Падший демон

— Как человек умирает? — спустя минут пять после образовавшейся тишины, которая позволила немного обдумать сказанное, решился спросить Чанёль. С одной стороны, Чанёль наконец-то получил ответ на то, что давно хотел узнать, но с другой стороны оставалось тонкое чувство незавершённости. Будто бы демон что-то не договорил или же это Чанёль не до конца его понял. И всё же мужчина был доволен, но радости не чувствовал, её давило куда большее образовавшееся сейчас чувство — жалость. Однако и пожалеть демона Чанёль не мог. Он не знал нужна ли Бэкхёну его жалость, нужно ли, чтобы его жалели или может он просто не хочет бередить прошлое, но рассказал, потому что Чанёль сам требовал этого. — Не знаю. Мне известно только то, что в ад попадает душа. Я только лишь могу предположить, что её тело остаётся здесь, — Бэкхён посмотрел на стушевавшегося в мыслях Чанёля. Заставила ли история Бэкхёна его думать о чём-то важном? — Если тебя что-то беспокоит, можешь спросить. Если я знаю что-то об этом, постараюсь ответить. — Что случилось с той душой, которую ты спас? — Я помог ему перебраться в человеческий мир, поэтому сейчас он здесь. Думаю, он ничего не помнит об этом. Может быть даже у него всё хорошо, — Бэкхён облокотился о стену, делая глубокий вдох в попытках предугадать что следующим хочет спросить человек. Вот так вот говорить о прошлом и тем более о жизни было в новинку для демона. — А родители? Они не ищут тебя? — Может быть ищут, а может быть нет. Надеюсь, нет. Не хочу, чтобы их ввязывали в мои проблемы только потому, что они мои родители, — Бэкхён никогда не испытывал к своим родителям ничего чересчур сильного. Ни ненависти, ни ярой любви: всегда оставался на нейтральной стороне. Он был определённо точно благодарен своей матери за то что дала ему жизнь, и за то что, хоть иногда, но в её взгляде прочитывалось волнение или переживание за Бэкхёна. Но демон знал какие мысли преобладали у демоницы, и они были точно не о всепоглощающей любви. Являлось ли волнение фальшью или нет, Бэкхён знать наверняка не хотел, всё же с мыслью о том, что он хоть кому-то кроме Диваса был не безразличен, жилось приятнее. — А твои родители? Где они? Я видел фотографию у тебя дома. Ты очень похож на них. — Родители…. — Чанёль опешил от такого вопроса. Он и сам неуверен в том, где они, поэтому может ли он полноценно ответить на поставленный вопрос? — Они погибли в автомобильной катастрофе. Но это всё так странно. Я ехал в тот день вместе с ними и в один момент заснул, а проснулся уже в больничной палате. Ни найденных тел, ни похорон, ни прощальной церемонии. Их словно и не существовало вовсе. На месте осталась только развороченная машина и, по словам врачей, я в ней, — Чанёль не чувствовал больше боли, вспоминая об этой трагедии, ведь прошло уже столько лет. Все раны давно уже затянулись, оставляя после себя только некрасивые рубцы. А может быть сердце облегчало не время, а то, что он не видел трагедии собственными глазами. Чанёль не был в этом уверен, но думать, что родители просто ушли, оставив тебя, было намного проще, чем о их смерти. — Знаешь, мне снятся кошмары с тех пор. Точнее один и тот же. Он будто въелся в меня, и иногда я путаю его с правдой. Даже спать не охото, только бы больше не видеть этот ужас. Бэкхён не ответил. Чанёль тоже не спешил задавать вопросы. По ощущениям от количества полученной информации распухла голова, и в ушах слабо звенело. Чанёль задвинул ящик и закинул ключ обратно, после чего помассировал виски, несильно надавливая на них. Не любил он вспоминать о своём прошлом. Ведь прошлое на то и прошлое, чтобы оставаться позади пережитого. К тому же, не самый приятный момент из жизни тем более вспоминать не хотелось, даже если раны затянулись. — Мы чем-то похожи, — Бэкхён усмехнулся. — Оба оставленные своими мирами. Никому ненужные и испорченные. Чанёль напрягся, сжимая кулаки. Он резко остановился, смотря в стену невидящим взглядом. — Паршивец, что ты здесь забыл?! Как ты посмел сюда заявиться?! — брызжа слюной от ярости, возмущался мужчина чуть выше самого Чанёля. Его чёрная рубашка наполовину выползла из-под кромки брюк, затянутой ремнём, из-за обильно размахивающих рук. С влажных волос на висках скатилась капля пота, прочерчивая собой дорожку по всей линии подбородка. Однако мужчина этого совершенно не замечал. Его разум был затуманен злостью на осунувшегося паренька с опустившимся плечами и ещё ниже опущенной головой. — Но, дядя, мне некуда больше пойти, — севшим голос просипел Чанёль, боясь посмотреть на мужчину. — Это не мои проблемы! — мужчина снова всплеснул руками, задевая сжавшегося от страха Чанёля. Сразу же после этого, его словно озарило, мужчина схватил за шкирку парня и резко потянул на себя. — Дядя! Пожалуйста! — Чанёль упал, больно ударяясь коленями о деревянные половицы. Он сжал кулак дяди, пытаясь отцепить его от себя или хотя бы вразумить. — Пожалуйста. — Вот же паршивец! Как смеешь просить меня дать жить в моём доме, когда угробил мою сестру?! Неужели она заслужила это?! Она достойна хотя бы похорон, но из-за тебя это невозможно! — мужчина отцепился от парня, и тот сразу же обессилено рухнул. Ни в ногах, ни в руках не было сил, даже на такое примитивное дело, как держаться прямо. — Выметайся отсюда и больше никогда не смей показываться мне на глаза, иначе закончишь также, как моя сестра, — шипел мужчина. — Видимо сам Бог наказал тебя. Надеюсь, ты проживёшь долгую и одинокую жизнь в страданиях, паразит. Мужчина издал характерный звук, сплевывая на пол рядом с племянником. — Выкачивал все соки до последнего из неё и после смерти покоя не даёшь. — Она не умерла! — прокричал Чанёль, всё же поднимая голову, за что поплатился пощёчиной, от которой зазвенело в ушах. — Выметайся сейчас же, ничтожество! Чанёль вздрогнул от давних воспоминаний, тут же мотнул головой, в попытках отогнать их куда подальше. — Ты не прав, — Чанёль только сейчас расслабил пальцы до этого сжимающиеся до побеления костяшек. — Считай как хочешь, — Бэкхён пожал плечами, отрываясь от стены. — Мне нужно подумать. В тот же миг Чанёль узрел вспорхнувшего ворона. Он сделал пару беспокойных оборотов вокруг себя, а затем поднялся вверх и уместился на самом высоком месте в кабинете — верхней полке стеллажа. Ворон покрутился на месте, встряхивая перья, после чего наконец-то уселся, подогнув лапы под себя. Бэкхён не смотрел на Чанёля. Его чёрные глаза были направлены на противоположную стену, но взгляд его был вовсе не на ней. — Только недолго думай. Я доделаю работу, и домой пойдём, — мужчина нагнулся, чтобы подобрать мешочек, который обронил демон. Чанёль покрутил его в руке, понимая, что видимо и сам Бэкхён не знает, что за камень в нём лежит, раз так задумчиво выглядит. — Он на столе. Чанёль отложил мешочек на стол и уселся в кресло, снова посмотрев на неслышавшего и невидящего ничего вокруг себя Бэкхёна. На языке то и дело всплывал вопрос «О чём думаешь?», но Чанёль его не спешил задавать, потому что прекрасно понимал – демон ему не ответит. Вернувшись к работе, Чанёль открыл тетрадь размера А4, бегая по строкам, особо не вникаясь в смысл написанного. Мысли всё равно каждые пару секунд возвращались к словам демона. — Мы чем-то похожи. Оба оставленные своими мирами. Никому ненужные и испорченные. Чанёль сжал челюсть. Демон говорит чистую правду, верить в которую, однако, не хотелось. Чанёль понял это со смерти родителей, когда каждый, до этого строящий из себя самого доброго и радушного родственника, отказал шестнадцатилетнему парню в всего лишь крыше над головой. Чанёль умолял, бросил школу, чтобы заработать хотя бы себе на пропитание, готов был оплачивать своё нахождение в чужом доме и вести себя как привидение, только бы не идти в детский дом. Но никто из старших не согласился его взять, выставив за порог как ненужную вещь. Хотя до смерти родителей все задаривали подарками по случаю и без, нянчились по собственному желанию, когда он был маленьким, и просто дарили свою любовь, оказавшейся жестокой иллюзией. Однако в один день в небольшой местный полицейский участок, больше похожий на продуктовый магазинчик, но с отличительной чертой в виде гордого золотого орла на синем фоне, заявился высокий опрятный молодой человек, назвавшийся Ким Чунмёном. Его костюм-тройка выгодно подчёркивал все достоинства фигуры, без единой замятой складки или пятнышка. Он выглядел идеально, даже слишком, для небольшого корейского городка, схожего с деревней. Постукивание лакированных и начищенных практически до зеркальности ботинок, чей обладатель вытащил Чанёля из полицейского участка, ставшего практически домом, Чанёль запомнил на всю свою оставшуюся жизнь. Это лучшее, что случалось с ним за тот год, потому что стены участка, пропитанные будней полицейской суетой, давили, как и стены собственного дома, куда он так и не вернулся после больницы. Чунмён оплатил задолженный счёт за лечение в больнице и увёз Чанёля из городочка. И только уже дома у мужчины, ничего до этого не сказавший Чанёль, решился всё-таки спросить у Чунмёна кто он и почему забрал его. Как оказалось, Чунмён сын брата мамы, с которым они виделись ещё в самом детстве. Чунмён в тот день рассказывал, как обозлился на собственного отца, не желавшего приютить мальчишку, и как первым же рейсом прилетел из Парижа, когда узнал, что его тёти с дядей не стало. Чанёль верил в это с трудом, потому что воспоминания о Чунмёне подчистую отсутствовали, но добрые дяди полицейские подтвердили их родство. Выходит, Чанёль не одинок и никогда им не был? Ведь так? Бэкхён просто ошибается, потому что самому неприятно осознавать собственную одинокость? Чанёль резко отмер, встряхнув головой. Он посмотрел на часы и удивлённо вскинул бровями. Ещё пять минут назад, как только мужчина сел в кресло, часы показывали на почти час меньше, чем сейчас. Как же так получилось? Странно. Чанёль свёл брови к переносице, гипнотизируя взглядом настенные часы и быстро перемещающуюся по диаметру секундную стрелку. Точно. Бэкхён. Чанёль так сильно погрузился в свои мысли о минувших днях, что совсем забыл о настоящем. Посмотрев на верх стеллажа, Чанёль резко подскочил. — Опять?! — воскликнул Чанёль, не увидев ворона. — Чего кричишь? — донеслось с дивана знакомым голосом. Чанёль перевёл взгляд к источнику звука и проморгал пару раз, после чего потёр глаза, убеждаясь в том, что видит Бэкхёна. Ещё несколько секунд назад Чанёль никого на нём не видел. Или же просто не обратил внимания? — Ты никуда не уходил? — прочистив горло после недолгой заминки, спросил Чанёль. — Нет, — Бэкхён перелистнул пожелтевшую от старости страницу и вернул своё внимание книге, которую он стащил с полки. — Прости, если напугал. Ты так резко уснул, и я не стал тебя будить. — не отрываясь от текста, сказал Бэкхён. Чанёль неловко почесал затылок, пытаясь вспомнить тот момент, когда он, по словам демона, уснул. Тогда всё это время он не думал, а спал? Чанёль зевнул словно в подтверждение. — Ты умеешь читать? — решил спросить Чанёль, чтобы разбавить тишину. — Меня научил один очень старый демон, — Бэкхён оторвался от книги. — Нам надо идти домой. Ты спать хочешь, да и я не прочь прилечь. Уже пару дней прошло, — пробурчав себе под нос последнюю фразу, Бэкхён кинул взгляд на номер страницы на нижней части листа и захлопнул книгу, поднимаясь с места. — Да, точно, надо. Ещё примерно через полчаса Чанёль и Бэкхён не спеша шли по необыкновенно пустой улице. Обычно настолько нелюдно по будним вечерам и когда уже давно за полночь, но время сейчас едва дотягивало до десяти. Однако то ли Чанёль так сильно устал, то ли сказывалась сонливость, он не замечал ничего подобного, в отличии от Бэкхёна, который не расставался с напряжением и старался идти чуть впереди самого Чанёля, хоть и отделяло их буквально полшага. Бэкхён озирался по сторонам с опаской, глубоко дыша. Он сейчас больше походил на ощетинившегося котёнка, нежели на настоящего демона. И только перейдя порог дома Бэкхён смог выдохнуть спокойно, понимая, что опаска была ни к чему. Возможно, демон действительно исчерпал свой запас сил за несколько дней, поэтому так недоверчиво относился ко всему, пугался любых движущихся объектов и напрягался от резких звуков. Дома он почувствовал себя в полной безопасности и чувство беззащитности сразу же прошло, от чего спина с порога сама собой выпрямилась. И ощущения, будто на Бэкхёна смотрят ото всюду, хотя улицы были не людны, так же развеялось в воздухе, потому что, даже если кто-то и наблюдал за ним, здесь, за этими крепкими стенами, это было невозможно. Пока Чанёль ходил в душ, Бэкхён заходил в каждую комнату, чтобы зашторить окна, потому что лёгкое присутствие кого-то лишнего не давало покоя. Наконец, дойдя до спальной комнаты в последнюю очередь, окутанную ночной, но проглядной темнотой, Бэкхён остановился у окна, оперевшись о подоконник руками, перенося на них весь свой вес. Бэкхён максимально вытянул шею, и, если бы не отделяющее его от улицы окно, демон точно бы вывалился за его пределы. Вдали, под фонарём, стоял небольшого роста парень, пиная лежащий на земле камень. Лицо его было полностью прикрыто тенью объёмного капюшона чёрной куртки, а спущенный на одну лямку рюкзак, немного косил в бок его силуэт. Парень увлечённо игрался с камнем, несильно пиная его из стороны в сторону и постоянно поглядывал на время в телефоне, будто ожидая кого-то. Сразу же возник вопрос: кого можно ждать в такой час, если по человеческим меркам, давно пора спать. «Люди такие странные» — подумал Бэкхён. Время неспешно тянулось, пока за стенкой не стихла вода. Через минуту в комнату вошёл Чанёль, вытирая полотенцем мокрые волосы. Зайдя в комнату, Чанёль подскочил на месте от неожиданности. — Ты чего тут стоишь в темноте? Напугал, — ворчал Чанёль, подходя к демону. — Никак не могу привыкнуть, что теперь живу не один. — Тебе он не кажется странным? — спросил Бэкхён, когда Чанёль подошёл достаточно близко к нему, чтобы точно также выглянуть в окно. — Почему он стоит один так поздно? — демон повернулся на Чанёля. — А мне-то откуда знать? — мужчина пожал плечами, и они одновременно снова посмотрели на парня. Парень почему-то резко прекратил гонять ногой камень, в последний раз посмотрев на время. Он стянул капюшон с головы, пару раз ей мотнув, чтобы встряхнуть пригладившиеся волосы. Напоследок он загадочно посмотрел куда-то вдаль и повернулся всем телом в сторону их окна. Его глаза постепенно поднимались вверх, словно отсчитывая этажи старого дома, до тех пор, пока не остановились на одном окне, откуда выглядывало две фигуры. Парень растянул кошачью улыбку во все тридцать два, встречаясь взглядом с самим Бэкхёном, который сразу же нахмурил брови. Наверно, Чанёль не видел этот маленький жест парня, потому что просто отошёл от окна, не став заострять на парне внимания. Но Бэкхён видел. Парень на улице снова натянул капюшон так, что тень скрыла его лицо и зачем-то снова достал из кармана телефон, а потом сразу же убрал, накинул рюкзак и на второе плечо и, как ни в чём не бывало, развернулся и побрёл прочь. Бэкхён проводил незнакомца взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за соседним домом, а потом несильным движением оттолкнулся от подоконника, чтобы плотно закрыть окно шторами. Чанёль уже лежал под одеялом с закрытыми глазами, завалившись на бок, не обращая внимания на бродящего по комнате демона. — Чанёль? Ты спишь? — тихо послышалось из глубины комнаты. Чанёль разлепил потяжелевшие от приближающегося сна веки и выискал Бэкхёна. — Чего тебе? Я сплю. — Мне не по себе. Я не смогу уснуть, но мне надо, — Бэкхён присел на край кровати, нервно прикусывая отросший ноготь. — А я что сделаю? Мне тебя в лоб поцеловать и на руках покачать, чтобы ты ус... — Чанёль широко зевнул, от чего окончание слова так и не получилось договорить. — Можешь, пожалуйста, посидеть возле меня пару часов, пока я сплю? Мне только восполнить баланс энергии. Я быстренько, — затараторил Бэкхён, уже слыша отголоски раздражения в запахе. — Бэкхён, я устал, — Чанёль снова завалился на спину и попытался натянуть одеяло повыше, но Бэкхён быстро подполз к Чанёлю и ухватился за край одеяла, не позволяя сдвинуть его и полностью укрыться. — Пожалуйста. Мне действительно что-то тут не нравится. Посиди возле меня немного, а потом я присмотрю за тобой, — Бэкхён умоляюще смотрел на человека, ища в его глазах хоть каплю сочувствия или понимания общей ситуации. Чанёль, как и пару часов ранее, пытался найти хоть какую-то зацепку на волнующие его ответы, в лице демона, но на нём отображалось только смятение и мольба. Что же так сильно беспокоит Бэкхёна? Может ли он поделиться беспокойством с Чанёлем? И поймёт ли Чанёль его по итогу? И все же Чанёль сел в кровати, включая ночник возле кровати. Он недовольно нацепил недавно снятые очки обратно и подхватил не особо толстую книгу с тумбочки, открывая её на той странице, где виднелся подогнутый уголок. Он не смотрел на встрепенувшегося демона, даже когда тот нагло пригрелся на соседней подушке в облике ворона. «Если ему так надо, то пускай будет» — подумал про себя Чанёль. Всё-таки часть волнения передалась и ему. Если уж демон что-то чувствует, то, возможно, и правда стоит сделать так, как он просит. Человеку не под силу понять всего того, что понимает демон. Бэкхён уснул быстро, если это восполнение энергии можно было назвать полноценным сном. Однако это пополнение было так же необходимо, как и сон для человека. Бэкхён не знал сколько точно проспал по человеческим меркам, но как только его организм дал знать, что пора заканчивать отдыхать, он резко открыл глаза, пару раз осматриваясь и убеждаясь в том, что он и Чанёль по-прежнему на месте. Бэкхён сразу же перевоплотился в человека, садясь на кровати. — А ты хорошо устроился. Пригрелся у человека на шее? — Чанёль как-то слишком резко для него повернулся на демона. — Что? Чанёль, ты чего? — Бэкхён непонятливо наклонился ближе к человеку, пытаясь понять что имеет в виду Чанёль, потому что его слова не выражали никаких эмоций, были ровными и в какой-то степени даже монотонными. Запаха демон так и не почувствовал, как бы не внюхивался, от чего эмоции тоже прочитать не удалось. — Не самый хороший вариант. Мы думали ты подыщешь кого-то себе подобного. А ты выбрал 2006-го. Символично, — губы Чанёля искривились в неприятной улыбке на одну сторону, но это не было похоже на ухмылку, скорее на паралич правой стороны лица, потому что мышцы лица на той стороне будто сами собой сползли вниз. Бэкхён попятился назад на кровати, к самому краю. — И долго ты тут будешь оставаться? Тебя все заждались дома. А может ты влюбился в эту грешную душу? Поэтому выбрал её для своего греха? Ты ведь бывал уже здесь, не так ли? — Чанёль замолчал, и его голова дёрнулась в сторону, а потом снова вернулась в прежнее положение. — Не хочешь со мной говорить? Не беспокойся, ещё успеем наговориться. Бэкхён резко открыл глаза, без раздумий становясь человеком. — Нет, нет, нет, нет! — в панике закричал Бэкхён, быстро мотая головой. — Эй, эй! — всполошился Чанёль, выпуская книгу из рук. — Ты чего? — Чанёль, — прошептал Бэкхён и сразу же подполз к человеку, достаточно грубо прижимая его голову к своей груди. Ему было всё равно, что железный угол от очков впивался ему в кожу до боли, и на то, как Чанёль пытался оттолкнуть демона от себя. — Отпусти меня! — Ты только мой, — Бэкхён прижал Чанёля сильнее, перекрывая своей рукой его рот, а другой до неприятного поглаживал жёсткий волос на затылке. — Только мой. — Я не дышу, — неразборчиво прохрипел Чанёль, пытаясь вдохнуть, но его от воздуха отделяла рука демона. Бэкхён всё понял, поэтому ослабил хватку, немного отстраняясь, но при этом находясь по-прежнему довольно близко. Чанёль глубокого вдохнул, после чего зло посмотрел на Бэкхёна. — Что ты делаешь?! Я чуть не задохнулся! — Чанёль немного испуганно смотрел на демона, ощутив на себе его силу. — Я не знаю. Бэкхён не хотел объяснять почему так взволновался, да и сам-то этого не особо понимал. Просто такой сон он видит точно впервые. Точнее, вообще сон видит впервые. Неужели это потому, что у него теперь человеческое тело? Демон не стал объяснять, просто перевоплотившись в ворона. Он больше не стал занимать лишнее место на кровати, улетев на привычную верхнюю полку шкафа — оттуда открывался весь обзор на комнату. Чанёль ещё пару секунд возмущённо смотрел на Бэкхёна, но расценил этот жест как разрешение ложиться спать, чем он непременно воспользовался, отложив книгу и очки и щёлкнув напоследок чёрную кнопку на прикроватной лампе. Перед тем, как свет погас, Бэкхён услышал негромкое «Придурок». Даже это слово звучало на бесконечность роднее и знакомее, чем тот голос, которым говорил Чанёль во сне. Недовольство, раздражение и капелька злости — это и делало голос Чанёля таким живым и по своей мере успокаивающим. И Бэкхён знал: без этих особенностей — это уже не Чанёль.