Учитель Хан

      Кто-то фотографирует домашку, чтобы успеть до прибытия учителя, где-то слышны возгласы по поводу нового школьного конкурса, в углу девочки снимают тик ток, на задней парте кто-то в наушниках смотрит хентай (качество звука лучше), какой-то парень пишет и рисует непристойности на доске. Очень знакомая картина, не правда ли? Типичный класс старшей школы. Хёнджин укладывает голову на парту и устало смотрит в окно. Заебался, хотя прошло всего две недели с начала учебного года. К слову, их учителя по алгебре и геометрии должны были сейчас заменить, потому что он болел и вообще он прилично старый человек. А Хёнджину в радость: он ненавидит алгебру, как и большинство класса, он не видит в ней вообще никакого смысла, Хён вообще в ней ничего не видит. Только кучка цифр, знаков, корней и букв. И если в геометрии он нормально понимал, потому что там в основном уже доказанные теоремы и хотя бы есть фигуры, на которые можно опираться и решать заданное, то в алгебре ни-ху-я. Там никакой фигуры, ничего.       Хван так и сидит, пытаясь не вслушиваться в шум класса. Рядом сидит Феликс в эир подсах, учит новую хореографию и местами хмурит брови от непонимания движений, бормочет типо: «Как это блять можно делать ногой?» Феликс – его лучший друг, веснушчатое чудо со светлыми волосами и австралийским акцентом. Самое лучшее в нём – большое сердце. Долго обиды не держит, принимает и общается с любым человеком, не вступает в конфликты.       Шум в классе резко затихает, все проходят на свои места, слышен только звук открывающейся двери. Парень, который рисовал на доске, в спешке тряпкой размазывает свои «художества», но не успевает стереть надписи. К учительскому столу изящной походкой подходит среднего роста с отпадной причёской и привлекательными чертами лица парень лет двадцати пяти. На нём был оверсайз пиджак из новой коллекции «ClassicKorea», под ним чёрная футболка с v-образным вырезом, а на ней висит кулон золотистого цвета, классические брюки и круглые очки. Всё смотрелось очень аккуратно и стильно.       Он облокотился на стол, снял очки и провёл по своим волосам, а затем очень устало потёр лоб. Хёнджин слышит, как сильно бьётся его сердце и кричит: «ХЁНДЖИН, ЭТО ЖЕ ИДЕАЛ, ЭТО ЖЕ ТВОЙ ТИПАЖ, А-А-А-А-А-А». — Доброе утро, хотя таковым бы я его не назвал, ведь сейчас десять часов, — все ученики внимательно смотрят и слушают. Такая тишина, что даже слышно, как летает муха. — Я преподаю у класса постарше, но так как учитель Ким досрочно уволился и попросил взять вас, я не стал перечить, уважая человека. Итак, я ваш новый учитель по математике: алгебре, геометрии и дискретной математике, — договорив свою речь, он подошёл ближе к первой парте второго ряда, а девушка, сидящая там, кажется, потеряла дар речи. — На какой теме вы остановились? — преподаватель взял учебник с её стола и начал листать, смотря умиротворённо и полуприкрыто. Девушка просто большими глазами смотрит и не может оторваться. — Окей, похоже она не понимает. Кто-нибудь скажет, какой номер вы делали в последний раз? — учитель говорит совершенно спокойно и осматривает весь класс, останавливаясь на Феликсе. — Солнышко.       Ли удивлённо смотрит и утыкается в учебник. — Вы мне? — немного неуверенно произнёс веснушчатый. — Да, назови последний номер. — Номер 124.1, но на позапрошлом уроке мы успели сделать половину 124.2, а тема: «Производная функция. Базовый уровень», — Феликс говорит, даже не смотря на записи. Он хорошо понимает всю эту хрень, потому что в прошлом году занимался репетиторством. Ну, так думает Хёнджин. — Спасибо, назови фамилию, — учитель берёт в руки журнал и ручку. — Ли, Ли Ёнбок. Вы, кстати, не назвали себя, учитель. — Ой, прошу прощения. Можете называть меня учитель Хан.       Хёнджин пробует на вкус это «учитель Хан» и глупо улыбается. Ему запал в душу этот учитель. Последний же проходит в центр класса и задаёт вопрос: — Что представляет из себя производная функция? Можете своими словами.       Все начинают активно листать книгу, всем хочется понравится этому красавчику. Ёнбок тянет руку вверх, и Хёнджин впервые ему завидует в плане учёбы, ну и в плане учителя, конечно, тоже. — Говори, солнце, — Хан тепло улыбается, у Хёнджина, кажется, поднялась температура. — Производная функция – понятие дифференциального исчисления, характеризующее скорость изменения функции в данной точке. Определяется как предел отношения приращения функции к приращению её аргумента при стремлении приращения аргумента к нулю, если такой предел существует, — без запинки говорит блондин, получая на свой ответ одобрительный кивок. — Молодец, в журнал пойдёт оценка.       Все начинают как-то не по-доброму косится на Феликса, пока сам учитель берёт мел и поворачивается к доске, а после умиротворённым взглядом осматривает класс. — Кто это писал? — тишина. — Не признаетесь? Тогда... — Это я, — Гёнсок подаёт голос, тем самым перебивая учителя, а Хан серьёзно на него смотрит. — Ты хоть знаешь, о чём написал? — насмешливым тоном.       Хёнджин теряется. Не к нему обращаются, но почему-то стало страшно за Гёнсока. — Да, знаю. — Ну молодец, ты написал правду. А теперь прочти и переведи свои каракули, — он деловито скрещивает руки на груди и ждёт. — Ай факд зыс мэс... — Гён тихо бубнит. — А теперь переведи.       Феликс пытается подавить свой смех, понимая, к чему клонит учитель, а Хёнджин не вдупляет, ждёт. — Может не надо? — Я просто хочу открыть тебе истину. Давай-давай, переведи. — Ебал я эту математику?.. — А вот и нет. Английский надо учить. Ёнбок-и, ты же понял, в чём его ошибка? — на это Феликс улыбается и согласно кивает, а учитель Хан объясняет: — Эх, на уроках математики я учу вас английскому. Гёнсок, ты написал «I facked this math», и это переводится как «Я облажался с математикой», — класс начинает тихо хихикать, пока Хан продолжает. — А если ты хотел написать что-то по типу «Я ебал или трахал... — Хёнджин крупно сглатывает и прокручивает слова учителя, — эту математику», то «I fucked this math». Хотя я не уверен в том, что ты не девственник, — на это видимо оскорбленный Гёнсок что-то бубнит под нос, пока учитель стирает с доски и пишет. — Так, смотрим внимательно, отвечаем на мои вопросы и получаем хорошие оценочки. Не бойтесь сказать неправильно. Та-а-ак. А сейчас, какой геометрический смысл производной, нам скажет... Шин Досан. — Геометрический смысл производной: производная от функции в точке равна тангенсу угла между осью OB и касательной к графику функции в данной точке. — Почти правильно, ошибочка только: не ОВ, а ОХ, но я поставлю пятёрочку в журнал. А теперь к доске Хан Виён. У-у, что ж, раз ты моя тёска, давай, покажи, на что способна! Докажи этот смысл.       Хёнджин поражался тому, как учитель выбирал учеников – это одни хорошисты. Что Досан, что Феликс, что Виён. — У меня хорошее впечатление о вашем классе. Такие солнышки! Если так и дальше будете – до конца года будем вместе, — брюнет сел за стол, снова открыл журнал и прикусил нижнюю губу. «— Как можно быть таким привлекательным?» — вопрос Хёнджина, которым он задаётся весь сраный урок алгебры. — Домашнее задание несут Чонха, Юнбёль, Когду и... Сокджин. Тетради на стол.       Он надевает очки, берёт по одной тетради и начинает проверять. Позади него почти заканчивает работу Виён. В классе тишина, все записывают то, что на доске. Хан поднимается со стула и проверяет Виён. — Тэкс... Хм, всё верно, но вторую скобку нужно было взять под корень. В конце урока задам вопрос и поставлю оценку.       Виён улыбается и, кланясь, проходит на своё место. — Я проверил ваши работы, можете забирать тетради. Только давайте сперва одно проясним.       Все глаза устремлены на него. Учитель снимает пиджак. Оказывается, что там футболка без рукавов, почти майка, в то время, как в штанах Хвана становится немного тесно. — У вас у всех одни и те же ошибки, конечно, все с гдз списывали, — он берёт в руки мел и начинает записывать уравнение. — В чём ваша ошибка? Интегралы. Вы их успешно игнорируете. Сперва записываем слева направо и внимательно смотрим на знаки...       Дальше Хёнджин не слушает. Он внимательно смотрит на мышцы учителя, а не на скучные знаки. — Теперь решаем номер 125.7, и можете отдыхать, — Хан садится за своё место и оглядывает класс, проверяя, все ли пишут. — Ты, парень, который сидит с Ёнбок-и, — Хёнджин со страхом смотрит. — Пиши!       Хван слушается и открывает тетрадь, решая заданный номер, но краем глаза всё равно пялится на учителя. — Интересно, какой у него размер? — Хёнджин тихо шепчет рядом сидящему Феликсу, на что тот смущённо улыбается, пока в тишине класса не разносится: — Если ты сейчас не принесёшь на стол своё домашнее задание, то увидишь, какой размер, — учитель чиканит каждое слово, а одноклассники переглядываются.       У Феликса наглая ухмылка, а Хван впал в транс, ибо безумно хочет своего учителя. Он бы с радостью сказал, что не выполнил его, чтобы, блять, удостовериться в словах Хана, но нет. Родители пригрозили конфискацией телефона и вообще домашним арестом за косяки по алгебре. Именно по алгебре. Поэтому он выполнил задание.       Джин подошёл и оставил тетрадь на столе, начиная ждать проверки. Все увлечены заданием и не смотрят, кроме Феликса. Хан открывает тетрадь, берёт красную ручку и внимательно читает. Неожиданно для младшего он укладывает свою руку на его бедро. Из-за стола окружающим этого вообще не видно. Он большим пальцем начинает гладить и бубнить уравнения. Вроде бы, казалось, обычное движение, просто учителю некуда деть свою руку, но для гомосексуальной души Хёнджина – это слишком. На штанах уже виднеется бугорок.       Звенит звонок, и все поспешно собираются, радостно улыбаются и говорят: «Аньён, сонсеним!» Учитель Хан тоже уходит, в классе остаются только два друга. Хёнджин запихивает пенал в рюкзак, а лицо его горит, красное, словно рак. Феликс присвистывает, замечая неровности в штанах друга. — Воу, у тебя на нашего нового секси-учителя встал? — на это Хёнджин пинает в голень Ликса и выходит из класса. «—Да, на сеКси-учителя встал, бля-я-я».