Преподаватель

Олег.

      Произведя немалое усилие над телом и чувствами, я заставил себя оторваться от её губ и сделать шаг назад. Вроде, уже не мальчик, а мозг порой отключается, как в школьные времена.       Могло показаться, что у меня какой-то странный фетиш на учебные заведения, хотя это вовсе не так. Просто совпадение, что в одиннадцатом классе нас с девочкой из параллели чуть не застукали на запасной лестнице, а в университете, когда я еще сам был студентом, мы переспали с одногруппницей прямо в аудитории, ключи от которой удалось обманом умыкнуть у охранника. И теперь снова со своей же студенткой всё заходит слишком далеко в стенах вуза.       – Стоп, – произнес я, пытаясь отдышаться, и присел на краешек стола.       Во-первых, продолжать такое взаимодействие с девушкой было невозможно, слишком уж сложно сдерживаться от продолжения. Во-вторых, что вообще на меня нашло? Как я снова это допустил? Малышка просто сводила меня с ума.       – Что такое? – тихо спросила Олеся.       Её волосы слегка взлохматились, а красноту щёчек не скрывал даже макияж. Прикусив губу, она смотрела на меня так, словно боролась с сильнейшим желанием продолжить то, что мы начали. Даже не думал, что эта тихая, скромная девочка может быть такой… страстной.       – Прости меня, я не хотел, чтобы снова так вышло, – смотреть в глаза любимой студентке я не мог, стало слишком стыдно, что опять так поступаю с ней.       – Что ты имеешь в виду? – шепотом спросил оленёнок.       Чёрт. Прости меня. Прости.       – Олесь, я не знаю, что на меня нашло. Прости. Я понимаю, что поступил плохо, прикоснувшись к тебе так во второй раз, но я не могу сейчас вступить в серьезные отношения. С тобой, – голос дрогнул. Я не хотел этого говорить. Дело же не в ней. – Пойми, использовать тебя я не хочу, а дать ничего не могу.       Надеюсь, она просто меня возненавидит. Это честно. Да и если не кривить душой, то мне так было бы легче.       – Ты ничуть не лучше Паши, – тихо, ровным тоном, абсолютно без эмоций произнесла Леся, – я ненавижу вас обоих, – она взяла свою куртку и потянулась за сумкой, – я ненавижу себя и свою поганую жизнь. – Я наконец поднял на неё взгляд. Большие зеленые глаза девушки, наполнились слезами. – Горите в аду. Вы все.       Она медленно вышла из деканата. Я остался один.       Я знал, что она сейчас будет плакать, и сам ненавидел себя за это. Я вообще не мог видеть, как девушки плачут, так слезы Леси еще и действовали на меня особенным образом. Каждый раз, когда она находилась в таком состоянии, хотелось прижать её к себе и больше никому никогда не давать в обиду.       Было так мило, когда малышка расстроилась, что я не пришел на эту глупую конференцию, в которой она участвовала. Её гневные сообщения в тот день вызвали у меня улыбку вперемешку с легкой грустью – знал бы, что для девочки это так важно, перенес бы рабочую встречу и остался на этом ультраскучном мероприятии.       Игрушечного Бэмби Олесе действительно купил и попросил передать через другого студента я, а она решила, что подарок был от Димки. Меня это так разозлило, сам не ожидал. Дело даже не в ревности, дело в этом Семёнове. Ни за что бы не пожелал ей такого парня. Он же тупой, как столб, и ничего путного из него не выйдет. Да и Дима еще ребенок, а девушке нужен тот, кто будет защищать и заботиться, кто-то сильный. И морально, и физически. Я это уже понял. Она хочет каменную стену, она именно это ищет. И дурочка увидела это во мне.       Не думаю, что Олеся каждую пару смотрела бы на меня такими влюбленными глазками, если бы запала чисто на внешность, как множество других студенток.       Нет. Я был рядом с ней в сложные минуты. Я взрослый и обеспеченный мужчина. Во мне есть стержень, и малышка это разглядела.       Эх, маленькая моя, будь у меня другие цели и планы на жизнь, я бы обязательно забрал тебя под «своё крыло» и дал всё, в чем нуждаешься, а по ночам творил бы с тобой такое, что ух… Знала бы ты, каких усилий мне стоило сдержаться, когда мы остались наедине в моей квартире. Там даже не надо бояться, что зайдет какой-то студент или преподаватель.       Я вспомнил нашу первую встречу. Несмотря на то, что мою голову занимали тогда совсем другие и довольно неприятные мысли, Олеся привлекла внимание сразу, как только вошла в поезд. Разве можно проигнорировать такие большие и взволнованные глазки? Да и вообще она девушка красивая, милая, по лицу видно, что не дурочка. Почему-то Леся стала ассоциироваться у меня с оленёнком, наверное, как раз из-за большеглазого персонажа диснеевского мультика.       Она буквально не вылезала из телефона, сначала я наблюдал за тем, как девушка то и дело закусывает губу и что-то быстро печатает на экране, а потом потерял интерес, вернулся к тяготящим размышлениям о бывшей, по совместительству – самой большой ошибке молодости, и сложностям на работе. Настроение испортилось, поход на предстоящий концерт в одиночестве не радовал от слова совсем. Я буквально злился, что зачем-то купил эти билеты, лучше бы поехал в офис.       И вот, скоро выходить, олененок, о котором я уже забыл, продолжал зависать в телефоне, но старый вагон метрополитена решил устроить подставу и качнуться в неподходящий момент, девушка, потеряв равновесие, прилегла на меня, заставив вынырнуть из невеселых дум в реальность.       Сердце тогда ёкнуло, хотя казалось, что я такое уже перерос.       Если бы мы были в голливудском фильме, я обязательно подошел бы к ней познакомиться, и это стало бы началом длинной истории со счастливым концом. Но жизнь – не кино. Порой жизнь интересней. Ведь мы с оленёнком встретились снова, малышка решила полежать на мне и на концерте. Тогда возникла мысль заговорить с ней, но я так боялся, что снова влезу в какую-то любовную ерунду и помешаю реализации глобальной цели, связанной с бизнесом, что пришлось выбросить её из головы.       Но девчонка зацепила. Это факт. Было в ней что-то такое особенное… Отличалась она от остальных. Своей детской наивностью во взгляде, перемешанной со взрослой серьезностью и вселенской тоской.       Олеся обронила шарфик. Я поднял его, хотел догнать, вернуть, но здоровенный мужик помешал, перегородил дорогу, а олененок тем временем запрыгнул в поезд. И уехал, исчез, как мне казалось, навсегда.       Потерянную вещицу было жалко выбросить, во-первых, она красиво и качественно выглядела, а во-вторых, девчонка так затронула душу, что стало просто невозможно кинуть в мусор что-то, что принадлежало ей. Я тогда даже снова разозлился на себя за излишнюю сентиментальность и романтичную поэтичность, но шарф домой забрал.       Выяснилось, что судьба – еще более крутая и непредсказуемая штука. Оленёнок оказался моей новой студенткой. Признаться честно, узнал её не с первой секунды, к тому времени, как я перевелся в другой вуз, образ притягательной незнакомки из метро уже подстёрся из памяти.       Узнал только, когда внимательно посмотрел на неё. Малышка тогда предложила отложить опрос. Она так испугалась меня, что после вопроса с явным намёком, перешла на шепот. Это было забавно. Но работа – это работа, сюсюкаться и давать послабление я никому никогда не стал бы, а зная наглость студентов, когда те имеют дело с молодым преподавателем, мягким быть никак нельзя – на шею сядут. Образование в нашей стране и так оставляло желать лучшего, поэтому пришлось начать с себя и заставить балбесов учить хотя бы мои дисциплины.       Узнала ли меня девочка? О да. Я был в этом уверен. Естественно, казалось логичным предположить, что Олеся, подумав о двух столкновениях в один день и теперь новой встрече в университете, нафантазирует себе романтическую сказку и будет бегать за мной хвостиком. Она же молодая девчонка, наверняка решила, что эти совпадения что-то значат. Но, на моё удивление, держалась малышка на расстоянии, в отличие от своей одногруппницы Марины, та с первой минуты дала понять, чего хочет. Не первый день работаю, к такому не привыкать.       Впрочем, ни об одной, ни о второй девушке на следующей паре я уже не думал, а проводил опрос, стараясь понять, кто из студентов в целом что из себя представляет. Работа преподавателем занимала немало времени, что сказывалось на бизнесе, но очень нравилась, поэтому бросать пока не собирался. Относился я к ней ответственно, знал, что обо мне отзываются, как об излишне строгом и требовательном преподе, но меня это не волновало. Мое дело – дать знания, а успокаивают и заботятся о детишках пусть психологи и родители. Впрочем, оценивать я всегда старался максимально честно и при этом лояльно, а материала предоставлял в меру.       Когда Олеся стала тупить на опросе, это, прямо скажу, начало злить. Группа оказалась слабее, чем я предполагал, хоть и прошлая их преподавательница – не особо-то мягкая дама. Девчонку я оставил «на сладкое», был уверен, что хорошо ответит, а она «э-э-э, м-м-м». Да какого черта? Но потом малышка собралась и всё же что-то внятное сказала.       Из воспоминаний, связанных с оленёнком, меня вырвал телефонный звонок. На экране высветилось имя «Серёжа Лавров».       – Да, Серёг?       – Шефер, где тебя носит? – донесся из трубки раздраженный голос партнёра.       – Уже еду, студенты задержали.       – Давай быстрее, жду тебя.       Основной причиной, по которой пришлось «отшить» Олесю, являлась работа. Точнее, цель, связанная с работой. По факту, дело было не в малышке, просто она никак не вписывалась в мою жизнь. Мне была нужна взрослая, сформировавшаяся, независимая девушка, которая не тормозила бы на пути к цели, а шла в ногу, которая не втянула бы в любовные заморочки и проблемы, которая не нуждалась бы сейчас слишком сильно в моей поддержке и участии, так как просто нет на это времени. Впрочем, на серьезные отношения ни с одной девушкой ресурсов пока не хватало.       Основной причиной, по которой я снова поцеловал Олесю – я влюбился в неё.       Было бы мне лет двадцать, точно выбрал бы эту девушку и забил бы на всё, в лучшем случае – постарался совместить. Но мировоззрение и ценности с возрастом меняются, и теперь выбрать её я не мог.       Если малышка в то время, как я снова бежал в метро, которое ненавидел, но пробки не оставляли выбора, обсуждала меня с подружками, называя последними словами, то она была права. Я не имел права так с ней поступить: дважды дать надежду и оттолкнуть. Однако, увы, человек – не робот, иногда чувства и эмоции берут верх, и с этим ничего не поделаешь. Судя по её фразе про некоего Пашу, Олесе уже причиняли такую боль. Мне было действительно жаль и грустно из-за этого, но прошлое не изменить, а энергии на самокопание и переживания просто не хватало. Оставалось надеяться, что у девушки всё образуется само собой, и взять с себя слово больше не прикасаться к ней.