«Подобные случаи бывали не раз, но позвольте в данной книге рассказать вам о том, когда такое было описано полностью впервые. Элли была наделена водной стихией. Всё шло привычно до момента проявления магии. Девушка чувствовала, что внутри неё кроется сильное волшебство, но у неё всё никак не получалось им управлять. Её метка была ярче, чем у сверстников, которые уже умели использовать свой дар и испытали потускнение своих врождённых магических знаков. Ни один из лучших профессоров-магов мира не мог помочь девушке, несмотря на постоянные занятия».
Гарри словно осеняет после прочтения только первого абзаца. Описанное просто невероятно похоже на ситуацию Томлинсона. Поддавшись порыву, он встаёт с дивана, чтобы найти Луи и показать ему это. Это может быть разгадкой всех их вопросов, пусть он даже и не дочитал, чем закончилась история. Парень просто обязан это увидеть прямо сейчас. — Луи! Луи! — он сталкивается с ним в дверном проёме из гостиной, когда Томлинсон только заканчивает вытирать руки о свои штаны после полотенца (просто ужасная привычка). Студент чувствует, что может упасть от такого неожиданного толчка тела, которое явно превосходит его по комплекции, поэтому пытается ухватиться за него всё ещё немного влажными руками. Гарри роняет книгу, помогая шатену удержаться и краснея из-за чувства вины и неловкости. Ну, почему он не мог просто усидеть на месте и спокойно подождать хозяина квартиры, а не нестись, чтобы сбить его с ног? Луи, кажется, уже далёк от падения, но по инерции его тело пытается качнуться обратно в проход, и Стайлс, пугаясь, подтягивает его за руки ближе, помещая руки на изящной талии. Томлинсон задерживает дыхание, прижимаясь к груди старшего, скрытой за петельками свитера. Время перестаёт существовать, и книга, валяющаяся между их ног, теперь совсем не кажется помехой. Студент поднимает голову, встречаясь с пристальным взглядом Гарри. Его губы, как всегда, маняще пухловатые и соблазнительно-ягодного оттенка, разомкнуты. Луи осторожно кладёт свои руки на широкие плечи, позволяя пальцам чуть сжать свитер и постоянно отслеживая реакцию Стайлса. Тот будто бы заворожён, изучая каждую деталь идеального лица перед ним, желая разгладить небольшие мешки под небесными глазами, чтобы те не скрывали в себе тень от длинных пушистых ресниц. Молочно-кофейные пряди волос скрывают половину лба и одну бровь, и Гарри теперь ещё больше хочется дотронуться до них, ощутить эту мягкость. Но он продолжает сжимать талию Томлинсона, плавно спуская руки чуть ниже. Эта близость так и манит его, и, кажется, что рамки дозволенного расширяются, когда он понимает, что не может сейчас игнорировать притяжение. Они словно уже одно целое, необъяснимо безупречно подходят друг другу, стоя так и ощущая друг друга всеми фибрами души. Луи спускает правую руку на место, где сумасшедшее биение сердца Гарри ощущается лучше всего, а левую заводит за его шею, пропуская пару кудряшек сквозь пальцы, в глазах — просьба, а в воздухе словно разряды электричества, накаляющие атмосферу. Оба понимают, что готовы совершить следующий шаг навстречу чувствам. — Могу я..? — хриплый шёпот Стайлса заставляет младшего сглотнуть вязкую слюну. — Ты должен, — так же тихо. Робкая улыбка Луи стирается чужими губами, которые прижимаются так нежно и аккуратно, заставляя голубые глаза прикрыться от удовольствия. Это ощущается как первый в жизни поцелуй. Неуверенно, но напористо, движения немного смазанные, трепетные. Они не пускают в ход языки, одних лишь касаний губ достаточно для того, чтобы изнутри поднялась сносящая всё на пути волна тепла, выпускающая наружу тех самых бабочек, о которых говорят все влюблённые. Им совсем не хочется отрываться друг от друга, и они так цепляются друг за друга, что Гарри приходится оттолкнуть книгу, чтобы между ними не осталось ни единого миллиметра. Происходит что-то невероятное. Луи ощущает, как всё его тело начинает пылать с головы до пят, и особенно шея, как будто сзади приложили раскалённое железо. Он, переставая контролировать себя, прикусывает Стайлсу нижнюю губу, выпуская болезненный стон и отстраняясь, чтобы схватиться за метку, которая обжигает пальцы, и шатен шипит, смотря на них. Гарри обеспокоенно берёт его за руки, чувствуя, словно огонь рвётся прямо сквозь тонкую кожу, покрытую чернилами. — Что... что происходит? Тебе больно? — кудрявый хлопает глазами, пытаясь очухаться от такого незабываемого поцелуя, после которого губы покалывает, как от долгоиграющих пузырьков шампанского. — Моя метка словно горит, я не понимаю, мне ужасно жарко! — Даже не знаю, рад ли я тому, что это всё так подействовало на тебя, — Стайлс неловко смеётся, надеясь отвлечь Томлинсона хотя бы чуть-чуть от боли глупой шуткой, и это немного помогает, так как тот хихикает, а после снова пытается взяться за метку, но вовремя одёргивает себя. — Посмотри, пожалуйста, только аккуратно, не обожгись. Луи поворачивается спиной к Гарри, вновь доверяя ему взглянуть на метку, которая постепенно теряла свою яркость, как будто её удаляли лазером, участочек за участком становясь привычного тусклого оттенка, какого была у всех магов после проявления своих сил. Томлинсон сжимается от очередной вспышки огня в районе шеи, и Стайлс успокаивающе поглаживает его по спине ниже, заставляя расслабиться от аккуратных прикосновений полыхающее тело. Через несколько секунд метка полностью становится «правильного» цвета, и Гарри притрагивается к ней, очерчивая силуэт и пуская мурашки по коже Луи, который начинал остывать. — Ну... что там? — шатен позволяет преподавателю продолжать прикасаться к себе, чувствуя облегчение и интерес. Он ещё никогда не испытывал подобной лихорадки. — Твоя метка выцвела и теперь выглядит так, как и должна выглядеть, — Стайлс улыбается, — мне кажется, нам нужно прочитать полностью ту главу, ради которой я и побежал тебя искать. Тогда всё будет понятно. — Да, но, думаю, я задолжал тебе хорошее завершение поцелуя, если, конечно, ты не против... — они снова оказываются лицом к лицу, и теперь уже ничто не мешает их сладкому поцелую. Гарри кладёт ладонь на скулу Луи, сминая его всё ещё горячие губы, немного суховатые, но продолжающие вызывать желание и провоцирующие путаницу в мыслях. Томмо не может остановить себя и хотя бы на секунду подумать о своих действиях, когда зарывается пальцами одной руки в каштановые кудряшки, а другой удерживает руку Гарри на своём поясе, переплетаясь с ней. Они отстраняются спустя полминуты, улыбаясь, как умалишённые и прижимаясь лбами друг к другу. — Я... я так давно этого хотел. Наверное, ещё с того момента, как первый раз увидел тебя, сидящего с Зейном в той аудитории, полной ваших одногруппников. Ты сказал, что считаешь себя неспособным, и, знаешь, я надеюсь, ты теперь понял, что это совсем не так. Я сразу подумал о том, что ты особенный. — Что ж, раз сейчас уже пришло время для трогательных речей, — они смеются, потому что Луи всё ещё остаётся Луи, остроумным, но таким же милым, — то тогда могу сказать, что ты ворвался в моё сердце так же, как в аудиторию, толкая дверь с ноги и таща в руках кипу учебников. Встал весь такой из себя перед нами, а я подумал, что никогда ещё никого красивее не видал. Они оба смущаются, продолжая обниматься, их щёки украшает румянец, но затем Томлинсон просто берёт Гарри за руку и указывает на книгу на полу. — Давай, кудрявый, нам надо разобраться с этой штуковиной. Я ведь словно побывал в аду, — он фыркает и тянет Стайлса на диван, когда тот берёт книгу. Луи сначала читает то, что мужчина успел прочитать без него и из-за чего чуть не уронил его. А ведь все признаки действительно как у него. Далее завязка истории.«Когда у Элли уже близился двадцать пятый день рождения, она повстречала в своей жизни мужчину, который ей полюбился. Рядом с ним она чувствовала искорки внутри, и от одной лишь мысли о нём, а звали возлюбленного Роберт, она готова была взмыть до небес. Они жили на одной улице, так как мужчина, который не был магом, недавно переехал туда, и доброжелательная Элли помогла ему найти книжную лавку. Так и начиналась их история любви».
Кульминация.«В один тёплый, но дождливый день Роберт и Элли прятались под крышей крыльца дома мужчины. Они попивали чай, когда особо сильный порыв чувств подтолкнул их к поцелую. Девушка пережила то, что никогда не приходилось прежде, ей казалось, будто всё её тело и её метка достигла невероятно низкой температуры, ледянее, чем замороженная вода. Дождь прекратился, но несколько капель скатились по её спине за тканью хлопкового платья, заставив вздрогнуть не меньше, чем от охлаждающего ощущения на метке. Они с Робертом обнаружили, что метка на шее девушки потускнела».
Луи и Гарри улыбнулись, взглянув друг на друга. Развязка.«На следующий день Элли поняла, что может управлять магией: она спокойно формировала водяные брызги, могла направить волны в прудике за домом возлюбленного и вытворять другие трюки со своей стихией. С тех пор они с Робертом помогали профессорам находить и исследовать подобные случаи. Высочайшие в иерархии маги назвали это явление связью соулмейтов. Сила мага не может полноценно раскрыться, пока он или она не встретит свою родственную душу (это может быть как маг, так и простой человек) и у них не случится поцелуй. Тогда маг испытывает болезненные ощущения, который свойственны разным стихиям, метка выцветает на глазах. Затем такие маги могут быть даже сильнее остальных, научившихся управлять своим волшебством сразу. И если вы, дорогие читатели, увидели себя в этой истории, то поздравляем, пускай в ваших душах цветёт любовь!»
Их взгляды снова встречаются, и Томлинсон тянется, чтобы оставить поцелуй на щеке Стайлса, пока тот прижимает парня к себе, довольствуясь происходящим. Они наконец нашли свою историю. И в их душах цветёт любовь.