***
Бэкхён внезапно очнулся, резко подскочив, как ошпаренный и сразу же сморщился из-за жжения в груди. Неприятная вспышка боли прошла довольно быстро, отдав всего пару раз жгучей волной. Переждав её , Бэкхён проморгался пару раз и поднял взгляд, натыкаясь на два довольно приближенных взволнованных лица. Минсок и Тэхи не сводили с него глаз и по их выражениям было видно, что они чего-то от него ждут. В воспоминаниях остались только обрывки обряда — видимо наполовину человеческое тело всё-таки не вытерпело такой нагрузки и стёрло часть. Так, наверно, даже было лучше, потому что, судя по оставшийся морозящим воспоминаниям, дискомфорту в груди и ощущению тяжести по всему телу — обряд оказался не самым простым делом. — Это было ужасно, — отшутился Бэкхён, чтобы хоть как-то расслабить сгустившееся напряжение. — Я больше никогда за такое не возьмусь. Я чуть с ума не сошёл, пока смотрел на то, как ты мучаешься, — Минсок чуть-чуть обмяк, поддаваясь другу навстречу, чтобы обнять. — Хочу сказать, твоё тело довольно сильно сопротивлялось. — В смысле? — когда Минсок отстранился, Бэкхён заметил мнущуюся в нетерпении Тэхи. Она, сидя на коленях, ёрзала на месте и точно хотела что-то спросить, но не хотела их прерывать. — Когда ты отключился, что-то внутри не дало мне протиснуться дальше с первого раза. Как-будто твои рёбра полностью срослись в целый непробиваемый пласт, — его прошибло мелкой дрожью, и он брезгливо скривился. — Я подумал, что переборщил и дотронулся до пола. Минсок, не уверенный в том, можно ли такое говорить, замямлил, опустив взгляд в пол. Бэкхён нервно сглотнул, представляя, как бы это выглядело, тем более ощущалось и от этих представлений стало совсем уж не по себе. Он дотронулся до своей груди, где сочился кровью большой разрез и опять сморщился от двояких неприятных ощущений. Мда, трогать дыру в собственной груди, ощущать под кончиками пальцев пульсирующие жаром ошметки кожи и при этом чувствовать каждое прикосновение к этими ошметками — отвратительно. — Всё получилось? Бэкхён не стал рассиживаться, потому что времени у него не было. Он не знал сколько он пробыл в отключке, а значит неизвестно что могло произойти с Чанёлем в его отсутствие. И либо это всё ещё ныла рана, либо что-то нехорошее заставляло его позабыть об отдыхе после обряда. — Не уверен на все сто, но по внешним признакам получилось. Это можно проверить только, послушав агонию. Минсок и Тэхи подскочили следом, оба протянув руки и вцепившись по обе стороны в Бэкхёна. — Тебе не стоит сейчас напрягаться, — в один голос заявили они, и Бэкхён посмотрел на них, как на дураков, выражая всё свое недоумение. — Лучше посиди пару часов, пока она не затянется окончательно, — Минсок настойчиво попытался потянуть Бэкхёна в сторону белоснежного дивана, но тот даже не шелохнулся, встав как статуя. На секунду Минсок даже подумал, что скорее руку ему оторвёт, чем сдвинет с места. — Чёрт, она действительно сама затягивается, — довольно восторженно воскликнула Тэхи, когда у неё получилось поближе посмотреть на срастающиеся ткани плоти, что было похоже на обратную съёмку при разрезании. Бэкхён никак не реагировал ни на Минсока, ни на Тэхи. Нет, ему нельзя больше оставаться ни на минуту. Будто тяжёлый, как груз штанги, голос подкоркой говорил ему об этом, а в случае, если он не послушается, этот груз обрушится прямо на него, задавив насмерть. — Мне нужно увидеть Чанёля, — резко сказал Бэкхён, чтобы никто больше не подумал его уговаривать остаться. — Но, Зи, твоё тело и так слабо. Ему нужно время на восстановление, — Минсок крепко сжал руку друга, намекая на то, что не отпустит его ни в коем случае, даже если тот попытается применить свою силу. — Дивас, мне нужно увидеть Чанёля, — он четко проговорил каждые слово, выделяя, при этом налаживая зрительный контакт с другом. — Я не пущу, даже не пытайся, — Дивас с вызовом сузил глаза и в этом действии отчётливо читалось «Тебе от меня не сбежать». — Прости, но мне действительно нужно его увидеть, — он состроил виноватое лицо, приподняв брови и сухо улыбнувшись уголками губ. Минсок сразу понял, что больше не сможет удерживать друга, даже если попытается сделать это физически. Глаза Бэкхёна слишком сильно полыхали желанием до почернения, а одна нога замерла в воздухе, хотя так показалось только Минсоку. Он предугадал что Бэкхён собирается сделать за миг до того, как он вывернул руку Минсока не просчитав силу и разбежавшись ринулся к открытому окну. Увидев только боковым зрением, как Тэхи дёрнулась в его сторону, пытаясь поймать, чтобы тот не свалился в окно, Минсок проклял себя за то, что решил проветрить комнату сразу после обряда. — Ты что делаешь?! — во всё горло завопила Тэхи, одним шагом подлетая к раскрытому окну, в котором исчез Бэкхён. С расширенными от испуга и удивления глазами, Тэхи вцепилась в оконную раму, почти переваливаясь через неё. Она увидела, как безвольное тело Бэкхёна падает вниз, а вокруг него собирается нитями дымок, обволакивая и забирая человеческое тело с собой. Её изумлению не было предела и ноги чуть-чуть подкосило от шока. Ворон махнул пару раз крыльями, чтобы обрести баланс и набрать высоту. Черными пуговками глаз он видел разных тонов, толщины и длины нити, оплетающие все улицы города. Но обвязанная вокруг его лапы красная пёстрая нить, на фоне которой все остальные цвета становились оттенками серого, тянула его на себя, словно другой конец заматывали в клубок. И ворон позволил ей это сделать, сам находя курс.***
Почему-то Чанёль почувствовал необъяснимое облегчение при виде этих до ужаса острых обнажённых плеч. Почти как, когда он был маленьким и после просмотра страшного фильма шарахался от каждого звука, а потом мама приходила спать с ним, чтобы ему была не страшно. Защищённость — вот что это. Однако до ужаса бледная кожа, словно тело перестало циркулировать кровь, тяжесть в каждом движении, одна провалившаяся попытка встать и то ли невнятный хрип, то ли тяжёлое дыхание, давали ему понять, что защищать Чанёля сейчас не кому. — Пошли, — костлявые пяльцы мёртвой хваткой вцепились в предплечье Чанёля. — Надо уходить, здесь не безопасно. Чанёль затуманенным взглядом смотрел на через чур серьёзного Бэкхёна и думал о том, что ему совсем не идёт серьёзность, она выглядит слишком надменно и почему-то даже унижающе. — Ты меня не слышь?! Вставай! — начал кричать Бэкхён, когда по лицу Чанёля понял, что тот практически ничего не соображает. От крика по лёгким будто пнули, и кровавая «роза» на его груди снова расцвела, выпуская свои колючие шипы. Бэкхён скривился от отвратительной боли, но нашёл в себе силы, чтобы подняться и буквально силой поднять за собой всё ещё находящегося в прострации Чанёля. Он крепко сжал его предплечье, обхватывая так, чтобы тот не упал, если потеряет равновесие. — Стой, куда ты меня тащишь, — Чанёль упёрся пятками в землю и только одной головой повернулся назад. Через дорогу стоял Чунмён, засунув руки в пальто и со странной, даже скорее по-странному восхищённой ухмылкой. Губы были чуть-чуть приоткрыты, а черты лица вытянуты. И тут Чанёль почувствовал жёсткое ощущение реальности, будто проснулся. Липкий осадок шока сошёл окончательно и до Чанёля начало доходить что здесь не так. — Он видел тебя, — шепнул Чанёль и по всему телу пробежался словно ток. Чунмён видел то, что не должен был! Он видел, как Бэкхён перевоплощается! — Прошу, не стой, нужно уходить, — Бэкхён начал паниковать, потому что Чанёль не двигался, совсем. Только демон хотел дать ему пощёчину, чтобы хоть как-то привести в чувства и обратить на себя внимание, как заметил, что Чанёль смотрит только в одну точку, да и воздух наполнился запахом гнили. Ответ на вопрос «Чего испугался Чанёль?» пришёл сам, кода Бэкхён проследил за траекторией его взгляда, теперь тоже рассматривая незнакомца. Мышцы напряглись, а пальцы сжали предплечье ещё сильнее, чтобы случайно не отпустить. Бэкхён замер, как и его сердце. Никто из них не двигался и на каждом лице замерла индивидуальная эмоция — страх, восхищение и разочарование. Даже совсем маленькие капли замерли в тяжёлом воздухе. Бэкхён обречённо выдохнул, и этот звук показался слишком громким по сравнению со всеми остальными. — Идём, — Бэкхён отмер первее всех, точнее в нём сработал инстинкт почти как у матери, пытавшейся защитить своё дитя. Чанёль издал короткую и непонимающую «А», когда его силой потащили за собой. Они смогли сделать вместе только пару шагов прежде, чем Чанёль снова начал сопротивляться. — Подожди, — он начал брыкаться и пытаться упираться пятками в землю, но, казалось, Бэкхён его потащит за собой, даже если тот замертво свалится. — Да стой ты! Отвали от меня, придурок, — закричал Чанёль. Бэкхён ещё сильнее прижал к себе Чанёля, стиснув зубы. Он утащит его отсюда ни смотря ни на что. — Отцепись! Мне больно! — левая рука махала в воздухе и пыталась схватиться за что угодно, чтобы задержаться, но вокруг ничего подходящего не находилось. — Я с тобой никуда не пойду! — предплечье начало гореть от того, насколько кожа натянулась из-за активных сопротивлений, и рука немного потеряла чувствительность. Вдруг Чанёля осенило. — Чунмё-ё-ён! — закричал Чанёль на всю улицу. — Что ты делаешь? — зло зашипел демон. — Отпусти меня, — Чанёль не уступал ему. — Нет. — Чунмён, помоги мне! — снова закричал он, только активнее начиная брыкаться, когда почувствовал, что демон ослабил хватку. Резко толкнув Бэкхёна, Чанёль смог вырваться и отпрянуть на добрые два метра. Чанёлем овладевал страх, потому что он потерял понятие действий демона. Зачем тот его пытался утащить? Он что-то скрывает от него или после того самого обряда у него съехала крыша? Всё было слишком быстро, сумбурно и непонятно. — Успокойся, Чанёль, стой на месте и не двигайся. Я чувствую, ты боишься, но всё хорошо. Давай, пожалуйста, уйдём отсюда, а пока будем идти я объяснюсь, — Бэкхён внезапно изменился в тоне, почувствовав всю напряжённость и двоякость состояния Чанёля. Он приподнял руки, словно готовился поймать свою добычу одним резким прыжком. — Ты меня пугаешь, — честно признался человек. — Ты не похож на человека. Чанёль посмотрел за свою спину, чтобы убедиться, что Чунмён всё ещё стоит там, дабы ринуться к нему. Они, конечно, даже вдвоем ничего против демона сделать не смогут, но это было всё равно лучше, чем уйти с Бэкхёном, когда его глаза были слишком чёрные и нечеловеческие, когти окрепли и стали длиннее, одно плечо казалось неественно ниже другого и эта жуткая штука у него на груди…. Что с ним произошло? Чунмён издал что-то сродне смешка. У Чанёля нервно дёрнулась бровь. Он опять почувствовал себя в ловушке прямо как в подъезде перед дверью, которую так и не смог открыть. Чутьё подсказывало, что нужно укрыться в своей норке, чтобы избежать участи быть съеденным, но только вот где безопасная зона? Рядом с Чунмёном или всё же с Бэкхёном? Чунмён бархатно и раскатисто рассмеялся, делая уверенный шаг навстречу Чанёлю. — Не подходи к нему! — адресовал нечеловечный рык Чунмёну, потеряв любую надежду уговорить Чанёля пойти с ним. — Да что с тобой? — Не могу поверить своим глазам. Неужели время так быстро прошло? — внезапно для всех восторженно заявил Чунмён, раскидывая руки и открывая свою самую беззащитную часть тела. Он не боялся. Чанёль удивлённо вернул взгляд Чунмёну, неосознанно начиная пятится назад. Что-то было не так с Чунмёном. Чему он так был рад? Почему он улыбается и идёт к ним настолько непринуждённо, будто встретил старых друзей? Разве он не должен был убежать ещё тогда, когда увидел перевоплощение из ворона в человека? — Это проклятый ангел, Чанёль, как ты не чувствуешь этого?! — Бэкхён понял, ждать пока Чанёль решит ему поверить — бессмысленно, поэтому подлетел к нему, чтобы следом снова схватить за предплечье и утащить за собой. Чанёль невольно подстроился под темп бега Бэкхёна, и хоть его ноги продолжали двигаться, мысленно он отключился пару секунд назад. Как? Бэкхён говорит правду или пользуется своей демонической натурой, чтобы грамотно соврать? Но тогда зачем ему врать, если он пытается его постоянно защитить? Бэкхён бежал, не чувствуя усталости. Волочить за собой безвольного Чанёля оказалось в несколько раз сложней, чем казалось, да и рана, кажись, начала кровоточить, потому что он чувствовал, как по торсу стекает что-то горячее. Воздуха не хватало, но ноги продолжали их нести куда угодно, лишь бы подальше от ангела, пришедшего по душу Чанёля. Бэкхён не позволит. Они бежали по окраине района так, чтобы никто их особо не заметил, и чтобы не привлекать лишнее внимание. Они миновали несколько кварталов и с каждым пройденным метром Бэкхён понимал, что пройдут они так ещё не долго — Чанёль выдохся и значительно сбавил темп. Но Бэкхён всё равно его не отпускал, зная, что Чанёль просто остановится, если он перестанет тянуть его за собой. Бэкхён увидел скопившиеся деревья, подумав, что здесь кончается город, но на самом деле то был небольшой районный парк, только вот это всё равно не остановило Бэкхёна, и он сразу же повёл их прямиков туда. Тропинка увела их вглубь. Остановились они только, когда Бэкхён понял, что больше не чувствует посторонних запахов, кроме Чанёля. Выпустив чужую руку, как и предполагал Бэкхён, Чанёль сразу же свалился на колени. — Ты как? — пытаясь отдышаться, спросил демон, но ответа не было. Они остановились у одного из деревьев, полностью закрытые от лунного света и тем более посторонних глаз. Чанёль безвольно опустил руки вдоль тела, дотрагиваясь кончиками пальцев до колючей травы. Он поднял голову, чтобы посмотреть на Бэкхёна. Как распознать ложь демона? — Чанёль, — позвал он, видя мольбу в глаза человека. — Ты был с ним знаком? Бэкхён постарался не дышать так громко и не показывать, что его грудь цветёт пуще прежнего, будто её снова пытались разорвать. Капелька пота скатилась по виску и за ней последовало тихое шипение. Бэкхён присел на колени около, следившего за каждым его движением Чанёля. — Почему ты так среагировал на него? — после небольшого молчания, разбавленного тихим шелестом листвы деревьев, издал хоть что-то Чанёль. Слова давались с трудом из-за сбившегося дыхания и слишком уж сильно отвратительного чувства предательства. — Он проклятый ангел. Это ангелы, которые в чём-то провинились и их отправили отбывать срок на землю, учиться человечности. Они терпеть не могут людей из-за зависти. Те ещё твари, — Бэкхён старался говорить, как можно осторожней, словно играл в русскую рулетку — одно неосторожное слово и пуля сорвётся прямо в его голову, только тут сидел Чанёль, и он точно чувствовал себя не хорошо. — Вот как, — как-то уж слишком пусто выдавил из себя. Сказать, что всё разом рухнуло — надежды, мечты и ожидания, — ничего не сказать. Оно не только рухнуло, оно шлёпнулось со скоростью света, размазалось едким пятном на маленькие частицы и заклеить это всё уже не предстояло возможности. Его обманывали всё это время. Будущее, которое он успел построить с Чунмёном ещё тридцать минут назад больше никогда не сможет существовать. А существовало ли прошлое? Если он проклятый ангел, чего он хотел от него, почему не убил? Или Бэкхён врёт и опасность тогда исходила именно от него? А если не врёт? Тогда это точно был не Чунмён. Чунмён бы никогда так с Чанёлем не поступил, Чунмён хороший, добрый и очень честный человек, он бы никогда не обманул Чанёля так. Да, точно, Чунмён умер, а Чанёль сейчас сидит и подвергает сомнению бедного умершего человека. Или это Чунмён подвергает сомнения Чанёля? Или всё же Бэкхён? Существовало ли прошлое таким, каким он его помнит? Существует ли Чунмён? Что, если нет. Существовало ли прошлое? Что там было? Существует ли настоящее? — Что ты натворил. Ещё слишком рано, — услышал Чанёль родным и знакомым голосом старшего брата, но перед ним сидел только Бэкхён. Или это не Бэкхён? Кто сидит напротив него? Чанёль протянул руку, чтобы дотронуться до лица, которое он не узнаёт. Солнце слишком сильно светит ему в глаза, настолько ярко, что терпеть становится очень сложно. Чанёль разлепляет слипшиеся ото сна веки и сразу же громко зевает до хруста челюсти. Он ещё пару раз причмокивает и с удовольствием потягивает немного затёкшими конечностями. Со стены на него смотрит немного выцветший от прямых лучей солнца постер с рок-группой «Queen», которых он так обожал. И Чанёль уже по привычке пожелал доброго утра, глядя на Фредди Меркьюри, а затем подложил руки под голову, устремляя взгляд в потолок. Выходной день, в школу ещё не надо будет ходить как минимум сорок часов. Мама не разбудила его рано, а позволила спать столько, сколько Чанёль сам хочет, а такое случается крайне редко. В воздухе витает лёгкая прохлада и влажность — ночью шёл ливень, но несмотря на это солнце светило сегодня как никогда ярче. Через час совсем нагреет воздух и начнутся самые жаркие часы дня. Чанёль думал о том, что хочет сегодня с друзьями съездить к реке на велосипедах, а по дороге захватить мороженое в ларьке. Они с Джемином и Джинхо всегда так проводили выходные дни летом и на каникулах. Ещё они любили подниматься на гору у окраины деревни, чтобы свысока посмотреть на занятых людей и почувствовать себя властелинами мира. Вообще, они, три молодых озорных парня, всегда находили чем себя занять да так, чтобы было повеселее. Но Чанёлю порой не всегда было важно само занятие, сколько просто время, проведённое с ними. Чанёль был уверен — это дружба продлится до конца его жизни. В нахлынувший поток счастья втиснулись своеобразные силуэты, напугавшие Чанёля. Авария, кукурузное поле, какой-то взрослый мужчина и потом обрывки стали всё темнее и темнее. Они очень настораживали, скорее больше пугали. Но Чанёль просто мотнул головой, чтобы избавится от мыслей о кошмаре. Эта ночь осталась позади, а значит и кошмар тоже должен остаться там же. Чанёль ещё раз потянулся в кровати и всё же поднялся. Наскоро напялив на себя домашние штаны и выглянув в окно, он вдохнул приятный свежий воздух полной грудью и вышел из комнаты. — Мам, — позвал Чанёль специально погромче, чтобы и с первого этажа его смогли услышать, однако ему никто не ответил. Как назло, перед глазами всплыл фрагмент из сна, где их небольшая дряхлая машинка вылетала в овраг. Чанёль почувствовал нарастающую панику. — Мам, пап, — ещё громче повторил он, но и в этот раз не услышав ответа, Чанёль пулей полетел вниз по лестнице. В гостинной никого не было, кухня пустовала и даже обойдя все туалеты, Чанёль так никого не нашёл. Он носился по всему дому, пытаясь найти родителей, зная, что уйти они не могли — они всегда предупреждали за день, оставляли записку и только потом уходили. Стоило Чанёлю остановится у окна, как его сразу же захлестнуло волной облегчения. Мама и Отец сидели в саду на деревянной пристройке. У них в руках были кружки и не сложно было понять, что они просто выбрались попить кофе в сад, а Чанёль такой дурак повёлся на сомнительные кадры из снов и напридумывал себе всякого. Чанёль, всё поняв, почувствовал себя слишком глупо, но всё равно радостно улыбнулся, потому что его родители — самое дорогое, что у него есть, и они сидят на заднем дворе их дома, мило воркуют друг с другом, пьют кофе, наслаждаясь утром. — Я убью тебя, — угрожающе зашипел Бэкхён, поймав отключившегося Чанёля. — Это последний день, когда ты существуешь. Чунмён почувствовал трепет в животе от брошенной ему фразы, сердце сошлось на быстрый темп и во рту пересохло. О это чувство! Чувство жизни в каждой конечности. — Как приятно услышать это снова спустя столько лет, — Чунмён приобнял себя за плечи и по его телу прошла мелкая волнующая дрожь. — Заткнись, — Бэкхён не сводил глаз с ангела, прожигая в нём дыру. — Ты дотронулся до его души! Я тебе этого не прощу. Пока Чунмён содрогался будто в нервном тике, Бэкхён аккуратно уложил на траву бессознательного Чанёля и быстро прошептав ему на ухо, что скоро вернётся, поднялся, принимая позицию готовую сорваться и атаковать в каждую секунд. Он походил на разозлённую кошку со вздыбившийся шерстью, торчащей острыми иголками шерстью, навострёнными ушами и выпущенными когтями с недобрым оскалом. Чунмёна этот жест ничуть не напугал, наоборот, он выпрямился и горделиво усмехнулся, также хищно смотря одним глазом на демона. Его охватило дежавю, заставляя голову немного кружиться. Бэкхён бросился первый, почувствовав необычайный прилив сил и бодрости. Он попытался полоснуть когтями по лицу ангела, но тот легко увернулся, пихнув Бэкхёна в бок до беспредела легким и нелепым движением, словно насмехался над ним. Демона этот жест взбесил до невозможности. Как он смеет! Он неровно дышал, пытаясь справиться с агрессией и не потерять рассудок. — Я заставлю тебя принять истинное обличие, потом обезврежу и медленно буду вырывать пёрышко за пёрышком твои крылья, а затем с корнем вырву и их. Я опорочу тебя, и ты больше никогда, слышишь, никогда не вернёшься из той дыры, откуда свалился, — Бэкхён пытался скрыть в голосе злобу, чтобы ангел потерял бдительность, но тот никак не вёлся на его уловки. — Как дружелюбно с твой стороны, Азиэлис, но, по-моему, этот момент стоит отложить на какое-то время, — Чунмён медленным, расслабленным шагом начал подходить ближе. — Сейчас есть дела поважнее, — он кивнул в сторону, лежавшего без сознания, Чанёля и игриво вздёрнул бровями. — Ты так не считаешь? — Сначала я разберусь с тобой, а он не твоя забота. Не хочу, чтобы его души касались твои грязные лапы хоть ещё раз, — заметив краткую заминку Чунмёна, а точнее то, как он уж внимательно стал вглядываться в Чанёля, Бэкхён рванул к нему. Чунмён и правда сильно отвлёкся, раз не успел уследить за ним. Или же он слишком пренебрег противником за что поплатился. Живот отравило очерняющее онемение и ни грамма боли от шока. К горлу подступила тошнота, но изо рта вытекла всего лишь струйка горячей крови. На мгновение Азиэлис подумал, что ощущать этот обворожительный и в то же время омерзительный жар на запястье приятно. Его ладонь, испачканная в крови ангела, прошла насквозь и сейчас немного холодила. Убийство ангела на небесах — это высшая степень преступления, но в аду это считалось самым смелым подвигом, плюсом к которому шла вечная слава и уважение. Этот удар запросто убил бы человека, и уже через пару секунд он бы свалился за мертво, но Чунмён не человек. Азиэлис медленно вытянул руку со склизким звуком, поймав на себе удивлённый взгляд расширенных от ужаса зрачков. Начиная от локтя по его руке стекала чужая кровь, витиевато спускаясь к пальцам, после чего капала на траву. Он ожидал, что ангел как минимум испугается, поймёт, что совсем не по ту душу пришёл и убежит, чтобы спокойно регенерировать. Этого не случилось. Чунмён криво усмехнулся на левую сторону, схватившись за живот в попытках остановить кровотечение. Через его пальцы просачивалась кровь, разрастаясь по белой рубашке. — Даже таким у тебя получилось это сделать, — хриплым голосом произнёс он, чувствуя, что темнеет в глазах. — Какого это снова побывать во внутренностях Ким Чунмёна? Азиэлис скривился от отвращения к ангелу, только отвращение долго не продержалось, потому что в голове пулей промчался голос Диваса, — «Нам нужно найти Чунмёна». А потом и вопящий Чанёль, зовущий этого самого Чунмёна на всю улицу. Мозг активно начал кипеть, пытаясь соединить все кусочки пазлов во что-то целое и более-менее правдоподобное. Бэкхён растерянно посмотрел на Чанёля. Нет, это не мог быть тот Чунмён, которого они искали как минимум потому, что демоны на дух не переносят ангелов. Но ведь им нужен был и не человек, не смыслящий ничего в демонах. И точно не демон, потому что в людской мир они просто так не выбираются. — Кто ты? — рявкнул Бэкхён. — О-о-о, — поддельно удивлённо протянул Чунмён. — Ты начинаешь догадываться сам, как неожиданно. Должно быть вы уже успели встретиться с твоим дружком. Бэкхён оцепенел. Как он узнал? — Пожалуй, в этот раз я легко отделался. Будь в тебе столько же силы, как в тот день, возможно ты отобрал бы у меня не просто глаз, а мою жизнь, — Чунмён окровавленной рукой потянулся к чёрной повязке на глазу, мягко проводя по бархатной ткани и оставляя на ней красный след.