Олег.
Сидя за столом, я облокотил голову на руки и зарылся пальцами в волосы. Сердце металось в груди, и это настораживало. Что за бред происходит? Как взрослый, опытный, умеющий себя контролировать мужчина может так легко и импульсивно поддаваться своим чувствам? Хорошо, кофе я ей купил потому что обещал. Я помнил об этом. Просто времени зайти не было, а этим утром как раз приехал пораньше, и забежал по пути в кофейню. Еще такой мороз сегодня – горячий кофе очень кстати. Вопрос, почему Олеся не призналась, что портрет от неё, действительно не давал покоя с того момента, как я увидел надпись на обратной стороне. Малышка ненавидела Марину и при этом так легко позволила ей присвоить авторство рисунка. Варианта, на самом деле, было два: она знала, надеялась, что я пойму сам, догадаюсь достать картинку из рамки и перевернуть, или же она по какой-то причине наоборот решила, что пусть это останется её тайной. Но, когда я задал оленёнку этот вопрос, прямого ответа не получил. Можно было бы дожать, заставить её все объяснить, уверен, в итоге она бы подчинилась моей воле, как домашний котёнок. Но это нехорошо. Не хочет – пусть не говорит. Её право. Леся нервничала. Наш диалог был недолгим, но её голос подрагивал, она сто раз поправила волосы и переступала с ноги на ногу. Так мило. Невольно возникали ассоциации с загнанным маленьким животным в клетку с хищником. Очевидно, это волнение возникло из-за симпатии, чувств, но примешивался ли к этому страх? Девушка всегда робела перед всеми преподавателями, поначалу это относилось и ко мне, но неужели она и теперь все еще боялась меня? Не дав ответы, Олеся и сама их не получила, кажется, она даже начала из-за этого злиться. Не слишком ли много ярких эмоций с обеих сторон для такого маленького и не слишком то глубокого диалога? Чертова химия. Я тоже злился на неё. Злился, что она такая притягательная, что срывает голову от желания защищать её от всего мира, от желания играть с ней, провоцировать, выводя на эмоции, потому что она такая милая в эти моменты, потому что это весело, особенно, когда малышка случайно говорит глупости. Слова про телефон… Они меня просто убили. «А насчет Вашего самоуверенного, наглого заявления, могу сказать лишь, что это либо взаимно, либо у Вас очень большой телефон в кармане был». Вот как? Что? Я аж кофе подавился, потому что не ожидал такого. Нет, конечно, потом стало понятно, что Леся не это хотела сказать: не озвучить наблюдения относительно каких-то размеров, о которых судить то, по факту, не могла. Она другой момент пыталась подчеркнуть. То есть, лишней для правильного восприятия оказалась лишь фраза «очень большой». Ох, я чуть в голос не рассмеялся. Словно девочка-школьница я тонул в нежности к Олесе в тот момент, при этом параллельно по-взрослому дико её желал. Она меня послала. Это прозвучало так забавно и дерзко, ух. Не знал, что мой оленёнок может быть и таким, хотя подсознательно, наверное, догадывался. У девушки абсолютно точно существовала и другая, скрытая сторона, которую очень хотелось бы тоже узнать, но я своими руками лишил себя этой возможности. Пошутил про то, что она меня хочет, я всё из тех же побуждений: хотел посмотреть, как она удивится, смутится, стало интересно, что ответит. Сейчас, сидя за столом в пустом деканате, в котором еще чувствовался слабый запах её парфюма, уже понимал, что поступил неправильно. В тот момент, когда я говорил про желание, даже не подумал, что это может её ранить… Девочка дважды мне доверилась, открылась, но получила отказ, а теперь вышло, что над ней еще будто посмеялись, да и лишний раз напомнили об этом отказе. Нехорошо. Конечно же, это факт, что она меня хочет. То, как изгибалось её тело, стараясь сильнее приблизится ко мне, как она приподняла ногу, согнув в колене, и терлась бедром, прижимая его теснее, её дыхание, сердцебиение, страстный поцелуй говорили об этом вполне открыто. При нашем первом… близком контакте, Олеся была чуть более зажата. Может, потому что тогда мы поцеловались впервые, может, побаивалась, ведь мы находились вдвоем в закрытой квартире. Хотя без четкого и уверенного согласия я бы её ни за что не тронул. Я не настолько ужасен и омерзителен. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что и малышка оказалась права, говоря о взаимности этого желания. Это был не телефон. Как не стыдно признать, Олеся превратила меня не только во влюбленного подростка, но и в озабоченного мужлана. Будучи нормальным, взрослым мужчиной, естественно, я уделял внимание сексу в своей жизни. Я сталкивался с желанием переспать с какой-то девушкой, порой с довольно сильным желанием. Да и в прошлых отношениях всё в этой сфере было вполне наполнено желаниями и их осуществлением… Вот только с Лесей вышла немного другая история. Другая история, в которой я пока не разобрался, но мог сказать ясно и точно одну вещь: желание переспать с ней было вызвано не необходимостью удовлетворить потребность и не просто элементарной физиологией. Было тут что-то большее. Сидя на кухне с портретом, который она нарисовала, я поймал себя на мысли, что скучаю. Хочу увидеть её. Услышать голос, заглянуть в глаза. «А вдруг она не придет на лекцию в следующий раз по какой-то причине», – подумал тогда я, и реально напрягся, забеспокоился. И это пугало. Пара уже началась, пора было идти к балбесам. Прихватив со стола ключ от деканата и портфель, я отправился в аудиторию. По пути подумал, что нужно бы извиниться перед Олесей за глупую шутку. «Может, купить ей что-то? Цветы с курьером заказать?» – самопроизвольно возникла в голове странная идея. Но нет. Это лишнее. Надо оставить девочку в покое. Перестать издеваться и над ней, и над собой. Из-за закрытой двери слышался галдеж молодых голосов, кто-то смеялся, но стоило мне шагнуть внутрь кабинета, как все затихли. Бросив взгляд на переднюю парту, сразу же заметил, что место рядом с Таней пустует. Я даже впал в ступор на долю секунды и пробежался глазами по группе, ища Олесю. Оказалось, что та пересела. И не просто пересела, а в середину другого ряда, даже не в середину, а ближе к концу, за своих подруг, на место рядом с Семёновым. – А что ж веселье закончилось? – довольно грубо произнес я, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно. – Думаю, вы всё повторили. Сейчас проведем опрос. – Но у нас скоро зачет, – послышался знакомый, нежный, чуть подрагивающий от волнения голос. Я тут же посмотрел на Белокрылову, в первое мгновение по привычке скользнув взглядом по передней парте. Интересно, девушка вообще предполагала, как часто я незаметно, украдкой поглядывал на неё во время лекций? – А Вы, Олеся, думаете, что я допущу к зачету всех просто так? – Ну, это же не экзамен. Вы можете не поставить зачет… Но разве можно до него не допустить? – А кто мне запретит? Ответом послужила тишина. – Кстати, а почему Вы пересели? Думаете, так будет больше возможностей списать? – не удержавшись, уточнил я. – Что за бред? – это прозвучало так дерзко и резко, что малышка аж сама стушевалась, кто-то произнес «у-у-у», видимо, ожидая расправы. – Мы же не в школе, все постоянно пересаживаются по разным личным причинам… – Попрошу Вас соблюдать субординацию и выражаться корректней при разговоре с преподавателем, Олеся. В остальном, я Вас понял, Вы действительно имеете право сидеть, где захотите. Я не разозлился на неё. Просто не мог. Но было интересно, чем спровоцировано желание поменять место, и почему она так грубо ответила. Неужели из-за шутки? Опрос, кстати, незапланированный, я провел, и отвечали ребята крайне плохо, если учитывать, что до зачета и сессии оставалось всего ничего. Рубинова была, как всегда, на высоте. Таня хорошо ответила, но материал она скорее зазубрила, чем поняла. Еще несколько девочек показали тоже хороший результат. Щеглов и Семёнов оказались просто отвратительны в своих познаниях, оба парня явно ничего не учили, подруги Олеси недалеко от них ушли, впрочем, ответ Алёны был приемлемый. А вот от оленёнка ожидал большего, и это одновременно злило и расстраивало. Зачитав фамилии слабых студентов, я дал им задание для допуска к зачёту, и отпустил всех на перерыв.***
– Подождите Олесю на улице, пожалуйста, – попросил я, поочередно глянув на вошедших в деканат Настю, Алёну и Димку. – Там холодно, – тут же отозвался Семёнов. Леся молча смотрела вниз, выражение её лица выдавало волнение, но то отличалось от того, что было утром. – Значит, подождите у выхода, – я процедил это чуть ли не сквозь зубы. Ребята переглянулись и несколько нерешительно покинули кабинет. Алёна, проходя мимо Леси, положила руку ей на плечо и что-то шепнула. Пришлось приложить усилия, чтобы не закатить глаза. О да, Белокрылову же сейчас будут убивать или отчислять, матом на неё наорут, наверное. «Не забудьте еще помолиться за неё». – Если Вы попросили зайти, чтобы отчитать и услышать извинения, то я всё осознала и прошу меня…– начала тараторить малышка, как только друзья скрылись за дверью, но я её перебил. – Тихо, успокойся. Она подняла на меня удивлённые глаза. – Всё, что я хотел сказать относительно твоей реплики, я сказал на паре. А сейчас… Я сам хочу извиниться. За утреннюю шутку. Это было неуместно, прости, если задел. Правда, не хотел. Прижимая к себе куртку, девушка подошла на шаг ближе и негромко, избегая моего взгляда, произнесла: – Я не злюсь на тебя. Я не могу. Просто прошу, не играй больше со мной. Желание прижать её к груди и сильно-сильно обнять буквально сжигало изнутри, но пришлось держать себя в руках. – Постараюсь. – Я не сказала про портрет, потому что знала, что ты и так поймешь, а даже если бы и не понял, то неважно. Это прощальный подарок, Олег. – Что ты имеешь в виду? – я нахмурил брови, внимательно глядя на девушку. – Это не первая попытка. Я уже много раз пыталась нарисовать тебя, но не выходило… А потом, я решила отпустить, перестать надеяться на что-то, постараться избавиться от чувств, и вложила их все в этот рисунок. Может, прозвучит глупо, но для меня символично. Я подарила его тебе. Отдала всё, что было, все чувства. И это конец. Не мучай меня, Олег. Наконец, она снова подняла на меня глазки, и наши взгляды встретились. Тело била мелкая дрожь. Что-то в её словах, то, как они были сказаны, вызвало теперь у меня приступ нервозности и тревоги. – Я чувствовал, что это от тебя. Потом нашел подтверждение, надпись прочитал… – чуть помолчав, я добавил. – Ты сказала, что это конец. Хочешь сказать, ты больше ко мне ничего не чувствуешь? – Чувствую, – одними губами произнесла она. – Но всеми силами избавляюсь от этого. И действительно уже отпустила тебя. – Пересела из-за этого или обиделась на шутку? – Я не обижалась. Это было неправильно с твоей стороны, но я не обиделась. Напряжение в комнате стояло невыносимое, казалось, воздух вот-вот начнет искриться. «Пора всё это заканчивать». – Олеся, ты замечательная девушка. Запомни, кто бы что ни говорил и ни делал, не позволяй себе сомневаться в том, что ты замечательная. Ты молодец. Всё у тебя будет хорошо, я уверен. Она ничего не ответила, продолжала просто стоять, глядя в сторону. – Иди, – снова шепотом сказал я, и она ушла. А я остался один. Звук тикающих часов оглушал. Почему-то, несмотря на то, что я поступил, исходя из ранее принятых решений, принятых мозгом, хотелось рвать на себе волосы.***
– Привет, милый, – лучезарно улыбнулась Рита, подскочив ко мне, стоило лишь переступить порог квартиры, и поцеловала в щечку. – Привет… – рассеянно отозвался я, стягивая куртку. Чувствовался аромат жареного мяса, тянущегося из кухни. Девушка, стоя в одной рубашке и нижнем белье, смотрела на меня закусив губу, и как только я разулся, набросилась с поцелуями, словно голодная кошка. Поначалу я отвечал на них, но как только её пальцы с идеальным красным маникюром скользнула к ремню на джинсах, отстранился. – Рит, давай не сегодня, я устал. – Шефер, что случилось? – напрямую спросила она, поставив одну руку набок, и сложила пухлые губы уточкой. – Не верю, что ты откажешься от секса из-за усталости. Тяжело вздохнув, я посмотрел на неё долгим взглядом. Лицо Риты выражало лишь ожидание, любопытство, но никак не тревогу или волнение. – Я конкретно накосячил. Не хочу врать… Пошли на кухню, поговорим. Кивнув, девушка развернулась на носочках и продефилировала к стулу, на котором когда-то сидела Олеся, укутавшись в плед. Конский хвост из густых шелковистых волос покачивался при каждом шаге. «Она красивая», – прозвучало в голове, вот только эта мысль была лишена той нежности, с которой я обычно думал об оленёнке. – Слушаю тебя, – Рита подперла подбородок тыльной стороной ладони. – Не знаю, как так вышло… Почему всё так далеко зашло, – я прохаживался взад-вперед, словно ища нужные слова. – Я же изначально говорил, что отношений у нас быть не может… Что это только секс и иногда рестораны… А теперь всё заходит слишком далеко. Прости, но я не хочу этого. Ты невероятная, но я… – Но ты любишь другую, да? – абсолютно спокойно спросила она, не дожидаясь окончания речи. – Вроде того, – кивнул я, посмотрев девушке в глаза. – И в чем проблема? – В том, что не могу продолжать такой вид нашего общ… – Да я не о нас, – Рита махнула рукой, – а о вас с той девушкой. Кто она? – Моя студентка. – Снова? Не вдаваясь в подробности, я рассказал Рите об Олесе, девушка внимательно слушала, иногда задавала уточняющие вопросы и периодически кивала. Выглядела она при этом все такой же расслабленной и совсем не расстроенной, что очень радовало, хоть и удивляло. – Ты не злишься на меня? – наконец спросил я, озвучив свои мысли. – Нет… Ты мне нравишься, я бы хотела попробовать что-то, наверное, но… – Рита задумчиво глянула куда-то в сторону, – меня это не особо задевает. Нет – так нет. Ты же изначально говорил, что не хочешь отношений, я это помню, иллюзий не строила. Найду другого, не проблема, Олеж, – она улыбнулась. – Я очень рад, что ты так это восприняла. Будь уверена, я всегда рядом и помогу, если что-то случится. Можешь на меня рассчитывать. – Хорошо, – девушка кивнула и, побарабанив ногтями по столешнице, продолжила предыдущую тему, – а насчет твоей студентки… Дурак ты, Олег. – Почему? – я нахмурил брови. – Ты влюблен в неё. Она в тебя. Между вами нереальная химия, судя по всему, так вас еще и судьба из раза в раз сводит, а ты зациклился на каких-то своих непонятных убеждениях. Ответ Риты немного удивил. Я ожидал, что она скажет, что я дурак, потому что снова запал на студентку, потому что постоянно играю с Лесей в кошки-мышки, что забиваю голову ерундой… Но никак не это. Мы поговорили еще полчаса, после чего девушка собрала вещи и, чмокнув меня на прощание в щечку, уехала к себе домой. Сидя после душа в одних тренировочных штанах, я ковырял вилкой приготовленное Ритой мясо, со скрипом цепляя поверхность тарелки, и все думал о её словах. Что если она была права? Только что в квартире находился мой идеал, Рита соответствовала ему по всем пунктам: возраст, независимость, характер, внешность, взгляды на жизнь. Отличный секс в конце концов. Всё в точку. В яблочко. Но и тут пришлось отказать. Почему? Как бы сопливо и пафосно не прозвучало – дело в чувствах. Точнее, в их отсутствии. Но и просто взять, и начать встречаться с Олесей я не мог. Да, тут и чувства, и страсть, в целом девчонка мне нравилась: милая, умная, цепляла очень… Опять же, красивая. И на внутреннем уровне как-то уютно с ней было, комфортно. Снова вспомнилось, как она стерла мою скупую мужскую слезу, когда Ванька погиб. Впервые в жизни захотелось побыть на минуточку ранимым, уязвимым, даже слабым рядом с девушкой. Причем рядом с девушкой, которую во все остальное время хотелось постоянно защищать. Впрочем, и такое тоже было впервые. Однако, почему-то казалось, что, приняв решение быть с Лесей, я рискну испортить себе всё, разрушить планы на будущее, идеальную картинку видения своей жизни. Да, любовь, но без всего остального, она не нужна. Не получится самореализоваться так, как хотелось бы, а значит и никакого счастья не будет. Я слишком долго шел к целям, чтобы просто испортить всё не теми отношениями. А горький опыт уже присутствовал, благодаря истории с прошлой студенткой. Шесть лет – приемлемая разница в возрасте, но она все же ощущалась. Зарывшись пальцами в волосы, я обессиленно застонал. Очень не хватало Вани. Этот раздолбай всегда умел находить нужные слова и давать дельные советы. Хоть мы и были ужасно разными, дружбы крепче ни с кем другим построить никогда не удавалось. И никто так не понимал меня, как он. Даже Сережа, с которым, казалось бы, у нас так много общего. «Выкинь дурь из головы, ты мужик или кто? – мысленно обратился я к себе, поднимаясь на ноги. – Сконцентрируйся на работе, а не на девушках, ты уже не мальчик, чтобы такой ерундой заниматься». Я высыпал недоеденное мясо обратно в сковородку и, отправив её в холодильник, принял верное и лучшее решение на этот момент – пошел спать.