Преподаватель

Олег

      Предварительно коротко постучав в дверь, я заглянул в кабинет. Ксюша была там одна.       – Привет, – поздоровался я, делая шаг внутрь.       – Привет, Шефер, – со вздохом произнесла она, – проходи, присаживайся.       Нутром чувствуя, что диалог предстоит длительный, я снял куртку и повесил её на крючок. Всё это время молодая преподавательница смотрела на меня недовольно-разочарованным и непонимающим взглядом, подпирая подбородок рукой. Я сел на место за другим столом и развернулся к ней лицом, вопросительно подняв брови, как бы ожидая, что интересного мне скажут.       – Олег, давай без лишних предисловий, думаю, ты уже и так всё понял, – заговорила Ксюша, откинувшись на спинку стула.       – Экономию времени ценю, тут согласен, но понимаю пока не всё. Что случилось?       Я не только выглядел спокойным внешне, но и был таким внутри. С утра немного подергался, но к этому моменту напряжение в теле и сознании уже как-то спало. Уголовно привлечь меня не могли, а все остальное – ерунда, которая решается. Даже если бы уволили – не страшно. Просто ушел бы с головой в свое дело, которое любил ничуть не меньше преподавания.       – Шефер, давай прямо. Ты спишь со студентками?       – С чего такой вопрос вообще? – Лицо и тон довольно легко удавалось сохранять ледяными и безэмоциональными.       На самом деле, я пока не принял решение, какой позиции придерживаться, так как не знал, что и откуда знает Ксения. Если до нее дошли обычные слухи – легче просто всё убедительно отрицать. Если она каким-то образом получила неопровержимые доказательства, то мои отрицания только усугубили бы ситуацию.       – Просто ответь на вопрос. Спишь? Да или нет? Я тебе не враг, но мне нужно знать правду, Олег.       М-да, сложная ситуация. Всегда, когда я не знал, как поступить, выбирал путь правды. Может, она и не всегда уместна, но если ты не понимаешь, что в данный момент лучше: ложь или правда, то надо выбирать правду. Во-первых, это по совести. Во-вторых, правда сильней, и за неё не смогут уличить в трусости, избегании или чём-то подобном. Не знаешь, что говорить? Говори правду.       – Да. С одной. Один раз, на данный момент.       На моем лице не дрогнул ни один мускул, но я внимательно следил за реакцией девушки. Сначала Ксюша недоумевающе подняла брови, затем тяжело вздохнула, и после этого посмотрела на меня долгим взглядом.       – С Белокрыловой Олесей? – наконец спросила она.       – Какая разница? Как-то неэтично с моей стороны сообщать имя девушки. Может, она не хочет афишировать? Ты же хотела поговорить со мной и обо мне? Так давай обо мне.       – А спать со студентками этично, Шефер?       – Она же не школьница. Она взрослая девушка, ненамного младше меня. И это было осознанно, по обоюдному согласию, мы встречаемся уже какое-то время. В планах заводить отношения со студенткой не было, это вышло случайно, просто так получилось, что влюбились друг в друга.       Преподавательница немного помолчала, потом снова вздохнула.       – Хорошо, если хотя бы это так, как ты говоришь.       – А есть подозрения, что иначе? Как до тебя вообще дошла эта информация?       – Подозрения есть, хоть я во всё это и не поверила, – она заглянула в экран своего ноутбука и начала щелкать мышкой, – не хочу верить, во всяком случае. Но мне пришло письмо, не отреагировать я, сам понимаешь, не могла. Вот, взгляни, – она развернула ноутбук ко мне.       Встав со своего места, я подошел поближе и, облокотившись рукой на стол, наклонился к экрану. Письмо было отправлено с анонимного адреса, он буквально так и назывался – «anon00anon».       «Здравствуйте, Ксения Витальевна. Я студент(ка) нашего ВУЗа, но вынужден(а) писать анонимно, так как боюсь, но промолчать о таком вопиющем ужасе не могу. Наш преподаватель – Олег Сергеевич Шефер состоит в сексуальных отношениях с Олесей Белокрыловой. Эту информацию я узнал(а) лично от девушки, а потом увидел(а) подтверждение своими собственными глазами. Весь ужас состоит не только в недопустимых сексуальных связях, но и в том, что они носили морально-насильственный характер со стороны О.С. Шефера, со слов Белокрыловой. Олеся согласилась на такие отношения с преподавателем ради получения отличных оценок и зачетов, а также для власти над другими одногруппниками. Олеся Белокрылова запугивает нас тем, что Олег Сергеевич завалит нас на экзаменах, если мы не будем выполнять её требования и пожелания. Мне неизвестно, что происходит между ними, по первому источнику Олег Сергеевич вынудил Олесю на секс с ним, но потом Олеся стала манипулировать, пользуясь этой связью с преподавателем. В здоровом обществе не место такому. Очень прошу придать ситуацию огласке, отчислить Белокрылову Олесю и уволить Олега Сергеевича Шефера. Спасибо».       От увиденного глаза полезли на лоб. Гнев и недоумение смешались в одну непонятную эмоцию. Я сел на место.       – И ты вызвала меня на ковер из-за этого бредового анонимного доноса? Это же бред полнейший!       – Я сначала тоже не поверила, Олег. Тоже подумала, что это бред. Но дальше было это. – Ксения Витальевна переключала письмо, и на экране возникла немного размытая фотография, на которой мы с Олесей целуемся здесь, в деканате. – Шефер, обязательно этим на рабочем месте заниматься?       Я правда не понимал, кто и когда мог сделать это фото. Мы были вдвоем, никто не заходил. Получается, какая-то крыса заглянула в деканат, бесшумно сделала фотографию и решила отправить её сейчас? А почему именно сейчас? Непонятно.       – Да, сглупили, поддались чувствам. Мы просто поцеловались, никакого секса тут не было. Секс был один раз у меня дома, и уже после того, как мы какое-то время состояли в отношениях, я повторюсь. Фото подтверждает лишь то, что мы с Лесей встречаемся. Все остальное, что написано – полнейший бред, – раздражительно, но твердо сказал я.       Девушка покачала головой.       – Я хочу в это верить.       – Боже, Ксюша! – я всплеснул руками. – Я никого не принуждал, и на меня никто не вешался, оценки тут вообще ни при чем. Да, Леся получила пять за экзамен, но я оценил её честно, по знаниям. Ребята, находившиеся с ней в аудитории, подтвердят. Ну и, зная Лесю, уверен, что она никого ничем не запугивала, это бред. Когда нас однажды увидели, она очень сильно испугалась, вроде как, за меня. Не стала бы она никому о нас рассказывать ради угроз. Бред!       Ксения нахмурилась.       – Кто вас увидел? Когда?       Опустив веки на пару секунд, я сделал глубокий вдох.       – Дима, её одногруппник. На зачетной неделе. Зашел в аудиторию, мы там целовались.       – Твою мать, Шефер! – Она сжала губы. – Какого черта ты творишь это в ВУЗе?! Взрослый же мужик.       – Не отчитывай, – я закатил глаза. – Знаю. Так вышло.       – И сколько раз у вас так выходило?       – Ксюш, перестань. Ничем таким мы тут не занимаемся. В порыве чувств пару раз поцеловались, и всё. Вспомни себя и своего жениха, иногда мозг отключается.       – Олег, ты понимаешь, что это письмо могли отправить не только мне? Что, если оно пошло выше? Это же может быть скандал, – встревоженно и недовольно заявила преподавательница.       – Если нужно будет, напишу по собственному. Или по статье увольняйте, если такая найдется. Но я и перед вышестоящим руководством могу повторить все то, что рассказал тебе. Вот только, – на мгновение опустив взгляд, я прикусил нижнюю губу, затем снова поднял глаза на Ксюшу, – Олесю в это не хочется вмешивать.       Ксения вздохнула.       – Понимаю, но не получится не вмешивать. Её имя в письме, а она – на фотографии. Что будем делать, Олег? – Она задумчиво подперла лоб ладонью. – Не отреагировать я тоже не могу, если потом всё всплывет, и всплывет в таком свете, как изложено в письме, то и на меня тень ляжет, получится, что я всё знала, но прикрывала.       Мне потребовалось немного времени, чтобы придумать решение сложившейся ситуации. Глядя на пол, я продолжал кусать нижнюю губу.       – Давай сделаем так. Кинь письмо в спам и притворись, что ничего не видела. Ты же на него не отвечала?       – Нет, не отвечала.       – Прекрасно. Так вот, кинь в спам, и пока подождем. Если письмо уже отправили выше, то скоро с нами свяжутся, если нет – есть время подумать. Авторам доноса не понравится бездействие с твоей стороны, и они действительно могут попробовать отправить этот бред выше, но к тому времени мы с Лесей постараемся вычислить их, и сами побеседуем с этими фантазерами. Согласна?       Немного помолчав, Ксюша проворчала:       – Черт с тобой. Согласна. Но это только потому, – она подняла вверх указательный палец, – что я очень хорошо отношусь к тебе и к Белокрыловой.       – Спасибо, Ксюш, – слабо, но искренне улыбнулся я. – Мы закончили? Я побегу?       – Беги, Шефер, – раздражение и недовольство четко слышались в голосе девушки.       – Олеся тут?       – Да, тут, – ответил я, снимая с крючка свою куртку.       – Скажи ей тогда, чтобы заходила.       – Хорошо. Всё, пока, Ксюш, – моя ладонь уже коснулась дверной ручки, но преподавательница меня остановила и заставила обернуться.       – Олег?       – Да?       – У вас с ней реально прям чувства? Прям любовь до гроба и все такое?       – Вроде того, – сжав губы, я пожал плечами, после чего слегка улыбнулся.       Ксюша кивнула.       Да, у нас реально были чувства. Я дорожил Олесей, я питал к ней всё самое теплое и нежное, на что был способен. Хотел быть с ней рядом, видеть её улыбку, слушать её истории и размышления, радовать подарками, обнимать, сажать к себе на колени. Хотел быть с ней.       Секс ничего не изменил. Я слышал миф про потерю интереса после секса, но это не работает с теми, кто действительно что-то для тебя значит. Я безумно хотел Олесю, я это получил. И это было круто. Да, Леся не была опытной в этом вопросе, но ты не ждешь, чтобы тебя удивляли, когда секс отражает высшую степень близости, а не просто удовлетворение биологического сексуального желания. До такого у нас тоже дойдет, но пока я сам хотел её поудивлять, а там видно будет.       Ох, как я хотел её поудивлять.       Ох, как я хотел просто быть с ней. Всегда. Прежде не ловил себя на таких мыслях, находясь в отношениях с другими своими девушками даже при сильной и яркой влюбленности. Я хотел быть с ними в моменте. А с Лесей я реально подумывал о разделении вечности, о «в болезни и здравии». Конечно, предложение пока делать не собирался, но уже допускал мысли о том, что такой момент может однажды настать.       Да… Малышка сделала меня романтиком. Немного безбашенным. Безбашенным, влюбленным романтиком. Вот, что бывает даже с такими холодными и черствыми мужиками, как я, если наполнить их сердце любовью. Она – свет, теплый, мягкий свет в моей сумеречно-темной от безэмоциональности, переполненной лишь задачами и целями жизни. А я – влюбленный в этот свет мотылек.       Говорю же, она сделала меня романтиком.