***
– Олег Сергеевич, а можно Вас спросить? – послышался приторный голосок Рубиновой. У нее связки не лопнут? Это ж надо так голос выдавливать. Она реально думала, что подкупит этой клоунадой Шефера? – По теме, надеюсь? – резким движением головы он убрал спадающие на лицо непослушные пряди. – Не совсем, но мне ну о-о-очень интересно Ваше мнение! – хлопая нарощенными ресничками, промурлыкала Марина. – Ладно, – Олег присел на краешек преподавательского стола, – слушаю. Сегодня он был в коротких черных конверсах, голубых джинсах и светлой рубашке, рукава которой подкатил до локтя, несмотря на прохладный воздух в помещении. Длинные прямые пальцы сжимали черный планшет с несколькими прикрепленными к нему белыми листами бумаги. Тяжелая серебряная цепочка свободно висела на суховатом, но жилистом запястье, на другой руке, как обычно, были надеты темные плетеные браслеты. – Нужно ли уважать чужое время, особенно, если человек делает одолжение? – невинным голосочком поинтересовалась Рубинова. Мне захотелось снова обернуться на одногруппницу, чтобы глянуть, как из её пасти капает яд. – Конечно. Время – важный и абсолютно невосполнимый ресурс. Лично мне его сейчас чрезвычайно не хватает, – невозмутимо произнес Шефер. – Вот смотрите, – не успокаивалась Маринка, – допустим, один человек решает поделиться деньгами с другим человеком, который ему помог. Но тот, вместо того, чтобы с благодарностью их принять, когда у первого будет время поделиться, начинает писать и требовать эти деньги немедленно. Это нормально? В аудитории послышался шепот. Глянув на Алёну, я пожала плечами, подруга вскинула брови, скривив рот. Она была на моей стороне. Настя пару проспала. Лера сидела с каменным лицом, словно эта история её не касалась. Набрав полные легкие воздуха, я медленно и громко выдохнула. Шефер покосился на меня. В конце аудитории тихонечко засмеялся Антон, Рубинова на него шикнула. – Если судить исключительно по Вашей формулировке, – начал говорить Олег, поднявшись на ноги, – то, конечно, это ненормально, невежливо, но никогда нельзя кого-то оценивать, не выслушав другую сторону. – Он медленно прошелся от одной стены к другой. – Возможно, всё было несколько иначе, тогда может оказаться прав второй человек, а не первый. Да и вообще, – преподаватель остановился у прохода в центре аудитории и прищурившись посмотрел на Маринку, – каждый человек, выражая свою позицию, в своих глазах для себя прав. И если он не глуп, то свою точку зрения сможет аргументировать. Правда – не истина, она может быть у каждого своя. Повисла тишина. Рубинова явно не могла придумать, что ответить. Я ухмыльнулась краешком рта. Сделав еще пару шагов вперед, Шефер остановился около моей парты. Почувствовался запах свежего одеколона. Вдохнув поглубже, я ощутила трепет бабочек внизу живота. Он так близко. Кончиками пальцев Олег касался столешницы. Моя соседка снова болела, так что я сидела одна и смогла незаметно пододвинуться к преподавателю чуть ближе. – Надеюсь, на этом лирическая пауза закончена? Мне неинтересно обсуждать ваши проблемы, поверьте, хватает своих… – Расскажите нам, поделитесь, может, сможем Вам помочь, – тут же влезла Рубинова, даже не дав ему договорить. Полностью проигнорировав реплику одногруппницы, Шефер повторил название новой темы и начал читать лекцию, поглядывая в планшет. Обычно, он рассказывал все сам, не пользовался дополнительным материалом. На этот раз либо тема была преподавателю не слишком близка, либо он реально устал и не успел подготовиться. Придвинувшись еще чуть ближе, я не сводила глаз с бледной кисти, заметно изрисованной голубыми, чуть выпирающими венами. Сесть совсем вплотную было бы слишком подозрительно. Навязчивая мысль не давала покоя. Живот онемел, дыхание сбилось. Дотронувшись до края тетрадки, я перелистнула страничку и отодвинула шариковую ручку в сторону, та немного откатилась к преподавателю. С преувеличенной внимательностью, я пялилась на заборчик из букв, совершенно не концентрируясь на речи Олега. Одно движение. Ногти коснулись синего пластика. Рука двинулась в сторону. Мизинец и безымянный палец дотронулись до пальцев Олега. Преподаватель растянул гласную в слове «нейрон». Вышло что-то вроде «не-е-эйрон». Вряд ли еще кто-то это заметил. Секунда. Я сжала ручку и, перевернув обратно лист, записала случайные слова из середины произносимого Шефером предложения. Как ни в чем не бывало, он продолжил читать лекцию. Я сосредоточенно писала эту лекцию в тетрадь. Тяжелый вздох. Сердце стучалось в грудную клетку, словно в панике пытаясь из неё выбраться. Он не убрал руку. Перелистнув лист на планшете, Шефер сделал полшага вперед и присел на краешек моей парты. Интересно, какое лицо было в этот момент у Мариночки? Что за игра, Олег? Отставив ладонь чуть за спину, он оперся ей о мою парту. Было страшно, что одногруппники могут что-то заметить, но азарт перевешивал. Мизинцем я снова дотронулась до безымянного пальца Шефера. Он не шелохнулся, спокойно продолжал рассказывать что-то о нервных клетках. Хорошо. Я немного отодвинула руку. Олег сел ровно, убрав ладонь с парты, затем откинул волосы с лица и поставил руку обратно. Только не на столешницу, а на мои пальцы. Дыхание перехватило. Буквально через секунду он встал и подошел к преподавательскому столу. – Кто может сейчас рассказать мне про работу возбуждающего синапса? – спросил Шефер и, не дожидаясь пока Марина или кто-то еще начнет отвечать, перевел взгляд на меня, – Олеся, может быть, Вы? Забегав глазами по аудитории, я приоткрыла рот, но не могла даже заставить напрячься свой мозг, чтобы осознать суть вопроса. – Лесь, Вы с нами? – сердито произнес Олег. Темные брови нахмурились. Какого черта? Это месть? Я не так поняла его поведение? Или игра продолжалась? – Чтобы возбудить синапс…, – начала невнятно говорить я, находясь совсем в других размышлениях. Из конца аудитории послышался смешок. – Ой, то есть… – Продолжайте, Олесь, как же возбудить синапс? – Шефер смотрел четко мне в глаза. Его лицо и интонация оставались серьезными и сердитыми, но во взгляде виднелись нотки веселья. – А можно я отвечу? Я знаю эту тему, – влезла Рубинова. – Никогда не отбирайте у одногруппника возможность ответить, – пресёк её преподаватель, продолжая сверлить меня взглядом, – давайте дадим Лесе возможность рассказать про возбуждение. Синапса. Наконец мне удалось более-менее собраться с мыслями. – В возбуждающих синапсах медиаторы связываются со специфическими макромолекулами на постсинаптической мембране, то есть, рецепторами, и вызывают ее деполяризацию, – произнесла я. В горле пересохло. – Это всё? – Шефер вскинул брови, облокотившись руками о преподавательский стол. – Пока – да. Антон хихикнул. Макс произнес нехорошую шутку, часть которой я не расслышала. – Марина, дополните ответ Олеси? – Встав ровно, преподаватель перевел взгляд на Рубинову. Лицо стало мягче. Искры в глазах пропали. – Конечно, – радостно отозвалась одногруппница, – ацетилхолин связывается с рецепторами, и вызывает, как сказала Белокрылова, деполяризацию. При этом регистрируется небольшое кратковременное колебание мембранного потенциала в сторону деполяризации, то есть, возбуждающий постсинаптический потенциал. Действие медиатора кратковременно, после чего он расщепляется на неактивные компоненты или поглощается обратно пресинаптическими окончаниями. Я закатила глаза. Олег больше не смотрел на меня и к парте не подходил. Видимо, игра закончилась.***
После пар мы с Лерой спустились в деканат. Девушка села на стул и молча уткнулась в телефон. Ксения Витальевна еще не приехала. – Лер, может, нормально всё решим? – устало предложила я, прислонившись бедром к столу. – Мне нечего с тобой обсуждать, Белокрылова, – процедила она сквозь зубы, не отрывая взгляд от экрана. Внутри всё начало закипать. В сжатых кулаках ногти впивались в кожу. – Ты настолько инфантильная и тупая, что не можешь решить со мной вопрос сама, а звонишь и жалуешься преподу? – не выдержала я. Староста перевела на меня злобный взгляд, её губы были сжались в тонкую линию. – На себя посмотри, овца. Кто из нас еще инфантильный. Я тебе вообще ничего не должна, Ксения Витальевна сказала, что скидывать деньги или нет – это на мое усмотрение. Ты еще чем-то не довольна? – она отложила телефон в сторону и поднялась на ноги. – Слушай, мы обе знаем, что ты ничего толком не делаешь. Я работаю в деканате и решаю половину проблем группы, ты же только шлешь спам в беседу, … – Я не буду с тобой ничего обсуждать, заткнись! – взвизгнула староста. Приоткрылась дверь кабинета, зашел Шефер. При нем ссориться с одногруппницей мне точно не хотелось. – Вот приедет Ксения Витальевна и тогда всё решим, я с хабалками, вроде тебя, вести диалог не буду! Перестать мне грубить и угрожать, я же скинула тебе деньги! – покосившись на Олега, воскликнула Лера. – Чего? – Мои глаза округлились. – Когда я тебе угрожала? Ты что несешь? – Меня буквально трясло от гнева. – Выставила меня в дурном свете перед Ксенией Витальевной, теперь хочешь и перед Олегом? Преподаватель так и стоял у входа, прислонившись спиной к косяку. Судя по прищуренному и потерянному взгляду, он не понимал, что тут происходит. – Отвали! – снова взвизгнула Лера. – Тебе больше не удастся выглядеть белой и пушистой, – спокойно сказала я, продолжая сильно сжимать руки, – ты начала выносить всё это напоказ. Я расскажу, как всё было, и покажу переписки. Еще могу рассказать, что и про кого ты говорила за спиной. – Лера смотрела на меня широко распахнутыми глазами, её ноздри раздувались, как у разъяренного быка. – А от денег откажусь. Не из-за них я помогаю. Подавись. С таким мерзким характером тебе и так по жизни сложно придется, злобная, убогая сучка, очередная жалкая тень Рубиновой. – Кровь прилила к голове, щеки горели, я с трудом сдерживала бушующие эмоции. Мне хотелось размазать по стенке эту противную гадину. В следующее мгновение Лерка подскочила ко мне. Её острое личико исказила гримаса злобы. Взглянув на длинные коготки и перекошенную крысиную мордочку, я инстинктивно отшатнулась к Олегу. Староста ринулась вперед и уже замахнулась, но преподаватель успел перехватить её руки. – Успокойся, – серьезно сказал он ей, стискивая тонкие запястья девушки. Я оказалась за его плечом. Тяжело дыша, Лерка смотрела то на Шефера, то на меня. – Отпустите, – проворчала она. Олег выполнил её просьбу, продолжая закрывать меня спиной. – Извините, она просто меня довела! – жалобно воскликнула староста, в мгновение ока нацепив на себя маску слабой и безобидной девочки. – Во-первых, извиняйтесь перед Лесей. Во-вторых, никогда нельзя поднимать руку на человека. Учитесь решать вопрос словами. Преподаватель развернулся ко мне. «Не уходи», – попросила я его глазами. – Всё в порядке? – поинтересовался он. – Да, – я не сводила с Шефера глаз, – извините, что устроили эту перепалку при Вас, Олег Сергеевич. В деканат внезапно заскочила Маринка. Под влиянием напряженной обстановки, от неожиданности я дернулась. Олег тут же отодвинул меня за талию от входа в сторону и одновременно чуть ближе к себе. – Что тут происходит? – глядя на нас с преподавателем удивленными глазами, спросила Рубинова. – Лер, тебя ждать? Вы еще долго? Лера ответить не успела. – Здравствуйте, – поздоровалась Ксения Витальевна, войдя в кабинет. Выглядела она, как обычно, великолепно. Судя по выражению лица, Шефер это заметил. – Здравствуйте, – отозвался он, – впрочем, я уже убегаю. Так что, – преподаватель шагнул за курткой, – до свидания. – До свидания, – тихо произнесла я. – Хорошего Вам дня, – лучезарно улыбнулась Маринка. Ксения Витальевна коротко кивнула. – Так, сразу хочу сказать, – она выразительно посмотрела сначала на меня, потом на Леру, – слушать объяснения, копаться в этой ситуации, регулировать ваши отношения я не хочу. Так что давайте просто разделим обязанности и решим вопрос с деньгами. Шефер покинул кабинет. Рубинова осталась стоять, хищно косясь на меня. – Я хочу отказаться от этих денег, не хочу больше ни с кем связываться, я не из-за них тут, – тут же заявила я. – Так, подождите… В общем-то, конфликт более-менее уладился. Мы разделили обязанности, теперь за мной был только деканат, в частности ведомости и мелкие поручения, а все остальное досталось Лере. Деньги договорились делить всё же один к двум, то есть две тысячи мне и четыре – старосте. Естественно, Лера снова стала притворяться ангелом в глазах преподавателя, я же тихо стояла, особо ничего не говоря, и только, когда подружки свалили, сказала Ксении Витальевне, что я ничего не вымогала, что помогаю ей не из-за денег, и что мне очень жаль, что пришлось втянуть её в этот конфликт. Кажется, преподаватель не изменила ко мне своего отношения, а конкретно в произошедшей ситуации держала нейтралитет. Что ж, тут можно было выдохнуть. Оставалось только следить за журналом, по-другому, староста, думаю, никак не могла мне отомстить. Приехав домой, я села готовиться к предстоящей конференции, однако мысли то и дело возвращались к произошедшему на паре. Снова Шефер атаковал моё сознание. Вспомнилось, как он защитил меня от разъяренной старосты. Мило. «Чтобы возбудить синапс? Серьезно, Олесь?» – спросила сама себя я и усмехнулась.