Знаешь ведь, для тебя — что угодно

Глаза стоявшей напротив девушки заблестели, наполнившись слезами. Не теряя привычного хладнокровия, Мэй ХаньСюэ в тысячный раз произнёс заученную фразу, давая чёткий отказ. Заклинательнице ничего больше не оставалось: утерев бегущую по щекам влагу, приняла гордый вид, развернулась и, шмыгнув напоследок носом, удалилась. Мэй ХаньСюэ прикрыл глаза. Один и тот же повторяющийся сценарий утомлял, особо бурные реакции отдавали тяжестью. Порой он даже испытывал укол вины, словно это не брат натворил дел, а он сам. — Долго будешь продолжать так себя вести? — спросил старший Мэй ХаньСюэ, закрыв за собой дверь. Тем временем младший валялся на кровати, листая страницы ничем непримечательной на первый взгляд книги. ХаньСюэ знал, что это за «книга». Недавно приобретённый сборник с порнографическими картинками. Его брат неисправим. — Мм? — протянул младший, улыбаясь. — «Так» — это как? Мэй ХаньСюэ подошёл ближе и опустился на край кровати, смотря устало. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Прекращай или разбирайся сам. И, немного погодя, вполголоса добавил: — И что ты только в этом находишь. Отложив сборник в сторону, Ханьсюэ уставился на брата с задумчивым прищуром. Выражение его лица не сулило ничего хорошего, потому старший, когда тот принял сидячее положение и приблизился, несколько напрягся, пусть и не подал вида. — Слушай, — Мэй Ханьсюэ протянул к такому же, как его собственное, лицу руку и заправил выбившуюся золотистую прядку за ухо, — если ты ничего от меня не скрываешь, у тебя ведь нет опыта? Он приблизился ещё. Опустил ладонь на плечо и медленно повёл ею ниже, к лопаткам. — Что я в этом нахожу? Могу показать, — младший Мэй мазнул губами по щеке и, понизив голос, прошептал на ухо. — Знаешь ведь, для тебя — что угодно. Мэй ХаньСюэ хоть и бросил неодобрительный взгляд, но не отстранился, зная: не стоит воспринимать подобные слова брата всерьез — играется. Раньше уже проскальзывали похожие шутки. — Ну так как? Надавив старшему на грудь, Мэй Ханьсюэ, не встретив сопротивления, уложил его на кровать и, перекинув через него руку, навис сверху. — Хочешь, младший брат тебе всё покажет? — в голосе отчётливо звучала насмешка, но серьёзность во взгляде пугала. ХаньСюэ напрягся. — Не смешно. Хватит заниматься глупостями. Мэй Ханьсюэ тихо рассмеялся, уткнувшись ему в шею, заставив поморщиться от щекочущего дыхания. — Думаешь, шучу? Клянусь, я абсолютно серьёзен, — несмотря на слова, губы тронула ехидная улыбка. Старший чуть повернул голову, предоставляя больше места. Ситуация складывалась достаточно странная, и пока он не мог понять ни мыслей, ни ощущений. Неприятно не было, нет, но смутное чувство неправильности происходящего не давало полностью расслабиться. Пока Мэй ХаньСюэ размышлял, Ханьсюэ провёл по шее носом, приподнялся, чтобы в следующее мгновение склониться над губами близнеца. — Нам нечего скрывать друг от друга. И коснулся их в поцелуе. Бережном, поначалу ненавязчивом. Руку опустил на щёку, поглаживая гладкую кожу большим пальцем до тех пор, пока его не притянули к себе ближе. Ханьсюэ действовал аккуратно, но стоило старшему проявить инициативу, тут же углубил поцелуй, пройдясь по губам языком. В голове Мэй ХаньСюэ опустело. Беспокойные мысли рассеялись, позволяя сознанию сосредоточиться на волнующих ощущениях. Честно, это оказалось приятно. Он отвечал, стараясь повторять за братом. Разве что положение вышло не самым удачным — ноги остались на полу. ХаньСюэ отстранился, но, заметив разочарованный взгляд, вздохнул и сам потянулся за быстрым поцелуем. — Просто неудобно. Младший Мэй облегчённо кивнул, соглашаясь. Сбросив обувь, ХаньСюэ забрался на кровать и облокотился спиной о подушки. На нём устроились сверху. Поза несколько смущала, но стоило возобновить поцелуй, как он снова сдался во власть ощущений. Руки мешались. Недолго думая, Мэй ХаньСюэ обхватил ими талию брата, на что тот шумно выдохнул. Вроде бы ничего такого, но по телу разлилось волнующее тепло. От младшего реакция не укрылась — слишком уж хорошо знал его, замечая даже самые малейшие изменения. Ухмыльнувшись, он склонился к уху и прошептал, опаляя дыханием кожу: — Начинаешь входить во вкус? Теперь понимаешь? А мы ведь ещё даже не начали. Оставив провокацию без ответа, Мэй ХаньСюэ потянулся к шее младшего. Он коснулся губами кожи, рукой оттянув ворот ханьфу, и, поддавшись порыву, укусил, слыша удивлённый вдох. Младший Мэй Ханьсюэ заёрзал, потираясь о бёдра, и вернулся к поцелую. Обнял брата за шею, а в ответ тот и сам притянул ближе. Приоткрыв глаза, смотрел на сосредоточенное лицо — такое же, но не его. Только сейчас на Ханьсюэ накатывало неожиданное волнение. Всё представлялось таким странным. Вызывавшим трепет. Давно он не чувствовал таких сильных эмоций и столь явного предвкушения. Забираться на кого-то сверху непривычно, как и ощущать на своём теле сильные мужские руки. Мэй Ханьсюэ оттянул нижнюю губу, напоследок прикусив, уставился внимательно в глаза, в эту спокойную бирюзу, штиль. Умиротворяющую морскую глубину. Ханьсюэ действительно находил в них своё умиротворение. В его же глазах, напротив, проглядывали задорно плещущиеся волны и шторм. — Ты такой красивый. Старший приподнял бровь. — Мы близнецы. — Ты по-особенному красивый. И поцеловал в уголок глаза. Когда он смотрел на своё отражение — это было чем-то иным. Видел свои глаза и не чувствовал того же. Его не затягивало, не увлекало. Они не даровали покой. Глаза брата Ханьсюэ любил куда больше. Он подцепил пальцами застёжку, приоткрывая шею. За ней вторую, третью. Ослабив пояс, оттянул ворот ханьфу. То, каким всепозволяющим казался сейчас старший брат, заставило Ханьсюэ довольно улыбнуться сквозь возросшее волнение. Он покрыл открывшиеся участки молочно-белой кожи поцелуями — быстрыми, едва ощутимыми. И нежными, тягучими. Мэй ХаньСюэ плавился под ласками. Прикрыв глаза, принимал лёгкие касания, рукой поглаживая макушку и перебирая вьющиеся пряди. Он не был тактильным человеком, изредка его только приобнимал брат, перекинув через плечо руку, или уводил за собой, обхватив предплечье, незначительно задевал во время тренировок. Но сейчас ХаньСюэ с головой погрузился в эти ощущения губ и рук на своей коже и уже начал сам с жаждой тянутся им навстречу, давая себе волю. Младший снова заелозил, не отрывая взгляда от лица близнеца — не хотелось пропустить ни одну новую коснувшуюся его эмоцию. Задом он чувствовал, что тот уже начал возбуждаться, от этого и собственное возбуждение затвердело. Становилось неудобно. Мэй Ханьсюэ водил бёдрами взад-вперёд, слушая утяжелившееся дыхание. Старший снова опустил руки на талию, впиваясь в неё пальцами и помогая, прижимая к себе сильнее. Множество слоёв ткани ощутимо мешались, и Ханьсюэ поспешил избавить их обоих от одежды. Тут всё же встретил небольшое сопротивление — да, они близнецы, росли и купались вместе, словом, не раз видели друг друга обнажёнными, но в такой ситуации оказались впервые. Смущение старшему Мэй Ханьсюэ, несмотря на внешнюю холодность, не было чуждо. Он перехватил стягивающие с него штаны руки, но под насмешливым взглядом сдался. И правда, чего стесняться? Когда одежда была отброшена в сторону, младший Мэй снова забрался на брата, протиснул колено между бёдер, а грудью соприкоснулся с его. Чувствовать не скрытое ничем тепло друг друга было приятно. Близость распаляла воображение и щекотала желание, придавала уверенность ласкам. Мэй ХаньСюэ скользнул ладонями от лопаток вниз, остановившись на тазовых косточках, и надавил, впечатывая в себя. Брат горячо выдохнул ему в губы и начал спускаться ниже. Языком прошёлся по шее, на ключицах оставил россыпь краснеющих отметин, грудь покрыл поцелуями. Бросив быстрый взгляд наверх, губами обхватил бусинку соска, подразнил языком. ХаньСюэ шумно выдохнул, благодарно провёл руками по гладким волосам и заправил за ухо мешающую прядь. Младший приподнялся, чтобы довольно оглядеть брата — слегка нахмуренные брови и сжатые в тонкую полоску губы. Таким напряжённо-эмоциональным он его ещё не видел. Да и никто не видел, и факт этот странным образом грел душу. Пальцами он пробежался по рельефному прессу, невесомо огладил подушечками самый низ живота, заставляя вздрогнуть. А теперь… Мэй Ханьсюэ размазал сочащуюся смазку по налитой кровью головке и провёл рукой вниз, распределяя по всей длине. Смотрел он при этом в лицо старшего, непривычно румяное; в подёрнутые поволокой глаза с зеленоватым отливом. Всё же его брат удивительный. После нескольких движений ладонью Мэй Ханьсюэ склонился ниже, удобно устраиваясь меж разведённых ног. Бесстыже глядя в глаза, коснулся члена языком, покружил им, пробуя на вкус, и взял в рот. Старший Мэй ХаньСюэ вцепился пальцами в простынь. Как-то это всё… слишком. Конечно, он трогал себя раньше, но это не шло ни в какое сравнение. Лицо пылало жаром что от развратной картины, к которой он оказался не готов, что от ощущений. Не смотри на меня так. Словно услышав его просьбу, младший прикрыл глаза, заглатывая глубже. Он подключил язык, и старший ХаньСюэ издал первый тихий полустон, несказанно обрадовав брата, который, похоже, только воодушевился. В голове не осталось ни единого приличного слова. Он протянул руку, помогая придержать мешающиеся волосы и перекинул все на одну сторону, погладил по щёке. Младший Мэй Ханьсюэ с хлюпающим звуком выпустил изо рта член и, хлопая ресницами, посмотрел невинно-невинно, прижавшись к нему щекой. Изводит. Это определённо выше его сил. — Тебе нравится? А голос такой, словно интересуется об итогах последнего собрания старейшин. — Так и быть, можешь не отвечать, — младший Ханьсюэ аккуратным поцелуем вновь коснулся головки. — Знаю, что нравится. Не успел старший и рта раскрыть, как он плавно вобрал в себя всю длину, выбивая из лёгких воздух. Мэй ХаньСюэ прикусил губу, но это не спасло — сдержать низкий стон не удалось. Помучив его вдоволь, младший отстранился и принялся копаться в сложенной в стороне одежде. Брат смотрел на него непонимающе, а когда тот достал бутылёк смазки, прикрыл ладонью глаза. Этот человек! — Ты всегда носишь это с собой? — Мм, — младший Мэй Ханьсюэ приподнял уголки губ, — ну да? Впрочем, неудивительно. Мэй Ханьсюэ перекинул ногу через его бёдра и устроился сверху. ХаньСюэ сел поудобнее, приподнявшись, и начал следить за тем, как брат откупоривает флакон и льёт масло на пальцы, растирая. Он не думал, что между ними всё зайдёт так далеко, но, признаться честно, вовсе не был против. Они слишком близки, слишком связаны. Границы окончательно размылись. Мэй Ханьсюэ завёл руку за спину. Пусть старший ХаньСюэ не мог видеть остального, к лицу против воли прилила кровь, хоть выражение его лица и не претерпело изменений. Он потянулся вперёд, глядя на покрасневшие губы, и брат с готовностью ответил, тут же утянув в глубокий и влажный поцелуй. Мэй ХаньСюэ притянул его ближе, огладил бёдра и сжал руки на ягодицах. Носом уткнулся в покрывшуюся испариной шею, вдыхая аромат тела; пальцами соприкоснулся с рукой брата, после чего тот обнял за шею. Старший вылил ещё немного масла и осторожно проник внутрь пальцем. Так как Ханьсюэ уже успел себя растянуть, без особого труда он вставил ещё два, успокаивающе покрывая поцелуями грудь и ключицы. Когда свободно заскользили четыре, младший обхватил его лицо и прошептал в губы: «Хватит». — Уверен? Мэй Ханьсюэ кивнул. Одной рукой опершись о плечо, он приподнялся, другой направляя внутрь себя сочащийся смазкой член. Старший Мэй ХаньСюэ опустил на уже излюбленное место — талию — ладони и ощутимо впился пальцами. У Ханьсюэ в голове промелькнула тревожная мысль о том, что тот, не справившись, будет слишком резок, но рук убрать не попросил. Однако брат, крепко удерживая, наоборот, не давал ему самому действовать неосторожно. Это было… мило. Мучительно медленно он опустился до конца и сразу же полез целоваться. Ранее младший из братьев уже был с мужчинами, но не в качестве принимающей стороны. Ощущения… необычные. Осознание того, что ХаньСюэ наполняет его, кружило голову, как и то, что именно с ним он разделяет такую близость. А тот, по его уверенному поведению, наверняка и не догадывался. Что ж. — Знаешь, — Мэй Ханьсюэ сложил пальцы в замок, обхватив шею брата, и соприкоснулся с ним лбом, — это мой первый раз. Будь со мною нежен. Он перебрал в голове несколько вариантов, и этот показался ему самым нелепым. Ещё и голос повысил, примеряя образ юной неопытной девицы, и оказался абсолютно собой доволен. Ожидаемого эффекта его заявление не возымело — хватка чужих рук усилилась. Мэй ХаньСюэ и так прилагал немало усилий, чтобы не начать двигаться и дать привыкнуть, теперь же озвученная правда, хоть и поданная в шутливой манере, не на шутку взбудоражила. Он и подумать не мог, что… Этот факт взволнует их обоих. Плавно пройдясь ладонями от шеи до плеч, младший сжал на них пальцы и приподнялся, яснее ощущая наполненность и непривычное скольжение внутри. ХаньСюэ помогал ему двигаться, приподнимая и плавно опуская. Братья тяжело дышали в поцелуй, сминали покрасневшие губы и сплетались языками. В подобном положении у Мэй Ханьсюэ быстро заболела шея, и он откинул голову назад, предоставляя прекрасный обзор. Старший с жадностью наблюдал, как тот скачет на его члене, как бегут по подтянутому телу капельки пота, перекатываются под кожей мышцы. Как же пошло это выглядело. Опираясь одной рукой о чужое бедро, Мэй Ханьсюэ сильнее прогнулся в пояснице, а другой приложил к животу ладонь брата. И ему показалось, будто член внутри стал твёрже, когда ХаньСюэ смог почувствовать себя рукой. Подобная реакция порадовала младшего, он обхватил рукой требующий внимания орган и потемневшими от возбуждения глазами воззрился на рассматривающего его брата. Сил продолжать бездействие не осталось, выдержка дала трещину. Мэй ХаньСюэ подхватил его под поясницу и опустил на спину, нависая сверху, тут же принимаясь вколачиваться. С первым же толчком Мэй Ханьсюэ пробила дрожь, и он, хватаясь за него, издал протяжный стон. До этого удовольствие приносило само осознание происходящего, а теперь… — Боже, только не смей останавливаться, — прошептал он куда-то в район ключиц и зажмурился. Остановиться? Это последнее, о чём мог подумать ХаньСюэ. Ритмично двигаясь, нащупал руку брата и переплёл с ним пальцы, целуя в висок. Вышел почти полностью, снова подаваясь вперёд до конца. Мэй Ханьсюэ под ним издал такой стон, что вдоль позвоночника пробежались мурашки. Свободной рукой подцепил ногу под коленкой, и тот скрестил на его спине лодыжки, глубже вгоняя в себя. Он начал болтать что-то беспорядочное, сильнее цепляться за лопатки и притянул к себе для очередного поцелуя, рукой скользнув меж тел. Младший Мэй Ханьсюэ уже был на грани, хватило всего пары движений рукой. ХаньСюэ, почувствовав, как сильно его сжали, толкнулся последний раз и излился внутрь — брат, всё ещё прижимая его к себе, не дал отстраниться. Так и оставшись внутри, Мэй ХаньСюэ опустился на слабых руках, оказавшись к нему вплотную. На то чтобы отдышаться и прийти в себя ушло несколько минут. Лениво коснувшись раскрасневшихся губ, старший покинул разморенное тело и лёг рядом. Нахлынувшая усталость избавила его от лишних мыслей. Ханьсюэ повернулся в сторону брата, провёл подушечкой указательного пальца по его груди и, хитро прищурившись, заговорил: — Так... хочешь, чтобы я перестал заниматься глупостями? Ты можешь мне в этом помочь. Уже находившийся в полудрёме Мэй ХаньСюэ устало вздохнул. Сонно потянулся рукой к золотистой макушке и прошёлся пальцами сквозь спутанные пряди. — Для тебя — что угодно.