Окуляры

      Табурет мне об хребет! И зачем я только свернул в незнакомые кварталы? Хотя дело ясное. Думал, Букс со своими ребятами побоится лезть на чужую территорию. Как же я заблуждался! Перехитрил сам себя. Теперь блуждаем здесь все вместе: и я, и Букс с компанией подпевал за мной. Не встретить бы только местную шпану, а то и получать будем вместе. Оно, конечно, для меня было бы не так обидно, даже в чём-то приятно, но Букс ведь потом ещё и от себя наваляет, да в двойном размере. Крысиные выкормыши!       Нет времени остановиться и перевести дух. Всё сливается в мешанину стен и брусчатки с яркими цветочно-зелёными пятнами. Просто бегу, куда ноги несут. Ох, не забрести бы в тупик. Долго ли ещё выдержу? Бок уже сильно колет, в груди горит. Когда они устанут за мной гоняться? И пойдут искать дорогу домой. Или думают, что я знаю? Вот ведь умора!       О, сбоку мелькнула знакомая вывеска. Я узнаю это место, мы здесь уже дважды пробегали! Подарок Небес! Сейчас, вот сейчас должна быть арка, там сквозной дворик. Что ж, попытаю удачу!       Прячусь среди каких-то раскидистых кустов с приторно пахнущими белыми цветами. Нечаянно пугаю спящего здесь кота, тот даёт дёру – и как раз в арку влетает Букс с компанией. Они пробегают сквозь дворик даже не оглянувшись, исчезают за кустами, в которых прошелестел кот. Йо-хо, двойная удача! Наконец-то! Осторожно выдыхаю. Кровь бухает в висках, в ушах шумит, коленки трясутся. Хочется упасть прямо здесь и не шевелиться, но нет, надо спасаться, пока есть шанс. В этот чудесный дворик можно зайти со всех четырёх сторон, а бегущие болваны небось и не заметили других выходов.       Выжидаю пару минут для верности и выскальзываю во двор по соседству, оттуда – на улицу, пробегаю ещё несколько. Надеюсь, достаточно оторвался. Перехожу на быстрый шаг, теперь можно перевести дух. Сворачиваю в тихий переулок, за ним виднеется парк. Вдруг слышу хруст под ногой, гляжу – валяются какие-то древние окуляры в треснутой оправе. Вот так находка! Запихиваю их в карман, сейчас лучше убраться подальше, потом рассмотрю.       Ничего себе, я аж до самой набережной допёр! Значит, это не просто какой-то парк, а Парк-на-Берегу. Говорят, если повезёт, здесь можно даже Её Величество с фрейлинами в погожий денёк увидеть. И что ещё важнее, вряд ли Букс станет искать меня здесь. Да здравствует отдых в Парке-на-Берегу! Я бы ещё пожрать чего не отказался, но это было бы уж слишком хорошо.       Прохожу вглубь парка, стараясь не мозолить глаза богатеньким господам. Ныряю под ветви старой раскидистой ивы почти у самой воды, падаю на траву между толстых выпирающих корней и с наслаждением вытягиваю ноги. Какое блаженство! Даже неважно, что сразу же наваливается дикая усталость. Неудивительно, после таких-то приключений. Рука тянется в карман, достаю окуляры. Оправу, похоже, я попортил, а жаль, можно было неплохо за них выручить у старьёвщика Герберта, за треснутые точно даст в два раза меньше. Надо бы примерить, никогда ведь не было на моём носу такой диковинки.       Протираю заляпанные стёклышки краем рубахи, напяливаю – и сердце тут же замирает, пропуская удар. Мать моя женщина, это что такое?! Сдёргиваю с лица окуляры, смотрю на них и не верю. Что за наваждение сейчас было? Почему вместо зелёнеющего парка в солнечный день я увидел вокруг выжженную землю в багровом раскалённом воздухе? Разве простые стёклышки могут показать такой мираж? Они же должны просто сделать линии чётче для тех, у кого в глазах всё время плывёт! Может, мне показалось? Или они прокляты?       Вдохнув поглубже, пытаюсь вернуть окуляры на нос. Руки дрожат, получается раза с третьего. И передо мной снова разворачивается скручивающая кишки в узел своей жутью картина покрытой ровным слоем пепла земли. Дальше видна тёмная, вихрящаяся омутами река. Гонимые ветром тучи заслоняют тяжёлые кожистые крылья, и на самой кромке воды опускается бронированное чудовище, покрытое тусклой коричневой чешуёй и лентой острых шипов вдоль хребта, оглашает окрестности низким, закладывающим уши рёвом. Сверху слышится ответный, а через мгновение становится различим и его обладатель – такой же огромный монстр, он приземляется напротив собрата. Поднятый крыльями пепел медленно кружит вокруг, не спеша оседать.       Рука сама отбрасывает окуляры в траву, а я судорожно хватаю ртом воздух. Драконы?! Я только что видел драконов?! Как?! Они же исчезли из нашего мира тыщу-две лет назад! Что за демонову безделушку мне не повезло найти? Я теперь тоже проклят? Сглатываю. Долго смотрю на безобидную с виду вещицу.       А может, оно и ничего? Ну, увижу я, что было тыщу-две или ещё дальше лет назад, – ну и что? Интересно же, хоть и жутко. Может, это вообще всё неправда. А кто-нибудь другой увидит то же, что и я? А если смотреть в другом месте? А ведь за демоновы окуляры можно будет выручить всяко больше, хоть и повреждённые. Только отдавать не старьёвщику Герберту, а кого-то из орденских поискать. Обуреваемый такими мыслями, снова поднимаю окуляры. Хм, по-моему, трещина на оправе стала больше, надо аккуратнее хватать.       Драконы буравят друг друга взглядами пламенеющих глаз. Воздух почти жалобно стонет от разливающейся вокруг мощи. Они драться, что ли, собрались? Зачем? Теперь, когда первое потрясение отпустило, я начинаю оглядываться по сторонам. Интересно, что случилось с землёй? И почему воздух такой – багровый, будто наполненный влажной взвесью?       Вдалеке, с той стороны, откуда я пришёл в парк, виднеются мечущиеся в небе крылатые силуэты. Смотрю дальше вниз по течению реки, а там оказывается такая жуть, что мне снова хочется содрать с носа проклятые стёклышки и вернуться в бурлящий жизнью солнечно-зелёный парк. Здесь тоже бурлит, но точно не жизнь. Глубокой бороздой в земле прочерчен круг, в котором бьётся бесформенное кровавое месиво. Будто вывернули нутром наружу зверя или человека и смяли в один ком. Торчащие белёсые обломки костей кажутся особенно яркими на фоне здешнего пейзажа, они так и притягиваю взгляд. Месиво будто чувствует, вдруг замирает, а потом разом бросается на ту сторону круга, где я, но невидимая граница его удерживает. Оно живое?! Оно меня заметило? Как так? Меня же здесь нет! Я только в окуляры смотрю! Ох, говорила же мать, что любопытный нос до добра не доведёт. По коже проносится толпа мурашек, меня начинает поглощать парализующий ужас. Не могу оторвать взгляда от круга, от танцующих в нём кровавых ошмётков, не могу пошевелиться, хочу закричать, но тоже не могу. Кажется, время замирает. Кажется, я начинаю исчезать, перестаю ощущать свои руки, ноги и всё остальное. И вдруг ясно понимаю, что меня сейчас сожрут.       А потом в уши врезается знакомый низкий рёв – и время отмирает, разгоняется. Я дёргаюсь и начинаю истошно вопить, будто насмерть перепуганная девица. Между мной и кругом с неведомой тварью падает туша одного из давешних драконов, он снова ревёт, ударяет лапищей по земле, прочерчивает какие-то знаки, вздымая клубы пепла, который не оседает обратно, а сворачивается в тугие жгуты, коконом оплетая беснующееся месиво вместе с кругом.       Что-то резко сжимает меня и дергает вверх, заставляя подавиться криком. Остервенело верчу башкой и понимаю, что меня держит в лапе второй дракон, мы летим почти над самой землёй. Рёбра трещат от натуги, теперь бы просто вдохнуть. Полёт длится недолго. Коротко взрыкнув, дракон разжимает лапу, и я падаю в пепельный ковёр, но удара не чувствую. Будто проваливаюсь в зыбучий песок, всё глубже и глубже, без остановки.       В груди горит огнём, требуя воздуха, я не выдерживаю, открываю рот в судорожном вдохе – и тут же вываливаюсь на брусчатку в каком-то переулке, больно приложившись боком. Окуляры отлетают в сторону, постукивая о камень. Пытаюсь отдышаться, протягиваю руку к этой демоновой вещице и как только касаюсь, окуляры рассыпаются кучкой такого знакомого пепла. Не могу сдержать дурного смеха. Сижу на брусчатке, ворошу рукой пепел, чтобы ветер быстрее подхватил и разметал его, развеял как можно дальше, и хохочу, как умалишённый.       Таким меня и видит Букс, который вываливается в переулок вместе с остальной кодлой. Резко тормозит. Стоит и молча смотрит. Я тоже замолкаю, смотрю на него снизу вверх и замечаю, как на его лице появляется страх. Не понимаю. Оглядываюсь, за спиной никого нет. Заодно узнаю переулок – тот самый, в котором я подобрал окуляры. Букс меня боится? Почему? А почему вообще я боялся его? Зачем убегал? Всего лишь из-за шуточек и побоев? Поражённой этой мыслью, заново оглядываю Букса и остальных. Я их боялся? Табурет мне об хребет, было бы чего бояться! Теперь я знаю, что такое настоящий страх. Снова разбирает смех, и я не сдерживаюсь. Сквозь навернувшиеся слёзы вижу, как ребята спешно разворачиваются и убегают, теперь Букс возглавляет позорное отступление. Смеюсь и плачу, не могу остановиться.       Не знаю, сколько проходит времени, но я всё-таки выдыхаюсь, успокаиваюсь. Нужно возвращаться домой. Только вот ноги сами несут меня в Парк-на-Берегу. Иду к тому месту, где в окулярах видел круг с тварью, внутренне содрогаясь от одного только воспоминания. Совсем не удивляюсь, когда вижу широкую замощённую площадку с большим круглым фонтаном. Уверен, здесь ничего не росло с тех самых пор, вот и спрятали проплешину. И жить близко не получалось, поэтому – парк. Проклятое место. Так и тянет сплюнуть под ноги.       Подхожу к самому фонтану, заглядываю в чашу с водой и замираю ещё одной скульптурой. Табурет мне об хребет! Теперь понятно, почему Букс засверкал пятками, едва меня увидев. Всё ещё не веря, поднимаю руку к голове, пальцы запутываются в волосах – седых, до самого распоследнего волоска. На миг кажется, будто слышу далёкие отголоски низкого, утробного рёва.