Преподаватель

      – Что случилось? – спросил Олег, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди.       Я медленно опустилась на пыльную лестницу. Теперь преподаватель смотрел на меня сверху вниз, впрочем, учитывая разницу в росте, так было всегда, просто теперь это ощущалось более заметно.       – Небольшие проблемы дома, не бери в голову.       – Я сам решу, что брать в голову, а что нет, Олесь. Рассказывай.       – Ну…, – я с преувеличенным интересом рассматривала ступеньку под его ногами, – мать опять бухает, мужик её бывший пришел отношения выяснять, бабушка позвонила, сказала, домой ехать, чтобы помочь их разогнать, а я хотела с девчонками кофе выпить, вот и расстроилась.       – Мне ты собиралась об этом написать?       – Ну, я бы потом рассказала.       Олег тяжело вздохнул.       – Хочешь, можешь опять у меня остаться.       Я не хотела. Точнее, конечно же, я бы очень этого хотела, но просто не могла позволить себе так наглеть. Отношения у нас только начались, ни о какой совместной жизни пока речи не шло, съезжаться никто не собирался, а я, получается, уже почти что поселилась у мужчины дома, оставалось только вещи перевезти. Нет, так не пойдет. Мне бы не хотелось надоедать ему, ограничивать свободу и всё в таком духе, не хватало только, чтобы Олег на начальном этапе от меня устал, и, не дай бог, разорвал отношения. Это – во-первых, а во-вторых, оставлять груз всех этих проблем на бабушкиных плечах было нельзя, да и у нее могло давление сильно подскочить, кто в таком случае скорую вызовет? Пьяная мать?       – Я не могу оставить бабушку, она просила приехать, помочь, – я подняла глаза на Шефера, тот выглядел задумчивым.       – А чем ты можешь помочь?       – Для начала, помогу бабушке избавиться от маминого мужика и его дружка, а потом…       – Дружка? – нахмурившись, перебил меня Олег.       – Да, бабушка сказала, что дядя Володя кого-то с собой притащил.       – Прекрасно, – он всплеснул руками, – я правильно понял, что ты, молодая девушка, вместе со своей старой бабушкой будешь выгонять из дома двух здоровых, неадекватных мужиков?       – Вроде того, – кивнула я и прикусила губу.       – И мне сказать об этом ты не собиралась, правильно?       – Почему ты так агрессивно со мной разговариваешь, Олег?       – Олеся, я не разговариваю с тобой агрессивно, я просто… мне всё это не нравится, – его голос стал немного мягче.       Поднявшись на ноги, я прислонилась к перилам, встав напротив преподавателя.       – Олег, я бы рассказала тебе об этом, но потом. Как иначе ты это видишь? Я должна звонить или писать тебе, отвлекать от работы, чтобы ты выслушал мою ерунду и нытьё? Чтобы ты срывался и летел помогать мне со всякими мелочами? Я не должна и не буду грузить тебя своими проблемами, Олег.       Он сжал губы в тонкую линию и, чуть прищурившись, посмотрел прямо в глаза.       – Ты теперь ту фразу всегда припоминать мне будешь? Неужели неясно, что твоя нынешняя проблема – не ерунда, и с ней следовало пойти ко мне? – Мужчина злился, его лицо и тело были заметно напряжены, а то, с какой ядовитой интонацией он произнес свой первый вопрос, заставило съежится и еще сильнее загрустить.       Сначала мои глаза округлились от удивления, я даже приоткрыла рот, чтобы что-то ответить, но подходящих слов не нашлось. Мимо по коридору прошел студент, кажется, музыкант, однако он не обратил на нас никакого внимания. Потупив взгляд, я тяжело вздохнула.       – Знаешь, Олег, я ничего тебе не припоминала, а лишь сказала то, что думала. Меньше всего мне сейчас хотелось слышать и видеть от тебя подобную реакцию. Не знаю, чем я тебя разозлила или обидела, но мне жаль. Давай ты вернешься к работе, а я просто поеду разбираться со своими делами, ладно? Обсудим это в другой раз, у меня сейчас нет для этого ресурсов, извини.       Развернувшись, я стала подниматься по лестнице, неприятное, щемящее грудь чувство душило, снова навернулись слезы, глаза защипало. Хотелось просто забиться в тихий укромный уголочек, сжаться в клубочек, и чтобы никто не трогал.       – Лесь, постой, – окликнул меня Шефер.       Я послушно замерла, но не могла оглянуться на него, не хотела, чтобы он видел, что опять нахожусь в шаге от рыданий.       – Прости меня, пожалуйста, – подойдя сзади, он коснулся моего плеча, – я действительно неправ, вспылил. Прости.       – Я не злюсь.       – Посмотри на меня.       – Олег, я же сказала, всё нормально, – голос предательски дрогнул, – мне пора ехать.       – Лесь.       Поскольку, я упорно отказывалась обернуться, преподаватель сам обошел меня и, приподняв лицо за подбородок, заглянул в глаза, перекрытые пеленой слез.       – Нас увидят, – прошептала я, отодвигаясь от него.       – Милая…       Из груди вырвался рваный вздох, пришлось приложить немалое усилие, чтобы успокоиться и взять себя в руки, но, главное, получилось.       – Всё в порядке. Вечером напишу тебе, хорошо?       Мужчина снова призадумался, отведя взгляд куда-то мне за спину.       – Слушай, у тебя есть полчаса?       – Мне до дома два часа добираться.       – Давай ты подождешь меня в машине, я быстро тут всё доделаю, и мы вместе поедем к тебе выгонять этих мужиков?       Я пожала плечами.       – А как же твоя работа? Ты разве не занят?       – Передвину всё. Тут почти закончил, на встрече Сергей один справится, а в офис вечером заскочу. Да и вообще, не надо думать, как я буду разбираться со своими делами, раз предложил, значит, могу поехать с тобой.       – Спасибо, Олег…       Наши взгляды пересеклись, несмотря на непогашенную злость и холод в глазах преподавателя, место нежности там тоже нашлось. Очень хотелось прижаться к мужчине, поцеловать его, но нас могли заметить, а это плохо.       Олег забежал в деканат и незаметно передал мне ключи от машины. Сказав подругам, что по непредвиденным обстоятельствам придется задержаться в университете, я избавилась от лишних свидетелей, как только девчонки скрылись за соседним зданием, оглядевшись по сторонам и не заметив никого из студентов и преподавателей, я запрыгнула на переднее пассажирское сидение автомобиля. Заводить двигатель было боязно, так как никакого опыта взаимодействия с машинами не имелось, поэтому пришлось повыше застегнуть куртку и съежится, погода на улице сегодня стояла холодная. Незаметно для себя я умудрилась задремать и вздрогнула от неожиданности, когда дверь с водительской стороны открылась.       – Не замерзла? – спросил Олег, садясь за руль и вставляя ключ в замок зажигания.       Машина приятно зарычала, после чего слегка завибрировала, огонечки на панельке тут же засветились, и негромко заиграло радио.       – Нет.       Ловко пристегнувшись, преподаватель вбил в навигаторе мой адрес, после чего закрепил телефон на специальном держателе. Я тоже потянулась за ремнем безопасности. Голова неприятно гудела, во рту пересохло, сейчас очень не помешала бы пара глотков водички, но спрашивать про нее у Олега я почему-то не стала.       Мы выехали с парковки и почти сразу же затормозили на ближайшем светофоре. Дорогу переходили две знакомые девочки, они учились в нашем университете на юристов, одну звали Ася, а имя второй вспомнить не удалось.       – В салоне пахнет твоим одеколоном, – произнесла я, втягивая носом потеплевший воздух.       – Это хорошо или плохо?       – Хорошо, мне очень нравится.       – Я рад. От тебя тоже всегда вкусно пахнет.       – Спасибо.       Комплимент Шефера, казалось бы, такой простой и стандартный, вызвал у меня легкое смущение.       Сначала мы ехали молча, потом Олег задал несколько вопросов про мою семью, диалог шел спокойно и гладко, но неприятное напряжение в воздухе чувствовалось. Мужчина это тоже заметил.       – Думаю, нам надо обсудить вопрос с посвящением меня в твои проблемы, – сказал он, не отводя глаз от дороги.       – Согласна. Явно вышло какое-то недопонимание, – кивнула я.       – Позволишь, я начну?       – Угу.       – Понимаешь, Лесь, когда я говорил, что у меня нет время на решение чужих проблем, я имел ввиду не это. Давай просто договоримся об одной простой вещи, хорошо? Ты будешь рассказывать мне обо всех своих проблемах, обо всем, что тебя беспокоит, а там уже будет видно, вмешаюсь я, помогу, или попрошу тебя разобраться с этим самой.       – Да, хорошо, так будет лучше и проще.       Резко повернув руль, Олег обогнал едущую впереди красную машинку, затем перестроился обратно в свой ряд. Из неуложенной прически снова выбились непослушные пряди, он убрал их со лба и опустил одну руку на своё колено. Очень хотелось коснуться его длинных, ровных пальцев, переплести их со своими, пряча ручку в его широкой и теплой ладони.       – Я готов выслушать твою позицию. Правильно понимаю, что ты не рассказала мне ничего из-за той фразы на кухне?       – Ну, частично, да, – честно ответила я. – Но даже без нее, скорее всего, я бы промолчала, потому что правда не хочется тебя чем-то грузить. У тебя много дел, много работы, я же это понимаю.       – Но ведь мы, вроде как, встречаемся. Мы вместе. Я – твой парень. Неужели в такой серьезной ситуации, где моя помощь реально, – он интонацией выделил это слово, – необходима, разумно будет промолчать?       – Не знаю… Я просто не знала, чем ты можешь помочь, не думала, что поедешь со мной выгонять маминых дружков. Думала, мы с бабушкой сами справимся.       – Понимаешь, в этой ситуации тебе угрожает опасность. Напрямую. Два взрослых мужика, бабушка и молодая девочка. Несомненно, я должен быть рядом, и я буду.       От этих его слов, от того, как уверенно и серьезно Олег их произнес, по телу разлилось приятное тепло, на душе сразу стало светлей.       – Спасибо, милый. Давай мы всегда будем все спокойно обсуждать, чтобы не ссориться? Большинство же ссор возникает из-за недопонимания.       – Отличная идея.       – Могу я задать тебе вопрос? – тут же поинтересовалась я, рассматривая красивое, сосредоточенное на дороге лицо.       – Конечно.       – Ты так остро отреагировал на мои слова на лестнице, потому что характер вспыльчивый, или потому что бекграунд нехороший был?       Преподаватель ненадолго призадумался, после чего спокойно произнес:       – И характер довольно вспыльчивый, и бекграунд нехороший. Во-первых, бывшая девушка, которая студентка, часто закатывала скандалы с обвинениями, в связи с чем у меня выработалась и закрепилась определенная модель поведения, и перестроиться я пока не успел. Во-вторых, у меня непростые родители.       Мы впервые затронули тему родителей Олега. Я только сейчас поняла, что ничего не знаю о его семье, хотя о моей мы говорили неоднократно.       – Расскажешь про них?       – Они консервативные, требовательные. Хвалили мало, ругали много, но любили меня, зря не скажу. Однако, там к обвинениям я тоже привык, – он усмехнулся.       – Кем они работают?       – Мама – школьный учитель математики, отец – рабочий на предприятии.       – Они как-то влияли на твою профессию?       – О да, – Олег иронично коротко посмеялся, – мне с детства внушали преподавательскую карьеру, мама хотела видеть меня только учителем математики, как и сама, отец поддерживал, хотя и вариант с устройством на его предприятие рассматривал. Однако, меня заинтересовала биология, мозг в частности, тогда остановились на учителе биологии, но я не хотел в школу, просто до дрожи не хотел, не видел себя в работе с детьми и, тем более, с подростками. Ближе к восемнадцати годам у меня стали появляться первые идеи для бизнеса, но родители всерьез не восприняли, назвали это ерундой, не поверили в меня, продолжали давить с преподавательством, в крайнем случае, с устройством на работу к отцу, если по профессии сразу не найду. Тогда я стал втихаря читать специальную литературу, смотреть видеоролики на заинтересовавшую тематику, но, как они и настаивали, поступил на преподавателя, к счастью, выбранная специализация мне нравилась, поэтому совмещать официальную и неофициальную учебу смог. Пока получал дипломы, подрабатывал у отца, а все свободное время посвящал проекту. Первые попытки открыть свое дело провалились, и я устроился преподавателем в университет, но к двадцати трем годам с бизнесом начало складываться, мой уже усовершенствованный проект выстрелил, я взял в команду Сережу, развитие пошло, денежки закапали, но только через год я рассказал обо всём родителям.       – И что они сказали?       – Отец ограничился словом «молодец», а мама сказала, что это все здорово, но ненадежно и нестабильно, так что забрасывать преподавание нельзя. Но не ушел из этой карьеры я по другой причине, не из-за её слов.       – По какой?       – Мне это нравится. Считай, хобби, которое приносит дополнительные деньги. Правда, недавно, как ты знаешь, мне пришлось сменить учебное заведение, чтобы был более свободный график и меньше часов, так как на основной работе задач стало больше.       После этой истории про родителей, Олег стал вызывать у меня еще больше восхищения. Он смог выбрать истинно свой путь, несмотря на давление со стороны, и справиться со всеми трудностями без поддержки самых близких людей. Он поставил цель, он упорно стремился, и он добился её. Подобное более чем достойно уважения.       А насчет его родителей… Это отвратительно, когда родители не дают ребенку право выбора, решают всё за него и вынуждают идти их путем, а не своим. Как мамы, папы, бабушки и дедушки могут буквально лишать своих детей и внуков их жизни? Разве человек, который живет другой, чужой жизнью, может быть счастлив? Как так получается, что собственные нереализованные цели и убеждения становятся важнее морального состояния родных детей?       Думая об Олеге и его семье, я молчала, а потом решила всё же озвучить некоторые свои мысли:       – Я считаю, что ты просто супер-молодец. Ты смог понять, чего хочешь от жизни и, несмотря на все преграды, упорно к этому идти. В итоге, своего добился. Твой внутренний стержень и упорство просто поражают, а про интеллект вообще молчу. Ты такой сильный и умный, я просто в восторге от тебя, правда.       В первые секунды преподаватель никак не отреагировал на мои слова, просто продолжал задумчиво смотреть на дорогу, но через мгновение уголки его губ всё же дрогнули, и серьезное лицо озарила улыбка.       – Спасибо, солнышко. – От переполненной нежностью интонации по коже прошли мурашки.       Вскоре мы свернули к моему дому. За разговорами показалось, что дорога от университета заняла совсем мало времени, буквально считанные минуты, очень повезло, что пробок почти не было, только в одном месте ненадолго застряли. Припарковавшись рядом с нужным подъездом, Олег заглушил мотор, музыка тут же выключилась, а огонечки на панельке погасли. На душе вмиг стало холодно и неуютно, подниматься в квартиру и глядеть на сумасшедший цирк совершенно не хотелось, увы, оставаться в теплом салоне рядом с великолепным мужчиной и убегать от проблем целую вечность не получилось бы. Я отстегнула ремень безопасности и потянулась к дверной ручке, собираясь выйти на улицу, но преподаватель меня остановил.       – Лесь?       – М? – я обернулась, рука замерзла в воздухе, лишь кончиками пальцев касаясь прохладного металла.       Олег смотрел на меня слишком внимательно, его грудь часто вздымалась и опускалась, выдавая волнение. В следующее мгновения взгляд ледяных серо-голубых глаз скользнул ниже, на мои губы, отчего в животе все внутренности тут же скрутились в тугой горячий узел, пульс ускорился. Поддавшись интуитивному порыву, я потянулась навстречу к мужчине, и он моментально наклонился ближе. Широкая и теплая ладонь легла на мою шею, большой палец коснулся щеки, и, подобно сладкому мёду, внутри тут же растеклись пьянящие и согревающие нежные чувства. Чуть разомкнув губы, я ждала, с трудом удерживаясь от того, чтобы впиться в преподавателя первой, но он тянул время. Олег очень медленно наклонился ко мне еще ближе, но не спешил с действиями, словно дразнил, наконец, сдавшись, я сдавленно застонала и прильнула к таким желанным губам. Не тратя больше ни секунды, преподаватель тут же углубил поцелуй, от соприкосновения языков по моему телу прошла волна дрожи и, спустившись к низу живота, превратилась в горячий, кипящий шар.       Мы целовались жадно, страстно, словно после невероятно долгой разлуки, отчего голова пошла кругом, все грустные мысли куда-то испарились, а проблемы перестали существовать. Кажется, я даже забыла, где нахожусь, и кто я вообще. Существовал только Олег. Он прикусил мою губу, заставив ахнуть, и положил вторую руку мне на талию. Не в состоянии совладать с чувствами, упиваясь всепоглощающей страстью и нежностью, я продолжала тянуться к мужчине, сжимая его плечо и перегибаясь через подлокотник между сиденьями. Активно отвечая на поцелуй, он запутал пальцы в моих волосах, не давая возможности отстраниться. Опустив руку на широкую грудь, я лишь на секунду разорвала контакт наших языков, лизнув нижнюю губу преподавателя, хоть на дворе стоял день, а не раскрепощающая и раскрывающая истинные желания ночь, голову срывало, всё смущение ушло на второй план. Ладошка соскользнула ниже, в поисках опоры для удержания равновесия, я хотела опереться на бедро мужчины, но немного промахнулась, рука легла на неровную ткань джинсов, под ней же было что-то твердое и горячее, губы Олега на секунду замерли, и он застонал. Отдернув ладонь, я тут же отстранилась.       Пришлось потратить пару минут, прежде чем мы оба смогли успокоить сбившееся дыхание и учащенный пульс, опустив зеркальце, я поправила растрепанные волосы. Как только в голове чуть прояснилось, вернулось и смущение, мои щечки вмиг запылали, но Шефер решил добить окончательно:       – Да уж, вроде, не в первый раз целуемся, но поражаться твоей страстности не перестаю. Страшно подумать, что же ты будешь творить в постели, зайка.       – Прекрати, – я звонко стукнула его по коленке.       – То есть, чтобы ты снова меня потрогала, мне опять нужно тебя смутить?       – Я и так смущена, отстань, пожалуйста.       – Зайка, я еще и не начинал к тебе приставать. Я даже не предполагал, что обычный поцелуй перерастет в такой ураган, но ты умеешь удивлять.       – Олег, прошу, заткнись, – прорычала я, сгорая от стыда.       Сколько же еще времени нужно, чтобы я привыкла? Уже самой краснеть надоело. Вот бы научиться осознанно вызывать то моё альтер-эго, возникающее во время наших поцелуев.       – Во-первых, Белокрылова, Вы экзамен не сдадите, во-вторых, начало фразы мне нравится, но последнее слово подобрано неверно.       Сложив руки на груди, я отвернулась к окну. Олег коротко посмеялся.       – Ладно, малыш, не дуйся. Пошли разбираться, – с этими словами он открыл дверь и вышел на улицу.       Волшебное романтическо-эйфорическое настроение вмиг разрушилось, раскололось вдребезги, вернув в душу зябкий ветер. Весь опьяняющий сознание, приторный туман, невидимый глазами, но прекрасно ощущаемый каждой клеточкой тела, тут же растворился в воздухе, хотя буквально минуту назад наполнял салон автомобиля, смешиваясь с запахом одеколона Шефера. Обойдя машину спереди, Олег открыл мою дверь и протянул руку, помогая выйти, должно быть, он заметил изменившееся выражение лица, так как, порывисто прижав к своей груди, негромко произнес:       – Не переживай, малыш, всё будет хорошо. Сейчас всех выгоним, всё решим, и будешь отдыхать. Я рядом, не бойся ничего, слышишь?       Я кивнула. От его слов стало и правда поспокойней, да и вообще, слышать подобное неописуемо приятно. «Я рядом, не бойся ничего». Просто бальзам для души. На самом деле, я не столько боялась, сколько не хотела рушить эту прекрасную сказку с прекрасным принцем своей серой и отвратительной реальностью. Ну вот зачем вообще придумали этот чертов алкоголь?       Держась за руки, мы вошли в подъезд и поднялись к двери моей квартиры. На лестничной клетке отчетливо слышались крики и ругань, аж передернуло от мерзости. Вздохнув, я полезла в сумку за ключами.       – Бабушка знает обо мне? – спросил Олег.       – Нет.       – Ну, вот и познакомимся.