The Worst Student Ever

      Томмо возвращается на своё место к Зейну после написания теста, и они тут же делятся своими успехами. Оба постарались ответить на все вопросы, и теперь остаётся только дождаться результатов. Луи, залипая в телефоне, периодически поглядывает на преподавателя, который на данный момент занят проверкой их ответов по теме лекции. Он выглядит чертовски красиво, и шатен думает, что это просто незаконно — смотреться так идеально с нахмуренным лицом и немного сгорбленной спиной.       Гарри берёт в руки один из листков и идёт в направлении студентов, на что почти все сразу поднимают головы, отрываясь от телефонов. Он подходит к Митчу и оставляет листок на его столе, придерживая рукой и пододвигая ближе к парню.       — Пожалуйста, перепишите Вашу работу, мистер Роуленд. Ни одного правильного ответа, я не могу зачесть вам хотя бы один балл за подобное, — он абсолютно спокоен, но Луи точно чувствует недовольство в этом его деланом спокойствии.       — Мистер Стайлс, ну-у... может быть, мы как-то договоримся? — к тому времени почти все перестали слушать разговор между преподавателем и студентом и вернулись к своим занятиям, так как для Митча это было привычное дело, и такую картину можно наблюдать регулярно.       Однако Томлинсон не может отвести от происходящей сцены взгляд, оценивая поведение одногруппника, которое начинает его выводить из себя. Раньше он бы не уделил этому столько внимания. Точнее, он бы не уделил этому столько внимания, если бы это не происходило именно на парах, которые проводит Гарри. И если бы Митч не делал сейчас это своё лицо «Я готов трахнуться с Вами, но не переписывать работу», когда посмотрел на мистера Стайлса, строя глазки и поправляя укладку.       — Нет, это элементарные вопросы. Если Вы совсем ничего не знаете, то разрешаю воспользоваться телефоном и поставлю минимальный порог по баллам. Дерзайте, — кудрявый выглядит раздражённым, и Луи мысленно ликует и хлопает в ладоши, не замечая, что на его лице сама по себе растягивается ухмылка.       Возвращаясь к своему столу, заваленному листочками, Гарри на мгновение смотрит на Томлинсона, после чего его губы изгибаются в улыбке, что не скрывается от ответного взгляда Луи. Чёрт, кажется, он попался на том, что так пристально пялился, но это волнует его не так сильно, как то, что он был единственным, на кого Стайлс обратил внимание, пока шагал по аудитории, чтобы проверить оставшиеся работы. Однозначный отказ мужчины на заигрывания Митча, его добрый взгляд на Луи — всё это чуть не заставило парня расплавиться прямо на месте и растечься по стулу.       — Эй, — Зейн пихает его локтем, вырывая из начавших проноситься в голове воспоминаний о том, как Гарри привёз Томлинсона домой, о том, как он накормил его вкуснейшей пастой и познакомил с Исой.       — Что? — шатен приподнимает одну бровь, смотря на Малика, который тоже держит в руках телефон, скорее всего, открыв переписку с Лиамом.       — Ты слишком очевидный, — без капли упрёка говорит пакистанец, кивая в сторону преподавателя, погружённого в работу.       — И... что же такого очевидного я делаю? — интересуется Луи, не сомневаясь в том, что Зейн прав, но он не может совладать с собой, когда чувства переполняют его при одной лишь мысли о Гарри.       — Ты слишком очевидно влюбляешься.       Томлинсон не может придумать, что ответить на это, так что просто легонько качает головой, якобы отрицая слова друга, но они всё равно понимают, что он действительно втрескался. И это такое странное ощущение, будто тебя постоянно тянет к человеку, будто вы созданы друг для друга, будто теперь жизнь без этого человека невозможна. И Луи даже боится представить, что будет, если Гарри вдруг решит перестать проводить занятия с ним. Правда, возможных причин на это пока найти нельзя, но вероятность того, что это когда-то случится, всё-таки есть, и это пугает парня.       Он так доверяется человеку, позволяет задавать множество вопросов, часто совсем не касающихся их занятий, раз за разом показывает свою слабость в магии, не боится скрывать эмоции — и всё это однажды может закончиться. Нет, Луи определённо не готов к такому исходу событий. И он верит, что Стайлс его не бросит так, один на один с оголённой, как провод, душой и неразрешённой проблемой. Этот человек с прекрасной душой и горячим сердцем не способен на такое. И никакие обстоятельства не должны изменить это.       У Томлинсона прежде были отношения на первом курсе с девушкой, которую звали Элеанор. Несмотря на то что она помогла ему узнать и принять свою сексуальную ориентацию, даже с ней он не был готов так открыться, как с Гарри.       На самом деле эта история с Элеанор достаточно неловкая. Они встречались на протяжении четырёх месяцев. Всё, кажется, было хорошо: Луи чувствовал себя спокойно и счастливо, водил девушку на свидания и устраивал всю эту прочую романтику, которую многие любят, да и сам парень считал это всё хорошим развитием отношений. В один день они решили, что необходимо перейти на новый уровень и стать ещё ближе. Томлинсон привёл девушку в свою квартиру, устроил вечер при свечах. Дело дошло до постели, и когда Колдер стянула с парня ужасно узкие брюки, то оба поняли, что организм Луи был совершенно не заинтересован в продолжении страстного вечера.       — Я так и думала, что ты гей, — произнесла тогда Элеанор, ничуть не разочарованная, а вот её партнёр был в небольшом смятении.       Решив остаться друзьями, они иногда вспоминали инцидент и смеялись. Оказалось, что девушка изначально подозревала о том, что не привлекает парня в желаемом плане, но не разрывала отношения, так как они оба чувствовали себя комфортно до того решающего дня. После они тоже с удовольствием общались, но спустя год Колдер уехала в другой город ради парня, с которым познакомилась в социальных сетях, и со временем связь потерялась. В любом случае это был полезный опыт, о котором Луи всегда вспоминал с улыбкой.       Теперь он может сравнить свои чувства с тем, каково ему было с девушкой. С Элеанор он не думал, как ощущал бы себя в случае разрыва, он старался узнать о её семье скорее потому, что это была стандартная информация, которую нужно знать о возлюбленной, а не потому, что ему было искренне любопытно. Он пытался быть образцовым парнем для Колдер, делал всё, что ему просто казалось правильным, но он никогда не пытался слушать своё сердце, следуя расчётливому мозгу.       Сейчас то, как бьётся его сердце, не может остаться незамеченным. При виде Гарри его эмоции могут сменяться разнообразным потоком, но в итоге всё сводится к тому, что он начинает осознавать свою бесповоротную влюблённость. И, возможно, ему стоит сделать какой-то шаг навстречу чувствам, навстречу мужчине, который сразил его с первой встречи своим взглядом, походкой, манерой речи. Но он так боится, просто невероятно жутко боится, что воздушные замки, только начавшие выстраиваться в душé, разрушатся, если его чувства окажутся невзаимными. Так что, может быть, если ладони Стайлса тоже потеют при виде парня, если он тоже ощущает это притяжение, то он сам сделает первый шаг...       Пара заканчивается, когда Гарри отдаёт листочки с тестами обратно студентам со своими пометками и суммой баллов, подписанной снизу. Луи улыбается, когда видит, что не сделал ни одной ошибки, и хвастается Зейну, у которого всего одна ошибка, и они довольные вместе покидают аудиторию. Томлинсон пытается послать прощальный взгляд Стайлсу, но тот занят беседой с девушками, которые хотят понять, в чём ошиблись, так что его желание увидеть изумрудные глаза остаётся лишь желанием, потому что те спрятаны за чужими спинами. Зейн лишь мягко тянет парня за собой, когда тот мешкает, проходя двери аудитории и смотря в сторону стола преподавателя.       Друзья выходят на улицу, каждый доставая из карманов пачку сигарет и зажигалку. Оказываясь за пределами университета, они тут же закуривают и идут в тишине, пока не тушат остатки сигарет и не выкидывают их в урну. Ещё до начала лекции парни договорились вместе сходить в кафе неподалёку, где бывали раньше пару раз, поэтому направляются именно туда. На входе в нос сразу ударяет приятный запах ванильной выпечки с еле уловимым ароматом корицы, а также потрясающие ноты от свежесваренного кофе. Парадокс: Луи обожает аромат кофе, но сам напиток недолюбливает, предпочитая постоянно пить чай.       Заняв столик, они делают заказ, и Малик всё-таки решает заговорить, потому что его очень интересует то, что происходит в жизни друга, а тот почти ничего не рассказывает, только отвечает всегда, что всё хорошо. Зейн, конечно, безумно рад, что у Луи всё должно быть прекрасно, судя по его поведению, но ему хочется полностью понять, что делает его таким счастливым. Пусть уже вполне ясно, что это напрямую связано с их преподавателем, с которого Томлинсон теперь почти не сводит взгляд, слушает все его лекции и идеально пишет тесты.       — Так... как обстоят твои дела с занятиями у мистера Стайлса? — Малик достаёт салфетку из подставки на столике, перебирая её в руках и поглядывая на друга так, чтобы не напрягать его и не сложилось впечатления, будто его допытывают.       — Всё, вроде бы, хорошо, — Луи пожимает плечами с лёгкой улыбкой на немного обветрившихся губах. Вот что и начинало не устраивать Зейна — подобные ответы.       — А конкретнее? Получается ли у тебя развивать силу? И как вообще Вы проводите эти занятия? — в этот раз черноволосый не удерживается от того, чтобы стрельнуть острым взглядом в Томлинсона, так что тот решает, что пора бы действительно поделиться успехами, всё-таки тут нет никаких секретов. Возможно, он просто боялся «спугнуть» свой прогресс.       — Обычно мы собираемся после занятий. Сначала я пробую задание со спичками, а потом мы изучаем одну книгу, где может быть описан случай, похожий на мой. Там много всяких историй о магах с особенностями, поэтому Гар-, то есть мистер Стайлс взял её в библиотеке, и мы читаем каждую главу, пытаясь найти мою проблему.       — Подожди, я ослышался или ты называешь его по имени? — это не кажется чем-то странным, нет, просто после такой оговорки Зейну стало ещё интереснее, насколько всё серьёзно.       — Иногда... Точнее, предпоследнее занятие пришлось проводить у него дома, и пока мы ехали туда, он попросил меня называть его по имени вне университета. Просто потому что ему так комфортнее, — с каждым словом Луи брови Малика поднимаются всё выше и выше, а на губах уже красуется ухмылка. — Кстати, у него очень милая кошка, — добавил шатен невзначай.       — Клянусь, вот уж не думал никогда, что ты подружишься с преподавателем.       — Мы не друзья!       — А сразу любовники, ещё лучше, — Зейн хмыкает, вместе с другом благодаря официанта, который поставил перед ними чашки с напитками и блюдца с десертами.       — Ничего подобного, у тебя развращённая фантазия.       — Ну, рано или поздно вы сойдётесь, помяни мои слова.       — С чего ты это взял вообще? Мы общаемся просто как студент и преподаватель, — Луи закатывает глаза, прекрасно понимая, что ему и самому-то не верится в то, что он пытается доказать Малику.       — Да с того, что, когда вы смотрите друг на друга, я буквально могу чувствовать искры, вспыхивающие в воздухе, а что уж говорить про то, как вы смотрите. Томмо, даже дурак может заметить сердечки в ваших глазах.       — Иди в пень, Зейни.       Повисает небольшая пауза, в которую они оба пробуют свои заказы. Луи делает глоток чая, а его друг отпивает кофе.       — Если ты не хочешь слушать меня, то хотя бы послушай своё сердце.       — Я слушаю, Зейн. Да, я влюбился в него, да, я, возможно, чувствую с ним себя так, словно этот человек — вся моя жизнь. Но я же не могу просто взять и сказать ему это, я не могу подтолкнуть его к такому же признанию. Я вообще не знаю, что делать. А ты знаешь, что я всегда такой нерешительный и неуверенный, поэтому мои чувства останутся неозвученными до тех пор, пока я не буду уверен, что мне ответят взаимностью.       Луи понимает, что он буквально вывалил на Малика весь свой страх, свои эмоции, и теперь эта частица души у того как на ладони. Да, Зейн никогда не пользовался личной информацией про друга не в его пользу, ему этого бы и в голову никогда не пришло. Играться с чувствами людей — ужасно и подло. Так что теперь пакистанец ощущает себя немного виновато, поскольку он фактически вытянул из Томлинсона всё, что тот высказал с таким отчаянием. Он, правда, не ожидал, что друг решит так резко выпустить накопившееся, но, может быть, это того стоило, потому что теперь нет недосказанности и неопределённости, и теперь Луи полноценно осознаёт всё, что чувствует, и сможет отдаться своим чувствам.       — Прости.       — Ничего. Думаю, мне следовало всё рассказывать тебе сразу, но что есть, то есть. Просто, ты знаешь, это немного тяжело. Держать всё в себе тоже тяжело, но всё-таки моя трусость берёт верх перед страхом остаться наедине с клубком эмоций и мыслей.       — Я не должен был давить на тебя, но моё любопытство когда-нибудь меня сгубит.       — Я не сержусь, ничего такого, честно. Зато теперь мне не так страшно признавать, что я влюбился. Да уж, я тоже не думал, что когда-то со мной случится подобное. Много ли известно историй, чтобы студент действительно так втрескался в только пришедшего преподавателя?       Они легко смеются, поглядывая друг на друга. После кафе они идут до остановки, и Малик уже не достаёт Луи расспросами, но тот сам рассказывает большую часть того, что успело произойти на их с Гарри занятиях. О том, как тот помогает ему иногда управлять магией или как они были у него дома. Даже вспоминает пару историй из книги, от которых Зейн тоже остаётся под впечатлением. Они уезжают на разных автобусах в разных направлениях, крепко обнявшись на прощание. Пары будут только послезавтра, а Малик с Пейном запланировали что-то на предстоящий день, так что увидятся друзья только на парах. И с Гарри Луи увидится только через день, но он уже с нетерпением ждёт этой встречи.