Преподаватель

      Шел дождь. Капли стекали по запачканному стеклу, делая размытой серую и мрачную картину за окном электрички. Еще вчера на земле лежал слой снега, а сегодня уже льёт, как из ведра. Впрочем, пейзажем я и не собиралась любоваться, сидела в наушниках без музыки, уткнувшись в распечатанный текст своего доклада на конференцию. Дыхание сбивалось от одной только мысли о выступлении перед аудиторией, пальцы, излишне сильно сжимающие белые листы, дрожали.       Я всей душой ненавидела ответы у доски еще со школы, даже за одиннадцать лет к ним и не привыкла, так что дикий стресс, сопровождающийся трясущимися коленями, потеющими ладонями и срывающимся голосом, испытывала каждый раз при выходе из-за парты.       От сдачи экзаменов и защиты курсовых работ никуда не деться, но неужели нельзя было избежать участия в конференции? Хотя нет, нельзя. Как отказать Ксении Витальевне, когда та говорит, что очень надо поучаствовать? Тему и текст моего доклада сначала раскритиковали, но после множества правок всё-таки утвердили. Про суисайд в России говорить не принято, что уж поделать. Забавно, конечно, можно подумать, что если игнорировать проблему, то она исчезнет.       Тяжело вздохнув, я в десятый раз начала читать всё заново.       В конференции участвовали психологи всех курсов, кроме четвертого, так что народу планировалось немало. Узнать, придёт Шефер послушать нас или нет, так и не удалось. С одной стороны, сегодня не его рабочий день, с другой, вроде все преподаватели психологических направлений должны быть… Вот только относятся ли его предметы напрямую к психологии? Вопрос хороший. Они ближе к биологии, наверное.       При всём нежелании позориться перед героем моих недетских грёз, грозой дураков и причиной студенческих слёз, в глубине души хотелось, чтобы Олег пришел. Мысли о том, что он будет сидеть в аудитории, смотреть на меня и слушать, прибавляли немножечко уверенности, казалось, что, несмотря на строгий и придирчивый взгляд, которым преподаватель любил сверлить всех на опросах, он наверняка мысленно поддержал бы. Олег знал о моем страхе, и, невзирая на внешнюю холодность, всегда относился ко мне снисходительно мягко. Правда, заметила я это совсем недавно.       Абстрагировавшись от вечных переживаний, самоненависти и самокопаний, я стала больше внимания обращать на других, иногда даже анализировать чужое поведение задним числом. О Шефере я думала каждый раз, когда рисовала его портрет. С третьей попытки вышло неплохо, только осталось добавить несколько деталей.       Разрешив себе спокойно вспоминать наш поцелуй и другие совместные моменты, я начала понемногу его понимать. Понимать логику его поступков.       При всех моих стараниях поправить своё психическое состояние, получалось не очень хорошо, поэтому появились серьезные мысли об устройстве на работу и поиске хорошего психолога. Пришло осознание, что спустить всю жизнь в унитаз из-за постоянного уныния совершенно не хочется. Глядя на маму, на бабушку, на некоторых своих знакомых, я прекрасно понимала, какой жизни на самом деле боюсь. А кто сказал, что я не достойна большего, не способна на большее? Я сама же и сказала. И это плохо, совсем неправильно.       На самом деле, веру в себя подарило неравнодушие Олега. Может, он и отверг меня из-за каких-то причин, но симпатия была. Точно была. Значит, смогла зацепить. А зацепить такого умопомрачительного мужчину – это весьма значимое достижение. Он же, блин, идеален.       Электричка подъехала к нужной станции. Раскрывая на ходу зонт, я побежала к метро, стараясь не наступать на остатки мокрого скользкого снега. Выглядеть в такой волнительный день хотелось максимально привлекательно, это добавляло уверенности, так что с утра на макияж и сборы ушло очень много времени, и было бы обидно, в прямом смысле, просто сесть в лужу.       Мысль о том, что Маринка и Лера тоже придут, расстроила и усилила нервозность. Не особо приятно находиться в центре внимания без возможности укрыться, когда на тебя смотрят крысиные и змеиные глаза.       Впрочем, если Олег всё-таки придет, я не против, чтобы бешеная Лера снова на меня набросилась. Он так мило защитил меня в прошлый раз, да и ради его рук на своей талии можно потерпеть выпады любимой старосты.       Я уже сто раз прочитала текст, мысленно отрепетировала, как буду его рассказывать, вплоть до каждой паузы и смен интонации, так что не должна была ударить в грязь лицом. Эх, сколько проблем можно было бы решить, если просто научиться управлять эмоциями…       В самой большой аудитории на первом этаже потихоньку собирались люди, уже даже проектор принесли. Шефера видно не было, хотя из преподавателей еще мало кто пришел, только Равиль Денисович и еще один мужчина, который пока у нас ничего не вёл. Рубинова сидела на дальней парте и припудривала лицо, глядя в маленькое зеркальце.       Повесив пальто на крючок, я решила пройтись до деканата, в надежде увидеть там Свет очей моих. Увы, кроме старосты и Ксении Витальевны в кабинете никого не наблюдалось.       «Черт, ну где же он?» – нервно подумала я, теребя края скрепленных листов, которые зачем-то взяла с собой.       – Лесь, Вы чего бледная такая? – нахмурив брови, сказала Ксения Витальевна. – А ну-ка перестаньте так нервничать, Вы все знаете, всё умеете. Еще не хватало, чтобы Вы тут у меня в обморок рухнули.       Натянуто улыбнувшись, я коротко кивнула и попятилась к выходу. Лера моё существование игнорировала, что полностью меня устраивало.       – Вы что-то хотели? – не поднимая глаз от экрана ноутбука спросила преподавательница.       Тут же проскочила мысль: «если спрошу про Олега, будет слишком подозрительно».       – Нет, просто не знаю, куда деться. Пойду всё же еще раз текст повторю, – промямлила я, схватившись на ручку двери.       И в коридоре столкнулась с Шефером, влетев прямо в широкую накаченную грудь – такой была картинка в моей голове, но, увы, чуда не произошло. Одеколоном преподавателя и не пахло. Ничего нового, единственное Чудо в моей жизни – воздушный творожок с клубникой в холодильнике, от которого точно не отказался бы урчащий желудок. Из-за волнения сегодня позавтракать не получилось.       Достав телефон из кармана джинсов, я зашла в диалог с Олегом в WhatsApp, но он скрыл свой статус, так что узнать, когда он был онлайн, не удалось.       В аудиторию подтянулось еще больше студентов и преподавателей, но никого из тех, кто мог бы скрасить одиночество, не было: Настя болела, Алёна работала, Олег Сергеевич, вероятно, тоже. Подойдя к Яне, я присела на краешек парты.       – Приве-е-ет, – протянула она, стуча ногтями по экрану своего нового смартфона.       Блондинистые волосы лежали ровными локонами, словно кукольные. Безупречная укладка отлично гармонировала с пыльно-розовым платьем и легким макияжем. В таком образе одногруппницы выглядела очень мило и нежно.       – Привет. Много народу, да?       – Угу, – не поднимая светлых глаз, ответила девушка.       – Как думаешь, кто из наших преподов сегодня будет? – максимально будничной интонацией спросила я, глядя в окно на непрекращающийся дождь. Судя по серому низкому небу, он и не планировал заканчиваться.       – Не знаю, Шефера не будет, наверное.       Обмануть не удалось.       – Причем тут он? – Вышло излишне эмоционально.       – А тебя разве не он интересует? – внимательно посмотрев на меня, серьезно сказала Яна.       – Я же уже много раз повторяла, что мне наплевать на него.       Она лишь пожала плечами.       Подбежала Света, наша одногруппница, весело что-то тараторя и активно жестикулируя. Такой настрой сильно диссонировал с моим, так что пришлось удалиться на место.       Пришли Ксения Витальевна и Лера. До начала оставалось совсем мало времени, первый выступающий подошел к ноутбуку, но тот оказался запаролен, и парнишка стал озираться по сторонам в поисках владельца. Запустив руку в сумку, я попыталась нащупать свою флешку с презентацией, но её не было.       – Привет! – послышался веселый мужской голос.       Кинув быстрый взгляд направо, я ответила:       – Привет, Дим, – и продолжилась рыться в сумке, занырнув туда чуть ли не с головой.       – Сяду с тобой? – спросил Семёнов, падая за мою парту, ответ ему был не нужен. – Потеряла что-то?       – Да, флешку.       Сердце начало быстро колотиться. Куда могла деться эта дурацкая пластмасска? Димка молча уставился на мои безуспешные поиски. Растрепанные русые волосы в совокупности с потертыми джинсами, клетчатой рубашкой и заношенными кедами делали его внешний вид немного хулиганистым. Из-за худощавого телосложения вместе с высоким ростом он казался совсем мальчишкой, детское выражение лица и отсутствие щетины это лишь подчеркивало.       – Классно сегодня выглядишь, – отметил одногруппник.       – Спасибо, – бросила я, выгружая все вещи на парту,       Наконец, эта несчастная флешка нашлась. Откинувшись на спинку стула, я облегченно выдохнула.       Олег так и не пришел. До моего выступления оставалось еще два человека. Минуты еле тянулись, нервы были уже на пределе. Начали потеть ладошки и трястись коленки, прям как в школе.       Наивно, но надежда, что вот, дверь сейчас откроется, и Шефер войдет в аудиторию своей уверенной походкой, всё еще теплилась где-то в глубине души. И таять она начала, только когда я, на негнущихся ногах, зашагала к ноутбуку.       Презентация открылась. Преподаватели ожидающе смотрели на меня. В аудитории стояла тишина, только за окном шумел дождь, и кто-то на задних партах шелестел бумагой. Сделав шаг назад, я глянула на студентов, нервно сжимая в руках доклад. Горло сжалось. Глубокий вдох. Выдох.       – Кхм-кхм, меня зовут Белокрылова Олеся… – неуверенно начала я своё выступление.       Тема звучала интересно для многих слушателей, так что внимания было приковано достаточно. Маринка, сжав губы, пренебрежительно сверлила меня взглядом, Лера читала, не поднимая глаз.       Несмотря на хорошую подготовку, ответила я отвратительно. Голос то звучал хрипло, то пропадал, то срывался на высокой ноте. Нормально формулировать мысли не удавалось, весь заученный текст полностью вылетел из головы, так что часто приходилось читать с листа, ни о каких паузах и интонациях даже речи не шло. Ко всему прочему, я еще и забывала переключать слайды. Одним словом – позор. Особенно для третьего курса.       Преподаватели похвалили презентацию и выбор темы, по содержанию и структуре тоже всё было нормально, но вот само выступление… Ксения Витальевна даже не посмотрела мне в глаза, сказала лишь: «можете садиться, спасибо», и на этом всё. Я снова всех разочаровала. В первую очередь, себя.       В расстроенных чувствах, с горящими щеками я вернулась на место, мечтая провалиться сквозь землю.       – Ты молодец! – шепотом сказал Димка.       Следующей вышла отвечать Рубинова. Стуча каблуками сапог, девушка продефилировала мимо парт с высоко поднятой головой. Прямые волосы блестели, чуть подрагивая при каждом шаге.       – Чего ты несешь? Это было ужасно, – процедила я, уткнувшись в телефон.       Эмоции взяли верх, адреналин сделал свое грязное дело, и в порыве непонятных чувств я быстро набрала глупое сообщение:       Олеся: Сначала было жаль, что Вы не пришли, но теперь я рада, что Вы пропустили позор года. Надеюсь, на следующей конференции Вас тоже не будет?       Маринка вещала громко и уверенно, не подглядывая в текст. Змеиные глазки бегали от одного студента к другому, с лица не сходила легкая улыбка.       Я резко откинула телефон в сторону, прикусив губу. Димка даже обернулся на этот грохот.       – Ты чего? – тихо спросил он, и тут же получил косой взгляд от нашей местной мисс Совершенство.       Нахмурившись, я покачала головой. Говорить с Семёновым совсем не хотелось. Щеки по-прежнему полыхали, но страх уже прошел, всё позади, осталась только злость. На Шефера. Это всё из-за него. Если бы он пришел, выступление было бы нормальным!       Конечно, на самом деле я так не думала, а если и злилась, то только на себя и свою беспомощность.       Экран загорелся.       Олег Сергеевич: Здравствуйте, Олеся. Не будет, если её поставят в мои рабочие дни. Что случилось?       Черт, кое-кто забыл поздороваться. Неловко. Хотя, о чем вообще речь? Какая разница было ли приветствие, если дальше все равно идет грубый наезд, нарушающий субординацию?       Олеся: Ничего. Просто очень плохо выступила.       Злость постепенно угасала. Хотелось уткнуться в сильное плечо преподавателя и просто ему пожаловаться.       Ответ пришел почти сразу.       Олег Сергеевич: Уверен, всё было не так уж плохо, не накручивайте себя. Даже если и было что-то неприятное, уверяю Вас, все присутствующие об этом уже забыли.       Олеся: Спасибо, Вы правы. Извините меня, сорвалась.       Я вздохнула. Преподаватель прочитал сообщение, но ничего на него не ответил.       Очень мило с его стороны, что он постарался поддержать, а не разозлился из-за грубой формы. Впрочем, Олег классный, уверенный в себе, успешный человек. Такие не обращают внимания на мелочи.       У нас в университете вообще все преподаватели были замечательные, я не раз это повторяла. Университет – не школа. Школа – это ад. Для меня, во всяком случае.

***

      На следующий день первая пара стояла у Равиля Денисовича. Утром я долго не могла встать с постели, поэтому немного опоздала, но пожилой преподаватель совершенно не рассердился, он вообще был очень лояльным. Оставалось надеяться, что староста из чувства мести не поставит мне за эти пятнадцать минут «Н».       На улице снова моросил дождь, но уж лучше сырость, чем гололёд. После вчерашней конференции настроение оставалось подавленным. Несмотря на все попытки меняться, любая неприятность выбивала из колеи, скидывая обратно в «околодепрессивные» состояния.       Сняв пальто, я быстро прошла к своей парте. Соседка наконец-то поправилась и вышла на учебу, она быстро записывала лекцию в тетрадь, не обращая на меня внимания. Таня страдала синдромом отличника. Сложно так жить, наверное. Я бы даже посочувствовала, если бы своих тараканов в голове было чуть поменьше.       – Привет, можно я подвину? – шепотом обратилась я к одногруппнице, кивнув на оленёнка Бэмби, мягкую игрушку, лежащую на моей половине стола.       – Это не моё, – отозвалась девушка, не отрываясь от конспекта.       Я нахмурилась. А чьё же тогда? На ушке оленёнка висела бирочка. Игрушка новая. Оглянувшись на группу, я пересеклась взглядом с Яной, та приподняла телефон, кивнув на него, как бы говоря зайти в ВК.       Яна: Это от кого?))       Олеся: Я сама не знаю, может это вообще не мне.       Ткань, из которой был сшит Бэмби, оказалась очень приятной на ощупь.       Яна: Нет, это точно тебе. Парень заходил перед парой, спросил, где сидит Олеся Белокрылова, сказал, просили передать.       В животе вспорхнули бабочки, перехватило дыхание, сердце подскочило и радостно затрепетало в груди.       «Неужели это от Олега? Господи, это точно от Олега! Он решил сделать мне подарок из-за вчерашнего», – тут же пронеслось в голове.       Я с нежностью прижала к себе оленёнка, но следующее сообщение всё испортило и стёрло с лица глупую улыбку.       Яна: Думаю, это от Димки. Парень, который заходил, вроде его друг, и вчера я видела Диму в торговом центре недалеко от Детского Мира. Это так мило))       Погрустнев, я отложила игрушку на край стола и полезла в сумку за тетрадью. Разумеется, получать подарки и внимание очень приятно, да и Бэмби был очень классным… Но разочарование, из-за того, что оленёнок не от Шефера, испортило впечатление. Лучше бы Яна сразу начала с того, что игрушку подарил Семёнов.       Равиль Денисович продолжал читать лекцию, смысла записывать её с середины я уже не видела, проще было потом переписать всё у Тани. Дима пока не явился, этот балбес очень часто приходил сразу ко второй паре, учился он вообще не важно и много прогуливал. Мысленно отметив, что надо не забыть его поблагодарить, я достала ручку и стала рисовать на полях разные узорчики.