***
Шото был не очень хорош в общении. Точнее, он был откровенно плох. И все благодаря отцу, который изолировал его от матери, братьев и сестер, и навсегда выбил из него желание общаться с людьми. Нет, в детстве он был нормальным ребенком: играл со старшими братьями и сестрой, капризничал на ручках у мамы. У него даже была собственная игровая. Он смеялся, играл, смотрел мультики и пинал мяч на заднем дворе. Вот только его детство закончилось совсем рано. С того дня, как у него обнаружились причуды, Шото уже не мог жить как обычный ребенок. Отец просто отобрал у него детство. Слишком резкая смена обстановки, изоляция от остальной семьи, мучительные тренировки — Шото даже толком не понял, когда жизнь свернула не туда. И, в принципе, он бы смог вытерпеть это, если бы у него было поддержка близких. Вот только… отец забрал у него и это. Да и со временем Шото понял кое-что: уж лучше вообще никого к себе не подпускать. Потому что как бы жестоко ни поступил с ним отец, его родные… сами отвернулись от него. — Уйди от меня! — и последовавший за этим истошный крик — последнее, что услышал Шото, прежде чем почувствовать жгучую боль на лице и потерять сознание от шока. Шото действительно проклинал тот день, когда у него обнаружились причуды. Может если бы не они, то все было бы в порядке. Мама бы не начала опасаться его, не облила бы его кипятком, отец не стал бы запирать ее в психушке, а в нем видеть того, кто свергнет Всемогущего, и он бы смог вырасти счастливым и открытым ребенком. Может у него была бы нормальная семья, лицо без шрама, и даже… собственная мечта, а не навязчивое желание сделать все наперекор отцу. Тодороки на мгновение остановился и повернулся в сторону Мидории, которую отогнал от себя минуту назад. Та, что-то параллельно записывая в блокнот, увлеченно переговаривала с Миной, будто бы на нее не гаркнули три минуты назад. Парень нахмурился. Счастливое и улыбчивое лицо девушки, ее искренний энтузиазм до скрежета зубов раздражали Тодороки. Она так бесила его своим счастливым видом человека, который занимается любимым делом, что ему даже не хотелось находиться подле нее. «Какого это, когда у тебя есть все? Какого это, когда все идет так, как ты хочешь?» Может Тодороки и не хотел признавать это, но в глубине души он, наверное, просто… завидовал ей. Да, ведь у нее было все, о чем когда-то мечтал он сам. Друзья, любимое дело, возможность заниматься тем, что тебе действительно нравится, и самое главное — свобода выбора. Ее никто не заставлял идти сюда, у нее не отбирали то, чем она дорожила… Парень горько усмехнулся, сложив руки на груди и засмотревшись на то, как Изуку что-то пыталась объяснить Коджи, при этом активно жестикулируя. А вскоре она закончила говорить и почему-то засмеялась, после чего похлопала Коду по плечу, при этом чуть не уронив тетрадки. «Боже, какой тупицей была, такой и осталась» — выдохнул парень, вспоминая тот кринж, который она вытворяла в мужском туалете, будучи обкуренной. Действительно, тупица. Причем, рисковая. — «В любом случае, мне нет до нее дела, пусть делает, что хочет.» Единственное, пусть не лезет к нему своими напрасными попытками подлизаться. Ему все равно какие у нее мотивы, но ему не нужны друзья, тем более такие бесполезные. — Я тоже хочу причуду… — Но «это» не причуда! Тодороки стиснул кулаки, вспоминая, как девушка чуть ли не рыдала у него на руках из-за отсутствия причуды. У него была еще одна весомая причина недолюбливать человека, который так отчаянно гнался за причудами. Потому что именно причуда и его одержимый этой самой причудой отец испортили ему жизнь. И, если бы ему дали выбор… — Твоя причуда така-а-а-я крутая. То лучше бы он вообще не имел причуды.***
Уроки 1-Б класса проходили менее напряженно. Наверное потому, что она уже успела найти общий язык со всеми, чего не скажешь об 1-А, где Каччан все еще огрызался с ней, а Тодороки — посылал. Даже Монома относился к ней дружелюбно, пусть еще и кидался остроумными комментариями и еще незнакомыми ей словами на французском. — Да блин, если такой умный, сам веди эти записи, — пихнув надоедливого блондина в бок, запыхтела Изуку. Этот недоумок только что обосрал ее записи! И было бы за что! Но он обосрал их потому, что почерк, который она использовала для его персональных записей был не такой красивый, как на страницах других. Нет бы из-за качества записей или их ошибочность, но, черт возьми, почерк! Изуку, и так будучи недовольной из-за того, что не получилось сблизиться с Тодороки, убийственно посмотрела на блондина. — Я так и знал, что ты меня недолюбливаешь, — театрально выдохнул Монома, принимая обиженный вид и демонстративно отворачиваясь. — Правильно, Монома, ибо кому ты сдался, когда в А-классе есть такие красавчики как Тодороки-кун, — хмыкнула подошедшая Сецуна. — Я ведь права, Мидория? Но Мидория так не считала. — Da poshli oni nahui, эти красавчики, — проворчала взвинченная девушка. Кажется, Сану говорил, что это не самое приличное выражение, которое используется на его родине, но по-другому свою досаду Мидория выразить не могла. Повернувшись к Сецуне, девушка ответила: — Извини, Сецуна-чан, но, если честно, Тодороки-кун не в моем вкусе. А еще он очень замкнутый, так что с ним даже поговорить не получится. Каменное выражение лица Сецуны стало еще мрачнее, когда рядом послышался довольный хохот. — Сецуна, ты пыталась, — засмеялся довольный Монома, на что Токаге, закатив глаза, оторвала одну из рук, и та, подлетев, дала подзатыльник парню. — Ай, за что? Сецуна лишь хмыкнула, взглядом давая понять, что он этого заслужил. — В любом случае, урок уже почти закончился, так что, думаю, пора возвращаться в кампус, — сказала Мидория, указывая на их одноклассников, которые засобирались обратно в здание. Секиджиро-сенсей и на них прикрикнул, говоря, чтобы они шли переодеваться. — Идемте, — кивнула Токаге, уходя первой. Мидория тоже засобиралась за ней, но ее вдруг схватили за запястье, заставляя остановиться. Девушка удивленно повернулась к Мономе, который сейчас почему-то выглядел серьезным, без тени улыбки на лице. — Монома-кун? — Ребят, вы идете? — позвала их Токаге, отошедшая уже на приличное расстояние, но заметив, что за ней не последовали. Мидория вопросительно посмотрела на парня. — Да, мне только надо у Мидории-чан кое-что спросить, — крикнул ей Нейто, а Изуку удивленно нахмурилась. Монома перевел взгляд на нее и почему-то… смутился. Изуку это… не понравилось. — Так… какое у тебя ко мне дело? — и сглотнула, чувствуя, что сейчас что-то пойдет не так. И в принципе, так оно и оказалось, когда блондин, вдруг резко выдохнув, будто бы пытаясь набраться смелости, одним ловким движением наклонил высокий воротник формы. Мидория только в шоке приоткрыла рот, после чего тут же простонала. — Да сколько можно?!***
— Да сколько можно?! Монома слегка шокировано приоткрыл рот. Как бы… не такую реакцию, если быть честным, он ожидал. Хотя, что он вообще мог ожидать, если совсем ничего не понимал в этой донельзя нелепой ситуации? Изуку же просто продолжала неверующе пялиться на его шею, поэтому через какое-то время парень все же первый решил нарушить молчание. — В общем, он появился неделю назад, я тогда очень сильно удивился и даже испугался, но почему-то решил, что это могло быть связано с твоей прич… способностью, — протараторил парень, выдыхая и поднимая взгляд на Изуку, ожидая ответа или объяснения. Но все, что услышал парень, было: — Pizdets. А потом он замешкался и совсем пропустил то, как Изуку осторожно коснулась его, чтобы убедиться, что он настоящий. Нейто инстинктивно съежился, почувствовав, как по спине пробежался табун мурашек из-за легкого прикосновения Изуку к ошейнику. Это было… на удивление приятно. Монома приоткрыл рот, но Изуку заговорила первой. — Это… ох, я даже уже не удивлена, просто… — вдруг устало выдохнула девушка, закрывая глаза и сжимая губы. — Извини, Монома-кун, я сама не знаю, что это такое и как тебе это объяснить, но пока… ты можешь не волноваться: эта штука вроде как ни на что не влияет. — Ты уверена? — нахмурившись, Монома перебил ее. Как она могла уверенно утверждать такое, если она не знала, откуда берется ошейник? И если он приятно теплеет от ее прикосновения или каждый раз, когда он думает о ней? Изуку нехотя подняла на него растерянный и виноватый взгляд. — Да, — вдруг твердо ответила девушка, чему Монома даже удивился. — Ты — не единственный, у кого он есть, но остальные не жаловались ни на что, поэтому я могу сказать, что эта штука особо не мешает тебе жить. Но я правда не знаю откуда и почему она появилась. Бесполезно выпытывать это у меня… «Не единственный?» Нейто задумчиво хмыкнул, на минуту даже перестав слушать бормотания Мидории. Значит, кто-то еще в такой же ситуации. Что же… это обнадеживает. — Хочешь сказать, что есть еще кто-то, у кого такой же ошейник? — спросил парень, перебивая девушку. Изуку кивнула. — Пыталась анализировать или систематизировать принцип появления этих штук? — продолжил допытывать парень, а потом мысленно дал себе оплеуху, потому что, это же Мидория, конечно, она будет анализировать. И как бы подтверждая его слова, девушка кивнула, при этом, однако, поджимая губы и отводя взгляд. — Да, но бесполезно. — Ее выражение лица подтверждали ее слова. — Обстоятельства были разные, поэтому выходила путаница. А твой случай тем более. «Но если нас несколько, то значит, какую-то зацепку можно будет найти» — подумал парень. — «Чем больше данных, тем больше пищи для размышлений.» Но тогда ему надо был узнать еще кое-что. — Сколько нас всего? И, самое главное, кто эти остальные? — Есть еще четверо, трое учатся здесь, другой — переехал в соседний город, — незамедлительно ответила Изуку. — И один из них — тот фиолетоволосый парень, с которым мы с тобой встретились пару дней назад в коридоре, где он ждал меня. «Тот петух?» — Монома даже как-то разочаровался. — «Блин, а он мне сразу не понравился.» Тем более, он, кажется, был в неплохих отношениях с Мидорией. В любом случае, это сейчас было не так важно. Важнее было то… От размышлений его вырвала рука Мидории, которая легла на его плечо. Изуку пыталась ободряюще улыбнуться, пусть и в глазах у нее читалось беспокойство и вина. Девушка тихонько кашлянула, привлекая к себе внимание. — Не волнуйся, Монома-кун, я не собираюсь оставлять это просто так. Я обяза… — Мы, — перебил ее Нейто. — Что? — Мы же теперь в одной лодке, разве нет? — накрывая ее руку на своем плече, Монома улыбнулся ей в ответ. — Поэтому с этого момента, мы обязательно что-нибудь придумаем. Ты согласна? Изуку сначала удивленно посмотрела на него, словно не веря тому, что услышала, а потом… облегченно выдохнула, смущенно хихикнув. — Je suis d'accord (пер. с фран: Согласна).***
О Санек: так, ребята, все же помнят, какой завтра день? Дэниэл Картер: среда? Мики Сумико: технически, ты прав, но завтра спортивный фестиваль Лин Чан Вэй: юху, мы дожили! Лин Чан Вэй: Мидория, ты где? Радуйся давай. Завтра окупиться наш труд Изуку Мидория: ребят, я занята Изуку Мидория: я составляю плейлист на завтра О Санек: точно, не «18+» же слушать на фестивале Изуку Мидория:… Изуку Мидория: Сану, ты знаешь, куда тебе идти О Санек:… О Санек: точняк! О Санек: ЧУТЬ НЕ ЗАБЫЛ КУПИТЬ КУКУРУЗНЫЕ ПАЛОЧКИ О Санек: Я В МАГАЗ О Санек: спасибо, что напомнила, Помидория 😘 Изуку Мидория:… Дэниэл Картер:… Мики Сумико:… Лин Чан Вэй:… Изуку Мидория: ладно, я думаю, нам пора спать Изуку Мидория: спокойной ночи! Дэниэл Картер: споки! Мики Сумико: спокойной) Лин Чан Вэй: сладких снов)