Villain

Джин играется с пустым бокалом вина поглядывая на статую Чимина, до сих пор слыша его нежный голосок в своей голове и юноша от этого вздыхает. Он часто задумывался над тем, какой бы была его жизнь, если бы он не поклонялся этой ничтожной богине, жил бы себе, путешествовал, но был бы человеком и потерянная возможность быть любимым кромсала ледяное сердце внутри грудной клетки. Со злобой швырнув бокал в сторону статуй, он встаёт со своего трона и идёт медленно дальше по залу неспешной походкой, мрак всколыхнулся, но золотистые глаза метнули на слуг Аида презирающий взгляд и мрак застыл. Его боялись не только храбрецы, но и сама тьма ужасалась Гаргоны и это льстило. Только до той поры, пока в голову снова не лезли мысли, в которых Джин представлял возможную свою жизнь, обвиняя себя снова за столь глупую ошибку стать рабом Афины добровольно. Ненависть к ней росла и росла, как и ненависть к родителям, которые бросили его давно, словно это было в прошлой жизни. Как же долго живут твари, как Джин и божества Олимпа, эти самовлюбленные, вычурные бессмертные, кто нагло пользовался людьми, как своими марионетками даже на защищая их права, их жизни и интересы в благодарность за поклонение. Его длинные ногти царапнули статую какого-то грека, тот когда-то застыл в позе в жалкой попытке убежать от Гаргоны, но глаза Джина были безжалостны и обратили его в камень в считанные секунды. На некрасивом мужском лице остался опечаток ужаса, это выражение лица вызывало в нём раздражение и оттого более не хотелось смотреть на это застывшее ничтожество, поэтому Джин толкнул статую и та рухнула на каменный пол, трескаясь, ломаясь и рассыпаясь большими кусками. - Убожество... - презренно фыркнул Джин и обошёл останки, подойдя ближе к статуе Чимина. Он погладил кончиками пальцев лицо красавца и выдохнул восхищенно, от отца юноша перенял самое лучшее. Даже сейчас, являясь безмолвной компанией Джина, Чимин не терял своей красоты, по своему манил Медузу и хотелось любоваться этим искусством вечность, именно искусством. Ни один творец не смог бы сделать Чимина лучше, ни один художник не изобразил бы его таким одновременно живым и не живым. - Твой отец должно быть оплакивает тебя даже сегодня Чимин, своего любимого сына, кто больше всех был достоин вступить на землю Олимпа и занять место подле своего отца! Но моей вины в твоей смерти не было, ты сам пришёл ко мне глупое дитя! Прекрасное создание... - с нежностью произносит Джин продолжая ласкать лицо статуи своими холодными пальцами. Мрак всколыхнувшись идёт рябью, Джин только после понимает в чем дело, чужой запах обволакивает его, Медуза щурится убрав руку и скрывается среди других статуй, бесшумно, как опасный хищник затаившись и ожидая свою жертву в их тени. Поступь чужака осторожная, тихая - видно готовился долго перед тем, как нагрянуть в гости. Джин прислушивается к спокойному дыханию, мерному биению сердца под рёбрами человека, диву даваясь выдержке и его контролю над телом. Мужской запах въедался в его чувствительные ноздри, но что-то сильно отвлекало, было что-то ещё, что заставляло Медузу заволноваться и приглядевшись лучше он понимает - меч и щит из чистого золота, с самого Олимпа то и дело поблескивали, когда на них падал свет, после отражаясь на холодных стенах золотистыми причудливыми кляксами. Джин чуть привстал и увидел молодое мужское тело со спины, жалкая ткань его одежды не скрывала насколько у юноши было крепко слажено его тело и как мышцы в этот самый миг находились в напряжении. Сильная рука сжимала рукоять меча и Джину даже не пришлось прилагать усилия, чтобы увидеть изображения молний на длинном опасном лезвии. Зевс. Золотистые глаза Медузы поднялись от руки вверх, останавливаясь на тёмных густых волосах, его ещё не нашли, а значит он мог вдоволь изучить своего сегодняшнего гостя. Чонгук. Аид предупреждал Джина о нём призывая быть крайне осторожным и сражу же при возможности убить мальчишку, но как же Юнги ошибался. Перед Джином предстал вовсе не малец, не способный держать отцовского меча, а самый настоящий мужчина, готовый броситься в бой и Гаргона понимала, что Чонгук не будет одурманен им так легко, как его брат со столь нежным и трепетным сердцем. Азарт зажегся внутри и по венам вместе с кровью побежал адреналин, он не мог отказать себе в удовольствии поиграть. Возможно он может сожалеть после, возможно Чонгук окажется тем, кто положит конец его мучениям, оборвёт жизнь чудовища отправив прямиком в Тартар, но об этом он не желал думать. - Какова цель твоя...мой дивный гость? - сладким, как мёд голосом пропел Джин, тут же меняя своё местоположение, ведь Чонгук тут же поспешил в ту сторону, где услышал голос. - Мне нужна Медуза! Кто ты?! - что за очарование, этот голос был так восхитителен, довольная улыбка не могла исчезнуть с красивого лица Гаргоны. - Я такой же странник...как и ты... - продолжил свою ложь Джин, постоянно двигаясь, чтобы не быть найденным. - Она держит тебя в заточении? Где ты? Я могу вызволить тебя... - скрежет лезвия о металл, Джин усмехнулся, ведь оружие было спрятано в ножны, только он не был глуп, перед ним был сын Зевса и значит полубог обладал частью сил своего отца и был опасным противником даже со спрятанным мечом. Раз Зевс передал сыну меч и щит, значит Чонгук был осведомлён, что в глаза ему нельзя смотреть, но почему его отец не удосужился сообщить сыну о том, что Медуза Гаргона - не женщина, а молодой мужчина? Зевс никогда не был забывчив, как Посейдон, у Бога молний всегда был пусть и тяжелый нрав, но чуткое внимание ко всему и такая серьезная информация могла помочь его ребёнку при уничтожении чудовища. Джин на секунду задумался. По аромату Чонгука он сразу понял, тот не был настроен на дружеский лад, его привело сюда одна цель - голова Джина, доказательство того, что Чонгук будет достоин быть среди богов, жить на Олимпе. Мрак всколыхнулся рядом, призывая его не забываться уйдя в мысли, это дело было опасным на данный момент и Джин тихо вздохнул. - Ты очень храбр юноша, благодарю тебя...но ты не сможешь меня вызволить, тебе не позволят... - Я убью её, тебе не будет угрожать опасность, ты сможешь вернуться домой! - продолжал настаивать юноша. - Домой? - с ядом процедил Джин, не успев совладать с голосом и Чонгук замолчал, он замер на месте и остановился он, аккурат перед статуей Чимина. Глаза юноши начали изучать статую и вскоре в них появился ужас, стоило карим омутам взглянуть на медальон. Красивые длинные пальцы погладили холодный камень и скрежет вытащенного тут же меча заставил Джина оскалиться. Вот оно! Догадался! - Ты не в заточении... - крепко держась за рукоять, Чонгук обернулся пытаясь найти своего собеседника, но зря старался, мрак скрыл Джина и тот сейчас стоял совсем недалеко от юноши - Ты и есть хозяин этого дворца! Ты - Медуза Гаргона. До ныне спокойное сердце полубога забилось быстрее, словно израненная птичка в клетке забила своими маленькими крыльями и это польстило вновь. Гаргона смотрела на лицо юноши, восхищаясь насколько всё же дети Зевса прекрасны, как статны и величественны, выделяясь среди других полубогов. Драгоценные камни среди обычных камней. - Но я думал... - всё рыская глазами проговорил Чонгук - Я думал... - Что я женщина? - зал наполнился красивым звонким смехом и Чонгук не ожидал от себя, что испустит резкий вздох удивления с восхищением. Не мог мужчина обладать столь сладким голоском! Не мог! - Мой милый, я был таким же юнцом! Глупым, но храбрым, я не был женщиной никогда! - Но мой отец... - Зевс не сказал и твоему старшему брату, от другой матери, кто я... - Чонгук вздрогнул, резко обернувшись к статуе Чимина, в красивых больших глазах появилась боль от услышанной правды. Пальцы сильнее сжали рукоять, грудь будто обдало кипятком заставляя гнева наконец поднять свою голову. - Ты убил его! - юноша, как диктуй зверь начал вертеть головой, слегка размахивать орудием и часто дышать. - Убил! - подтвердил Джин - Вы все приходите сюда, ради того, чтобы убить меня! Но если у вас это не получается, убиваю я! Таков наш мир! - Что ж, тогда мой брат будет последней твоей жертвой, потому что без твоей головы я отсюда не уйду! - низким голосом произнёс юноша, угрожая Медузе, которая уже стояла за его спиной. - Так не медли! - чуть коснувшись губами ушной раковины прошептал Джин, заставляя Чонгука крепко зажмурить глаза и замахнуться мечом, другой рукой придерживая подаренный отцом щит с его же изображением. Меч со звоном врезается в статую неизвестного мужчины, Джин и не помнил откуда он тогда явился, ему было плевать на его судьбу, как и сейчас, Гаргона лишь усмехнулась, когда статуя превратилась в груду кусков камня. - Закрыл глаза? Умно, сын Зевса! - Джин поспешил в дальний угол, начиная манить за собой юношу, но Чонгук не поддался, он спрятался за статуями и подглядывал через золотой щит, пытаясь понять, где скрылся его враг. Юнги был прав, Чонгук был умён и хитер, его ум держал в узде его характер, поэтому сейчас он не побежал сломя голову, чтобы настигнуть свою жертву отцовским мечом. - Так даже интереснее... - облизнулся Джин и взглянул на мрак, и тьма сгустившись двинулась в сторону, Чонгук вздрогнул, спрятавшись лучше - Давай же юноша, покажи мне свою ярость! Тэхён гладил Ентана и тут внезапно его сердце кольнуло, Оракул почувствовала это и взглянула в зеркало заднего вида. Его широкая ладонь легла на грудную клетку, где забилось часто сердце и он не мог понять, что послужило этому - расставание с любимой тётей или же неизвестность будущего? - Чем ближе ты к нему, тем лучше ты его чувствуешь дитя... - Чувствую? Кого я должен чувствовать? - взволнованно спросил он у женщины. - Того, кого ты видел в своём сне... Тэхён задержал дыхание, он был немного напуган от того, что женщина знала о нём слишком много, но больше пугало, что она знала о его сне, где он лежал в холодных объятиях человека, которого никогда не знал и был уверен в этом. - Ты поймёшь дитя, скоро вся правда вскроется и ему придётся нелегко, он должен будет выбрать... - Оракул продолжала говорить, путая сидящего на задних сидениях Тэхёна, он пытался разгадать эту тайну, но понимал, что только тот человек, к кому сейчас они направлялись, мог дать ответ на этот вопрос. Но в сердце пробрался страх, что если незнакомец во сне, увидев его наяву и узнав, что Тэхён слепой откажется от него, разобьётся ли его сердце? Будет ли он страдать, ведь он был полубогом. В голове крутилось столько вопросов... Неожиданно машину дёрнуло чуть с сторону, Тэхён от страха крепче схватился за Ентана, сжавшись от звука неожиданно пролившего ливня, начавшего бить по крыше машины. - Посейдон... - услышал он от женщины и сглотнул. Оракул сжимала руль и смотрела прямо на дорогу, где в своём истинном обличии стоял сам бог морей - Посейдон.