Преподаватель

Олеся.

      Нет, ну так просто не бывает… Почему все мои падения происходят исключительно рядом с Олегом, блин, Сергеевичем?       Смело, конечно, с его стороны, шутить шутки про подкашивающиеся ноги в присутствии моих подруг, разве преподаватели не боятся такого рода сплетен? Впрочем, особой почвы для них и не было, наверное. Ну сказал и сказал.       А еще я не поняла прикол с отряхиванием снега с моих бедер и не только… Он случайно или специально? Если специально, то это уже ни в какие ворота не лезет. Олег – взрослый, с виду адекватный мужчина, почему он позволяет себе такое поведение? То целует, то отшивает, то по попе гладит… Только один вопрос возникает: у него всё же биполярное расстройство или озабоченность?       Я размышляла об этом, пока Алёна и Настя обсуждали какую-то свою ерунду, ну, то есть, предстоящую зачетную неделю в дорогом и любимом университете.       «Hi! My name is Оляся, I’m студентка третьего курса в university and my преподаватель is придурок», – вспомнилось, как во втором семестре одиннадцатого класса в школу пришла новая учительница английского языка, и на первом уроке попросила рассказать каждого о себе. На английском, разумеется. Тогда я ответила нормально, но в конце пошутила про любовь к одному американскому музыканту с прикольной фамилией, сейчас же, если бы спросили, ответила бы так. Актуальненько ведь.       «А как по-английски “придурок”, кстати?»       – О чем задумалась? – поинтересовался Димка.       Его ухмылка показалась мне тупой.       Дурацкий Шефер. Ненавижу. Всё настроение испортил, вот приспичило ему кофе попить. Придурок.       Димка последнее время крутился рядом без перерыва, разве что за редким исключением. Сейчас он тоже шел с нами, периодически вставляя свои реплики и глупые несмешные шутки в диалог девчонок. Возможности подойти поближе или приобнять меня он не упускал. А я позволяла. Может, зря. Может, так неправильно делать, но позволяла.       – Да так, ни о чём, – отстраненно бросила я, посмотрев на проносившийся мимо трамвай.       – Думает, как будет зачет Мистеру Зло сдавать, – усмехнулась Алёна.       – Да ей-то что беспокоиться? – хитро улыбнувшись, спросила Настя, с прищуром выглядывая из-за подруги.       Нога поскользнулась на плитке тротуара, но устоять удалось без чьей-либо помощи, хотя Семёнов тут же дернулся, чтобы подхватить меня.       «Не работает теория, Шефер не при делах… С другой стороны, я и не упала».       – В смысле? – уточнил Димка, чуть нахмурив брови. – Леська блатная что ль?       – У них там с Шефером замуты какие-то, – всё также с игривой улыбкой заявила рыженькая подруга.       – В каком смысле? – парнишка напрягся.       «Давай, поревнуй еще».       Девочки в двух словах рассказали ему о сегодняшней ситуации и шутках уважаемого преподавателя.       – На самом деле, бред – это всё. Просто Олежка у нас самовлюбленный козёл, уверенный в своей сногсшибательной привлекательности. Только почему он ко мне цепляется, а не к Рубиновой – вопрос, – голос явно выдавал раздражение.       Тем временем, мы уже дошли до метро и остановились недалеко от входа. Центр Москвы, как и всегда, кишел людишками-муравьишками. Со светло-серого неба вновь неспешно посыпался мелкий снег.       «Интересно, а Шефер уже уехал? Скорее всего, да».       – У него на лице написано, что ему нравятся хорошие девочки, – заявил Семёнов, запихнув голые руки в карманы куртки.       – Нравится делать из хороших плохих, – добавила Алёна.       – А чего ты так злобно о нём отзываешься? Он тебя отшил, что ли?       Эта идиотская шутка Димы меня окончательно разозлила, захотелось треснуть ему, да посильней. Ха-ха-ха. Оборжаться можно.       – Я сама кого хочешь отошью, тебя, например, – сквозь зубы процедила я, однако народ воспринял это как шутку.       Мы еще немного пообсуждали зачеты, в частности, у Олега Сергеевича, после чего разошлись. Собственно, его зачёт пугал больше, чем чей-либо ещё за все три года. Ничего хорошего не следовало ожидать, если препод так жестил в обычные дни, на обычных опросах, то перед зачётом оставалось только молиться. А про предстоящий экзамен и думать не хотелось… Несмотря на то, что особое отношение ко мне и правда присутствовало, на поблажки и послабления я не рассчитывала.       Семёнов хотел проводить меня до психолога, кабинет которого располагался недалеко от следующей станции метро, я как раз собиралась прогуляться, подышать несвежим воздухом и убить лишнее время, но от предложения парня отказалась. Хотелось побыть одной. Его внимание и «подкаты» были мне весьма приятны, так как к такому не привыкла, но уже слегка утомляли, ведь о взаимности речи, увы, не шло.       Когда в кофейне Дима чмокнул меня в голову, я, честно сказать, удивилась, но вида не подала. Девчонки-то нас уже поженили, даже Алёна, кажется, смирилась и приняла парня, но мне не нравилось, что всё начинает заходить слишком далеко.       Реакция Олега, присутствие которого в этой же самой кофейне тоже стало сюрпризом, сложно сказать, приятным или нет, разочаровала. В глубине души хотелось увидеть ревность. Должна была быть ревность! В какой-то момент показалось, что она всё же промелькнула в его ледяных глазах… Но вряд ли. Это отстраненное, холодное, хмурое выражение лица… Неужели, Олегу плевать на меня? А какого черта я всё равно на что-то надеялась, несмотря на то, что меня отшили?       На самом деле, с каждым днём работа с психологом действительно становилась всё более заметной. Интересно, кем бы я стала, если бы мы могли работать вместе год? После разговоров с тётей Ингой с души прям камень упал, похудение и небольшое обновление образа тоже сыграли свою роль. И продолжали играть. Кажется, впервые за долгое время, я начала расцветать, а мрак вокруг хоть немного рассеялся. Но пока это душевное равновесие оставалось очень хлипким. Очень.       В наушниках заиграла песня, которая ассоциировалась с Пашей. Из груди вырвался печальный вздох, а то самое равновесие как раз пошатнулось. Тему Паши мы тоже начали прорабатывать, но осадок пока оставался. Нет, не было чувств к нему, не было какой-то тоски… Но всё же. Впрочем, ничего удивительного. В каком-то смысле его можно назвать первой настоящей влюбленностью.       Из небольшого японского ресторанчика выскочила милая парочка. Теперь они шли передо мной, держась за ручки. Это вызвало смутные эмоции, возможно, зависть, навеяло мысли об Олеге…       Жаль, что нельзя вычеркнуть Олега из жизни, как когда-то Пашу. Только если университет менять, но это не вариант. Мысли о поступлении заграницу, о переезде туда пока пришлось временно отложить. Оказалось, что при получении студенческого вида на жительство, у тебя все равно должен быть счет в банке с определенной минимальной суммой. Вот только эта минимальная сумма – для меня огромная, у нас таких денег и близко не водилось. Мне бы следовало поискать другие варианты, другие возможности, но мотивация и вдохновение куда-то спрятались, забились в дальний темный угол, как мышка, напуганная котом. Изучение языков тоже отложилось на неопределенный срок.       Зато я продолжила писать, пыталась превратить свой рассказ, который Олег прочитал в деканате, в полноценную книгу. Моя любовь к Соединенным Штатам заставила писать именно об Америке, точнее, мои герои были американцами и жили там. К счастью, знаний об этой стране имелось достаточно и представления о менталитете присутствовали.       А вот кисточку и карандаш в руки больше не брала.       Сидя на диванчике у кабинета психолога, я написала сообщение Маше. Последнее время мы всё больше отдалялись друг от друга, что пугало и довольно сильно расстраивало. Любовь к этому крайне ценному для меня человеку была слишком велика. Да и не так много близких людей, чтобы спокойно ими разбрасываться.       Олеся: Привет, Маш. Не хочешь вечером прогуляться?       Ожидая ответ, стала от безделья листать ленту, на глаза попался ужасный пост из паблика о моём городе. В парке изнасиловали и порезали молодую девушку, той чудом удалось убежать и спастись. В том самом парке, в котором не так давно напали на меня.       Снова вспомнился Олег. Поцелуй в его квартире. Только бабочки не вспорхнули, холодный, липкий страх властвовал в сознании и теле. Конечно, после того случая в одиночку по злосчастному парку я больше не ходила, но ведь город такой маленький… Жуть.       Пришло уведомление о новом сообщении. Подняв на него взгляд, конечно, ожидала увидеть имя подруги. Но это оказался Димка.       Дима: Я при девочках как-то растерялся… Может, сходим куда-нибудь вдвоем? В кино, Макдональдс.       Я сжала губы и свела брови. Чёрт. Всё действительно зашло далеко. Парень реально надеялся.       Олеся: Не знаю, Дим. Ты классный, с тобой легко и весело, я правда ценю твое внимание, но… Не уверена, что нам следует ходить куда-то вдвоем. Это похоже на свидание.       Он прочитал сообщение сразу же. Похоже, не выходил из диалога.       Дима: Даже если и похоже, то что? Ты мне нравишься.       «Чёрт. Чёрт. Чёрт. Прости, Дим».       Олеся: Прости, но я отношусь к тебе, как к другу… Пока я не могу тебе предложить большего и сомневаюсь, что смогу в будущем. Мой косяк, что дала тебе ложную надежду, мне очень жаль, прости.       Психолог открыла дверь, мило улыбнувшись, она пригласила меня зайти в кабинет. Я тут же сунула телефон в карман джинсов и проследовала внутрь.       «Надо не забыть вечером вернуть Олегу деньги», – совершенно непонятным образом возникла в голове мысль.       И да, я собиралась их вернуть, но не потому что считала себя сильной и независимой, и, как не стыдно признать, не из чувства справедливости или чего-то такого, а из-за каких-то непонятных принципов: «хватит, не приму больше ничего от Олега, и пусть он это поймет!»       «И пусть попробует всё исправить», – прозвучало шепотом где-то на задворках сознания, но я не предала этому значения, даже внимания не обратила, потому что уже села на кресло напротив специалиста и настроилась на предстоящую беседу.