонных лет, это рассмешило, и он присоединился к нам, смеясь как ребенок. И тут все те сомнения, что были до этого насчет этой записной книжки, сразу всплыли у меня в голове и чуть ли не напрочь убили мысль о правдивости представленных записей и зарисовок.       — Ну что ж, ребят, довольно неплохая шутка вышла, — произнес я сквозь слезы. — Генри, похоже тебя умело обвели вокруг пальца, а ты даже не заметил.       И вдруг ситуация обрела напряженный характер. Только наш друг не смеялся, стоя сзади с серьезным видом и с некоторой обидой в душе, принимая все насмешки на свой счет. После чего басом воскликнул:       — Нет! Я с тобой не соглашусь! Я приехал сюда столь быстро только потому, что эта вещь действительно бесценна. И нет капли сомнений, что тут точно содержится правда. Сам ведь часто говорил, что многое, что кажется невозможным не такое уж и не невозможное, –Генри перешел на повышенный тон.       — Да ладно тебе. Успокойся. Ну что случилось, то случилось…       — Нет уж! На торгах присутствовали два человека, которые были готовы заплатить высокую цену за всю эту информацию, что мы обнаружили. Но благодаря мне мы сможем совершить открытие первыми.       — Ну и что? Ты прекрасно знаешь, что на аукционах иногда бывают подставные люди, специально взвинчивающие цену, а потом получающие процент от аукционного дома. Ну, ладно сам подумай, неужели тебе не кажется странным это? Такие точные с точки зрения анатомии рисунки животных, вымерших давным-давно. Какой-то неизвестный мореплаватель по совместительству мелкий торговец, который сделал такое открытие и всё равно никак не был запечатлен на страницах истории. Да и к тому же остров посреди океана, которого, как оказывается, и вовсе нет. Тебе действительно это кажется реальностью? — грубо отвечал и я ему. — Хотя да, не отрицаю, что с какого-то момента я даже начал верить всему этому и что где-то действительно нас ожидают открытия и путешествия, но координаты бермудского треугольника — это уже перебор. И тут явно поработал какой-то обманщик, решивший нажиться на придуманных легендах.       — Ты не понимаешь! — злобно заревел он на меня.       — Нет, это ты не понимаешь, что купил!       — Друзья, друзья, не ссорьтесь между собой. В конце концов, Генри, просто потребуй свои деньги обратно за этот лот, а то еще до пари между вами дойдет насчет того есть ли там остров или нет, — говорил Виктор, продолжая слегка хохотать.       — Я так и поступлю!       — Во, я был уверен, что тебе понравится моя идея с возвратом.       — Нет, не это. Гио, давай заключим пари между нами?       — Ты, по-моему, сошел с ума, если всё еще думаешь, что это правда, — отвечал я ему, нахмуривая брови, — зачем нам спорить из-за того, чего и нет на картах? Сам же видишь, что в этих координатах пусто. Может этот остров был стерт извержением или землетрясением. Хотя на вряд ли существовал до этого. Ведь должно было хоть что-то остаться от него. Хотя бы одно упоминание о нем. Но вместо этого ничего кроме морской воды мы там точно не найдем. Я тебе гарантирую!       — Так ты принимаешь пари или нет? — спросил Генри, словно пропустив мои слова мимо ушей. Это было словно из анекдотов про типичных британцев, что любили заключать пари по каждому пустяку.       — Если другого выхода у меня нет, чтобы тебе доказать то, что мы только потеряем зря время, то тогда я принимаю это пари! — воскликнул я, встав со стула и выпрямившись во все свои сто девяносто пять сантиметров. После чего крепко пожал руку друга.       — Отлично! Все затраты на путь до этого места я беру на себя, — тут же подхватил Генри. — Отправляемся через неделю.       — Да у тебя горячка что ли?! — возмущенно вскрикнул Виктор, — я думал, что вы поищите в интернете, или в библиотеках какое-нибудь упоминание этого острова, а также Генри Уоллиса и на этом успокоитесь!       — Нет, Генри прав, — обратился я к Виктору, смотря на него азартным взглядом, что разгорался все больше и больше, — если хочешь, что-то проверить, то лучше это сделать самому, прямо там, на месте событий. Как говорится — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!       — Ну, раз вы не отступите ни перед чем, а мои доводы вряд ли на вас хоть как-то повлияют, то мне не остается ничего, кроме как присоединиться к этой экспедиции, — произнеся эти слова, Виктор выдвинул вперёд свою руку. — Ну, что, сделаем это вместе?       — Иного я и не ждал! — произнес Генри и положил сверху свою руку.       — Но всё же, ребят, с другой стороны, это бестолковая затея ехать туда, — осторожно произносил я.       — Мы и не поедем, если признаешь, что там есть остров и есть вероятность всего того, что описано в записной книжке. Идут такие условия? — с ехидной улыбкой произнес Виктор.       — Если я это признаю, то мне тогда еще больше захочется там побывать. Так что согласен, других вариантов подтвердить или опровергнуть записи Генри Уоллиса у нас попросту нет!       С одной стороны, меня смущало всё это. Сначала хоть и появились небольшие надежды на правдивость этой истории, но после того, как мы увидели координаты и узнали, что по ним находится центр бермудского треугольника, мои надежды были смятенны. Слишком много мистического было во всем этом. Но, с другой стороны, я был не против того, чтобы убедиться в своей правдивости на практике. И, как уже стало понятно, вторая моя сторона победила.       — Я с вами друзья, посмотрим, что плавает в Атлантике! — улыбнувшись, я положил и свою руку поверх остальных.       Так началось наше путешествие к дальним берегам, по следам возможного первооткрывателя с Британских островов — Генри Уоллиса.