***
Ран, всё это время наблюдающий за ними, сильно стиснул зубы, незаметно отступая от двери. Он чувствовал себя жалким. Он сам не понимал, зачем каждую ночь приходит сюда, если всё равно ничего не делает, хотя было немало удобных ситуаций для нападения, но он… боялся? Нет. Скорее, выжидал удобного момента. Он не может бояться. Не имеет права. Ён ему никто. Он не имеет для него никакого значения. Не сдержавшись, он тихо зашипел и, растрепав волосы, выпрыгнул из окна, тут же поправляя свой костюм. Оглядевшись, он как ни в чем не бывало пошёл прочь, сменив личину на обычного школьника, чтобы его никто не узнал, хотя если бы Ён хотел, он бы давно его уже почувствовал. Но тот как всегда слишком сильно увлечён своей разлюбимой Джи А. И чем она лучше него? Почему он променял его на обычного человека? Вернувшись в элитный отель, в котором они с Юри остановились, он поднялся на свой номер, кивнув на пожелание хорошей ночи от администратора. Господи, как они его раздражают, снова приняли его и Юри за пару. Упав на кровать, он устало вздохнул, отгоняя ненужные сейчас воспоминания, которые лишь причиняли тупую боль в груди, медленно, но верно поражая всё сердце. Через минут пятнадцать ничего неделанья к нему заглянула Юри, предупредив, что сегодня её не будет, поскольку у неё появились какие-то дела. Снова. Что-то в последнее время у нее часто дела. У Рана даже начали закрадываться кое-какие подозрения, о которых он, конечно же, ничего не скажет. Это не его дело. Она в праве сама решать, что и как ей делать. Перевернувшись на другой бок, он открыл глаза и взглянул на время. Уже половина третьего ночи. Ужас, как быстро летит время. Только подумать, кажется, совсем недавно он был ребёнком, который очень сильно любил и был любимым. А сейчас у него не было ничего, кроме жажды мести. Ему хотелось убивать, терзать, выпотрошить. Сделать всё возможное, чтобы Ён страдал и умирал в агонии, плакал, молил его о пощаде и прочувствовал всю ту боль, которую испытал он. Но только с одним отличием. Он смог выжить и встать на ноги, а Ёну он этого не позволит. Убить его было бы очень даже приятно, но вот наблюдать, как он страдает, словно пища для него, которой он собирался насытиться в полном объеме. Надув губы, Ран сел на кровать и, прищурившись, впился взглядом в стену. Затем, ухмыльнувшись, он прочистил горло и негромко произнес: — Выходи, хватит скрываться, я же знаю, что ты тут. Почти сразу же послышалось недовольное цоканье и какое-то копошение. И уже через мгновение перед ним стоял старший брат собственной персоной. — Мне плевать, как ты тут оказался, но у меня вопрос — что ты тут забыл? — Рану хотелось вцепится ему в горло, ведь держать всю свою ненависть в себе было очень сложно. Особенно когда объект его ненависти стоял так близко и выглядел таким беззащитным. Но Ён выглядел убийственно спокойным и собранным, впрочем, как всегда, если дело не касалось Джи А. Значит, сегодня ему нужно от него что-то другое. Поправив рукав своего длинного пальто он с лёгкой усмешкой взглянул на Рана, который заметно напрягся, поймав на себе взгляд тёмных глаз, в которых плескалось любопытство. — Знаешь, каждый день я чувствовал присутствие лиса у себя дома, но думал, что мне кажется, ведь что он мог там забыть? — Ён слегка наклонил голову, сразу перейдя к делу, буквально впившись взглядом в Рана, который смотрел на него, как на придурка, всеми силами стараясь скрыть свою растерянность. — Но знаешь, сегодня я наконец смог уловить запах. Этот лис был очень хитрым и смог маскировать его и мне понадобилось много времени, чтобы понять кто это. У него был запах вишни и белого шоколада и я знаю только одного лиса с таким необычным сочетанием. Мне продолжить или сам скажешь, что ты каждый божий день забываешь в нашей квартире? — Вашей? — Ран ухмыльнулся, увиливая от ответа. — С каких пор она ваша? Неужели решил на всю жизнь остаться с этой человечишкой? Может, уже сразу в ЗАГС и детей сделаете для полного счастья? На реплику Рана Ён лишь закатил глаза, про себя называя его не самыми лестными словами. Мдаа… Их взаимопониманию можно позавидовать. — Надо будет и в ЗАГС пойдём, тебя это волновать не должно, — сдержанно ответил Ён, подняв брови и тут же получив пинок от Рана, который, развалившись на кровати, закрыл глаза и перестал обращать на него внимание. Словно его тут и не было вовсе. Ён едва не зарычал. Эта мелочь над ним издевается! — Ты ответишь на мой вопрос или мне силой слова из тебя вытягивать? Ноль реакции. Никакой. Вообще. — Ты в курсе, что игнорирование старших это высшая степень неуважения? Я же тебя по-другому воспитывал! — возмутился Ён. — Отвали, не видишь, я сплю? — Ран открыл один глаз, смерив брата равнодушным взглядом. — Просто скажи, зачем ты каждый день приходишь? — попытка не пытка решил Ён, всё ещё надеясь, что младший ответит, хотя он заранее был уверен, что эта вредная задница и слова не скажет. Это было понятно с самого начала, но он все равно какого-то лешего пришёл сюда, хоть и знал, что все его попытки это провальная идея. — Я сплю. — Господи, тебе шестьсот лет, а ведёшь себя как ребенок. — За такие слова я могу и твой дом сжечь, — тут же ощетинился Ран. — Попробуй только, я тебе уши оторву. — В таком случае, без рук останешься. — Ты как всегда слишком самоуверен, не переоценивай себя, это может дорого обойтись, — хмыкнул Ён, совсем не заметив, как резко изменилось лицо Рана, но через секунду оно приобрело прежнее выражение, так что на нём нельзя было прочитать ни одной эмоции. Хотя внутри он словно сгорал заживо, слишком сильно его задели эти слова. — Всё-таки тебе придётся покупать новый дом, — слегка наклонив голову, ответил Ран, приковывая взгляд Ёна к себе. В тот момент старший понял, насколько же он красив. Тёмные волосы разметались по подушке, а не как обычно уложены гелем. В лунном свете, который был единственным источником света, кожа была бледной и словно светилась, делая Рана каким-то нереальным. Розовые губы, своей причудливой формой напоминающие сердце, чертовски красивые, но, к сожалению, не способные сказать что-то хорошее. Какая ирония. Черные глаза смотрели на Ёна в упор, заставив на секунду задержать дыхание, когда они встретились взглядом. Белая рубашка слегка помята, а несколько пуговиц расстёгнуты, открывая прекрасный вид на острые ключицы и фарфоровую кожу. Нереальный получеловек-полулис, мечтающий его убить. Мило. Одёрнув себя, Ён с трудом оторвал взгляд, мысленно избив себя до полусмерти за бесстыдное разглядывание мелкого. — Если ты сожжёшь дом, то тебе придётся купить себе место на кладбище, — хрипло сказал Ён, переведя взгляд на луну, и отошёл к окну, теперь разглядывая ночной город, чтобы привести себя в чувство. На его слова Ран лишь усмехнулся, снова закрывая глаза. Ён видел его отражение в стекле и наблюдал, ожидая что угодно, даже атаки, но, к его недоумению, Ран не предпринимал, как обычно, никаких попыток его убить, а просто лежал и ничего не делал, чем приводил в ещё больший шок. Ведь кому, как не Ёну, знать, что тот никогда не сидит на месте и в любом удобном или не очень случае пытается сделать хоть что-то, чтобы достичь своей цели. Хоть его целью и было убийство одного брата, это всё равно ничего не меняло. — Ты ещё долго тут ошиваться будешь? Может, свалишь наконец, ты мне мешаешь. И плюс тебя уже наверняка заждались, так что будь добр — исчезни с глаз. Ён едва сдержался, чтобы не закатить глаза, хотя и понимал, что ему нет смысла задерживаться. Как бы он не старался, он не узнает истинную причину каждодневного прихода к ним с Джи А домой, ведь этому мелкому поганцу фиолетово на всё и он творит что хочет, наплевав на все правила. Он бы вообще не пришёл, но знал, что сегодня не будет этой бесящей психованной Юри, поэтому решил не упустить шанс, спасибо его дорогому другу, который от него ничего не скрывает и говорит на чистоту о том, что по уши втрескался в напарницу его брата и сегодня они идут на свидание. — Не переживай, я уже ухожу. Рад был повидаться, — хмыкнул Ён, подойдя к двери, оглянувшись на Рана, лежащего всё в той же позе покойника. — А я не был рад тебя видеть, — фыркнул Ран, вызвав этими словами у Ёна усмешку. Едва Ён ушёл, Ран судорожно перевел дыхание, одним движением соскользнув с кровати и усевшись на пол. Похвалив самого себя за сдержанность, он откинул с глаз непослушную прядь волос. Они даже не ругались, а разговаривали вполне спокойно, если не считать угроз, конечно, и это в какой-то степени достижение для очень вспыльчивого Рана, который при каждом удобном случае бьёт кулаком в лицо. Хлопнув в ладоши, Ран торжественно и немного тоскливо произнес: — Не день, а дерьмо.***
Вернувшись домой, Ён тут же обнял налетевшую на него наконец проснувшуюся Джи А. Он улыбнулся, поцеловав её в губы, и неожиданно для себя понял, что не хочет быть тут. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться в отеле рядом с одним очень вредным и несносным мелким гадёнышом, желающим его уничтожить как физически, так и морально. Что же с ним творится? Почему он хочет быть рядом с тем, кто его ненавидит и на дух не переносит? И почему Джи А не вызывает в нем прежних чувств? Тряхнув головой, он отогнал глупые, по его мнению, мысли, вызвав на лице девушки недоумение. — Ты в порядке? — В полном. И вообще, это я должен спросить, как твоё самочувствие. Это ведь не я валялся несколько часов без сознания! — возмутился Ён, моментально вызвав на лице девушки улыбку, которая перешла в весёлый смех. Ведь возмущения Ёна ещё не закончились и у него был составлен целый список, который Джи А придётся выслушать от начала и до самого конца.