Ты-лучше, чем таблетки

Рыжевласый был доволен такой реакцией на свои действия, этим испуганным взглядом, тяжёлым, сбитым и рваным дыханием. Она боялась сделать лишнее движение, что подливало масло в огонь, где давно тихо тлела его совесть, сочувствие, эмпатия, и прочие ощущения, что сохраняли в нём хоть каплю человечности. Своим поведением, неосознанно Лиза вылила канистру бензина, что стояла рядом с костром, утихающим внутри подростка. Его едкая ухмылка не давала ей покоя, и заставила напрячься, хотя, куда уж после такого. Мозг моментально отрезвел, порошка будто и не было, сейчас кровь пульсировала в висках, шее, где парень её хватал, запястьях и ступнях. Русая пыталась рассмотреть его лицо, может успокоить своим взглядом, или… тонкие пальцы потянулись к рукам парня, что висели по сторонам, будто не принадлежат ему вовсе, и схватили за запястья. — Ты меня пугаешь, Дань, — начала с признания русоволосая, — пожалуйста, дыши глубже, всё хорошо, — пыталась успокоить она. Мягкий голос возлюбленной возвращал его на землю, выше из той агонии, в которой сейчас находилось его тело, и эт о Даниле сильно не понравилось. Она хотела вернуть его опять в те страдания, в то состояние жалкого шпица, что бегал бы за ней. — Заткнись нахуй, — крикнул тот, выдёргивая обе руки, и замахиваясь. Звон раздался в ушах русой, и закружилась голова. Он ударил её с такой силой, что всё тело Неред обмякло, падая обратно на мягкий матрас. Ему понравилось. Этот прерывистый вздох, едва уловимый звук падающего на кровать тела. — Знала бы ты, как я тебя ненавижу, шалава, — рычит тот, обхватывая её ноги под коленями, и двигает девушку на себя, подтянув, а затем раздвигает ноги, на что та лишь пискнула. Он сильно сжал её ноги, было больно. Внутри всё тело горело лишь сильнее, но теперь появилось давление в районе ширинки. Тихие вздохи, её поведение и его доминантное положение в совокупности дало неплохой результат. Боксерах, которые он надел по пути из душа, стало тесно, от чего Данила вновь хмыкнул, и провёл едва заметно выступающим органом по её аппетитным ягодицам, жадно облизываясь. Вёл ли он себя как животное? Определённо да. Волновало ли его это? Уж точно не сейчас. Да и вряд ли когда-то будет. Парень провёл сухими ладонями по её ногам, но девушка, которую уже накрывало из-за злополучного порошка, попыталась соединить колени чтобы хоть как-то показать парню, что ничего не хочет, по крайней мере точно не сейчас, чем, кстати сильнее разозлила его. Тогда рыжевласый мёртвой хваткой вцепился в пояс её джинсы, и рывком стянул, кидая на пол, а затем усмехнулся, раздвигая её ноги вновь. Обычное бельё, чёрные трусы из приятного материала, без отделки, бантиков и кружевных вставок. Парень бережно отодвинул ткань и рассмотрел промежность. Аккуратные половые губы, гладко выбритые и розовые. Кашин тряхнул головой и перевёл взгляд на Лизу. Она будто и не понимает, что происходит. Мефедроновая принцесса. Кашин разозлился и схватил правой рукой её личико, сильно сдавливая пухлые щёки, заставляя малышку открыть рот. Приблизившись, рыжий плюнул ей прямо на язык, и закрыл ей рот. — Глотай, послышалось Лизе откуда-то сверху. Грубый, холодный голос. Она выполнила команду и открыла глаза. Футболка поднята вверх, до шеи, а рыжие пряди приятно щекочут её грудную клетку, в то время как парень, своим змеиным языком ласкает чувствительные бусинки, тихо сам постанывая от удовольствия. Девочка усмехнулась, но делать ничего не стала. Может её состояние его заводит, лучше не отвлекать. Рыжий кусал её соски, а та тихо простанывала от боли, и часто пищала, пока по щекам лились горячие слёзы, заставляя намокнуть светлые прядки, что были заправлены за уши. На ушные раковины так же часто капала солёная жидкость, а затем достигала перьевой подушки, моментально впитываясь. Ощущения странные, будто из ушей шла кровь. Горячий, напряжённый язык тем временем вывел линию от пупка до шеи, и вновь сверху послышался глухой смешок. В глазах всё плыло, Неред терялась в пространстве, времени, и мироощущении, но чётко осознавала, что Данила делает с ней. Данила…? Точно не он, сейчас перед глазами рисовался образ человекоподобного существа. Кожа бледная, будто существо не появлялось на солнце ровно с того момента, как возникло на свет, витиеватые рога, чёрные и длинные. Такие мерзкие, не как на картинках. Это были ребристые, шелушились о чём свидетельствовал тонкий слой содранного покрова с рогов. Неравномерно, криво и рвано. Глаза чёрные, маленькие, разрез напоминал глаза Кашина, но это не он. Данила тёплый, ворчливый и очень добрый, как бы не хотел это скрыть. Когтистые лапы сжимали её небольшую грудь, потирали соски меж пальцев, а на грудную клетку Лизы капала обжигающая слюна этого изверга. В неё точно что-то упиралось. Прямо ниже пояса. Ноги раздвинуты. Им не позволяет сомкнуться, кажется нижняя часть этого существа. Что-то упорно лезет в неё. Что-то горячее, мягкое и твёрдое одновременно. Русовласая сжимает внутреннюю часть бёдер и мышцы внутри себя, но получает удар по лицу. Грубая конечность отодвигает ткань, что закрывала самое сокровенное, что было у девушки, затем касается влажной кожи внутри, и что-то тёплое вновь в неё утыкается. Эхом отдаётся голос «расслабься» и нет, он совсем не нежный и не тёплый, какой бы хотелось слышать. Грубый, томный, холодный, хоть и хрипит от изнеможения. Лиза послушалась. Не потому, что страшно, хотя страх — мягко сказано. Долго напрягаться было сложно. Грубый толчок и она вскрикнула, а затем захныкала. Было ужасно больно, внутри неё что-то пульсировало. Когтистая рука стояла рядом с её головой, а на эту руку опиралось чудовище. Такое же жуткое, то почему-то затихшее во всех смыслах.

***

— Надо же, Такая блядина, а девственница, странно, что за дозу не дала ещё никому, — Усмехается Данила. Член приятно сжимали мягкие ткани влагалища девушки, от чего тот едва сдерживал стоны. Будто и его первый в жизни секс. Когда он сам привык к подобным ощущениям, стал медленно двигаться. Ему было приятно, о том, что происходит с Лизой, которая едва не захлёбывалась слезами, ему было не интересно, волновало лишь личное удовольствие…