Медвежьи объятия

- Ну блин, ребят, это уже не смешно так-то. Может, что-нибудь другое придумаете? – фиолетовый, говоря по-простому, очковал. Он проиграл голубому и розовому в карты, и теперь должен был выполнить желание, из-за которого вполне мог лишиться жизни. - Ой, Славик, да не очкуй ты. Он тебя не убьёт – максимум вмажет, но если что, мы у нашего врача стыбзим мазь и быстро подлатаем твой фэйс. Да, Вазелин? – голубоволосый толкнул локтем своего приятеля и заработал злобный взгляд. - Я Вениамин, вообще-то, ну на крайний случай Веня. – розовый поправил куртку скафандра и снял очки, чтобы их протереть. - Ну, веник, так веник. Короче, барашек, не тупи и выполняй. Уговор дороже денег так-то. – лучезарная улыбка и хитрый лисий взгляд как-то гасили желание спорить. Тяжело вздохнув, чтобы собраться с духом, фиолетовый ещё раз выглянул из-за угла, осматривая жертву, чинившую что-то в комнате связи. Мужчина в коричневом выглядел… внушительно. Рядом с ним кудрявый блондин казался маленькой букашкой, так что если такой ему вмажет, то можно будет без очереди попасть на концерт Нирваны. Ведь на том свете нет очередей? - Ребят, а может, не надо? - Надо Федя, надо! – назад пути не было – голубой улыбнулся, обнажив выпирающие передние «бобринные» зубы и пинком выпихнул приятеля с такой силой, что тот практически вбежал в ярко освещённое помещение. Коричневый отвлёкся от щитка и добродушно улыбнулся. Господи, как же было страшно портить отношения с таким чудесным и добрым человеком. - Здравствуйте, Потап Михайлович… - собравшись с духом, блондин смог поздороваться и взглянуть на стоящего перед собой мужчину. Шатен выглядел слегка пугающе, если не знать его – высокий и мощный, с коротко стриженными каштанового цвета волосами, густой аккуратной бородой и карими глазами, - пожалуй, он был похож не то на былинного богатыря, не то на медведя. - Привет, Слав. Потерял что? – и голос. Да, важной деталью его образа был громкий, как рокот водопада, голос. - Эмм… - позади, возле прохода, активно жестикулировал Захар. Он развёл руки в стороны, поднял их и резко опустил, показывая, что именно нужно сделать фиолетовому. – Простите! – прокричав это, блондин бросился вперёд, в полёте стягивая с электрика штаны. В коридоре раздался топот ног и всё отдаляющийся смех – приятели оставили его в одиночестве расхлёбывать последствия выполненного желания. Фиолетовый медленно поднимал голову, про себя отмечая все детали происходящего. Вот берцы. Чёрные. Такие выдавали всем, но большинство всё же предпочло носить на корабле более удобную обувь – кроссовки, тапочки, кроксы. Коричневые штаны из шуршащей огнеупорной ткани и простые серые трусы на них, кучей валялись вокруг мощных ног, покрытых чёрными курчавыми волосами. Белый шрам, перечёркивающий чужое колено, ещё один на бедре, обхватом с его – Славкину – талию. А затем взгляд упал на член. Нет, на хуй. Настоящий русский богатырский хуй. Столь высокодуховные размышления были прерваны хмыканьем сверху. Пришлось быстро поднимать глаза, встречаясь ими с чужими карими. Потап Михайлович добродушно усмехался. - Слушай, Слав, просить неудобно, но уж будь добр – исправь то, что натворил. У меня фаза в руках – отпущу, потом ещё три часа эту заразу искать буду. – богатырь, как ни странно, не разозлился. Только указал глазами на всё ещё спущенные штаны, а затем на провод, который торчал из щитка и был аккуратно зажат плоскогубцами. - Простите пожалуйста ещё раз… Я в карты проиграл… - фиолетовый покраснел и, не поднимаясь с колен, схватил чужие трусы и потянул наверх – на их законное место. - Да я уж так и понял – слышал, как за углом шушукались твои дружки. – Ну, ничего страшного. Вот только от работы меня отвлекать не нужно – если бы я нужный провод потерял, то уж будь уверен – выпорол бы, чтоб не пакостили. Блондин застегнул чужие брюки и, заглянув в чужие глаза, понял, что мужчина не шутил. Всё же с человеком подобной комплекции шутки плохи. Ещё раз пробубнив под нос извинения, красный, как свёкла, Слава поднялся на ноги и убежал вслед за давно ретировавшимися приятелями.

***

Очередной карточный поединок всё никак не мог начаться – вот уже третий раз в конце игры была ничья. Захар грыз морковку и качался на стуле, ёрничая без устали, Вениамин тёр покрасневшие от долгого ношения очков глаза, а Слава всё никак не мог избавиться от стыда. - Барашек, кончай ворон считать, ходи уже, пока карты не заморозились. – голубоволосый никак не мог усвоить, что дразнить людей за структуру волос – хреновая идея. Впрочем, таким уж он был человеком – острым на язык, но не злым. - Девятка пик, бейся. И перестань меня так называть – у меня имя есть. – проигрывать больше не хотелось – ещё одно такое желание, и можно выкидываться с корабля в открытый космос. Никому ведь и в голову не пришло, что блондин тоже человек. Со своими, между прочим, потребностями. А разглядывание чужих хуёв, да ещё и подобных масштабов, в условиях изоляции от родной спальни и оставшихся там игрушек, может вызывать вполне определённые желания, реализация которых была, увы и ах, недоступна. - Тюю, зачем мне биться? Я перевожу на нашего Веника. – трефовая девятка звонко шлёпнулась на раскладной столик, а довольный Захар показал свои пустые руки. – Первым вышел, первым и загадываю. Доигрывайте, дилетанты. Усмехнувшийся розовый покрутил в воздухе рукой с двумя картами и фиолетовый понял, что снова остался в дураках. Так и есть – на две девятки упали козырные – червовые – шестёрка и семёрка. Партия была доиграна. - Хех, что бы тебе такого загадать то? Чтоб весело было… – приятель отложил в сторону морковь и задумался, поглаживая подбородок. - Давай только что-то адекватное, а? Я думал, Потап Михалыч его прибьёт. – Веня уронил рыжую голову на скрещенные на столе руки и стянул очки. – И если что, сам пойдёшь контролировать – я устал и спать хочу. - Ой, ну тебя. Не прибил же! Значит, ничего страшного. О, я придумал. И никому не придётся никуда идти, чтобы проверять – наш бараш, - о круто прозвучало, кстати! – сам принесёт подтверждение. Короче, слушай меня сюда. Не переставая хитро улыбаться, голубой начал рассказывать желание, а у фиолетового вспыли в памяти слова коричневого: «Вот только от работы меня отвлекать не нужно – если бы я нужный провод потерял, то уж будь уверен – выпорол бы, чтоб не пакостили». Зад начал гореть ещё до того, как, опустив голову, он вышел из каюты друзей, да отправился искать свою жертву по всему кораблю. Потап Михайлович нашёлся, чего и следовало ожидать, в электрическом блоке. Он занимался калибровкой датчика – подкручивал ручки, пытаясь заставить все лампочки на приборе гореть на полную мощность. Судя по всему, отвлекать его сейчас не стоило, но Слава понадеялся на извечное авось и, подбежав, дёрнул сосредоточенного мужчину за бороду, вырывая несколько жёстких волосков. Мужчина вздрогнул, выпуская расколовшуюся пополам панель из рук. Воцарилась тишина. Как в замедленной съёмке фиолетовый наблюдал, как поворачивается к нему мощное тело электрика. - Славка, ну йоптвоюмать! – слова с нотками разочарования и раздражения прозвучали в полной тишине с громкостью пушечного выстрела и, крепко сжав волоски в кулаке, блондин пискнул что-то невнятное, и сорвался с места. Погоня по кораблю была недолгой – фиолетовый почти успел добежать до двери каюты приятелей, но был сбит метким броском тяжёлой прорезиненной перчатки, пришедшимся прямо в голову. Огромная фигура подошедшего электрика заслонила собой свет, льющийся с потолка, не давая разглядеть выражение лица. - Что, опять проиграл желание? – судя по голосу, он был спокоен, но кто его знает, что там на самом деле. - Угу… Простите пожалуйста, я больше не буду выполнять желания, если они вас касаются. – внутри всё ещё теплилась слабая надежда на то, что и эту выходку ему спустят с рук, но… - Слав, я предупреждал. Поднимайся давай, стучи в каюту, доказывай, что выполнил и выходи – пороть буду. Да не вздумай закрыться – мне эта дверь на один толчок. – и правда – на один толчок. Куда уж хлипкой преграде из ДСП сдержать такую махину. Пряча взгляд, фиолетовый поднялся с пола и, не оглядываясь, зашёл в комнату. Друзья не стали его ждать – сменили карты на шашки и с азартом играли, пока не заметили его. Тяжёлым шагом блондин подошёл к столу и разжал кулак, показывая лежащие на ладони жёсткие каштановые волоски. - Довольны? Счастливы? Вот и радуйтесь, а я пошёл… - не давая внутреннему голосу убедить себя закрыть дверь и понадеяться на авось, он пошёл на выход. - Эй, ты чего? Обиделся что ли? – голубой, кажется, заволновался. Слава успокоил друга, махнув рукой. - Не, просто за некоторые вещи нужно держать ответ. Вот я за ним и сейчас и иду… Хлопнула за спиной дверь и всё ещё трусящего парня встретили в коридоре вполне добродушным взглядом. Развернувшись, они двинулись по коридору до поворота, за которым скрывалась каюта коричневого. Щелкнул замок, бесшумно развернулись петли, явив любопытному взгляду вполне стандартную каюту. Разве что кровать была чуть больше – всё же проектировщики позаботились о комфорте космонавтов, предоставив им пригодные для жизни условия. - Проходи, не стой в дверях. Присядь за стол пока, а я переоденусь и вернусь – мочи нет в этом скафандре весь день потеть. Потап Михайлович скрылся за одной из дверей. Там, как знал Слава, была небольшая гардеробная – типичная планировка, помогающая не захламлять пространство спальни ненужными шкафами. Так же в каютах имелась личная душевая, кабинет и даже крохотная кухонька, пригодная для быстрого перекуса. Всё для удобства, всё для комфорта. Вернулся шатен уже в серых спортивных штанах и того же цвета майке, не скрывающей сильные руки, покрытые густой порослью тёмных волосков. При одной мысли о том, как сильно способны бить эти руки, непроизвольно поджались, в предчувствии скорой боли, ягодицы. Мужчина прошёл мимо замершего парня к прикроватной тумбе и вытащил оттуда тяжёлый даже на вид ремень с пряжкой в виде волчьей головы. - Подарок однополчан, - пояснил он, увидев любопытный взгляд. – Воловья кожа, производство Индия, четыре сантиметра в ширину, ручная работа. Вещь дорогая, а для меня так и вовсе бесценная. Скрипнула под тяжёлым телом кровать, когда мужчина сел на неё, всё ещё крутя в руках предмет будущего наказания. Очевидно, он о чём-то задумался, нежно оглаживая бляху ремня. Возможно, вспомнил друзей, оставшихся на такой далёкой сейчас Земле. Возможно, вспомнил годы службы. Кто знает, что творилось у него в этот момент в голове. Слава же думал только о том, каково это – получить этим по заднице. Он не был фанатом БДСМ и всей этой тематики, связанной с болью. Как-то бывший предлагал ему попробовать, но кудрявого блондина не удалось уболтать даже на наручники – одна мысль о добровольном подчинении кому-то, об ограничении свободы, получении боли, в конце концов, переключала в голове невидимый тумблер, заставляя сговорчивого обычно мальчишку ерепениться. Вот только из сложившейся ситуации не было иного выхода, чем получить заслуженное наказание и уйти. Не сбегать же? В прочем, побег – не выход, он ведь пытался. Да только не удалось… - Так, ладно… У нас с тобой сейчас есть несколько вариантов, и ты выберешь тот, который ближе тебе, идёт? – голос у мужчины был немного хрипловат от природы, а когда он говорил вот так, почти шепотом, превращался во что-то неописуемо прекрасное. В нём слышался шорох песка под ногами, треск раскалывающейся под ударом топора коры, шелест отсыревших веток в костре… Парень смог только промычать что-то невнятное, принятое собеседником, как согласие. – Хорошо. Вариант первый – я ударю тебя рукой десять раз, но, учти – бью я больно и с этим ничего поделать не могу – рука тяжёлая. Вариант второй – пятнадцать ударов ремнём по голой заднице – это всё ещё не так больно, как если бы я бил рукой. Ну или третий вариант – двадцать пять ударов ремнём через штаны – не знаю, насколько равносильно это тому, если бы ты был без штанов, но ткань скафандра неплохо так смягчает падения, а значит и пробить её сложнее. Считать будешь сам и вслух в любом случае. Собьёшься, начну сначала. Выбирай, даю две минуты на подумать. И Слава и впрямь серьёзно задумался. Конечно, самым простым из предложенных вариантов казался первый, но выбрать его было страшно – мужчина сам предупредил, что бьёт больно. Да у него одна рука размером с одну из Славкиных ягодиц! Ну уж нет! Вторым по привлекательности казался третий вариант, но правда ли, что скафандр так хорошо глушит удары? А если нет? Получить двадцать пять раз вместо пятнадцати? - Я выбираю второй… - фиолетовый не знал, правильный ли выбор совершил сейчас, но назад дороги не было. - Ладно, раздевайся. – снова заскрипела кровать, когда Потап Михайлович уселся поудобнее, отодвинувшись назад так, чтобы согнутые колени хорошо подпирал железный край настила. Блондин смиренно стянул штаны и, прикрыв ладонями пах, заозирался по сторонам. – Ну и чего ждём? Давай на колени. Ой, горе луковое, не надо вставать на колени. На мои ложись животом вниз. Парнишка покраснел, когда пришлось подняться с пола и в два шага преодолеть разделявшее их пространство. Лежать на чужих ногах было некомфортно скорей в психологическом плане, чем в физическом – всё же, раньше у него не было такого опыта, как ни крути. - Помнишь, о чём я говорил? – чужой голос сверху казался очень успокаивающим. Возможно, мужчина и впрямь хотел, чтобы лежащий на коленях парень немного расслабился прежде, чем они начнут. - Да, считать и не сбиваться. – эта пауза только напрягала, честно говоря. - Молодец. И ещё один совет – расслабь уже булки. – тут же, без промедления, свистнул в воздухе ремень и раздался громкий шлепок от соприкосновения огрубевшей воловьей кожи и нежной человеческой. Слава всхлипнул и практически прокричал первое число. По ощущениям, кожу обожгло ударом прямо поперёк ягодиц. Чужие на удивление мягкие пальцы коснулись саднящего от шлепка места и тихо провели, даря немного прохлады. Блондин удивился, почувствовав помимо боли лёгкое возбуждение, прилившее к члену. Казалось, мозг, решив, что хозяин близок к смерти, включил главную функцию организма – стремление к размножению. - Хорошо, всё хорошо. Главное – не сбивайся, тогда всё это скоро закончится. – снова свистнул в воздухе ремень и опустился чуть ниже, чем до этого. Если бы Слава мог видеть в этот момент свою собственную задницу, то поразился бы точности попадания ремня – меж двумя пунцовыми, как и его щёки, полосками, не было ни миллиметрового просвета, но и внахлест друг с другом они не шли. Удивительная меткость. Но в это время он мог делать только одно – хныкать, как мантру повторяя «два-два-два-два-два». Снова на горящую от удара полосу опустились прохладные пальцы, немного охладив пыл. Член дёрнулся от острого прилива возбуждения. Третий шлепок пришелся, наоборот, выше первого. Но даже такими темпами рано или поздно должен был наступить момент, когда место бы закончилось. Уже сейчас было страшно представить, как будет больно получить удар по одной из пунцовых полос. Впрочем, сейчас сложно было думать об этом – мозг туманили боль и возбуждение, и сильней этих чувств парень не испытывал ни раз за все свои двадцать лет жизни. - Три… Четыре… Пять… - числа смешивались со всхлипами и стонами. Оставалось только надеяться, что никто в этот момент не проходит мимо каюты, хотя… Плевать! – Шесть! Семь! Во-О-о-семь! - Больше половины мы уже прошли. Главное – продолжай считать, хорошо? – снова пальцы мужчины прошлись по горящим ягодицам, подарив желанную прохладу. Должно быть, настал тот момент, когда не затронутое место закончилось. Вторая половина ударов обещала быть куда более болезненной. Впрочем, несмотря на это, член всё ещё стоял колом. Фиолетовый покраснел ещё больше, когда подумал о том, что коричневый точно ощущает, как упирается в него чужое возбуждённое достоинство… Дальше додумать не было времени – ремень снова опустился прямо по центру, перечеркнув поперёк ягодицы. Считать становилось сложней с каждым ударом, ведь время на передышку всё сокращалось, а желанных касаний было всё меньше и меньше. - Одиннадцать! Двенадцать, Господи! Тринадцать! Блядь-блядь-блядь! Четырнадцать! Пожалуйста, Господи! Пятнадцать! – последний раз ремень лёг туда же, куда и в первый, оставив на заднице фиолетовый росчерк. - Молодец, хороший мальчик, очень хороший. Ты всё вытерпел, со всем справился, не сбился. А теперь, если хочешь, можешь вставать. Мне помочь тебе? Блондин развернул голову, взглянув своими заплаканными и затуманенными возбуждением глазами в чужие, почти медового цвета, что сияли в полумраке каюты, излучая участие и заботу. И не то чтобы он хорошо умел разбираться во взглядах, но в этом видел, несмотря на транслируемые эмоции, и что-то ещё, тщательно скрываемое – голод. Тёмный голод, прячущийся в тёмном ободке радужки, отсвечивающий от чёрных расширенных зрачков, выдыхаемый через расширенные ноздри, стекающий с капелькой пота во виску зверский голод. - Да, помогите, ХОЗЯИН! – решившись на дерзкую выходку, простонал блондин, выгибаясь, подставляясь под ласки широкой ладони. С почти звериным рыком его сдёрнули с колен и швырнули на кровать, поставив почти раком. Разве что опереться на локти не дали – прижали головой к прохладному одеялу. Испугаться не было времени – тут же горящих огнём ягодиц коснулись уже обе руки, разводя в стороны, пальцами оглаживая сжавшуюся пульсирующую дырочку. Тут же парень мысленно поблагодарил себя за то, что вчера больше по привычке, чем по необходимости, побрился и немного поигрался с собой. Впрочем, когда сразу два больших пальца поникли внутрь и разошлись в стороны, растягивая, стало не до размышлений. Горячий язык проник внутрь, увлажняя итак достаточно влажное для проникновения отверстие. Впрочем, если вспомнить размер натянувшего спортивные штаны достоинства мужчины, сразу становилось ясно – не достаточно. - Держи так и замри. – Слава послушно развёл в стороны ягодицы, зашипев от боли, и с любопытством прислушивался к происходящему. Скрипнул выдвигаемый из тумбочки ящик, тихо зашуршала отвинчиваемая с чего-то крышка, а затем в приоткрытую дырочку буквально полился едва-тёплый, судя по ощущениям, крем. – Понимаю, что в растяжке мало приятного, но не хочу тебя порвать, так что… Два пальца скользнули внутрь и разошлись в стороны. Не пропасть возбуждению помогала чужая рука, легко оглаживающая член и мошонку. Вскоре, внутрь вошёл ещё один палец, а потом в пискнувшего парня вставили и четвёртый. - Вы в меня всю руку вставить хотите? – возмущаться с четырьмя пальцами в заднице и ладонью, сдавливающей твои яйца, было сложно, но возможно. За спиной глухо засмеялся Потап, можно же хоть мысленно называть его не по отчеству! - Не в этот раз. – пальцы покинули тело, оставив за собой холодную пустоту, скрипнула прогибающаяся под чужим весом кровать. - Что значит, не в этот… Ай-ахх-ахуеть… Когда в него, наконец, вошёл внушительный член, Славка потерял последние капли рассудка. Мозг отключился полностью, превратив умного, в общем-то, парнишку, в способную разве что покачиваться вперёд-назад марионетку, жаждущую только одного – как можно полней ощутить всё, взять до предела прежде, чем взорваться и сгореть в ослепляющем пламени удовольствия. Долго сдерживаться не получилось – блондин вытянулся вперёд, как струна, а потом затрясся, словно в припадке, пытаясь отстраниться от внезапно показавшегося раскалённым мужчины, но ему этого не позволили. Сильные руки удержали на месте, продолжив насаживать на твёрдый стержень полубессознательное тело. Сколько всё это длилось фиолетовый не знал – он был откровенно не в том состоянии, чтобы отслеживать время, но в итоге парень обнаружил себя лежащим на обнажённом, как и он сам, мужчине, попой к верху. Тело приятно ныло, а кое-какие его участки даже горели. - Спи, до утра ещё часа четыре. – большая ладонь огладила пылающий зад, подарив желанную прохладу. Что же, на такой подушке грех было не поспать. Тем более, что объятия у Потапа были по-настоящему медвежьи - не сможешь вырваться, даже если захочешь.