Запах твоей любви

Дни тянулись медленно и однообразно. Сначала был сон, во время которого мне снились либо кошмары, либо Кай. За ним следовало невеселое пробуждение с осознанием того, что я до сих пор прикован к кровати. Потом шли мысли о побеге, в которые с каждым днем верилось все трудней. Эти мысли и рассуждения длились до вечера, потому что больше заниматься было нечем. "Ну, а чем еще заниматься, когда ты прикован наручниками к кровати?" Потом с работы возвращался Шота и заставлял меня есть. Я отказывался первые несколько дней, пока не почувствовал себя полностью ослабленным и понял, что так будет еще хуже. Поэтому я стал подчиняться ему, но лишь потому, что знал: мне нужны будут силы, чтобы оказывать ему сопротивление. Да и, может, я все же смогу вырваться отсюда. Следом шел секс. И если я сопротивлялся, а Шота был не в настроении, то он жестоко избивал меня. После чего он относил меня в ванну, так как ходить самостоятельно после такого я не мог, либо я просто находился без сознания. Однажды он слишком сильно меня избил, из-за чего сам испугался за мое состояние. А у меня в голове тогда мелькнула пугающая, но в то же время почему-то успокаивающая мысль, что я умираю, перед тем как потерял сознание. Ему пришлось вызвать на дом врача, отвозить меня в больницу он побоялся. Конечно, это было бы слишком рискованно. Я надеялся, тот врач поймет, что Шота удерживает меня против воли и поможет мне. Но тот только спокойно обработал мои раны и вежливо проинструктировал Шоту о том, как позаботиться обо мне. Словно то, в каком я находился положении, было абсолютно нормальным. "Он ведь каждый день оказывает медицинскую помощь пленникам, которых избивает до полусмерти "тюремщик"!" - с издевкой кричал внутренний голос, когда я умоляюще провожал взглядом единственного человека, который мог бы мне помочь. Скорее всего, Шота ему хорошо заплатил. Или же это был один из тех докторов, которые оказывали нелегальную медицинскую помощь. Но это было не важно, пока я продолжал находиться здесь. После принятия "расслабляющей ванны" шел сон, но, проснувшись, я снова понимал, что прикован к кровати в доме Шоты. Я попал в свой личный Ад. День сурка не желал заканчиваться. Я не знал, сколько дней прошло. Мне казалось, что я нахожусь в плену у этого ненормального уже целую вечность. И вера в то, что я вырвусь из его лап таяла с каждым новым прикосновением Шоты. И я смирился?

***

Этим утром я проснулся без наручников. Я понял это сразу, потому что мог спокойно пошевелить руками, а не только зафиксировано держать их над головой. Все тело ломило, запястья были словно в огне. Через волю я разлепил веки и посмотрел на свои запястья. Они выглядели еще хуже, чем я их чувствовал. Даже не хотелось представлять, какие живописные шрамы меня поджидают в будущем. С трудом приподнявшись с кровати, я обвел взглядом комнату. Шота уже должен был уйти на работу. "Неужели это мой шанс?" Опустив ноги на пол, я встал с кровати. Но, когда сделал шаг, ноги тут же подкосились, и я со стоном обессилено опустился на пол. Все болело, из-за чего не хотелось двигаться, чтобы лишний раз не чувствовать боль. Но я не мог упускать шанса. Сделав над собой усилие, я приподнялся с пола и оглядел комнату на наличие какой-нибудь одежды. Шота держал меня обнаженным, чтобы не тратить каждый раз время на мое раздевание. "Весьма предприимчиво с его стороны", - кисло подумал я, понимая, что в комнате не находилось одежды. Вспомнив, что однажды Шота доставал из шкафа рубашку, я подошел к шкафу и открыл его дверцы. Но там оказалось только постельное белье. Ничего, даже похожего на одежду, не наблюдалось. Взяв в руки простыню, я повязал ее на себе наподобие тоги и тут же направился к выходу из комнаты. Потянув на себя дверь, я понял, что она заперта. С остервенением подергав ручкой в разные стороны, насколько позволяли больные запястья, я все равно ничего не добился. Нужен был ключ. Но ни в шкафчиках, ни на полках, ни где-либо еще я, конечно, его не нашел. Сдерживая рвущийся наружу стон разочарования, я подошел к окну. По телу побежали противные мурашки. Квартира находилась на седьмом этаже. К тому же на окне стояла решетка. И, кажется, была поставлена не слишком давно. "Он специально подготовился?" "Он давно все задумал?!" "Он ждал подходящего момента?" "Ох, черт. Нужно было выкинуть ту чертову визитку. А лучше вообще ее не брать!" Мысли в моей голове сменялись одна на другую, вызывая желание биться об стену, чтобы вытеснить их. От отчаяния и бессилия хотелось выть. Силы были на исходе. Душевные переживания и физическая боль выматывали, оставляя после себя только усталость и некую апатию. На прикроватной тумбочке я обнаружил поднос с едой. "Как заботливо с его стороны", - я усмехнулся своим мыслям. Есть совсем не хотелось, даже для того, чтобы вернуть себе силы. Все было слишком плохо, чтобы хоть кусок влез в горло. Сев на кровать, я обхватил голову руками. Глаза щипало, а в горле стоял неприятный ком, из-за которого было трудно сглатывать. Дыхание получалось рваным, но я старался держать себя в руках, чтобы попытаться обдумать свое нынешнее положение. Но вместо этого в мою голову лезли только грустные мысли. "Я неудачник". "Ютака, как я хочу увидеть тебя, хотя бы еще один раз". С такими мыслями я и заснул. Очередное пробуждение было бы одним из самых приятных, опять же если бы человек, покрывающий мое тело нежными поцелуями, был другим. Приоткрыв глаза, я различил при свете луны лицо Шоты. Он нависал надо мной и неторопливо целовал мою шею, грудь, плечи, живот. Сопротивляться не было сил, да и это все равно не входило в мои планы. Ведь, если сегодня утром я проснулся без наручников, возможно, в один прекрасный момент я смогу выйти из этой квартиры. "Я могу и потерпеть. Чего мне стоит не противиться его желаниям?" - успокаивал я сам себя, заставляя лежать себя спокойно, а не в страхе отталкивать Шоту. Нужно всего лишь закрыть глаза и представить Кая, как я это обычно делал. Но почему это становится все трудней и трудней?