Потерянный Рай

      Нас вывели из каюты, за дверью которой стояли несколько людей в форме. Конечно, я не понимал, зачем они здесь. Хотя каждый из нас прекрасно осознавал, что это за нами. Виктор тут же начал возмущаться:       — Что происходит? — осмотрел он быстро с ног до головы ближайшего к нам человека в форме.       — Прошу вас всех проследовать за мной, — обратился к нам мужчина, вышедший вперёд и единственный среди них, кто был одет в гражданскую форму.       — Это еще с какого перепугу? Я имею право встретиться с представителями посольства! Я гражданин Российской Федерации! Буду разговаривать только с дипломатами из посольства моей страны!       — Сэр, прошу вас не усугублять ситуацию и всё же пройти с нами. Нам необходимо спросить кое-что у вас. Это не займет много времени.       — Никуда я с вами не пойду! — продолжал возмущаться мой друг, в то время как несколько солдат зашевелились после какого-то сигнала мужчины в гражданском.       — Виктор, — полушепотом обратился я к нему на русском, — думаю не стоит нагнетать ситуацию. Что-то мне подсказывает, что до посольства мы точно не дойдем, если продолжим кричать и возмущаться.       Конечно, можно было орать о правах и далее, но эти люди явно не собирались с нами церемониться. Даже команда корабля не хотела за нас заступаться, спокойно стоя в стороне и наблюдая за происходящим.       Виктор, оглядев всех вокруг всё же решил согласиться со мной. Поэтому подчинившись требованиям людей в форме, нас вывели с лайнера и погрузили в припаркованные рядом автомобили. Благо, что хоть мешки на голову не стали надевать, как это бывает в фильмах. Правда, от этого не становилось легче, ведь что-либо рассмотреть по дороге всё равно было практически невозможно из-за глухой тонировки.       Конечно, думать о том, что для нас это всё закончится плохо, не хотелось. Но разве можно было что-то поделать с мыслями в голове? Один за другим лезли негативные предположения, что это может быть связано с тем человеком, коего мы преследовали в Нассау, который, в свою очередь, как-то связан с Генри. Но Генри ведь нет среди нас! А вдруг нас хотят использовать, как заложников? Вдруг, они хотят что-то получить от Генри путем шантажа? Или же это здешний криминалитет, желающий выторговать что-то у государств, чьими гражданами мы являемся…       Вскоре, насколько я смог понять, мы покинули пределы города и мчались куда-то вдаль по проселочной дороге. Исходя из своих ощущений, мне показалось, что мы проехали по ней еще минут сорок, пока не остановились.       Нас вытолкнули наружу, и я увидел перед собой какую-то покосившуюся лачугу, одиноко стоявшую среди поля, где на многие километры вокруг ничего не было видно. Словно она была построена здесь специально, дабы крики людей не были слышны. Вы знаете, те самые полуразрушенные лачуги, что предстают в подростковых фильмах ужасов, где маньяки вытворяют свои дела. Именно с такой картинкой у меня возникла ассоциация.       Каждого из нас потащили к двери и в этот момент стало всерьез страшно, как после того спуска по реке. Но тут палачом уже могли выступить незнакомые нам люди, а не природа.       — Стойте здесь, — скомандовал мужчина в гражданском и зашел внутрь здания.       Я, тяжело и часто дыша, принялся оглядываться вокруг испуганными глазами, но тут же на меня крикнул кто-то из сопровождения:       — Смотреть вперёд! Смотреть вперёд, кому сказано!       — Ладно, ладно, смотрю…       Того времени, что у меня было, дабы оглядеться, толком ни на что не хватило, так как ничего примечательного тут и не было. Лишь успел углядеть краем глаза надпись справа от двери: «Собственность ТНБ БАСИЛА». Но мне это ни о чем не говорило.       — Ты, — указал на меня пальцем тот мужчина в гражданском, выйдя за порог, — идем со мной.       — Я?! — переспросил его тут же.       — Да, ты. Глухой что ли?       — Но зачем?! — не имея и капли желания следовать за ним, я пытался отдалить возможную развязку всего происходившего.       — Попрошу проследовать во внутрь, — еще раз, но уже куда более настойчивым голосом, прокомандовал он. И тут же меня сзади толкнул военный, чуть не воткнув лицом в стену.       — Ладно, ладно, иду я, иду…       Я подошел к двери и в следующее мгновение меня буквально втолкнули во внутрь. После чего за мной сразу же с глухим звуком захлопнулась дверь. Какого же было мое удивление, когда в весьма большом помещении оказался лишь стол и два стула, стоявших в середине. На стене же, в дальнем углу, я углядел небольшую камеру. Еще с детства я был помешан на нахождении таких вот скрытых камер на улице и в общественных зданиях.       — Пожалуйста, присаживайтесь, — на практически отличном английском обратился ко мне мужчина, уже находившийся в этом помещении. Но его отличный английский как раз и вызвал у меня подозрения, так как слова столь четко обычно выговаривают те, кто обучался этому языку впоследствии, то есть для человека он не был родным. Да и между слов я смог уловить нотки французского акцента.       — А что мы, собственно, натворили? — встав рядом со стулом и не дожидаясь вопросов с их стороны, я решил действовать на опережение, чтобы попытаться задать вектор диалога в том ключе, который был бы мне наиболее комфортен.       — Прошу вас присесть, — вновь повторил тот второй мужчина.       — И всё же, что мы сделали? — пытался я добиться своего.       — Я в последний раз прошу вас присесть, — прибавив грубости в голосе, он еще раз обратился ко мне из темного угла.       Конечно, с одной стороны я хотел бы продолжать гнуть свою линию, но, с другой, не очень-то желал получить ни с чего. Поэтому через секунду всё же последовал указанию, продолжая ломать голову над тем, с чего мы удостоились такого «гостеприимства».       — Рассказывайте, — скомандовал он, сделав пару шагов вперёд, после чего присел напротив. По его чертам лица, насколько их можно было разглядеть в этом полумраке, можно было точно понять, что передо мной был француз. Хотя тот мужчина, что был в гражданском и стоял позади меня явно был англичанином.       — О чем рассказывать? — спросил я у него, прикидываясь дурачком.       — Обо всем, что знаете.       — Я видимо чего-то не понимаю? Знаете, наш диалог был бы куда продуктивнее, если бы вы сказали, о чем вообще речь, — я хотел было развернуться, но тут мне прилетела дубинка по голове.       — Смотреть вперёд! — донесся ор сразу за ударом.       В глазах слегка потемнело и меня немного повело, но отойдя через полминуты, я вновь посмотрел на сидящего впереди меня мужчину, чье лицо было таким же без эмоциональным, как и до этого.       — Черт, по голове-то зачем? Вы хотите что-то знать, но бьете по тому месту, что способно что-то вспомнить, — недовольно бубнил я в сторону молчаливого собеседника. — Я так и не понял, о чем вы хотите узнать?       — Не стоит строить из себя простака. Мы с вами обо всем прекрасно понимаем.       — Мне бы хотя бы слово-наводку…       — Остров, — ответил он моментально, — вам что-то это говорит?       И тут меня бросило в холодный пот.       «Черт возьми, откуда ему известно? Теперь хотя бы ясно, что он не относится к какому-то криминалу, — прокрутилось у меня в голове, — и их не интересует Генри. Иначе бы, они сразу начали говорить про него…»       — Нет, сэр, — ответил я коротко, сглотнув слюну и выждав небольшую паузу, прежде чем добавить, — я понятия не имею, о чем вы говорите.       — Значит решил играть дурачка до конца? — уже напористо обратился он ко мне. — Как же тогда вы оказались посреди океана?       — Мы потерпели кораблекрушение, — ответил я быстро, чтобы не вызывать подозрения.       — И всего-то?       — Да, сэр. У нашего судна отказало оборудование, и мы несколько недель дрейфовали посреди океана, — я рассказывал ту историю, что выдумал перед этим и повествовал остальным. Правда, мне казалось, что она пригодится не столь скоро и совсем не в такой обстановке. — После чего яхта попала в водоворот, разбивший её на куски. Чудо, что мы вообще выжили в нем. А уже затем нас подобрало то самое круизное судно, с которого вы нас и вывезли.       — То есть, вы лишь раз попали в водоворот?       — Если говорить про серьезный, то да. Мы лишь планировали хорошо отдохнуть подальше от мирской суеты.       — Мы прекрасно знаем для чего вы выходили в океан, — наклонился он ко мне, глядя в мои глаза своим прожигающим взглядом. Я тяжело сглотнул слюну, чуть было не поперхнувшись, при этом пытаясь контролировать свои внутренние переживания. — То есть сознаваться мы не хотим?       — Я и так рассказал всё, что произошло с нами.       — Ну хорошо. Раз так, то приведите девчонку. Этого с глаз моих долой!       — Куда?! — начал я кричать и сопротивляться солдатам, что вошли в помещение и схватили меня за руки со спины. — Эй, вы не имеете никакого права нас тут держать!       Но подойдя к двери, меня силой вышвырнули наружу, в руки другим людям в форме. После чего поволокли Сьюзи. Причем такая смена происходила каждые десять минут. Выводили одного, после чего заводили другого.       Когда после Виктора завели последним Стива, я, перейдя на русский, шепотом поинтересовался у друга, что тот рассказал им. К счастью, он просто притворился, что не понимает английский, хотя до этого, находясь на судне, прекрасно кричал на нем.       Когда же вывели Стива, кто-то из «похитителей», а по-другому назвать их было сложно, крикнул, чтобы нас отвезли обратно. После чего машины вновь направилась по проселочной дороге, слегка трясясь на ухабах.       Мы не проронили и слова за всю дорогу, опасаясь ляпнуть чего-нибудь лишнего. И если честно после этого у меня появилось еще больше вопросов к происходящему.       «Почему нас отпускают так просто? Если они не выискивали Генри, то тогда зачем им остров? Связаны ли всё же с тем мужчиной, который выслеживал нас до отправления на остров? Или они причастны к той группе, что мы обнаружили растерзанными в портовом ангаре?» — я всё не мог успокоиться и связать все эти событие воедино.       Рассчитывая изначально на худший исход, каждый был сильно удивлен, что с нами просто попрощались, выкинув в городе. Каждый из нас еще долго не мог прийти в себя, находясь в некотором шоковом состоянии.       После того, как мы немного отошли от произошедшего я поинтересовался у остальных, о чем они рассказали и, что те, в свою очередь, спрашивали. Благо, что моя история хорошо отложилась в памяти и у Стива, и у Сьюзи. Поэтому их показания бились с моими. Правда у Стива, в отличие от остальных, поинтересовались о Генри Уоллисе, знает ли он что-либо про такого человека. На что, мой друг, по его словам, лишь пожал плечами и указал, что знает лишь Генри Уоллеса, 33-го вице-президента США.       Добравшись до посольства США, нам помогли связаться с родными и посольствами наших стран. После чего смогли приобрести билеты, в первую очередь, отправив Сьюзи домой, не забыв взять её контакты. Стив, которому был предложен билет в Нью-Йорк, в последний момент передумал и взял билет до Москвы, полетев вместе с нами, так как после такого не желал оставаться одному, решив провести с нами несколько недель.       По прилету мы сразу связались с представителями Генри. За два или три дня уже было создано подразделение по поиску нашего друга. Благо, что средств, которыми наш друг располагал, было предостаточно и хватит, даже если поиски растянутся не на один десяток лет.       Мы же, договорившись обо всем, продолжили молчать о том острове. Даже не сказали поисковому отряду об этой земле, указав лишь координаты, где стоит искать. Быть может, это было неправильно с нашей стороны. Ведь мы с одной стороны подвергали еще большей опасности нашего друга, с другой же, эта самая опасность могла начать грозить самим поисковым отрядам, если бы они попали туда. Да и необходимо было разобраться в том, что случилось после нашего спасения.       Но, как это грустно не звучало, никто ничего не мог обнаружить. Даже субмарина, искавшая в приблизительных координатах, не дала никаких новостей. Не были найдены ни трупы тех монстров, ни какие-то новые обломки судна, кроме тех, на которых мы спаслись. Как будто большая часть яхты вместе с нашим другом остались по ту сторону необъяснимого, словно их вернуло обратно на остров.       Наше долгожданное освобождение из затерянного мира обрело совсем не тот вкус, который ощущался в начале обратного пути.       Проходили дни, недели, месяцы, а положительных новостей всё не было. И вот я решил вновь сходить в Дарвинский музей. И, словно как тогда, в городе вновь стояло ничем не отличительное зимнее утро. Всё такое же обычное начало дня мегаполиса. Люди, как и год назад, спешили на работу, словно муравьи, солнце только начало вставать и озарять снежный город. Свет, также играясь, отражался от снега, заглядывая в окна спящих домов, будя тех, кто еще крепко спал.       И вот я снова смотрю на динозавров, но эти, как привычные для всех людей, неподвижны, масштабные фигуры, выполненные из резины и пластика. В это мгновение я как нельзя сильнее чувствовал, что где-то там возможно скитается мой друг, который охотится в данный момент на живых древних ящеров, или же пытается спрятаться от какого-нибудь доисторического охотника.       — Папа, а почему эти динозавры не двигаются? — послышался тонкий голосов ребенка сбоку, который обращался к своему родителю, стоявшему в полуметре от меня. — Ты же обещал, что мы посмотрим на самых настоящих динозавров.       — Сынок, от динозавров остались лишь окаменелые кости. Именно при помощи костей их и воссоздали в том виде, в котором они предстали перед тобой, — ответил ему отец и указал на все тех же троодона и процератопса.       — Жалко, что они все погибли… — пуская слезу, хлюпнул носом ребенок и отошел осматривать другие фигуры доисторических ящеров.       Я, подойдя к нему, сел на корточки и тихо проговорил, пытаясь успокоить его:       — Эй, малыш, не надо плакать. Ты главное продолжай верить в их существование. Даже взрослые не подозревают, насколько они ошибаются в некоторых вещах.       После чего у нас у обоих появилась улыбка на лице. Возможно, он продолжит верить в то, что даже самые смелые мечты могут сбыться. Главное — надежда.       После чего я прошел зал и, подойдя к двери, надел капюшон, после чего на мгновение остановился. И в голове возникла лишь одна мысль — быть может, пора выдвинуться навстречу новым приключениям?       Но это совсем другая история…