***
Правило №7: лучшее проявление любви — забота; лучшая забота — действия.
***
Бакуго недовольно рыкнул, когда трель будильника заполнила комнату. Он был бы рад схватить звенящие часики и разбить их об дверь, но тогда бы мать снова разоралась как разъярённый дракон, а он этого не хотел. Не хватало ему еще того, чтобы утро началось с подзатыльников и нотаций старухи. Достаточно и того, что Деку мельтешит у него перед глазами целых полдня. Парень встал, заправил постель и, накинув на плечи полотенце, поплелся в ванную. В зеркале его встретил недовольный, заспанный блондин с колючими растрепанными волосами и не менее колючим, хмурым взглядом. «Снова пропал…» — подумал Кацуки, когда взгляд упал на крепкую жилистую шею. Но, решив не заострять на этом внимание, — какая разница: эта хрень то исчезает, то снова появляется, да к тому же никем не замечается — парень умылся, почистил зубы и принял бодрящий душ. Затем он спустился на первый этаж, на завтрак, во время которого он дважды успел сцепиться с матерью, которую потом попытался успокоить отец. Допив чай, Кацуки встал из-за стола, с грохотом отодвинув свой стул. И схватив, затем закинув свое бенто в рюкзак, заранее приготовленным старухой, парень вышел из дома, пока Мицуки что-то кричала ему вслед насчет его недовольной рожи. В общем, самое обычное утро. Бакуго дернул металлическую ручку. — Привет, Каччан! — услышал парень, стоило ему выйти из-за калитки. Перед ним стояла Изуку, которая приветливо махала ему рукой и лучезарно улыбалась. Бакуго сощурился. И нет, совсем не потому, что погода была солнечной: просто эта Деку светится так, будто бы пытается сжечь ему сетчатку. Ну или как там люди слепнут от ультрафиолетовых лучей? — Деку, — беззлобно проворчал Кацуки. Парень двинулся в сторону их школы, и через пару секунд Изуку поравнялась с ним. Девушка выглядела подозрительно радостной, и это было видно по широкой, довольной улыбке и ее прыгучим шагам. Кацуки усмехнулся: такая смешная. Хотя иногда она с легкой тревогой на лице озиралась по сторонам, что настораживало парня, но блондин решил не заострять на этом внимание: надо будет — скажет. — Каччан, — позвала его Изуку, когда они подходили к школьным воротам. Мидория замялась, слегка замедлив шаг, и пару раз прочистила горло, из-за чего Кацуки подумалось, что она собирается сказать что-то важное. — А ты вчера… сильно занят был? Кацуки удивленно вскинул брови, но затем они снова свелись к переносице, и лицо парня вновь стало недовольным. — Да, кстати, — возмущенно цокнул парень, когда вспомнил, как утром ему пришло куча уведомления от пропущенных звонков. — Какого хрена мне сегодня утром приходит сообщение о пяти пропущенных от тебя? — Мне просто нужна была твоя помощь вчера, — ответила девушка, пожав плечами и отвернувшись куда-то в сторону. — Ну извини, я был слишком занят, потому что готовился к тесту по истории, а не ждал твоего звонка — съязвил Кацуки, вскинув руки. — Поэтому и отключил телефон. — Парень перевел взгляд на подругу, что мялась, стоя рядом, и выдохнул, взъерошив светлые волосы. — Ну ты-то хоть… справилась? — А? — Изуку остановилась, а когда до нее дошел вопрос друга, кисло улыбнулась и слегка покраснела. — А-ага, справилась. В школу они пришли за десять минут до начала занятий. Бакуго по привычке развалился на стульчике и даже позволил себе положить голову на парту Изуку, что сидела сразу за ним. Девушка никак на это не отреагировала: уже привыкла. Сама Изуку что-то припевала себе под нос, пока доставала новые учебники и чистые, только начатые тетрадки с изображениями героев на обложках. Взгляд Бакуго упал на ту, на который был Всемогущий. Парень перевел взгляд на подругу. — Эй, Деку, — неожиданно произнес парень. Мидория вопросительно взглянула на него и кивнула, мол, «я слушаю». Кацуки выдержал трехсекундную паузу прежде чем сказал: — Я сегодня иду тренировать причуду, хочешь пойти со мной за компанию? Изуку удивленно уставилась на парня. Пару раз даже поморгала, похлопав длинными ресницами, будто бы сочла его предложение за шутку. Кацуки решил терпеливо подождать, хотя с каждой секундой ниточка его терпения истончалась. — Эм, Каччан, — наконец произнесла девушка. — Извини, я не смогу. Мне надо к маме в больницу. А потом еще кое-куда. Надеюсь, ты проведешь время с пользой. Бакуго удрученно выдохнул и заскрежетал зубами, возвращаясь в более-менее сидячее положение. Настроение упало. Не настолько сильно, конечно, но достаточно, чтобы парень снова принялся прожигать красными глазами одноклассников, которые при этом старались избегать зрительного контакта с ним. — Больно надо, Деку, — буркнул парень, отворачиваясь. Изуку лишь виновато улыбнулась.***
Тренировка шла в самом разгаре. Он пришел сюда час назад, предварительно написав старухе, что вернется только к шести часам — за час до ужина. Бакуго начал с легкого бега, разминки, затем перешел к растягиванию конечностей и, наконец, приступил к самому основному — тренировке причуды. Не было сомнений, что его причуда сильная: взрывы являлись идеальным оружием в атакующих маневрах. Их также можно было, если изловчиться, использовать и в качестве защиты. Бакуго еще в начале средней школы научился контролировать количество выделяемого пота, поэтому умел активировать и сдерживать причуду тогда, когда это было нужно. Но самое главное — он умел управлять своими взрывами, регулируя мощность и дальность атак. Была только одна проблема — техника. Кацуки еще не встречал героев, чьи причуды были бы схожи с его, поэтому приходилось учиться самому и самостоятельно открывать горизонты своих возможностей. Бакуго даже подумывал о том, чтобы спросить у Деку: она ведь задротка, знает больше чем сраный интернет и все остальные фанаты вместе взятые. Но потом отбросил эту идею: можно и самому научиться, а Деку еще раз продемонстрировать, что ей лучше сидеть на жопе ровно и не лезть куда не следует. — Сдохни! Пот скатывался по лицу, вискам, затылку. Стекал по спине, начинающему вырисовываться прессу, голым рукам. Майка уже давно промокла насквозь и липла к разгоряченной коже, но Бакуго не чувствовал дискомфорта: он был слишком сильно возбужден от искрящихся взрывов, вырывающихся из ладоней. Бакуго хотелось кричать от восторга. Орать до звона в ушах и потери голоса. Вот что значит иметь причуду! Вот что значит чувствовать себя способным на все! Сердце клокотало, дыхание сперло, но как же кайфово он чувствовал себя в этот момент! — Сдохни! Эйфория захлестнула его головой. В руках приятно покалывало, дыхание участилось, а зрачки расширились от восторга. Адреналин бурлил по венам, сердце в бешеном темпе перекачивало кровь по телу. Парень предвкушающе оскалился. — Сдохни-и-и-и! Бакуго направил руки вниз и, резко вдохнув, взмыл вверх, создав два мощных взрыва.***
Парень радостно улыбнулся и шумно выдохнул, смахнув капельки пота с мокрого лба. — Фуух. — Кацуки удовлетворенно хмыкнул и поплелся к рюкзаку, оставленному на краю пустыря. Открыв сумку, блондин достал литровую бутылку и залпом осушил половину. Затем взял небольшое желтое полотенце и, наспех вытерев лицо, перешел к плечам и спине. Не душ, но для начала сойдет. Потом придет домой и вымоется нормально. Переодевшись в сухую сменную одежду, Бакуго закинул ранец на правое плечо и поплелся к выходу из пустыря. Часы на руках показывали 17:30.***
За следующую неделю Кацуки подметил две вещи: первое — Деку старалась усерднее участвовать на уроках истории, второе — она бессовестно дрыхла на переменах. Тут даже не было нужно гребаное аналитическое чутье, которым обладала его подруга, чтобы заметить, что зеленовласка приходила в школу более уставшая чем обычно и уходила из школы сразу после окончания уроков. Еще оценки Деку стали лучше (хотя казалось бы, куда лучше?), и на последнем тесте по информатике эта задротка набрала девяносто девять баллов из ста вместо привычных девяносто три-девяносто пять. Не то, что бы Бакуго это бесило, совсем наоборот: Деку молодец, что перестала грезить о геройстве и занялась чем-то действительно полезным, просто как-то тяжко было смотреть на то, как она вечно зевала и забывалась в легком полудреме между уроками. — Дурашка, — как-то раз прошептал он, повернувшись на своем стуле назад и застав довольно милую картину: Изуку сложила руки под головой и легла на них, обняв маленькую подушку в виде Всемогущего. Зеленые кудри, перевязанные желтой лентой, свисали с парты, а длинные темные ресницы изредка вздрагивали, когда кто-то из одноклассников шумел. Бакуго цокнул и протянул руку, чтобы собрать хвост девушки, и уложил его на парту рядом с ней, чтобы не болтался. Но волосы Мидории были слишком густыми и пышными, поэтому половина локонов все же спала обратно. На это блондин только закатил глаза и вздохнул, но повторять жест доброты не стал. Вместо этого кинул взгляд на часы и, легонько потрепав спящую девушку по макушке, прошептал. — Задротка хренова. До конца перемены оставалось двадцать минут, поэтому у Деку еще было время отдохнуть. Кацуки шикнул на двух особо шумных одноклассников, и те, окинув блондина недовольным взглядом, все же вышли в коридор и закрыли дверь, оставив парня и девушку двоих в пустом, тихом классе. Бакуго вздохнул с облегчением и, еще раз кинув беглый взгляд на Деку, отвернулся, пряча мягкую улыбку. И парень не заметил, как сквозь сон, девушка слабо улыбнулась в ответ.***
— Деку, — как-то раз решил выпытать у нее блондин причину ее нездоровой бледности и уставшего вида. Кацуки сузил глаза и строго спросил: — Ты, что, начала наркоту принимать? Изуку на вопрос отреагировала слегка заторможено: не урок же, можно расслабиться, но когда до нее дошел смысл, широко распахнула свои большие глаза и поперхнулась воздухом. — Каччан, ты чего? — спустя какое-то время просипела девушка, все еще вопросительно глядя на друга. — С чего ты вообще о таком подумал? — Ну не знаю, Деку, — саркастично усмехнувшись, помотал головой блондин. — Ты, конечно, и так не красотка, а теперь, вообще, на труп ходячий стала похожа. Мидория вздохнула, и Кацуки почему-то стало стыдно за свои слова. Да, Изуку выглядела болезненней, да и никогда особой крепостью не отличалась, но она была красивой. Даже сейчас — с нездоровой бледностью, небольшими синяками под глазами и полуприкрытыми помутневшими глазами — она оставалась такой. Однако парень говорить об этом вслух не стал и поджал губы, чтобы не выдать своего смущения. — Я, — начала Деку и вдохнула побольше воздуха, чтобы подавить зевоту, — просто хочу спать. У мамы завал на работе из-за ежемесячного медосмотра у героев, поэтому часть работы перекочевала ко мне. — Ну и нахрена ты так надрываешься? — спросил Кацуки, подперев подбородок рукой, локтем оперевшись о парту девушки. — Я хочу поступить в Юэй, — пробормотала девушка, прикрывая веки. — Хочу учиться с тобой в лучшей школе страны. И… — под конец голова девушки соскользнула с ее рук, и Мидория просто плюхнулась лицом в плюшевого Всемогущего. — Ага, если ты до нее доживешь, — сказал Кацуки. На этот раз вполне серьезным тоном. — Угу, — донеслось из-под подушки. — Деку, как давно твоя задница не была на свежем воздухе? — спросил Бакуго, пытливо уставившись на зеленую макушку. Изуку не шелохнулась. Кацуки выдохнул и, схватив девушку за плечи, приподнял ее над партой. — Деку, — потребовал парень. Мидория с трудом разлепила глаза. — Где-то… — девушка призадумалась, — четыре часа? Мы же с тобой часть дороги до школы пешком идем. — Да я не об этом, — цокнул парень. — Ты хоть на выходных в парк выходишь? Изуку покачала головой, постепенно приходя в полу-живое состояние. Бакуго удовлетворенно хмыкнул. — Тогда на этих выходных ты идешь со мной гулять. Мидория не возражала.***
В мире, где причуда решает многое, людям везло как в лотерее. Те, у кого проявлялась сильная причуда, могли рассчитывать на светлое будущее (ведь где-то бы их востребованному квирку нашлось применение), те, кому повезло не так сильно, пробивали себе дорогу упорным трудом. И Бакуго повезло. Он родился в полной, благополучной, обеспеченной семье, с мощной причудой и — нет, он не хвастался — привлекательной внешностью. У него было все нужное, чтобы стать героем и преуспеть в жизни. Осталось только приложить усилия — много усилий — и воплотить задуманное в жизнь. Конечно, как герой, он должен будет спасать гражданских, попавших в беду, и ловить злодеев. И он, когда станет успешным топовым героем — следующим номером один, если быть точнее — вместе с титулом придет популярность. Его лицо будет мелькать в половине новостных заголовков, а фигурки — продаваться в каждом игрушечном магазине. По крайней мере, общество видит жизнь героев именно так. Бакуго, конечно, не витал в розовых облаках, поэтому осознавал, что ему придется идти на какие-то риски и жертвовать многим ради такой карьеры. Но ведь он, сильный духом и физически, причудный и чертовский упрямый парень, справится с таким. Именно поэтому такой как он должен идти набивать морды охреневшим злодеям, а не сопливые беспричудные девочки, которые даже свои покупки с книжного магазина посылают с курьером прямиком домой, потому что, видите ли, дотащить не могут. Да, в этом мире были еще те, кому конкретно не повезло. Деку, например. Беспричудная, без отца, да еще и девчонка. У нее, в отличии от него, не было практически ничего. Ни причуды, ни талантов, ни денег. Ни даже родословной или какого-то влияния в обществе. Поэтому Бакуго и злился, когда Деку в очередной раз, с восхищением в блестящих от восторга зеленых глазах, говорила о том, что когда-нибудь она станет героем и будет спасать людей. Она не будет. Кацуки знал это. Прекрасно понимал и старался донести до Деку в самой ясной форме, вбивая простую истину в голову девушки грубыми и часто бесцеремонными словами, потому что эта тупица — и почему у нее успеваемость лучше? — не понимала по-хорошему. Честно говоря, блондин уже конкретно заебался ей регулярно об этом талдычить на протяжении восьми лет, но понимал, что пока она не поймет что к чему, он не сможет спокойно спать, не будучи уверенным, что Деку не собирается отправлять себя на верную гибель. К счастью, мозги, хоть какие-то, у нее были, потому что девушка наконец-то — восемь лет спустя, блять! — поняла, что ей, наверное, в герои идти не следует, не дай бог ее там угандошат в первый учебный день. Зато эти мозги сыграли с ней плохую шутку, потому что Деку теперь, вместо страдания фигней как раньше, убивалась на стажировках. Бакуго знал, что Инко-сан работает в какой-то крупной клинике, где лечатся про-герои, но даже не думал, что задротка пойдет туда как стажер. Это вообще законно? По крайней мере, это лучше, чем если бы Деку продолжила грезить о недосягаемой мечте и тратила свое время зря. А так, у нее хотя бы будет возможность помогать героям. И лечить его, хотя он не слабак и получать нелепые травмы не собирался. Кацуки не знал, как чувствовала себя Деку (здравствуй, низкий эмоциональный интеллект), но понимал, что разбитая мечта все же лучше разбитой жизни или, упаси бог, гибели. Зато теперь он мог не волноваться за сохранность ее задницы и спокойно готовиться к вступительным экзаменам. Деку больше не грезила о геройстве, и Бакуго с чувством выполненного долга наблюдал за тем, как она сопела в подушку на переменах, и выгонял из класса особо шумных ребят, о чем, конечно, эта задротка никоим образом не должна узнать. Да, он заботился о Деку, а иначе кто бы еще это делал. Эта хилая, плаксивая, беспричудная мелочь еще с детства имела склонность попадать во всякие неприятности (охохо, а щас эта склонность обострилась), а он был единственным, на кого она могла положиться. Ну, а раз он собирался стать героем, то не по-геройски это было бы — кидать друзей в беде. К тому же, когда у твоей подруги кроме тебя никого не было. И это совсем ему не льстило, нет. Просто когда-то в детстве Кацуки, смотря на эти большие и наивные глаза, пообещал себе, что будет защищать и заботиться об их обладательнице. А настоящие герои держат свои обещания.***
Кацуки снова шел на тренировку. На этот раз ему все-таки удалось вытащить Мидорию. Была пятница, поэтому девушка согласилась. Они с Изуку выбрались на тот самый, еще не застроенный пустырь, который находился на краю их жилого района. Изуку шагала рядом, оттягивая плотные лямочки желтого рюкзака, который так гармонично контрастировал с красной лентой на голове и легкими синими брюками. Сам Бакуго был в неплотном, дышащем спортивном костюме, состоящем из черных брюк и такого же цвета толстовки. Пустырь находился недалеко — они добрались до него за двадцать минут неспешного шага. Когда они дошли до полянки, то сразу же направились на более менее ровное место, чтобы раскинуть плед. Кацуки стянул толстовку, оставшись в одной серой футболке, а Изуку уместилась на одеяле, сняв рюкзак и достав оттуда пару книг. — Деку, твое задротство прогрессирует с каждым годом, — ехидно подметил парень, бросив короткий взгляд на учебники и начав разминать кисти рук. — Ага, — не обращая внимание на подколы друга, промычала Изуку. Затем подняла голову и испытующе уставилась на блондина. Да так пристально, что он нахмурился. — А что еще мне остается делать? И Мидория — кажется, впервые в жизни — посмотрела на него с осуждением. Кацуки нахмурился сильнее. Может, ему показалось? Нет. Ни восхищение, ни слепое обожание, ни даже любопытство, а именно осуждение. В ее взгляде отчетливо читалось «ты ничего не понимаешь, Каччан». И он не за что бы не спутал это с усталостью. Но как бы там ни было, Деку была права. Он позвал ее, чтобы она могла анализировать его причуду, наблюдать за ним в действии. Чтобы она убедилась в том, что поступает правильно, отказываясь от геройства. И что единственный путь в приличное общество для нее лежит через знания и упорный труд. Только почему вместо благодарности, она смотрит на него так, будто бы он ей руки-ноги отрубил и теперь ходит перед ней, выполняя акробатические трюки. Изуку, видимо, почувствовав напряжение, смягчила выражение лица и улыбнулась. — Каччан, — осторожно позвала она его. — Тебе, наверное, следует приступить к тренировке. Бакуго вздрогнул. Но, встретившись с ее ласковым взглядом, расслабился и, выдохнув, повернулся и зашагал вперед. — Не говори, что мне делать, Деку, — уже беззлобно проворчал парень, концентрируясь на выделении пота. На следующие полчаса он полностью выпал из реальности.***
— Фух, — выдохнул Бакуго. Тренировка выдалась отличной. После хорошей, изнурительной тренировки Кацуки чувствовал себя как никогда лучше. Сегодня он тренировал прямые, самые простые атаки, вкладываясь в мощность и силу. Техника все еще хромала, но прогресс был налицо. К счастью, до экзаменов было еще десять месяцев, а этого времени, если тратить его с умом, хватит на подготовку. Проведя правой ладонью по влажным от пота волосам и оперевшись левой рукой о бедро, парень пару раз подергал футболку, чтобы запустить под ткань свежий воздух и остудиться. Параллельно с этим он повернулся, чтобы проверить как там Деку. — Что за… — приоткрыл рот парень и застыл: Деку снова… спала. Причем легла спать она намеренно: девушка лежала в удобной позе, обнимая свою долбанную подушку — чтоб ее моль сожрала! — и накрывшись своим худи. У Кацуки задергался левый глаз. Какого хрена? Он ее сюда не дрыхнуть звал! Заскрежетав зубами, Бакуго сорвался с места, чтобы попить воды и прочитать очередную порцию нотаций непутевой подруге. И вместе с этим решил опробовать недавно выученную технику — полет. Расстояние в двадцать метров было преодолено за три секунды. Но Изуку даже не шелохнулась. Видимо, шум ей не сильно мешал. Только немного заворочалась и сильнее сжалась в позе эмбриона, прижав к себе раскинутые до этого ноги и расслабленно откинутые руки. Бакуго прожигал спящую девушку недовольным взглядом, агрессивно попивая воду из бутылку уж слишком большими глотками. Красные глаза метали молнии, и казалось, что еще немного — и у парня из ушей пар пойдет. Но будить он ее не решился. Парень не знал, с чем был связан такой великодушный порыв с его стороны, но сегодня девушке повезло. Деку, тем временем, словно издеваясь, безмятежно спала, свернувшись в клубочек. Только раскинутые на траве волосы, которые терялись на фоне той же травы, иногда поднимались ветром и лезли ей в лицо. Но девушка лежала, сжав в руках ткань худи и не обращая ни на что внимание, и только изредка вздрагивала, видимо от холода. Кацуки по привычке закатил глаза и плюхнулся рядом с девушкой на край пледа, потянувшись к своему рюкзаку. Схватив свою толстовку, парень накрыл ею ноги Мидории, предварительно потрогав одну из открытых лодыжек и поморщившись от холода. — Тупица, ты так не то что от переутомления, а от холода умрешь, — пробурчал парень, убедившись, что его одежда полностью укрывала худенькие ножки. Деку реально была тупицей, если так пренебрегала своим здоровьем. Поэтому надо было бы позаботиться о том, чтобы она не заболела, ведь Инко-сан — занятая женщина, а значит о задротке, кроме нее самой, заботится будет некому. Бакуго, конечно, мог заскочить к ней, чтобы приготовить суп и занести конспекты, но лучше потратить это время на тренировки, а для этого — проследить, чтобы эта тупица не подхватила простуду. Изуку, почувствовав тепло, что-то промурчала, спрятав нос в своем худи, и улыбнулась сквозь сон. Бакуго цокнул, покачал головой и отвернулся, чтобы переодеться. Закончив с переодеванием, а перед этим вытерев лицо, руки и по возможности спину, Кацуки снова плюхнулся на плед, на этот раз приняв полулежачее положение. Под боком мирно сопела Деку, укрытая двумя плотными толстовками. Тронув ее за правую щеку и убедившись, что она согрелась, Кацуки тоже закрыл глаза и расслабленно выдохнул. До ужина оставался еще час.