Преподаватель

Олеся

      Я не могла пойти в деканат, чтобы поговорить с Олегом лично, так как боялась, что одногруппники решат, что я причастна к этой истории, и неважно, с какой стороны – как его девушка или как автор письма, оба варианта были не очень. Развернувшись на своем месте так, чтобы прижаться спиной к стене, я достала телефон и быстро напечатала сообщение.       Олеся: Милый, а чего ты не сказал, что решил так напрямую спросить?       Но милый не отвечал, видимо, был занят. Окинув глазами отсутствующих в аудитории, понять, мог ли кто-то пойти признаться в своих деяниях или нет, не удалось. На перерыве многие выходили – кто-то покурить, кто-то в магазин.       Ко мне подошли подружки, Настя и Алёна, и мы стали обсуждать сложившуюся историю. Я пыталась максимально фильтровать речь и думать, что говорю, дабы не сболтнуть лишнего. Возможно, мое воображение просто разыгралось, а может Алёна и правда смотрела на меня слишком пристально, словно о чем-то догадывалась.       – А я так и не поняла, Олег реально спит с кем-то из наших или нет? – спросила Настя, кивком головы убрав с лица рыжие пряди от челки.       – Не знаю, – я пожала плечами. – Мутная какая-то история.       – Реально не знаешь? – донеслось из-за спин девочек.       Я перевела глаза за плечи подруг и встретилась взглядом с обладательницей очаровательной крысиной мордочки, с чертовой Рубиновой. Внутри одновременно и похолодело, потому что на нас уже с любопытством смотрела половина присутствующих в аудитории, и загорелся огонек надежды, что она сейчас случайно или себя выдаст, или проговорится, кто автор доноса. Конечно, не хотелось, чтобы все ребята узнали, что Олег спит со мной, но, если письмо пойдет дальше, это и так перестанет быть тайной.       – Что ты хочешь этим сказать, Марин? – я чуть вскинула подбородок, неосознанно подражая Шеферу.       – М, – девушка изогнула губы в обратной улыбке, – ничего. Просто спрашиваю, реально ли ты не знаешь? У меня на этот счет есть другая информация.       – И какая же?       Теперь уже абсолютно все замолчали и внимательно смотрели на нас, даже те, кто, весело болтая, залетал из коридора обратно в кабинет, тут же тормозили и затихали, понимая, что происходит что-то интересное.       – Ну, скажем так, что ты во всей этой истории фигурируешь.       Руки затряслись от мелкой дрожи, пульс участился, дыхание перехватывало от злости и от волнения, но я старалась сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Глаза Насти округлились, они метались с Рубиновой на меня и обратно, а Алена слегка нахмурилась, словно найдя доказательства своим предположениям.       – Марина, если тебе есть, что сказать, скажи уже напрямую. Я в твоих играх и представлениях участвовать не хочу.       – Разве ты не поняла, о чем я? Решила до последнего прикидываться дурочкой?       – Всё, этот бесполезный разговор окончен, развлекайся сама, – с напускным равнодушием я снова облокотилась на стену и перевела взгляд на подруг, чтобы продолжить наш диалог.       – П-ф-ф, окей, очередная подстилка Шефера, удачи, – Марина уже развернулась на пятках и хотела уйти, но мой возглас заставил её обернуться.       – Чего? – по телу прокатилась волна ярости, концентрируясь в черепе. – Что ты сейчас сказала?       Возможно, эта слишком яркая реакция выдала с головой, лишь подтверждая слова Рубиновой, но, во-первых, успеть обуздать столь сильные эмоции было просто невозможно, во-вторых, всё это могло сойти за крайнюю степень негодования и удивления из-за ложных обвинений… Наверно.       – Я сказала это недостаточно громко?       – Ты сделала очень серьезное заявление, на основании чего ты так меня называешь и готова ли ты отвечать за свои слова? – каждое слово звенело от злости, несмотря на наигранно ровную интонацию.       – Хм, – она выпятила губы, подперев одно бедро рукой, – ну то, что ты спишь с преподом, знают некоторые люди, которые мне об этом и сказали, то, что ты лишь одна из многих – тоже факт. А как я должна за них отвечать?       – Можно ли считать, что ты сейчас призналась, что написала то письмо?       Рубинова мерзко похихикала, пробежавшись взглядом по одногруппникам.       – Увы, на меня у вас ничего нет. Я ничего не писала, ничего не отправляла. Автор не я. Автора в нашей группе вообще нет. А ты только что подтвердила мои слова, не став отрицать их.       – Я не буду оправдывать и отрицать всякий бред, который ты несешь, тварь.       В дверном проеме возникла широкоплечая мужская фигура. Услышав обрывок последней фразы, Олег посмотрел на меня широко распахнутыми глазами, в которых смешались удивление, испуг и злость одновременно.       – Что тут происходит? – голос прозвучал обычно, непонимающе, но не более, однако уже через секунду черты лица будто заострились, и преподаватель снова превратился в Ледяного короля.       Все молчали. Рубинова поникла и стушевалась, она выглядела, как загнанная в угол крыса, готовая дать бой, но тем не менее на её мордочке отпечатался страх. Кажется, девушка ляпнула не подумав, и теперь начинала терять свою уверенность.       – Олеся, я задал вопрос.       Из-за спины мужчины выскользнула староста и шмыгнула на свое место. Когда вернулась Яна, я не заметила, бывшая подруга уже сидела на последней парте и наблюдала за происходящим. Из четверки основных подозреваемых по-прежнему отсутствовал только Димка. Набрав в грудь побольше воздуха, я посмотрела на Шефера.       – Марина назвала меня Вашей очередной подстилкой. – Ни одна мышца на лице преподавателя не дрогнула, но в холодных глазах блеснули недобрые искры. – Сказала, что письмо не писала, но якобы знает от других людей, что я с Вами сплю. И не только я.       По факту прошла всего пара секунд, прежде, чем Шефер заговорил, но по ощущениям пауза длилась слишком долго.       Льдинки из взгляда Олега пронзили Рубинову, кажется, она даже вздрогнула.       – Марина, я от Вас такого не ожидал, честно, – мужчина очень медленно покачал головой из стороны в стороны, – Вы только что оскорбили и Вашу одногруппницу, и меня. Думаю, Вам стоит извиниться, – он приподнял брови, – для начала. А после сообщить, основываясь на каких фактах и на словах каких людей Вы бросаетесь такими громкими заявлениями.       Крыска приоткрыла свой рот, но никак не решалась заговорить, а, может, просто не находила слов для ответа.       – Мне повторить свой вопрос?       Я заметила, что с приходом Олега, напряжение в теле заметно спало, потребность защищаться больше не чувствовалась так ярко. Ведь пришел защитник.       – Нет… Олег, извините, пожалуйста…       – Сергеевич, – перебил её Шефер.       – Да, конечно, – одногруппница потупила взгляд и поправила волосы. – Олег Сергеевич, извините, пожалуйста, я отношусь к Вам с уважением, и не хотела Вас оскорбить.       В кабинет проскочил Димка. Уж очень взволнованно, но без тени удивления, что странно, посмотрел он на мычащую Марину, проходя к своему месту.       – Перед Олесей извинитесь. Немедленно.       Рубинова бросила на меня взгляд, пропитанный ядом.       – Извини.       – Нет, нормально извинитесь, – не успокаивался преподаватель.       – Слушайте, Олег Сергеевич, – вспыхнула Марина, – я извинилась. Проявлять неуважение к Вам я не хотела. Вы взрослый мужчина и сами разберетесь со своей жизнью. А в наших отношениях с Белокрыловой я разберусь сама, ладно? Извините.       Всё это время обе подружки местной Мисс Совершенство сидели молча, но заметно нервничали, помимо этого, на милых лицах застыло недовольство и неодобрение. Интересно.       – На основании чего Вы делаете такие заявления? – отрывисто проговорил Олег. – Вы не ответили.       – Мне рассказали и показали фото. Но даже закон такой есть, я не обязана свидетельствовать против своих знакомых.       – В статье, которую Вы упомянули, Марина, кажется, это пятьдесят первая статья, говорится, что человек имеет право не свидетельствовать против самого себя, супруга и близких родственников, а не просто знакомых.       – В любом случае, я не обязана ничего говорить. Разбирайтесь с этой историей сами, пусть Ваш друг-хакер вычисляет автора, если это вообще правда, – фыркнула одногруппница и направилась к своему месту.       – Раз Вы не можете предоставить доказательства, Марина, мы не можем верить в Ваши слова. Давайте я скажу, что мне рассказывали о рептилоидах, прилетевших на Землю, и показывали фото. Вы мне поверите?       – Да, – весело отозвался Щеглов.       Дима тяжело вздохнул. Яна сидела в телефоне. Рубинова зло улыбнулась.       – У меня есть то фото, Олег Сергеевич. Мне скинуть его в беседу группы? Мне бояться нечего, я то письмо не писала.       Олег замер. Оставаясь непробиваем внешне, я понимала, что сейчас он напряженно думает, как выходить из ситуации.       – Не надо угрожать и шантажировать меня, Марина. Делайте, что хотите. Если у Вас есть какое-то фото, покажите его и мне. Любопытно.       – Не вопрос, – истерично усмехнулась девушка.       В груди снова похолодело, все внутренности сжались, кажется, кровь перестала циркулировать по венам, хотя быстрое сердцебиение говорило об обратном.       Экран телефона засветился, высветилось уведомление о новом сообщении. Сначала я подумала, что Рубинова слила в беседу тот кадр из деканата, но нет.       Влада: Олесь, я сейчас выйду, выйди за мной минут через пять, буду ждать тебя у автомата с напитками. Надо поговорить.       Олеся: Хорошо.       Видимо, ответ был близко. Подруга Марины хотела со мной о чем-то поговорить. Еще и таким образом. Странно и неожиданно.       Влада поднялась с места и незаметно выскользнула из аудитории, Рубинова даже не обратила на это внимания – рылась у себя в телефоне.       – И что Вы будете делать, когда все узнают правду? – впервые за долгое время подал голос Дима, заставив меня вздрогнуть, хоть я уже и смирилась со своей участью.       «Ну и пусть узнают, плевать».       В глазах Шефера читалась неприязнь.       – Дима, я скажу Вам одно. – Пауза. Все внимание приковалось к преподавателю. – Я не скрываю ничего такого, что могло бы испортить мне жизнь. Нет такой правды, которая могла бы меня уничтожить. За всё, что я делаю в этой жизни, я готов отвечать. Советую и вам всем научиться тому же.       Кто-то одобрительно хмыкнул. Мой взгляд пересекся со взглядом Олега, со стороны казалось, что ничего в этот момент не произошло, но я успела и прочитать в любимых глазах посыл «не волнуйся, все будет хорошо», и разгадать в чуть более медленном, чем нужно, моргании «все под контролем».       Дима больше ничего не говорил, Яна продолжала с кем-то переписываться. Марина, кажется, нашла нужное фото, но в этот момент Шеферу позвонили, и, извинившись, преподаватель поднял трубку, не выходя из аудитории. Вспомнив о Владе, я встала из-за парты и выскочила в коридор, а как только дверь за спиной закрылась – в прямом смысле побежала на первый этаж.       Влада не обманула. Одногруппница стояла с автомата с полупустым бумажным стаканчиком кофе и задумчиво смотрела в окно. Рядом никого не было, везде шли пары.       – И о чем ты хотела поговорить?       Дергаясь из-за волнения о том, что могу пропустить что-то важное, что может сейчас быть в аудитории, я присела на край широкого подоконника. Девушка подошла поближе.       – Давай, услуга за услугу?       – Что ты имеешь ввиду? – непонимающе нахмурилась я.       Влада задумчиво покусала губу, глядя куда-то вниз.       – Я расскажу тебе все, что знаю, а ты попросишь Шефера не вмешивать меня и Аню во всю эту историю, идет?       – Ничего не понимаю. Говори ясней, – пальцы, нащупав подушечками небольшой скол краски, продолжили ковырять ее ногтями, увеличивая это место.       – Олесь, давай прямо, – Влада посмотрела мне в глаза, – я знаю про вас с Олегом, и ту фотографию я видела. Напрямую во всей истории с письмом я не замешана, но косвенно участвовала. Вот я и прошу защиты взамен на то, что знаю.       На секунду возникли сомнения. Вдруг подруга Марины задумала что-то нехорошее? С другой стороны, в существовании той фотографии и наличие свидетеля в лице Димы сомневаться не приходилось, так что я согласилась на предложение одногруппницы.       Влада не знала, кто буквально написал и отправил письмо, зато, со слов девушки, ей было известно, кто скинул Марине фотографию. Это была Яна. А Дима, который последнее время не отлипал от Рубиновой, рассказал ей, что застукал нас с преподавателем в аудитории. Когда эти крысы обсуждали, что делать со всей этой информацией, Рубинова предложила её обнародовать, и уже Влада озвучила идею с анонимным адресом почты.       – Извини, Олесь. Я лично ничего против тебя или Шефера не имею, просто зачем-то ляпнула, что можно разослать всё с новой пустой почты.       Я тяжело вздохнула.       – Ладно. Не знаю, из-за страха за себя или из-за совести ты мне это рассказала, но, в любом случае, спасибо. Попрошу Олега тебя не вмешивать, если что.       – Да, и… Олесь, другим девочкам ничего не говори, пожалуйста. И Марине тоже. Ну, что я тебе рассказала.       Я кивнула:       – Ладно. Слушай... А ты не знаешь, кому эти письма разослали? Ну, или собирались разослать.       – Нет.       В аудитории мы вернулись тоже по отдельности, чтобы не подставить Владу, по пути я набрала еще одно сообщение Олегу.       Олеся: Яна скинула фото Марине, Дима рассказал, как нас застукал, но кто автор, я не знаю. Кому разослали тот бред – тоже.       Оказывается, половину интересного я всё же пропустила.       – Ну и что Вы теперь скажете, Олег Сергеевич? – лицо Марины было красным и сохраняло какое-то неадекватное выражение, девушка активно дышала, глядя в упор на преподавателя.       Олег молчал. Обернувшись на меня, он без слов показал экран своего мобильного, в открытом диалоге с Рубиновой было то самое фото, на котором мы с ним целуемся в деканате.       Теперь всей группе всё стало ясно. Не придумав ничего лучше, я бросила, глядя на них:       – Только завидовать не надо, – и спокойно прошла на свое место.       В ответ кто-то хихикнул, а кто-то недовольно заворчал, реакция была разной.       – М, да, действительно, мы с Олесей уже некоторое время встречаемся, – Шефер присел на край своего стола и, кажется, наконец-то полностью расслабился. Как ни странно, но я тоже облегченно выдохнула. – Я хотел сохранить это в тайне по ряду причин, но, тем не менее, стыдиться мне нечего. – Чуть наклонив голову вбок и приподняв густые брови, он продолжил. – Да, преподавателям нежелательно встречаться со своими студентками, непринято, общество такое не одобряет. Но, если подумать, наша разница в возрасте примерно такая же, как и у большинства из вас с вашими партнёрами, так ведь? Пять-шесть лет. Это не много. И мы оба – взрослые люди. – Он встал на ноги и стал медленно прохаживаться перед рядами, как обычно делал на лекциях. Мои щеки горели. – Думаю, теперь нам сложно будет вместе работать. Хоть я и готов сохранить непредвзятость к каждому из вас, некоторые все равно обвинят меня в предвзятости, увы. Так что, – остановившись, Олег медленно развел руки, – мне придется уволиться раньше. Я хотел уйти в конце семестра, чтобы довести у вас все дисциплины, но, похоже, кафедре придется искать замену.       В аудитории стояла мертвая тишина, все, находясь в полнейшем шоке, внимательно слушали преподавателя.       – Может быть, нам провести голосование? – предложила отличница Алина. – Лично я не против, чтобы Вы остались. Не вижу ничего страшного в том, что вы с Олесей встречаетесь, – она пожала плечами.       Олег мягко улыбнулся. Никто в группе, кроме меня, думаю, такую улыбку у него еще не видел.       – Алин, поверьте, мне не хочется уходить. Мне нравится и эта работа, и студенты…       – Студентки, – вставил свое мерзкое замечание Щеглов, Рубинова прыснула.       – Антон, – Шефер перевел взгляд на него, – мне нравятся все студенты, каждый из вас индивидуален, интересен и по-своему хорош. А вот люблю я только одну студентку. Заметьте, – он сделал паузу, – только одну. – Моё сердечко сжалось, а потом заколотилось с невероятной скоростью. Олег сказал, что любит меня. Сказал при всех. – Так вот, – продолжил преподаватель, – уходить я не хочу, но мне пришлось бы это сделать в любом случае, так как моя основная работа требует больше времени, чем я ей уделяю. Однако, из-за сложившейся ситуации, я уйду на полгода раньше. Заявление будет написано уже сегодня, но мне, вероятно, несколько пар еще придется отработать.       – Жаль, что уходите, – с улыбкой произнесла Настя. – Вы хороший преподаватель, хоть и строгий.       Всё это время я не решалась обернуться на Настю с Алёной, хоть и чувствовала спиной их взгляды. Было стыдно из-за обмана. После этой пары мне предстояло и перед ними объясниться, и на вопросы одногруппников ответить. Может, стоило уехать сразу вместе с Шефером?       – И красивый, – также весело добавила Алиса. – Олеське повезло.       Шефер мило усмехнулся. Сейчас он выглядел совсем другим человеком и явно приводил этим моих одногруппников в удивление.       – Это мне с Олесей повезло. – То, что он сказал, и как он это сказал, заставило дыхание сбиться. – Кстати, хочу вас попросить. Вы все очень хорошие ребята, умные, честные. Пожалуйста, не обижайте Олесю, ладно? Не доставайте её. Хорошо?       Я не понимала, как реагировать на происходящее. Просто не понимала. Меня накрывало то волной стеснения и смущения из-за повышенного внимания и всех этих признаний, затем была следующая волна – волна нежности и любви к такому милому и замечательному Олегу. Потом был страх, испуг, волнение, удивление, растерянность. Каждая последующая эмоция сменяла предыдущую, так что я застыла на своем месте, как статуя, но с полыхающими щеками и мелко дрожащими руками.       Я знала и чувствовала, что смотрят сейчас не только на Олега, но и на меня. Хотелось подойти к нему, взять за руку и сбежать от этих любопытных глаз.       – Наверное, пытаться начать лекцию бессмысленно, – сказал Шефер, присаживаясь обратно на край стола, – всё равно не сможете переключиться. Так что… отпущу вас. Идите, гуляйте.       В кабинете сразу стало шумно, одногруппники радостно засуетились, параллельно начав обсуждать всё произошедшее. Поймав выразительный взгляд Олега, я поднялась со своего места и вышла за ним в коридор. До деканата мы шли молча. Пропустив меня вперед, преподаватель щелкнул выключателем, маленькая комнатка без окон тут же наполнилась светом от электрических ламп, и прикрыл дверь.       – Чего молчишь, Оленёнок? – спросил он, сев на стул за боковым столом.       Я присела на угол этого же стола. Шефер сильней развернулся ко мне, теплая ладонь стала ласково поглаживать бедро. Тонкая джинсовая ткань не препятствовала прохождению тока от его руки к моей коже, в животе запорхали бабочки.       – Пока не понимаю, что сказать, – честно призналась я. – Ты видел мои сообщения?       Олег достал телефон и открыл нашу переписку.       – Почему не сказал, не знаю, правда. Просто не сказал.       – А про друга-хакера – это правда или блеф?       – Блеф, к сожалению. – Он призадумался. – Хотя у Сереги надо спросить, может, реально есть такой крутой знакомый. А насчет Димы я не удивлен, кстати, Яна тут меня больше удивила.       – А меня – нет. То есть, я не понимаю, зачем она это сделала, но не удивилась, когда Вла… – я замолкла на полуслове, Шефер вопросительно на меня посмотрел. – В общем, мне про это Влада сказала, но по секрету. Обменяла правду на обещание, что тень от этой истории на неё и их третью подружку Аню не ляжет.       – А они замешаны?       – Можно сказать, что нет. Так, Влада что-то ляпнула, не подумав, но ничего не распространяла, если не врет.       – Ясно.       – Слушай, – меня вдруг осенило, – а если автор реально она, а все это провернула, чтобы отвести подозрения?       Олег вздохнул. Серебряный браслет звякнул на его руке, когда он поправил выбившиеся темные пряди волос, в которые мне так хотелось зарыться пальцами, прильнув к любимым губам.       – Это уже неважно, малыш. Правда все равно всплыла, а я все равно увольняюсь. Даже если автор продолжит рассылать это дальше – уже неважно.       – Ты правда увольняешься?       Почему-то изначально я не восприняла эти слова всерьез.       – Правда.       Повисло молчание. Не знаю, о чем думал Олег, продолжая медленно поглаживать мою ногу, я же думала о том, как сильно не хочу объясняться перед подругами. Из-за этих взглядов Алёны стало реально перед ней стыдно, Настя-то по любому проще отнеслась к ситуации. А еще мне одновременно хотелось и не хотелось поговорить с Яной. Было очень интересно, чтобы девушка ответит на вопрос – зачем она это сделала? При этом, подсознательно я понимала, что просто стушуюсь и не вывезу диалог, морально Яна была гораздо сильнее меня.       В дверь постучали, и Шефер убрал ладонь, отчего сразу стало как-то холодно.       – Да, входите.       Дима нерешительно зашел в кабинет, его лицо выглядело одновременно злым и растерянным.       – Не думайте, я не с повинной пришел, я такой фигней не занимаюсь, – процедил он, так и замерев у входа.       – А что ты тогда хотел? – спросила я.       – Меня бесит вся эта ситуация, хочу рассказать правду, потому что она сама не сознается.       – Ты хочешь сказать, что знаешь автора письма? – абсолютно спокойно уточнил Олег, его ненависть к Димке заметно приглушилась.       – Да, – парень наконец-то перевел взгляд с окружающей обстановки на нас. – И это не Марина, и не я, как вы могли подумать.       – Яна? – вырвалось у меня.       Семенов нахмурился.       – Че? Не. Это… – он колебался, явно сомневаясь в том, что поступает правильно, но пути назад уже не было, – ну, в общем, это Лерка.       С моего языка слетело нецензурное слово.