Преподаватель

Олеся

      – Здравствуйте, – негромко поздоровалась я, зайдя в кабинет.       – Здравствуйте, Олеся. Проходите, садитесь, – сказала Ксения Витальевна, и тяжело вздохнула. Злой или рассерженной она не выглядела, но явно была озадачена.       Растянув рукава свитера, я спрятала в них кисти рук. Олег в двух словах рассказал мне, о чем они говорили, пока провожал до кабинета. Он во всем признался, теперь настала и моя очередь. Моральная подготовка к допросу не особо помогла, и я все равно страшно нервничала. Причем, сложно сказать, из-за чего именно: из-за того, что начала встречаться с преподавателем, из-за того, что могла наговорить сейчас глупостей, поддавшись эмоциям, или из-за того, что у Олега могли возникнуть проблемы?       – Вы понимаете, почему я Вас позвала? – спросила девушка, отложив в сторону телефон, и посмотрела на меня внимательным, пронзающим насквозь взглядом.       На миллисекунду я задумалась. Врать смысла уже не было, играть в несознанку тоже: Олег все равно все рассказал, так что следовало выбрать путь правды. Если бы ситуация касалась только меня, то и раздумывать бы не пришлось – выложила бы, как всё было на самом деле, да покончили бы с этим. Но страшно не хотелось, чтобы милый потерял работу, которую любил, так что необходимо было оставаться внимательной и по максимуму включать мозг. Потупив взгляд, я тихо произнесла:       – Да, понимаю.       – Это хорошо… Олесь… – преподавательница призадумалась, – я сейчас задам Вам пару вопросов, но прежде хочу сказать, что Вы можете быть уверены, что все останется между нами, если Вы этого захотите. Если Вам нужна какая-то помощь, то я помогу. Вы во всем можете мне признаться, не бойтесь, хорошо? – Это прозвучало искренне.       В ответ я лишь кивнула, боясь, что неудачно подобранная или неудачно произнесенная фраза может быть понята неверно и усугубит положение. Да, вероятно, я сильно все утрировала и излишне себя накручивала, но правда было страшно за Олега. Не за себя. За себя было только немного неприятно и стыдно, как-то очень неловко разговаривать с Ксенией Витальевной о романтических отношениях с другим преподавателем, учитывая, что в её глазах я всегда выглядела хорошей девочкой, чуть ли не ангелочком с белыми крылышками.       – Олесь, – Ксения Витальевна снова очень внимательно на меня посмотрела, пришлось приложить усилия, чтобы не отвести взгляд в сторону, – Вы встречаетесь с Олегом Сергеевичем?       – Да, – голос звучал как-то сдавлено, но хоть достаточно громко.       – Вы… Хм… Это по обоюдному желанию?       – Да, конечно. Это вышло случайно… Но так уж вышло.       – Хорошо. Позвольте, я спрошу Вас напрямую?       – Да, спрашивайте.       Она посмотрела в экран ноутбука, коротко кивнула, откашлялась, и снова подняла на меня взгляд.       – Вы состоите с Олегом в сексуальных отношениях?       Было заметно, что Ксении Витальевне вся эта ситуация неприятна, что она ей не нравится, но девушка оставалась серьезной и собранной. К счастью, какого-то явного негатива с её стороны я по отношению к себе не чувствовала, хотя непонимание было очевидно.       – С недавнего времени, да.       Я все же опустила глаза. Слишком неловко. Кажется, даже голос в конце дрогнул.       – Кто был инициатором этой связи, Олесь?       – Это… это было по обоюдному желанию. Мы уже были в отношениях на тот момент. Олег меня ни к чему не принуждал, и я на него тоже не прыгала.       Правду, даже не самую приятную, говорить намного проще, чем что-то придумывать и выкручиваться. Это факт.       – Хорошо, – преподавательница снова кивнула и посмотрела на экран ноутбука. – А кто-то из Ваших одногруппников знал о ваших с Олегом отношениях?       Снова пришлось призадуматься, но слишком долго это делать было бы подозрительно. Олег не сказал, рассказывал он про Диму или нет. Пришлось найти нейтральный ответ.       – Я никому не говорила, даже подругам, Олег тоже.       – Понятно. А как у Вас обстояли дела с общением с Олегом до того, как вы вступили в отношения? Как проходили пары, опросы и так далее?       – Ну… Не знаю. Обычно, – я искренне пожала плечами. – Он меня никак не выделял. Олег Сергеевич достаточно требовательный преподаватель, но при этом и более-менее лояльный. Особых проблем у меня не было, когда-то отвечала хорошо, когда-то плохо, но ни меня, никого-то другого Олег никогда специально не валил и не вытягивал. Правда.       – Я Вас поняла. Может, Вы хотите мне что-то рассказать? Повторюсь, что обещаю, что оставлю все между нами или помогу Вам, если потребуется.       В сказанных Ксенией Витальевной словах я не сомневалась. Она была очень классной девушкой, и я действительно ей верила. Просто рассказывать-то и нечего. Так я и ответила.       – Мне нечего Вам рассказать, Ксения Витальевна, правда. Я… я люблю Олега. Он меня тоже. Ну, как минимум, он влюблен. Понимаю, что так не принято, что преподаватель и студентка не должны встречаться, но так уж вышло. Он пытался держать меня на расстоянии, я тоже старалась не лезть к нему, но… – я поджала губы. – Но я могу сказать Вам максимально честно, он ничего плохого не делал, оценки он мне не завышал, работу и личное он не смешивает. Олег очень хороший. Пожалуйста, не увольняйте его, если это возможно…       Ксения Витальевна закрыла глаза и снова тяжело вздохнула.       – Олесь, я никого увольнять не хочу и не собираюсь. Но не я тут царь и бог, если все пойдет выше, от меня ничего зависеть не будет. – Я понимающе кивнула, и девушка продолжила. – Мне на почту пришло письмо, которое я уже показывала Шеферу, – она развернула ко мне ноутбук, – боюсь, его могли отправить не только мне, но и вышестоящему руководству тоже.       «Здравствуйте, Ксения Витальевна. Я студент(ка) нашего ВУЗа, но вынужден(а) писать анонимно, так как боюсь, но промолчать о таком вопиющем ужасе не могу. Наш преподаватель – Олег Сергеевич Шефер, состоит в сексуальных отношениях с Олесей Белокрыловой. Эту информацию я узнал(а) лично от девушки, а потом увидел(а) подтверждение своими собственными глазами. Весь ужас состоит не только в недопустимых сексуальных связях, но и в том, что они носили морально-насильственный характер со стороны О.С. Шефера, со слов Белокрыловой. Олеся согласилась на такие отношения с преподавателем ради получения отличных оценок и зачетов, а также для власти над другими одногруппниками. Олеся Белокрылова запугивает нас тем, что Олег Сергеевич завалит нас на экзаменах, если мы не будем выполнять её требования и пожелания. Мне неизвестно, что происходит между ними, по первому источнику Олег Сергеевич вынудил Олесю на секс с ним, но потом Олеся стала манипулировать, пользуясь этой связью с преподавателем. В здоровом обществе не место такому. Очень прошу придать ситуацию огласке, отчислить Белокрылову Олесю и уволить Олега Сергеевича Шефера. Спасибо».       Во время прочтения этого бреда, меня аж затрясло от гнева. Ногти плотно вжались в ладони, дыхание сбилось, пришлось приложить усилие, чтобы взять себя в руки.       – Ксения Витальевна, это полный бред! Я… – от негодования не получалось нормально сформулировать мыль, – я не знаю, кто написал эту хе…извините, этот полнейший бред. Олег никогда ни к чему меня не принуждал! Никогда! – я выразительно посмотрела на девушку, та спокойно и внимательно меня слушала. – Он наоборот говорил, что будет ждать, сколько нужно, когда мы… когда у нас… ну, в общем, Вы поняли. Олег порядочный и хороший мужчина, он бы никогда не стал кого-то принуждать к такому или угрожать, это бред полный!       Преподавательница кивнула, но явно ждала продолжения. Я продолжила.       – И уж конечно я никому об этом не рассказывала. Во-первых, про насильственный характер не могла никому сказать, так как его не было, во-вторых, я в принципе никому не говорила про Олега, даже Алёне и Насте. Я понимала, какие могут быть последствия. И да, я никого не запугивала, это бред.       Закончив, я шумно выдохнула.       – Хорошо, Олесь, я поняла Вас. То есть, в письме нет ни слова правды?       – Ну, правда только в том, что мы действительно в отношениях. Но все остальное – бред. Никого насилия не было, речи об оценках не шло, никто никому ничего не говорил и не запугивал.       – Хорошо. – Ксения Витальевна облокотилась лбом о ладонь и прикрыла глаза. – Олесь, а есть предположения, кто мог это написать? – спросила она, после недолгого молчания.       – Ну… – я задумалась, щеки горели от бушующих эмоций, – нас видел Дима, когда мы целовались. И всё.       – А в деканате он мог вас видеть?       – Что? – мои брови нахмурились.       Ксения Витальевна показала мне фото, где мы с Олегом целуемся. От злости, сильнейшего смущения и испуга кровь второй волной прилила к голове. Кто и как мог нас сфотографировать?! Посмотреть в глаза Ксении Витальевне было сложно, так что я устремила взгляд в стену.       – Не знаю… Вряд ли, он. Я… я попробую как-нибудь выяснить.       – Да, вам с Олегом лучше найти того человека и как-то урегулировать эту ситуацию. Мы с ним уже договорились, давайте договоримся и с Вами. – Я непонимающе посмотрела на преподавательницу, лицо той выражало явное недовольство. – Я пока не буду как-то реагировать на это письмо, сделаю вид, что ничего не видела… Но это пока. Вы про меня тоже пока никому не говорите, попробуйте найти автора доноса и постарайтесь решить мирно. В противном случае, боюсь, исход может оказаться не самым благоприятным, особенно для Олега. Не хотелось бы, чтобы ему пришлось уволиться. Я вам двоим верю, хоть и не понимаю. – Девушка покачала головой, и резко опустила руку на стол. – Ладно Вы, но он чем думал? Это ж надо так… – она снова покачала головой.       – Он не хотел, чтобы так… – начала оправдывать Олега я, но Ксения Витальевна меня перебила.       – Ладно, неважно, я все поняла. Можете идти, Олесь. Спасибо.       – Хорошо. – Я поднялась на ноги. – До свидания.       – До свидания, – со вздохом ответила преподавательница.       Но уже у самого выхода я остановилась и обернулась на неё:       – Знаете, если потребуется, я готова сказать вышестоящему руководству, что это я написала. Ну, типа, он мне нравится очень, а он отверг, вот я и разозлилась. И фото подставное. Ну, и я как бы сначала это сделала, а потом одумалась и призналась. Ну или еще что-то.       – Олесь, идите домой и не делайте глупостей. Заступница.       Кивнув, я выбежала в коридор. От этой «гениальной» идеи решила пока не отказываться, а рассказать её Олегу. Он вряд ли разрешил бы так сделать, но это могло бы стать выходом, если у него все же возникнут проблемы. Меня же не должны за такое отчислить, правильно? Или могут?..       Олег не уехал на работу, он остался ждать меня в машине. Запрыгнув в теплый и приятно пахнущий салон, я снова вздохнула, одновременно тяжело и облегченно. Стоило попасть в более комфортную обстановку, как после стрессовой ситуации тело стало ватным, и в миг накатила усталость. Шефер дал мне посидеть молча, прийти в себя, после чего сказал:       – Давай поедем в сторону дома, и ты по пути расскажешь, как все прошло, а-то я уже тотально ничего не успеваю, на работе дел по горло.       – Да, конечно, – отозвалась я, и потянулась за ремнем безопасности.       – Тебя ко мне отвезти или домой? – задумчиво спросил преподаватель, когда мы выехали с парковки и остановились на ближайшем светофоре.       Я нахмурилась. Какой-то странный вопрос, он же сам недавно хотел, чтобы я осталась. Передумал? Что-то изменилось после разговора с Ксенией Витальевной? Чтобы себя не накручивать, я решила спросить напрямую.       – Ты просто интересуешься моим желанием, или сам передумал, и уже не хочешь, чтобы я оставалась?       Он неоднозначно пожал плечами и забарабанил пальцами по рулю.