ID работы: 10086823

Преподаватель

Гет
NC-17
Завершён
1438
Горячая работа! 1409
Размер:
605 страниц, 84 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
1438 Нравится 1409 Отзывы 478 В сборник Скачать

Глава 31.

Настройки текста
      Я поссорилась с Лерой. С нашей старостой. Поссорилась и, тем самым, подписала себе смертный приговор. Ну ладно, не смертный, конечно, но сложностей в жизнь точно добавила.       Стипендия пришла, но, ожидаемо, дополнительные деньги мне так никто и не перевел. Чувство несправедливости перевесило все остальное, и вечером я всё же написала старосте, хотя обычно предпочитала не высовываться. Да, возможно в моих сообщениях была нотка пассивной агрессии, не спорю, но, во-первых, не сразу, а во-вторых, Лера в последнее время просто вымораживала, тем не менее, писала я достаточно вежливо и спокойно. А что услышала в ответ?       Староста наорала на меня. Просто наорала. Точнее, сначала она сказала, что у нее совершенно не было времени, чтобы перевести мне деньги. Ладно, допустим. Но спустя два часа все еще стояла тишина. Я написала снова. Сообщение прочитали и проигнорировали. Через час я написала опять. Уже из принципа.       Окей. С третьей попытки она скинула. Молча. Но не половину суммы, а одну треть. На вопрос: «почему одна треть?», пришло голосовое сообщение, в котором на меня буквально наорали. Видите ли, отправлять часть повышенной стипендии или нет – личный выбор самой Леры, а я – неблагодарная мразь, которая уже в край обнаглела. И да, меня кинули в черный список, перед этим сказав, чтобы все финансовые вопросы я решала с Ксенией Витальевной. Что за детский сад? Мы что, сами не можем разобраться? Лера, видимо, нет.       Но самое веселое было дальше. Эта маленькая стерва позвонила старшей преподавательнице и пожаловалась на меня, причем здорово всё приукрасив. Оказалось, что Лера у нас – бедная и несчастная, обиженная злобной Олесей, девочка. Лера выполняет столько дел, решает столько вопросов, ни минуты свободной у нее нет, а противная Леся пишет ей и требует срочно отправить деньги. Так и сказала – требует. Срочно. И, несмотря на объяснения Леры, что та крайне занята, Леся продолжает агрессивно и абсолютно хамски вымогать гроши, так потом еще и недовольна суммой, которую ей с барского плеча все-таки кинули.       Как же я была зла. Эта дрянь всё перевернула. Всё было не так. Она сама игнорировала и хамила, а потом вот так всё обставила. И ведь не постеснялась позвонить Ксении Витальевне, чтобы нажаловаться.       Яна, которая оказалась в курсе всей этой ситуации, предупредила меня, чтобы я была осторожней. Одногруппница уверяла, что из вредности Лерка может наставить мне «Н» в журнале задним числом, что потом скажется на допуске к сессии.       Что ж. Придется делать селфи на каждой паре, чтобы потом подтвердить свое присутствие в случае чего. Вот надо было себе такую головную боль нажить?       Больше всего в этой истории расстраивал момент с Ксенией Витальевной. Она, конечно, сразу связалась со мной после звонка старосты, и я попыталась объяснить ей, как всё было на самом деле, но душа все равно была не на месте. Я действительно очень любила этого преподавателя и беспокоилась за свою репутацию в её глазах. А вдруг она поверила Лере? Она же не знает эту девчонку с мерзотной стороны, в глазах всех преподавателей наша староста хорошая девочка и прилежная студентка. Жаль, что никто из них не видит, как она не выполняет свои обязанности внутри группы, грубит нам и буквально посылает, когда мы обращаемся с какой-то просьбой или вопросом, и как она за спиной обсуждает тех же преподавателей с Рубиновой и её подружками.       В какой-то момент я пожалела, что влезла во всю эту историю. Пусть бы эта мелкая сучка подавилась своими деньгами. Пара тысяч – не лишняя, конечно, но и не спасет. Но потом, чуть поразмыслив, я пришла к выводу, что сделала всё верно. За свои права и справедливость надо бороться. Хотя бы попытаться. Да, в этот раз все вышло боком, такое случается, но нерешаемых проблем не бывает, разве что, за редким исключением.       Ксения Витальевна предложила зайти к ней в деканат после пар и обсудить сложившуюся ситуацию, разделить обязанности и решить денежный вопрос. Я с радостью согласилась. Скрывать мне было нечего, за слова привыкла отвечать, да и переписку была готова показать, в случае чего.       Староста так и не убрала меня из черного списка в ВК, а в Инстаграме просто игнорировала. Ах да, она еще выложила несколько историй, в которых возмущалась наглостью некоторых плохих людей, которые портят ей настроение. Намек оказался настолько прозрачным, что по тексту всем было ясно, кто этот плохой человек.       Да и наплевать. Пусть одногруппники и друзья Лерки думают, что хотят. Единственное, неприятно было бы, если бы дурные слухи обо мне дошли до Шефера, а перед Ксенией Витальевной как-нибудь реабилитируюсь.       Увы, до Олега эта история дошла в первый же день.

***

      – Олег Сергеевич, а можно Вас спросить? – послышался приторный голосок Рубиновой.       У нее связки не лопнут? Это ж надо так голос выдавливать. Она реально думала, что подкупит этой клоунадой Шефера?       – По теме, надеюсь? – резким движением головы он убрал спадающие на лицо непослушные пряди.       – Не совсем, но мне ну о-о-очень интересно Ваше мнение! – хлопая нарощенными ресничками, промурлыкала Марина.       – Ладно, – Олег присел на краешек преподавательского стола, – слушаю.       Сегодня он был в коротких черных конверсах, голубых джинсах и светлой рубашке, рукава которой подкатил до локтя, несмотря на прохладный воздух в помещении. Длинные прямые пальцы сжимали черный планшет с несколькими прикрепленными к нему белыми листами бумаги. Тяжелая серебряная цепочка свободно висела на суховатом, но жилистом запястье, на другой руке, как обычно, были надеты темные плетеные браслеты.       – Нужно ли уважать чужое время, особенно, если человек делает одолжение? – невинным голосочком поинтересовалась Рубинова.       Мне захотелось снова обернуться на одногруппницу, чтобы глянуть, как из её пасти капает яд.       – Конечно. Время – важный и абсолютно невосполнимый ресурс. Лично мне его сейчас чрезвычайно не хватает, – невозмутимо произнес Шефер.       – Вот смотрите, – не успокаивалась Маринка, – допустим, один человек решает поделиться деньгами с другим человеком, который ему помог. Но тот, вместо того, чтобы с благодарностью их принять, когда у первого будет время поделиться, начинает писать и требовать эти деньги немедленно. Это нормально?       В аудитории послышался шепот. Глянув на Алёну, я пожала плечами, подруга вскинула брови, скривив рот. Она была на моей стороне. Настя пару проспала. Лера сидела с каменным лицом, словно эта история её не касалась. Набрав полные легкие воздуха, я медленно и громко выдохнула. Шефер покосился на меня. В конце аудитории тихонечко засмеялся Антон, Рубинова на него шикнула.       – Если судить исключительно по Вашей формулировке, – начал говорить Олег, поднявшись на ноги, – то, конечно, это ненормально, невежливо, но никогда нельзя кого-то оценивать, не выслушав другую сторону. – Он медленно прошелся от одной стены к другой. – Возможно, всё было несколько иначе, тогда может оказаться прав второй человек, а не первый. Да и вообще, – преподаватель остановился у прохода в центре аудитории и прищурившись посмотрел на Маринку, – каждый человек, выражая свою позицию, в своих глазах для себя прав. И если он не глуп, то свою точку зрения сможет аргументировать. Правда – не истина, она может быть у каждого своя.       Повисла тишина. Рубинова явно не могла придумать, что ответить. Я ухмыльнулась краешком рта. Сделав еще пару шагов вперед, Шефер остановился около моей парты. Почувствовался запах свежего одеколона. Вдохнув поглубже, я ощутила трепет бабочек внизу живота.       Он так близко.       Кончиками пальцев Олег касался столешницы. Моя соседка снова болела, так что я сидела одна и смогла незаметно пододвинуться к преподавателю чуть ближе.       – Надеюсь, на этом лирическая пауза закончена? Мне неинтересно обсуждать ваши проблемы, поверьте, хватает своих…       – Расскажите нам, поделитесь, может, сможем Вам помочь, – тут же влезла Рубинова, даже не дав ему договорить.       Полностью проигнорировав реплику одногруппницы, Шефер повторил название новой темы и начал читать лекцию, поглядывая в планшет. Обычно, он рассказывал все сам, не пользовался дополнительным материалом. На этот раз либо тема была преподавателю не слишком близка, либо он реально устал и не успел подготовиться.       Придвинувшись еще чуть ближе, я не сводила глаз с бледной кисти, заметно изрисованной голубыми, чуть выпирающими венами. Сесть совсем вплотную было бы слишком подозрительно. Навязчивая мысль не давала покоя. Живот онемел, дыхание сбилось. Дотронувшись до края тетрадки, я перелистнула страничку и отодвинула шариковую ручку в сторону, та немного откатилась к преподавателю. С преувеличенной внимательностью, я пялилась на заборчик из букв, совершенно не концентрируясь на речи Олега. Одно движение. Ногти коснулись синего пластика. Рука двинулась в сторону. Мизинец и безымянный палец дотронулись до пальцев Олега. Преподаватель растянул гласную в слове «нейрон». Вышло что-то вроде «не-е-эйрон». Вряд ли еще кто-то это заметил. Секунда. Я сжала ручку и, перевернув обратно лист, записала случайные слова из середины произносимого Шефером предложения. Как ни в чем не бывало, он продолжил читать лекцию. Я сосредоточенно писала эту лекцию в тетрадь.       Тяжелый вздох. Сердце стучалось в грудную клетку, словно в панике пытаясь из неё выбраться.       Он не убрал руку.       Перелистнув лист на планшете, Шефер сделал полшага вперед и присел на краешек моей парты. Интересно, какое лицо было в этот момент у Мариночки?       Что за игра, Олег?       Отставив ладонь чуть за спину, он оперся ей о мою парту. Было страшно, что одногруппники могут что-то заметить, но азарт перевешивал. Мизинцем я снова дотронулась до безымянного пальца Шефера. Он не шелохнулся, спокойно продолжал рассказывать что-то о нервных клетках. Хорошо. Я немного отодвинула руку. Олег сел ровно, убрав ладонь с парты, затем откинул волосы с лица и поставил руку обратно. Только не на столешницу, а на мои пальцы. Дыхание перехватило. Буквально через секунду он встал и подошел к преподавательскому столу.       – Кто может сейчас рассказать мне про работу возбуждающего синапса? – спросил Шефер и, не дожидаясь пока Марина или кто-то еще начнет отвечать, перевел взгляд на меня, – Олеся, может быть, Вы?       Забегав глазами по аудитории, я приоткрыла рот, но не могла даже заставить напрячься свой мозг, чтобы осознать суть вопроса.       – Лесь, Вы с нами? – сердито произнес Олег. Темные брови нахмурились. Какого черта? Это месть? Я не так поняла его поведение? Или игра продолжалась?       – Чтобы возбудить синапс…, – начала невнятно говорить я, находясь совсем в других размышлениях. Из конца аудитории послышался смешок. – Ой, то есть…       – Продолжайте, Олесь, как же возбудить синапс? – Шефер смотрел четко мне в глаза. Его лицо и интонация оставались серьезными и сердитыми, но во взгляде виднелись нотки веселья.       – А можно я отвечу? Я знаю эту тему, – влезла Рубинова.       – Никогда не отбирайте у одногруппника возможность ответить, – пресёк её преподаватель, продолжая сверлить меня взглядом, – давайте дадим Лесе возможность рассказать про возбуждение. Синапса.       Наконец мне удалось более-менее собраться с мыслями.       – В возбуждающих синапсах медиаторы связываются со специфическими макромолекулами на постсинаптической мембране, то есть, рецепторами, и вызывают ее деполяризацию, – произнесла я. В горле пересохло.       – Это всё? – Шефер вскинул брови, облокотившись руками о преподавательский стол.       – Пока – да.       Антон хихикнул. Макс произнес нехорошую шутку, часть которой я не расслышала.       – Марина, дополните ответ Олеси? – Встав ровно, преподаватель перевел взгляд на Рубинову. Лицо стало мягче. Искры в глазах пропали.       – Конечно, – радостно отозвалась одногруппница, – ацетилхолин связывается с рецепторами, и вызывает, как сказала Белокрылова, деполяризацию. При этом регистрируется небольшое кратковременное колебание мембранного потенциала в сторону деполяризации, то есть, возбуждающий постсинаптический потенциал. Действие медиатора кратковременно, после чего он расщепляется на неактивные компоненты или поглощается обратно пресинаптическими окончаниями.       Я закатила глаза. Олег больше не смотрел на меня и к парте не подходил. Видимо, игра закончилась.

***

      После пар мы с Лерой спустились в деканат. Девушка села на стул и молча уткнулась в телефон. Ксения Витальевна еще не приехала.       – Лер, может, нормально всё решим? – устало предложила я, прислонившись бедром к столу.       – Мне нечего с тобой обсуждать, Белокрылова, – процедила она сквозь зубы, не отрывая взгляд от экрана.       Внутри всё начало закипать. В сжатых кулаках ногти впивались в кожу.       – Ты настолько инфантильная и тупая, что не можешь решить со мной вопрос сама, а звонишь и жалуешься преподу? – не выдержала я.       Староста перевела на меня злобный взгляд, её губы были сжались в тонкую линию.       – На себя посмотри, овца. Кто из нас еще инфантильный. Я тебе вообще ничего не должна, Ксения Витальевна сказала, что скидывать деньги или нет – это на мое усмотрение. Ты еще чем-то не довольна? – она отложила телефон в сторону и поднялась на ноги.       – Слушай, мы обе знаем, что ты ничего толком не делаешь. Я работаю в деканате и решаю половину проблем группы, ты же только шлешь спам в беседу, …       – Я не буду с тобой ничего обсуждать, заткнись! – взвизгнула староста.       Приоткрылась дверь кабинета, зашел Шефер. При нем ссориться с одногруппницей мне точно не хотелось.       – Вот приедет Ксения Витальевна и тогда всё решим, я с хабалками, вроде тебя, вести диалог не буду! Перестать мне грубить и угрожать, я же скинула тебе деньги! – покосившись на Олега, воскликнула Лера.       – Чего? – Мои глаза округлились. – Когда я тебе угрожала? Ты что несешь? – Меня буквально трясло от гнева. – Выставила меня в дурном свете перед Ксенией Витальевной, теперь хочешь и перед Олегом?       Преподаватель так и стоял у входа, прислонившись спиной к косяку. Судя по прищуренному и потерянному взгляду, он не понимал, что тут происходит.       – Отвали! – снова взвизгнула Лера.       – Тебе больше не удастся выглядеть белой и пушистой, – спокойно сказала я, продолжая сильно сжимать руки, – ты начала выносить всё это напоказ. Я расскажу, как всё было, и покажу переписки. Еще могу рассказать, что и про кого ты говорила за спиной. – Лера смотрела на меня широко распахнутыми глазами, её ноздри раздувались, как у разъяренного быка. – А от денег откажусь. Не из-за них я помогаю. Подавись. С таким мерзким характером тебе и так по жизни сложно придется, злобная, убогая сучка, очередная жалкая тень Рубиновой. – Кровь прилила к голове, щеки горели, я с трудом сдерживала бушующие эмоции. Мне хотелось размазать по стенке эту противную гадину.       В следующее мгновение Лерка подскочила ко мне. Её острое личико исказила гримаса злобы. Взглянув на длинные коготки и перекошенную крысиную мордочку, я инстинктивно отшатнулась к Олегу. Староста ринулась вперед и уже замахнулась, но преподаватель успел перехватить её руки.       – Успокойся, – серьезно сказал он ей, стискивая тонкие запястья девушки.       Я оказалась за его плечом.       Тяжело дыша, Лерка смотрела то на Шефера, то на меня.       – Отпустите, – проворчала она.       Олег выполнил её просьбу, продолжая закрывать меня спиной.       – Извините, она просто меня довела! – жалобно воскликнула староста, в мгновение ока нацепив на себя маску слабой и безобидной девочки.       – Во-первых, извиняйтесь перед Лесей. Во-вторых, никогда нельзя поднимать руку на человека. Учитесь решать вопрос словами.       Преподаватель развернулся ко мне.       «Не уходи», – попросила я его глазами.       – Всё в порядке? – поинтересовался он.       – Да, – я не сводила с Шефера глаз, – извините, что устроили эту перепалку при Вас, Олег Сергеевич.       В деканат внезапно заскочила Маринка. Под влиянием напряженной обстановки, от неожиданности я дернулась. Олег тут же отодвинул меня за талию от входа в сторону и одновременно чуть ближе к себе.       – Что тут происходит? – глядя на нас с преподавателем удивленными глазами, спросила Рубинова. – Лер, тебя ждать? Вы еще долго?       Лера ответить не успела.       – Здравствуйте, – поздоровалась Ксения Витальевна, войдя в кабинет. Выглядела она, как обычно, великолепно. Судя по выражению лица, Шефер это заметил.       – Здравствуйте, – отозвался он, – впрочем, я уже убегаю. Так что, – преподаватель шагнул за курткой, – до свидания.       – До свидания, – тихо произнесла я.       – Хорошего Вам дня, – лучезарно улыбнулась Маринка.       Ксения Витальевна коротко кивнула.       – Так, сразу хочу сказать, – она выразительно посмотрела сначала на меня, потом на Леру, – слушать объяснения, копаться в этой ситуации, регулировать ваши отношения я не хочу. Так что давайте просто разделим обязанности и решим вопрос с деньгами.       Шефер покинул кабинет. Рубинова осталась стоять, хищно косясь на меня.       – Я хочу отказаться от этих денег, не хочу больше ни с кем связываться, я не из-за них тут, – тут же заявила я.       – Так, подождите…       В общем-то, конфликт более-менее уладился. Мы разделили обязанности, теперь за мной был только деканат, в частности ведомости и мелкие поручения, а все остальное досталось Лере. Деньги договорились делить всё же один к двум, то есть две тысячи мне и четыре – старосте.       Естественно, Лера снова стала притворяться ангелом в глазах преподавателя, я же тихо стояла, особо ничего не говоря, и только, когда подружки свалили, сказала Ксении Витальевне, что я ничего не вымогала, что помогаю ей не из-за денег, и что мне очень жаль, что пришлось втянуть её в этот конфликт.       Кажется, преподаватель не изменила ко мне своего отношения, а конкретно в произошедшей ситуации держала нейтралитет. Что ж, тут можно было выдохнуть.       Оставалось только следить за журналом, по-другому, староста, думаю, никак не могла мне отомстить.       Приехав домой, я села готовиться к предстоящей конференции, однако мысли то и дело возвращались к произошедшему на паре. Снова Шефер атаковал моё сознание. Вспомнилось, как он защитил меня от разъяренной старосты. Мило.       «Чтобы возбудить синапс? Серьезно, Олесь?» – спросила сама себя я и усмехнулась.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.