monsters stuck in your head

Перед глазами все плыло, двоилось и меняло цвета. В ушах стояла назойливая песня Веры и так же ее причитания о том, зачем нам нужны друзья и куда он идёт? Если честно Помощник бы и сам хотел знать куда он идёт. Ноги переставали слушаться, заплетаясь и подгибаясь. – Дерьмо, – Помощник пробормотал сквозь зубы и облокотился о дерево. По крайне мере он надеялся, что это дерево, а не снова здоровенный медведь, который сейчас его сожрет взаправду. И никакие пули, гранаты и огнеметы не спасут. В носу свербело из-за сладкого и приторного аромата Блажи, которой он наглотался пока очищал водопровод. Самое ужасное, что он понимал – даже проблеваться не поможет. Потому что галлюцинации не исчезнут, да и эта ужасная Вера тоже. Помощник сильно зажмурил глаза, до кругов и резко их распахнул, все ещё умудряясь удивляться как перед глазами лес закружился серо-зелёной каруселью. Надо пройти ещё хотя бы несколько метров от станции, чтобы эти сумасшедшие психи хотя бы не сразу его нашли, когда увидят что случилось с их драгоценным строением. – Давайте же, ноги, двигайтесь, – он простонал сквозь сжатые зубы и с особым усилием переставил одну ногу, оттолкнувшись локтем от дерева. – Ах, вот что происходит, когда трогаешь то, что тебе не принадлежит, – недалеко от него стояла юная девушка, нахмурено смотря на Помощника. – За все нужно платить, грешник, – заливистый смех разнесся по всему лесу и ещё долго оставался в ушах звонкой трелью. – Ты всего лишь выдумка, исчезни, – Помощник прорычал, сжимая руки в кулаки и двигаясь по направлению к небольшому холму, вроде там никого не должно быть. А за ним и пристань недалеко с крошечным домиком. Блажь должна отпустить после суток. Хотя бы спадёт такой сильный эффект. – Я удивлена, что ты ещё не сдался. Поверь мне, попроси прощение у Отца, и он поймёт тебя, простит, – Вера снова неожиданно появилась рядом с ним и сладко-сладко стала шептать на ухо. Помощник игнорирует, старается пропустить мимо ушей. До этого игнорировал и сейчас тоже будет. Потому что она ненастоящая. – Исчезни, – снова прошептал Помощник, стараясь держаться таким образом с реальностью. Если разговаривать с самим собой, то хотя бы будет возможность держаться за тонкую нить реальности. Он буквально дополз до кустов с красными цветами, и это не были те самые злосчастные белые растения с красивыми бутонами. Помощник ещё раз понадеялся, что это не змеиное логово или, того хуже, гнездо росомахи, прежде чем опуститься на землю и откинуться назад. Тут его не должны найти. Хотя бы ночью эти сектанты и Ангелы не рыщут по лесу в поисках его задницы. Не такой жизни он хотел, ох не такой. – Удивительно, что ты ещё не понял: твоё упрямство губит тебя, – Вера сидела прямо перед ним, плетя венок из различных цветов, а вокруг неё скакали удивительные животные. Интересно, а у всех зайцев есть рога, или же он просто этого не замечал? – Меня губите вы, – Помощник хрипло выдохнул, прикрывая глаза и облизывая пересохшие губы. Исповедоваться своей галлюцинации – это не совсем то, что он хотел, однако, чтобы не пугаться одиночества, и вмиг ставшего настолько страшного леса, говорить было лучшей идеей. Даже если это галлюцинация твой заклятый враг. – Вы, с вашей чертовой сектой, – он глубоко вдохнул и сжал руки в кулаки. – Я не хочу убивать людей. Я никогда этого не делал и не собирался. Сколько крови на моих руках? Сколько грехов я несу за это время? Прощение? Искупление? Никакие круги Ада не смогут меня очистить. Никакие молитвы. Помощник захлебывался в своих словах, замечая, что в ушах остался лишь звон, но не было ни пения, ни слов Веры. Перед глазами то и дело мелькали искаженные в ужасе гримасы Ангелов и сектантов, которых пришлось убить. – Я не хочу, мне так страшно. И никто не помог. Пока я захлёбывался Блажью никто не связался по рации и не узнал, что со мной и где я, – Помощник продолжал говорить, путаясь в словах и оставаясь действительно пугающе спокойным. Сердце билось слишком быстро для обыденного состояния, но недостаточно для серьезного приступа. И это уже не могло не радовать. Значит от разрыва сердца он не умрет. Хотя бы не сегодня. – Коллапс? Сорванные печати? Бред, – Помощник рассмеялся, открыв глаза. Перед ним растиралось чистое, яркое небо, которое двоилось и все равно отдавало красно-зелёным цветом. Если его найдут, все закончится и мучения, и пытки, и грехи. Его персональный коллапс наступит быстрее, чем для всего мира. Звон в ушах до сих пор не проходил, теперь он сменился на тысячу голосов, и на мгновение Помощнику показалось, что это его зовут те самые грешники, которых он убивал своими собственными руками. Он хотел попросить прощения, он не хотел все делать так. Это неправильно. Блажь сильный наркотик, а он слишком был самонадеян, потому что решил, что может делать и вершить все сам. Помощник не понял, как он отрубился. Единственное что помогло осознать, что мир пропал на какое-то время ¬¬– это то, что начало темнеть, а солнце заходило за горизонт, окрашивая небо в кроваво алый цвет. Перед глазами не было звёздочек, и вокруг была практически идеальная тишина, если не считать стрекочущих цикад. Собрав остатки сил и частицы адекватного сознания, он обрадовался, что Блажь отпустила его, и тут же подскочил на нетвёрдые ноги. Перед глазами незамедлительно появилась Вера, смотря на него, а весь остальной мир повело. – Знаешь, о чем я думаю? – отстранившись от него, она развернулась, и ее платье легко приподнялось. – Ты такой глупый. У тебя нет друзей. Ты одинок. Без семьи, да и всеми брошенный. Это грустно и больно, - Вера замолчала, оказавшись позади Помощника. – Ты несчастен. Так же, как и я когда-то. Значит галлюцинации все же не прошли, даже не помогло короткое забытье. Раз она не хочет уходить, тогда точно стоит продолжить разговор, чтобы оставаться в сознании. – Кто тебе сказал, что я несчастен? – Помощник усмехнулся, встряхнул головой и несколько раз сильно зажмурил глаза. – Ты судишь только по себе и по своим братьям, которые творят не пойми что, – он буквально выплюнул эти слова и его повело немного в сторону. – Отец покажет тебе иную сторону жизни, где ты никогда не будешь чувствовать себя пустым. Ты будешь нужным, – Вера ласково погладила его по щеке, исчезая в зелёном тумане. Он промолчал, он сделал вид, что ничего не услышал, что ему показалось. Потому что все это в действительности не имело значения. Только самым ужасным и неприятным открытием для самого Помощника стала его реакция – в груди все сжалось после ее слов, потому что она надавила на больное место. Вера не раз это делала, но сейчас, когда все чувства смешаны и неопределенны, то и воспринимается это все остро и по-другому. Помощник упустил момент, когда его занесло в воду и теперь он то ли грёб, то ли плыл, то ли вообще шёл. В воде были остатки Блажи, которые искажали природу, но навязчивых голосов не было. Другой берег был почти рядом. Он надеялся, что после холодной воды ему станет хоть немного легче, а на том берегу будет лачуга или пещера. Хоть что-то, где можно спрятаться и переночевать. А потом вызвать хотя бы Ника, чтобы забрал на самолете. – Ещё немного, – Помощник подплыл к берегу, хлебнув воды. Кашляя, он выбрался на скользкую гальку, спотыкаясь и поднимаясь вверх на небольшой бережок с кустами и редкими деревьями. В горле запершило от холодной воды, которая даже на вкус была слишком мерзкой. Помощник побрел к холму, все ещё изредка кашляя, то и дело поправляя упавшие на лицо мокрые волосы. Почему-то ему казалось, что дойди он до него, то там непременно будет убежище. Он запнулся о какую-то корягу и чуть ли не рухнул. Перед глазами опять появился невиданный зверь, которого Помощник решил все же обойти на всякий случай. Он чертыхнулся, когда его снова повело в сторону, а перед глазами почему-то предстал образ Джозефа, который раскрывает руки в широких объятиях. – Хренас два, – прошипел сквозь зубы Помощник, смахнув дымку перед глазами. Он сделал слишком резкое движение, и не удержавшись, рухнул на сырую, холодную землю. – Вашу ж мать... Помощник вдруг почувствовал, что сил не осталось. Даже рукой пошевелить не получается. Тихо застонав, он собрал всю последнюю волю в кулак и перевернулся на спину. Получается, тут все и закончится. Недолго ему удалось пожить, сделал он мало, совсем ничего. С родителями в последнее время не особо поддерживал связь после того, как переехал из другого штата и его сразу кинули в горячую точку. Стало тошно от своего состояния. С другой стороны, все сейчас и закончится. Помощник снова смотрел в небо, куда-то далеко, уже действительно потеряв грань между реальностью и иллюзией. Перед глазами мелькали семья Сидов, их речи, мертвые сектанты и обычные гражданские. В какой-то момент опять появилась странная дымка. Он не испугался, не вздрогнул и даже никак не среагировал, когда над ним нависла рослая фигура. Опять замедленный эффект Блажи. – Ты странно меняешь свои позиции, знаешь, Вера? – Помощник хмыкнул, отворачиваясь от непонятного расплывающегося пятна похожего на человека.

***

Джон любил контролировать все дела лично. Быть в курсе всего, что происходит в его владениях и кто передвигается по его острову. Поэтому вылазки на его личном самолете не были чем-то уж совсем необычным в его жизни. Он любил облетать долину Холланд, над какими-то местами парить слишком высоко, а над некоторыми наоборот опускаться ниже или вовсе приземляться, выходить из транспорта и вдыхать чистый воздух. Такие вылазки не были слишком частыми, да и на самом деле были необязательны. У него есть проверенные люди, которые постоянно докладывают точную и полную информацию о том или ином месте, о людях, и даже о нахождении братьев и сестры. Только чувство собственности было развито очень сильно, именно поэтому Джон сейчас парил над очередным лесом, а затем начал снижаться недалеко от границы с островом Веры. Самолёт плавно рассекал ночное небо, постепенно снижаясь. Джон смотрел в окно, отмечая, что никаких глобальных катастроф нет. А это уже не может не радовать. Особенно в последнее время. Однако глаз зацепило странное чёрное пятно. Сид нахмурился, неужто этот Помощничек снова добрался до его острова ночью и начал атаку уже сейчас? Он вообще знает, что такое отдых? Он вообще знает, что можно этого не делать? Ах, да, он никогда не слушает его. Джон выругался, выглядывая в окно иллюминатора. Потому что всю ночь выискивать этого наглеца очень не хотелось. Креститель плавно опустил самолёт в трёхсот метрах от странного объекта, который теперь точно являлся человеком. Он отстегнулся и вылез из кабины, поправляя свои волосы и одергивая рубашку. На бедре висел нож в чехле, пистолет он с собой не взял, но если что этим ножом можно на месте совершить священный обряд крещения, если это станет необходимостью. Джон переступал через коряги, наклоняясь под ветками и подходя все ближе и ближе к телу. Когда до него осталось всего лишь несколько метров, он заметил, что одежда на человеке была не такая, как у его людей. Это даже не был Ангел, которого случайно занесло на его территорию. Такое было довольно-таки часто. – Не может быть, – Джон ухмыльнулся сам себе, ускоряя шаг и оказываясь над странно хрипящим и распластанном телом. – Помощник. Перед ним лежал тот самый источник всех его проблем. Тот, кто бесил его, тот, кто мешал всем планам его дорогого брата. Тот, кто не хотел покаяться. Грязный, упрямый грешник. – Ты странно меняешь свои позиции, знаешь, Вера? – невнятное бормотание донеслось до ушей Крестителя. Джон нахмурился, складывая руки на груди. Он смотрел на Помощника, и одна рука непроизвольно сжалась в кулак, а внутри вспыхивает гнев. Сейчас он может убить его. И сделать это настолько красиво и чисто, что все забудут о его существовании. Будто бы его никогда и не было. Джон дергается от своих же мыслей, понимая, что если он устранит его, то Джозеф самолично выколет ему глаза, утопит, а потом повесит над церковью его распятое тело. Страшно. От этих мыслей действительно пробежал табун мурашек, охватывая Крестителя в немой ужас. Он поднял голову к ночному небу и сделал глубокий вздох, считая до десяти и стараясь успокоиться. Дерьмовая практика, которую как-то рассказал Джозеф. Но он исправно продолжает ею пользоваться, потому что слово брата закон. Убить этого грешника было бы действительно облегчением для Проекта, но...и это то самое «но» касалось уже самого Джона. Он снова опустил взгляд на бредившего Помощника, вспоминая их постоянные разговоры по рации. Правда «разговорами» это можно назвать с натяжкой – один выводил другого, а рации ломались буквально через пять минут после диалога. И все же Джону нравилось время от времени связываться с Помощником. Иногда он не был совсем конченной занозой в заднице, и с ним можно было перекинуться парой фраз о том, какая была их прошлая жизнь до Врат Эдема и до Сопротивления. Слушать абсурдные истории из служебной жизни Помощника было действительно интересно и весело в каких-то моментах. Джон усмехнулся себе под нос, неволей вспоминая, как Помощник рассказывал про глупого вора, который вырвал сумку у девушки, стал убегать, прыгая по мусорным ящикам и неудачно приземлился на ногу, сломав ее. Помощник тогда сам был зеленым, неопытным, и это история искренне повеселила Джона. Сам Сид тоже рассказывал странные и необычные происшествия из своего юридического прошлого. Например, он рассказал ему историю о действительно странной, но безумно богатой бабушке, которая решила подать в суд на компанию по производству стиральных машин. Тогда в суде, у него была практика, за свои успехи в учебе ему разрешили вести это дело, тогда Джону казалось, что он сгорит со стыда в зале суда из-за этой странной женщины, которую прислали машинку не розового цвета. Помощник смеялся, когда услышал эту историю. Смеялся громко и очень тепло. Им было комфортно разговаривать о таких темах, оба забывали, что между ними нет ничего вражеского, а только хорошее и комфортное общение. Но даже после таких разговоров нельзя было закрывать глаза на то, что они все еще враги друг другу. Порой Джон специально отзывал своих сектантов, позволяя Помощнику передохнуть, помыться или поесть. А перед этим звонил ему и шипел на ухо, что стоит ему сказать всего лишь «да» и все кончится, не нужно никуда бегать, прятаться и воевать. Однако все разумные доводы перебивались тупой и до зубного скрежета раздражающей фразой – «Я тут не с исповедью пришёл, святой папочка», и едким смехом. Джон стоял с минуту, погружаясь в специфически тёплые воспоминания об их разговорах и поступках. Да и сам Помощник выглядел очень даже неплохо. Когда Сид увидел его впервые, то заинтересовал больше всех в первую очередь именно он. Новенький помощник шерифа, молодая, горячая кровь. Когда он только пришёл в церковь, чтобы еретики забрали его брата, почему-то Помощник не сразу одел наручники на Джозефа. Он внимательно смотрел на каждого в церкви, смотрел в глаза Отцу, а потом будто бы сомневаясь одел наручники. В его действии читался немой вопрос – стоит ли проводить арест? Тот момент Джон помнит четко и слишком хорошо, как гнев по отношению к Помощнику сменился на странное любопытство. Ту ночь он провёл перед компьютером в поисках информации об этом интересном человеке. А потом этот новичок сам пришёл к нему, начиная устраивать погромы и мешая всем его планам. Неправильный путь он выбрал, глупый, глупый грешник. Его хотелось проучить, сделать больно, а потом пожалеть и показать ему, что все, кто его окружают – монстры, и спасение он может найти только во вратах Эдема. Наставить его на путь истинный можно только через боль. И только он может ему дать шанс на спасение его души. Джон покачал головой, усмехаясь самому себе и, наверное, совершая самый неразумный поступок в своей жизни. – Ты за это будешь у меня стоять на коленях и молить о прощении, – Сид фыркнул и, нагнувшись к Помощнику, поднял его за одну руку, перекидывая через своё плечо и обхватывая за талию, прижимая к себе. – Прощения мне не найти, как и не найти успокоения на этой земле, – Помощник невесело хмыкнул, и на секунду Крестителю показалось, что все это время этот грешник притворялся, и сейчас всадит нож ему в горло. Но после этой фразы ничего не последовало, только очередные несвязные слова и бормотания. – Грех окутывает всех без разбора, только приняв его можно отчиститься. Физическая боль не всегда помогает, но она заставляет отвлечься. Джон перевёл взгляд на прикрытые глаза Помощника, который так и не открыл их даже будучи поднятым. После слов по спине пробежался неприятный холодок, а перед глазами появился Джозеф, который говорил похожие слова. И от этого становилось ещё больше не по себе. Креститель отгоняет от себя все ненужные наваждения, помотав головой, и тащит Помощника к самолету, чтобы добраться до своего небольшого домика на другом конце острова.