Преподаватель

Олеся.

      Олег Сергеевич: Если приедешь сегодня раньше, зайди в деканат перед парой.       Я пялилась на экран широко раскрытыми глазами, невольно снизив скорость шага, что совсем не понравилось спешащему потоку людей в метро, меня даже кто-то случайно, ну, или специально, толкнул. Вернувшись в реальность, я дошла до эскалатора и, запрыгнув на ступеньки, набрала ответ, всё еще удивленная его просьбе. Хотя, скорее, приказу.       Олеся: Здравствуйте, хорошо, я скоро буду. Что-то случилось?       Конечно, первой мыслью было, что препод ищет какие-то ведомости, может, наши зачетки или еще что-то по учебной части и не может найти, но в таком случае логичнее написать Лере, впрочем, он же знает, что я тоже работаю в деканате…       По какой-то причине, Олег моё сообщение прочитал, но не ответил. Я периодически проверяла диалог по пути до универа, в сеть он больше не заходил, а хотелось понимать, на что настраиваться.       Войдя в здание, я чуть отошла от двери в сторону и достала из сумки зеркало, чтобы убедиться в нормальном состоянии своего внешнего вида.       После того, как Олег Сергеевич снова меня поцеловал, а потом снова отшил, почти четко следуя по пути Паши, дома у меня была истерика. Я сидела на полу в ванной и беззвучно рыдала, всхлипы тонули в шуме включенной воды, так что бабушка ничего не слышала, ничего не знала. Приступ лютейшей самоненависти сопровождающийся не менее сильной жалостью к себе и нехорошими мрачными мыслями в какой-то момент закончился, словно по щелчку. Внутри что-то переключилось. Боль ушла, на её месте возникла пустота и безразличие ко всему. Находясь в шаге от депрессии, я успела уловить это состояние и решила действовать. Для начала, не раздумывая, написала тёте Инге с просьбой встретиться в ближайшее время. Раз уж жизнь сложилась так, что настоящей семьи у меня не было, мама ничем не поможет, ничего внятного не скажет, бабушка только наорёт, а отец всё еще в магазине хлеб покупает, оставалось обратиться за помощью к единственному наиболее близкому взрослому человеку.       И это оказалось верным решением.       Наверное, тетя была самым приближенным человеком к моему идеальному видению себя в будущем. Она единственная во всей семье имела хорошую, высокооплачиваемую работу – у нее был небольшой бизнес, связанный с продажей одежды в интернете, её подтянутой фигуре и густым ухоженным волосам насыщенно каштанового цвета могли позавидовать многие молодые девушки. Ухоженная, утонченная, с чувством стиля, самодостаточная и самоуверенная женщина, не лишенная чувства юмора и уверенности в завтрашнем дне.       К сожалению, из-за плохих отношений моей бабушки и её сестры тетя держалась особняком от нашей семьи, она общалась только со мной, что, конечно, мои не приветствовали. Да и родственники с её стороны наверняка тоже.       Уверена, что бабушку пожирала лютейшая зависть: тетя Инга смогла обеспечить своей матери безбедную беззаботную жизнь, старость, а моя же лишь подкинула своего ребенка на шею и в компании с сомнительными мужиками тонула в алкоголе.       На самом деле, у тёти Инги не всё было так идеально. Два развода, сейчас она была уже третий раз замужем, выкидыши на разных сроках, сложные роды в итоге, и единственный сын остался жить с отцом, хотя отношения они, конечно, поддерживали.       Как же мне хотелось совершенно иной жизни, в смысле, не такой, как у всей остальной моей семьи, состоящей из неудачников, алкоголиков и людей с пока не поставленным диагнозом. Как же хотелось вылезти из этого болота, уехать подальше от маленького мрачного города с маньяками в парках, от пьющих родителей, от токсичности. Еще частенько хотелось сбежать от себя, а вот это уже проблема.       Рассказать тёте Инге все, что произошло, поделиться сокровенным: своими мыслями, чувствами и эмоциями, было самой лучшей и правильной идеей. Мы весь вечер до глубокой ночи просидели на кухне в её загородном доме, сначала пили чай, потом вино, тётя внимательно меня выслушала, утешила, позволив проплакаться в её объятиях, а потом поделилась некоторыми своими историями, дала несколько важных советов и помогла немного изменить вектор моего мышления.       Я всегда мечтала вылезти из болота, думая об окружении, но начинать надо было с себя. В первую очередь я сама себя топила. В негативе, в ненависти к себе, в пессимистичных мыслях. Сначала мышление, потом окружение. В моем случае только так. Хотя, конечно, по максимуму отгородиться от токсичных и неудачников стало бы большим вкладом и в работу над головой.       На следующий день мы поехали в торговый центр, купили мне новую одежду и косметику, это был подарок от тёти. Но не основной. Основным подарком оказались десять сеансов с психологом, которые она оплатила.       – Полностью проблемы не решит, часто на это уходит год, а то и больше, но начнем пока с этого, а там будет видно, – сказала тётя Инга, приложив ко мне красную кофточку, и, окинув её критическим взглядом, вернула обратно на вешалку.       – Я… я просто не знаю, как тебя благодарить… – растерянно произнесла я, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.       Психолог оказался классным, это была взрослая женщина лет сорока, с которой мы сразу нашли общий язык. Прошло всего два сеанса, а результат уже ощущался. Я даже подумывала найти работу, чтобы ходить к ней и дальше, ведь проблем в голове было непаханое поле.       Тем не менее, перед встречей с Олегом снова возникла нервозность. Я отпустила его, приняла отказ, переместила вектор внимания с поиска Прекрасного Принца, который кинул бы мне спасательный круг, на себя, на развитие гармоничных отношений с собой, на осознание своей уникальности, замечательности, на понимание, что заслуживаю любви и не виновата в том, что Паша и Олег меня оттолкнули. Но, к сожалению, чувства по щелчку пальцев не отключаются, неравнодушие к Шеферу никуда не делось, оставалось научиться жить с этим, не переживая и не изводя себя.       По каким-то пока не до конца понятным мне причинам, я стала принимать ухаживания Димки, отчего парень прям расцвел, если можно так сказать. Не буду лукавить, самооценку это поднимало. Взаимностью я ему не отвечала, но он уже вписался в нашу с Алёной и Настей компанию. Мы вместе болтали на перерывах, ходили за кофе и возвращались в метро, частенько списывались в ВК. Кажется, даже Алёна смогла изменить своё отношение к Семёнову, впрочем, он реально неплохой и неглупый мальчик, хоть и оболтус.       Машка в последние дни была сама не своя: совмещать общение с Ярославом, который ей явно нравился, и абьюзивные отношения с придурком Артёмом оказалось такой себе идеей. Я старалась поддержать её, помочь, чем могла, и не грузила своими переживаниями, хотя в курс дела с Шефером, конечно, посвятила. Тем не менее, подружка временно немного отдалилась от меня, но такое бывало и раньше, так что я не переживала, просто напоминала, что всегда рядом, и знала, что это взаимно.       Расстегивая на ходу куртку, я дошла до деканата, помедлила секунду и, предварительно постучав в дверь, зашла в кабинет.       Олег присел на край стола и что-то печатал в телефоне. Сегодня он был одет в обычные синие джинсы и черный джемпер с V-образным вырезом. Когда преподаватель обернулся, чуть развернув корпус, мой взгляд скользнул к ключицам. Оказалось, это выглядит притягательно и у мужчин.       – Доброе утро, – негромко произнес он, тыкнув еще раз по экрану, и убрал мобильник в карман. – Морозно сегодня.       – Здравствуйте, – я хотела сказать еще что-то, но замолчала.       Всплыло воспоминание о том, как Шефер поймал меня, когда я поскользнулась около входа в университет. Стоило лишь оказаться в его сильных руках, как внутри словно взорвался фейерверк, уничтожив все труды по вытеснению симпатии.       Окей, влюбленности.       В тот момент в голове не было ни единой мысли, кроме дичайшего желания поцеловать этого ужасно прекрасного мужчину, запутаться замерзшими пальцами в темных взлохмаченных ветром волосах, прижаться всем телом, чувствуя напряжение его мышц, и утонуть в поглощающей страсти от прикосновений его губ.       – Осторожней, Белокрылова, – хрипло произнес он тогда, глядя мне прямо в глаза, от ледяного взгляда с непонятными искрами по коже пробежали мурашки.       – Это какое-то проклятье, – прошептала я, не в силах отстраниться от этого красивого мерзавца, наоборот, мои ладони легли ему на грудь, к сожалению, куртка не давала почувствовать его тепло.       А может, оно и к лучшему, а то совсем бы унесло.       – А может, наоборот?       Понимание того, что мы не можем быть вместе, но меня до жути тянет к нему, вызывало желание заорать от безысходности во весь голос. В какую-то секунду взгляд Олега скользнул к моим губам, что вызвало легкий привкус надежды пусть не на отношения, но на еще один поцелуй.       – Вряд ли. – Увы, после этих слов, он меня отпустил и быстро свалил в закат.       Мерзкий, противный, гадкий тип. Своими играми он свел меня с ума, превратив в одержимую им, озабоченную дурочку. Впрочем, мне удалось уловить этот интересный импульс, что-то, что раньше в себе не замечала, но то, что явно нравилось.       Ухмыльнувшись, я тоже зашла в университет. Никакой боли и отчаяния, к счастью, не было. Меняться действительно начинало получаться, хоть и потихоньку. Сердце сильно колотилось в груди: желание поцеловать и прибить Олега оказалось вполне сильным, что неудивительно.       Однако, стоя сейчас под его внимательным, ледяным взглядом, свою уверенность, напор и выработанную холодность я полностью растеряла.       – Я привык держать слово, – Шефер встал, сначала я не понимала, о чем он говорит, но, проследив за движением его руки, удивилась, вспомнив то, что и за обещание то тогда не приняла.       Преподаватель протянул мне черный бумажный стаканчик.       – Спасибо…       – Я же сказал, что в следующий раз кофе с меня.       Наши пальцы слегка соприкоснулись, и то всего на одно маленькое мгновение, но готова поклясться, что ощутила разряд тока, пробежавшего по венам к груди и низу живота.       – Спасибо, – снова повторила я, – это всё? Я пойду?       – Угу, – он равнодушно кивнул.       В общем-то, не было сомнений, что это действительно акт вежливости и сдержанное слово, а не что-то большее. И хорошо. Иначе было бы ужасно, в третий раз получить надежду, после чего снова рухнуть с небес на землю, переломав оставшиеся кости.       – Лесь, – в последний момент Олег остановил меня, заставив шагнуть обратно в кабинет.       – Да?       – Почему ты тогда промолчала?       – О чём т…Вы?       – О портрете. Это же ты его нарисовала, – он слегка склонил голову, не отводя пронзительного взгляд от моего лица, – не Марина. Так ведь?       – Как Вы это поняли? – из-за пересохшего горла голос стал странным. – Да и какая, нафиг, разница?       Шефер кивнул.       – Ладно, можешь идти, – сухо произнес он, отвернувшись.       – А ответы?       – Ты мне их тоже не даёшь.       Во мне кипела буря эмоций. Хотелось влепить ему пощечину, хотелось заставить нормально поговорить без этих тупых игр, вытрясти из него искренность.       Хотелось прижаться к нему...       – Как ты понял? – Вторая попытка.       – Да какая, нафиг, разница?       – Олег, – с трудом сдерживаясь, медленно начала говорить я, – я хочу тебя…       – Я знаю, – резко перебил меня он.       Лицо преподавателя оставалось каменным, однако в серо-голубых глазах плясали чёртики.       Подавившись воздухом, пребывая в полнейшем шоке от услышанного, я пыталась осознать, что и зачем он только что сказал.       – Идите, скоро пара начнётся, – голос Шефера прозвучал так буднично, что сделал эту ситуацию еще более комичной.       Вот и поговорили.       – К Вашему сведению, я убить Вас хочу. А насчет Вашего самоуверенного, наглого заявления, могу сказать лишь, что это либо взаимно, либо у Вас очень большой телефон в кармане был.       Олег, сделавший во время финальной фразы глоток кофе, чуть не подавился в прямом смысле.       – Сочту за комплимент, – его губы дрогнули, не в силах сдержать улыбку.       Он буквально чуть не засмеялся в голос, а до меня не дошло, в чем дело. А потом как дошло…       «Ой».       По щекам разлился румянец.       «Черт».       Я уже развернулась, чтобы уйти, но преподаватель снова меня остановил.       – Если заострить внимание на первой части Вашего замечательного высказывания, то Вы сказали: «либо это взаимно», – мужчина уже в открытую веселился, – значит, уже к Вашему сведению, – он сделал ударение на местоимении, – я был прав. Вы меня хотите.       Слов нет от такого наглого поведения. Как он может? Это же низко.       – Если Вы позволяете себе так разговаривать со студенткой, то я позволю себе послать Вас подальше на большой телефон, Олег Сергеевич.       Наконец я покинула деканат и быстро зашагала к аудитории. Теплый кофе приятно согревал ладошку. С одной стороны, так шутить после всего, что было, на мой взгляд, действительно как-то неуместно с его стороны, но с другой… не знаю, искренне злиться не получалось. Но и позволять так обращаться со мной я больше не собиралась. Что за «подойди, нет, отойди, опять подойди, прости, я так не могу…»?       «Надо не забыть рассказать Машке про телефон», – подумала я, идя по коридору.       Ну вот надо было такое сказануть? Я ведь совсем не это имела в виду… Но вышло забавно. Можно было бы и Алёне с Настей рассказать, но они до сих пор про нас с Шефером ничего не знали.