The Worst Student Ever

      — Хорошо, мам... — Луи закатывает глаза, но улыбается, потому что разговоры с мамой всегда такие предсказуемые. — Да, пускай приезжают, я буду только рад, но отправь вместе с ними еду, ты же знаешь, что из меня никудышный повар, — он тут же смотрит на коробку из-под пиццы, которая лежит на столе со вчерашнего дня. — Я напишу Лотти, всё будет хорошо, правда, не переживай. Пока, мам, я тебя тоже люблю.       Томлинсон откладывает телефон в сторону, поднимаясь с кровати. Лотти и Физзи приедут к нему в гости послезавтра, чтобы пару дней погулять по Лондону и увидеться с братом. Шатен этому даже рад. Во-первых, у него появилась мотивация наконец прибраться в квартире как следует. Во-вторых, сёстры привезут немного домашней еды, а это самый настоящий божий дар. В-третьих, он просто соскучился по Шарлотте и Фелисите, и по Дейзи с Фиби тоже, но они, к сожалению, не могут приехать к нему в силу возраста и того, что сейчас они ежедневно должны готовиться к соревнованиям по художественной гимнастике, которой занимаются чуть ли не с самого рождения.       Хватая ту злосчастную коробку из-под пиццы, парень кое-как сминает её, чтобы запихнуть в мусорное ведро на кухне. Завтра вечером после пар и занятия с Гарри он устроит уборку в квартире, разложит всё по своим местам, закинет наконец стирку из уже переполненной корзины для белья, пропылесосит и вытрет пыль, вымоет пол. Но это всё завтра, так что сейчас Луи усаживается за открытый ноутбук, пытаясь найти фильм под своё настроение. «Дневник памяти» кажется идеальным вариантом, несмотря на что что Томлинсон уже помнит наизусть весь сюжет и, пожалуй, каждую сцену, хотя это не самый любимый его фильм. Он периодически закидывает в рот чипсы, хотя больше подошло бы мороженое, и потягивает колу из стакана. В конце Луи как всегда плачет, не пытаясь сдерживать эмоции, и при очередном всхлипе чуть не давится напитком. Это была бы нелепая смерть.       Ной и Элли в очередной раз поддерживают его веру во взаимную любовь, способную преодолеть любые препятствия. И в очередной раз дарят надежду на то, что у него когда-то тоже будет такая будоражащая, глубокая и, главное, взаимная любовь, прошедшая испытание временем и обстоятельствами. Пусть Луи далеко не рукастый Ной и не умеет рыбачить, да и он бы предпочёл быть скорее принимающим, чем отдающим, если вы понимаете, о чём речь. Потому что, ну, серьёзно, его природные объёмы ягодиц буквально дают на это благословение.       Томлинсону приходится утереть слёзы, которые умудрились найти выход даже через нос, заставляя все его губы стать солёными. В итоге парень отправляется в ванную, чтобы умыть лицо, которое стало неприятно стягивать после истерики. Он никогда не простит создателей фильма за эту постоянно проявляющуюся в нём сентиментальность во время просмотра. И как бы ему ни хотелось прочувствовать романтику, в следующий раз он выберет какого-нибудь «Человека-паука», чтобы не чувствовать себя самым плаксивым человеком на планете.       Остаток дня Луи проводит за пролистыванием ленты в социальных сетях, оставлением комментариев, иногда дурашливых, под новыми постами Зейна, один из которых выглядел как воспевание Лиама Пейна и их прошедшего свидания, а другой как неожиданный приступ самолюбования. Но Томлинсон не спорит, селфи вышло шикарным, и, учитывая внешние данные Зейна, грех было не поделиться им на аудиторию в почти три сотни активных человек (один чёрт знает, откуда у парня нашлось столько подписчиков, если он никак не пытался вести блог и рекламироваться). Подборка эстетичных кадров заставляет Луи улыбнуться так же, как фотография влюблённой парочки. В глубине души шатен мечтает, что когда-то он тоже сможет делиться подобными фото. Возможно, даже совместно с Гарри.       За несколько часов до сна Томлинсон вспоминает о небольшом эссе, которое необходимо написать к завтрашнему семинару, и срочно усаживается за стол с ноутбуком, чтобы сосредоточиться и быстро придумать что-то хотя бы немного стоящее. Он не так уж плох в этом, так что спустя полтора часа его «сочинение» на почти две тысячи слов уже красуется готовым файлом в папке на рабочем столе, и Луи отправляет его по электронной почте преподавателю, который разрешил сделать так, вместо того чтобы тащить флэшки либо распечатывать работы. Шатен просто обожал таких преподавателей, которые старались уследить за современными тенденциями в обучении и пытались подстраиваться под студентов, потому что, ну, серьёзно, кто будет искать принтер и тратить несколько листов ради одного эссе.       Облегчение от выполненной работы побуждает Луи лечь спать пораньше, перекусив перед этим найденным в холодильнике йогуртом. Ему всё равно больше нечем полезным заняться, он уже пролистал всю ленту Instagram'а, посмеялся над всеми твитами в Twitter'е и договорился с Лотти насчёт её с Физзи приезда. Теперь оставалось только выспаться перед днём, который обещает быть насыщенным. Ведь ему нужно как следует написать контрольную точку на одной из пар, защитить эссе на другой и пережить занятие с Гарри, не выдав свои разрастающиеся чувства и не потеряв дар речи только от одного его взгляда.       Стайлс же в это время только приходит к пику своего дня. Мысли о Луи крутятся в голове с самого утра, и тот пытается избавиться от этой навязчивости, занимаясь бумажной волокитой, необходимой ему как преподавателю, разбираясь с платежами за коммунальные услуги, потому что снабжающая компания каким-то образом приписала ему несуществующий долг, и в целом пытаясь отвлечь свой мозг от сапфировых глаз любыми способами. К вечеру он сдаётся, накидывает кожанку поверх футболки в комплекте со спортивными штанами, выглядя абсолютно нелепо, но это неважно, когда мужчина идёт в продуктовый, где ещё должны продавать алкоголь.       Вернувшись в квартиру, он греет свою лазанью с обеда, нарезает немного сыра кубиками и открывает приобретённую бутылку вина, наливая в чистый бокал тёмно-алую терпкую жидкость. «Да я же сейчас как самый настоящий алкаш. Один и втихаря собираюсь пить», — думает Гарри, рассматривая напиток, словно пытается увидеть где-то там внутри смысл жизни и ответы на все свои вопросы. Вино чуть греет горло, уже спустя пару минут заставляет голову потяжелеть, и теперь Стайлсу уже не так стыдно, он ведь заслужил немного отдыха и расслабления, чтобы позволить себе подобное. Лазанья быстро даёт ощущение сытости и, кое-как собрав волю в кулак, кудрявый убирает за собой всю посуду, протирает стол и плетётся в спальню.       Он ещё думает над тем, чтобы залипнуть в ноутбуке, но чувствует, что уснёт прямо в кресле, если расположится в гостиной. К тому же он будет думать о том, что несколько дней назад на его диване сидел Луи Томлинсон собственной персоной, весь такой яркий, любопытный и невероятно обаятельный. Угораздило же Гарри влюбиться именно в него. Он никогда не думал, что его будет привлекать щетина или растрёпанная укладка, но этот парень сломал все его установки, включаю ту, где Стайлс западал в основном на тех, кто постарше и покрупнее его самого. Луи же кажется таким миниатюрным, он до сумасшествия приятный в общении и, как выяснилось из ситуации с Митчем, немного ревнивый. Либо Гарри показалось, он не может быть уверен, потому что неизвестно, взаимны ли его чувства.       Позволяя алкоголю усыпляюще действовать на себя и устраиваясь рядом с Исой на мягкой кровати, Стайлс проваливается в сон. Его потайные желания вылезают из закромов, давая толчок фантазии, способной на гораздо большее, чем мы можем себе представить. Посреди ночи мужчина подскакивает на кровати, чувствуя своё возбуждение из-за проклятого сна. И он никому никогда не расскажет, что слышал стоны высоким голосом и, словно наяву, ощущал прикосновения аккуратных рук, которые трогали его так, как никто этого не делал, а тонкие губы пробирались к эрогенным зонам. Гарри ворочается, надеясь успокоиться, но в итоге сдаётся, кончая спустя несколько минут дрочки с именем Луи, вырвавшимся изо рта. Как же он влип.       С утра он выглядит неважно, но хотя бы проснулся вовремя, так что успевает немного исправить беспорядок на лице и голове, позавтракать овсяной кашей с мёдом и выбрать между кардиганом и пальто, глядя в окно на людей, которые стали ощущать приближение зимы. Добираясь на машине до университета, Стайлс предпочитает отгонять мысли о прошедшей ночи, потому что это было что-то из ряда вон выходящее. Он не ожидал, что когда-либо ему будут видеться сны такого содержания, да ещё и с участием студента, из-за которого он проснулся со стояком. Не то чтобы Гарри был против, но такой сюрприз был бы приятнее, случись это не только во сне и не посреди ночи, когда он должен спать.       В любом случае, он заходит в университет, выглядя не так свежо, как хотелось бы, но несколько студенток всё равно смущаются при его виде и накручивают пряди волос себе на пальцы, пытаясь незаметно флиртовать. Это слишком очевидно и ни капли не привлекательно для Стайлса, но он всё равно легко улыбается всем, просто потому что всегда пытается быть дружелюбным и приветливым. Его взгляд цепляется за два силуэта в конце коридора, которые нехотя идут к своей аудитории. Парни не видят его, но Гарри уже успевает перемотать в голове кадры из сна, когда его взгляд цепляется за изгибы тела Томлинсона, чёрт бы побрал эти обтягивающие джинсы. Стиснув зубы и тряхнув головой, он отворачивается, продолжая движение в противоположном направлении. Не время заработать себе проблемку.       Проведение лекций отвлекает Стайлса от мыслей о Луи, потому что студенты с третьего курса иногда задают вопросы, что-то приходится объяснять по два раза и вдаваться в бóльшее количество подробностей. У четверокурсников тяга к знаниям уже не так сильна, как у ребят помладше, им хочется побыстрее выпуститься и чувствовать свободу от постоянный заданий, лекций и нудных преподавателей, поэтому проводить у них пары гораздо спокойнее. Спустя три часа язык Гарри немного уставший от болтовни о том, как маги учились объединять свои силы вместе в одну более мощную энергию, потому что это было необходимо во время войн. Сейчас же, благодаря изученным возможностям, можно было проворачивать что-то подобное тому, как кудрявый помогал Луи направить свои силы.       Когда после перерыва в аудиторию заходит Томлинсон, взявший в привычку не стучаться, приходя на занятия, Гарри улыбается, откладывая свою лекционную папку и доставая из сумки книгу с блокнотом, в котором теперь всегда вложены две ручки. Они здороваются, и парень сразу прихватывает себе стул с первого ряда, ставя его рядом с местом преподавателя. Стайлс практически неотрывно следит за его действиями, стараясь отгонять навязчивые воспоминания о сне, но завораживающий вид Луи сбивает его с толку, так что приходится поправить подол рубашки так, чтобы та прикрывала пах. И слава всевышним силам за то, что студент не задаётся вопросом насчёт нервных движений кудрявого либо игнорирует их.       Гарри удаётся совладать с собой на протяжении занятия, которое проходит в привычном темпе. Томлинсон пробует свою магию, довольствуясь успехом, когда три спички подряд легко зажигаются, несколько минут они посвящают разговорам ни о чём, а потом читают книгу. Преподаватель ловит себя на том, что всё чаще засматривается на Луи, когда тот увлечён книгой, его тонкие пальцы иногда пробегаются по строчкам, чтобы не потерять нужные фразы, и иногда берутся за ручку, чтобы оставить свои записи в блокноте прямо рядом с записями Гарри, один раз меняя букву «о» на маленькое сердечко посреди слова. Старший замечает это только дома, когда изучает исписанные страницы, и глупая улыбка вылезает сама собой.       — Ну, так что, встретимся послезавтра? — Стайлс наблюдает, как студент закидывает рюкзак на плечо и надевает лёгкую серую шапочку бини, из-под которой немного выглядывает пушистая чёлка, что смотрится просто очаровательно.       — Оу, — Луи вспоминает о звонке мамы и о переписке с Лотти, поджимая губы. — Думаю, получится только через два дня. У меня неожиданно появились планы на завтра и послезавтра.       — Тогда послепослезавтра?       — Да, если что-то поменяется, я напишу Вам, — Томлинсон немного смущается, улавливая надежду в голосе Гарри, ему бы и самому хотелось более скорой встречи, но нужно уделить внимание сёстрам.       — Отлично. Хорошо проведи время.       — Спасибо, и Вы тоже, отдохните от меня.       — Я не успеваю ни на каплю устать от тебя, так что не говори ерунды, — немного укоризненно произносит Стайлс.       — Обычно все, наоборот, говорят, что я прилипчивый и болтливый, поэтому со мной трудно долго находиться, — Луи морщит нос, вспоминая, как это бывает на самом деле обидно, ведь он старается просто уделять достаточно внимания собеседникам и заставить их чувствовать себя расслабленно.       — Ну, я бы не сказал так о тебе. Или, возможно, это ты только со мной такой скромный? — кудрявый приподнимает брови, позволяя себе слабо ухмыльнуться.       — Не знаю. Я просто веду себя естественно, так, как подсказывает сердце, — а ещё оно аккуратно нашёптывает, что было бы наверняка очень приятно поцеловать Гарри в его малиновые пухлые губы, но этой прихоти парень потакать пока не собирается.       — Тогда те, кто считают тебя надоедливым, просто глупцы, — заключает Стайлс, бросая взгляд на Луи, щёки которого краснеют то ли от его слов, то ли от лёгкого холода на улице, который норовит пробраться под ткань большой худи с футболкой.       — Так Вы не думаете, что я назойливый?       — Нет, абсолютно, — и старший не врёт, потому что ощущает, что мог бы проговорить с Томлинсоном несколько часов подряд, забыв про время и весь остальной мир, так его затягивало общество этого особенного парня.       — Спасибо.       Они улыбаются друг другу с искорками в глазах и бурлящим счастьем в груди, пока прощаются, и Гарри даже приобнимает студента, который с радостью прижимается к массивному телу на пару секунд, почти невесомо оборачивая одну руку вокруг талии, скрытой за прямым силуэтом пальто. И если это было не одно из лучших мгновений в их жизнях, то что-то лучшее определённо сведёт их с ума, потому что эти объятия были немного неловкими и всё же, несмотря на это, очень тёплыми, мягкими и искренними. Каждый идёт в своём направлении, но невидимая нить, которая связывает Стайлса с Луи, теперь уже не разорвётся при любых расстояниях между ними.