Villain

Джин бесшумно передвигается по большому залу, чувствуя преследование и улыбка не может покинуть его губ. Он давно ждал второго сына Зевса, давно желал отнять Чонгука у своего отца, не позволить ему жить долгой жизнью полубога в Олимпе. Эта игра граничила со смертью и была интересна для Гаргоны, для чего тогда было создано это чудовище? - Трус! - кричит Чонгук с раздражением, потерявшись в попытках найти Медузу, Джин тихо смеётся и гладит мрак, и тьма чуть отступает. Стоит ему предстать перед юношей, тот вовремя успевает прикрыться отцовским щитом. - И я ли трус после этого? - продолжает тихо хохотать Медуза, сыну Зевса мерещится рычание льва и по спине пробегает холодок. Чонгук дёргается, когда боковым зрением замечает какое-то движение, какую-то тень и обманывается, чем и пользуется его противник, толкнув щит в сторону, ударив его так сильно, что юношу отбрасывает к статуям. Грудь мгновенно начинает гореть от удара и дыхание спирает, а перед глазами из-за резкого недостатка кислорода - темнеть. - Вставай Чонгук, раз уж твой отец не предупредил тебя, не обучил убивать чудовищ вроде меня, так тому и быть - я стану твоим наставником. Но к концу нашего урока останется только один и лишь судьба предопределит, будешь это ты...или же я! - Джин снова исчезает во тьме, подарив юноше несколько минут для прихода в себя, собраться и снова ринуться в бой. Чонгук мотает головой прогоняя чёрные точки перед глазами и встаёт на ноги, не понимая, с чего Медузе помогать ему. Он рос всю жизнь без отца и он не знал точной истории откуда появилась Медуза Горгона, почему она могла причинить вред только мужчинам, а женщины вообще не могли попасть сюда. Мать его была обычной смертной и не знала ни единой истории из Олимпа - потому что не была там ни разу, она воспитывала сына одна, воспитывала так, чтобы после сын мог жить хорошей жизнью и Чонгук ни разу не подводил её. Но после её смерти одиночество овладело юношей, с каждым днём было невыносимо терпеть утрату и Чонгук зная правду своего происхождения сам искал путь в Олимп. И сейчас этот путь привёл его сюда, к Медузе Гаргоне. - Слушай - вновь послышался голос, Чонгук встал в стойку крепче сжав рукоять меча и щит, он прищуривается в надежде заметить силуэт Медузы, но нигде не мог разглядеть ничего - Слушай, как скребут когти... - и в подтверждение Чонгук услышал характерный звук, когда когтями провели по камню - Почувствуй запах тела... - юноша вздрогнул, почувствовав дуновение ветерка и втянул в себя воздух, услышав сладковатый аромат чужого тела - запах смерти, подумал он - Не забывай, что не только у тебя есть силы твоего отца, я тоже силён... - Чонгука снова отбрасывает и он скользит по каменному ледяному полу, в стены зала врезается противный звук скрежета металла о камень, слегка оглушая его. Он вскакивает вновь и замахивается, только режет воздух вокруг себя, слыша издевательский смех Медузы. - Почему ты убиваешь людей? - не сдерживается от вопроса сын Зевса и Джин замирает за статуей Чимина. Ох, Зевс должен гордиться своими сыновьями! Первый заставляет появляться грусти в мыслях, когда Джин смотрит на его статую, выделяя её среди остальных, любуясь ею. Второй же задаёт вопросы, над которыми Джин сам не раз раздумывал. Почему он убивал их всех? Почему он не отпустил Чимина, зная, что старший сын Зевса не стал бы его убивать? Почему он не сидел в темноте и выходил к тем мужчинам, кто пришли по его душу? Сейчас он знает ответ на этот вопрос - с каждым разом Джин представлял на месте этих мужчин Посейдона и Зевса, его ярость овладевала им и темная сторона уже управляла мыслями. Убивал он всех их с особым наслаждением, но Чимин был единственный, кто был не достоин смерти и Джин только сейчас понял, что не представил Посейдона и его брата на месте Чимина. Но было это не потому, что он забыл, а его человеческая часть, которую он думал убил в себе сделала его сердце слабее. Медуза успевает отскочить, когда лезвие проходится слишком близко к нему, Джина ударяют и от удара его заносит чуть назад, за статую Чимина. Чонгук дышал тяжело и громко, его лоб блестел от пота, всё тело горело от напряжения и поэтому рука с мечом подрагивала. Глаза юноши были зажмурены, но несмотря на это, Чонгук чувствовал себя уверенно и это вызвало восторг у Медузы, ему хотелось поиграть подольше, азарт в крови не позволил сбежать и он дёргает юношу за руку, тем самым сбивая меч, ударив по рукояти ногой. Меч скользит по полу, ударяясь о дальную стену и Чонгук остаётся без оружия. - Пойдёшь искать меч с зажмуренными глазами? - мурлычет Джин, уклонившись от удара щитом и ускользая в сторону - Твой брат не был таким настырным, отнюдь, Чимин был так нежен и приветлив со мной, что я каждую ночь тоскую по нему. Чонгук сжимает челюсти, и делает шаг в ту сторону, откуда звучал этот раздражающий, но такой прекрасный голос, что мысли в голове начали постепенно сбиваться. - Я успел почувствовать сладость его губ, перед его смертью! Такой прекрасный и сильный духом юноша! - продолжает восхвалять Чимина Джин, наблюдая за Чонгуком очень внимательно, тьма по углам начинает дрожать и Медуза облизывает губы, понимая, что уже задел уязвимое место, Джин понял - Чонгуку не нравилось проигрывать ни в чём и Аид был снова прав. Смертные такие забавные, своей глупостью и завистью они и породили все смуты и войны, после начиная обвинять богов в их бездействии. У младшего сына Зевса от отца было больше, чем от матери и этот взрывной нрав был тому подтверждением. От юноши исходило пьянящим ароматом ревности, зависти, он завидовал собственному брату! И впрямь, мальчишка! - Ответь мне, мой прекрасный, ты думал, что принеси мою голову отцу, другие боги просто приняли бы это, как подобает? - промурлыкал Джин меняя своё местоположение - Думаешь жена твоего отца, законная жена, позволит бастарду вроде тебя, сесть за один стол с ней и её сыном? - Замолчи! - Понимаю, боль всегда режет больнее, но что поделать любовь моя, такова наша жизнь! Меня обратили в это, хотя я дни и ночи поклонялся этим богам...моё тело осквернили... и я же получил презрение и изгнание! - Джин отворачивается, всего на секунду, но Чонгук успевший понять, где был Джин, оказывается за его спиной, схватив за горло и бросив щит на пол. Другой рукой он вытаскивает кинжал подаренный матерью и замахивается, чтобы ударить Медузу. Оракул выходит из машины и смотрит на разгневанного Посейдона, его трезубец сиял в руках бога морей, а глаза горели, готовые испепелить Оракула, что сейчас была в облике молодой женщины. - Куда ты везёшь моего сына?! - громким голосом потребовал Посейдон, сделав шаг к машине, но Оракул взмахнула рукой и позади неё образовался барьер невидимый для человеческого глаза, но боги барьер видели и сейчас Посейдон был оскорблён этим - Убери своё заклятие Оракул, я прибыл сюда за своим сыном! - Я не стану убирать заклятие, у меня хватит сил, чтобы противостоять тебе Посейдон - спокойно отозвалась Оракул и наклонила голову в сторону машины, когда услышала открывающуюся дверь, скулёж Ентана и обернувшись увидела Тэхёна, что касаясь мокрой поверхности машины осторожно шёл в её сторону - Дитя, зачем ты вышел из машины? Посейдон смотрел на своего сына с сожалением и болью, он видел своё дитя и его сердце сжималось. Он так хотел подойти ближе, когда приходил посмотреть на сына, но заговорить не решался, предпочитая оставаться в тени. - Тётя... - зовёт Тэхён. - Тэхён... - тихо произносит Посейдон, дождь стихает и Тэхён замирает, Ентан продолжает скулить видимо почувствовав эмоции своего хозяина. - Отец? - спрашивает юноша и мужчина подходит ближе, только не может пройти дальше из-за барьера. - Это я Тэхён, я пришёл за тобой... - За мной? - хмурится Тэхён - Где же ты был, когда моя мать звала тебя? Почему ты не пришёл раньше? Почему ты пришёл сейчас?! - на последних словах юноша срывается на крик, хватаясь за грудную клетку, где и так громыхало сердце, сейчас же оно болело, старые раны раскрылись и начали кровоточить, из незрячих глаз полились слёзы обиды и потери. Тэхёну было очень страшно и сейчас его душу тянуло в те холодные объятия, что он почувствовал во сне, к этому неизвестному человеку, который...сейчас он знал - примет Тэхёна даже таким. Он открывает рот, чтобы сказать отцу забыть о нём, но вскрикивает от боли, словно его ударили чем-то острым в живот и падает на колени. Оракул срывается к нему, поднимая его голову, она понимает, что времени остаётся мало и поэтому помогает встать ослабевшему юноше и снова усадить в машину. Посейдон пытался пробиться через барьер, но Оракул подошла к нему сама, так близко и смотря с таким презрением, что бог морей отступил назад. - Твой сын обещан судьбой тому, чью жизнь ты испортил и кто приложил руку, чтобы сделать из него чудовище! Даже являясь богом, ты не можешь вершить свою судьбу по своему хотению Посейдон! Твой сын станет спасением тому, кто так долго прожил из-за вас всех в одиночестве, как и Джин станет спасением для Тэхёна, если остатки человека в нём угаснут - тогда твой сын умрёт! Посейдон перестаёт дышать, страх бьет его в спину и он падает на одно колено не удержав себя. - Если Джин не примет его, умрет не только Тэхён, Джин станет погибелью для всех вас! Такова ваша судьба! - говорит Оракул напоследок, наклонившись близко к мужчине, не скрывая своего гнева. Скорее сев в машину, она заводит мотор и надавливает на газ, поглядывая на стонущего от боли юношу на задних сидениях - Ентан, притупи его боль! Шерсть пса начинает светиться светом и Ентан кладёт морду на грудь юноши, тот быстро стихает и проваливается в сон. Джин смотрит вниз, Чонгук выдергивает кинжал, но не отходит от Джина и не выпускает его из рук. - Я отомстил за брата... - шепчет он Медузе - Теперь же, мне придётся убить тебя! Ты сам сказал - либо ты, либо я... - Да... - улыбается Джин, дотрагиваясь до кровоточившей раны, он поднимает руку и разглядывает ладонь испачканную в собственной крови. Аид ведь предупреждал, но разве Джин хотел всю жизнь убивать? Сейчас, тот Джин из прошлого не хотел противиться происходящему и спокойно стоял, ожидая своей участи, но Чонгук почему-то медлил. - Ты должен ударить вот сюда... - положив ладонь на сердце проговорил он. Только его тело дергает в сторону, а Чонгука прижимает к полу густая, как дым тьма, не дав даже двинуться. - Ты никогда не слушаешь меня, любовь моя! - вздохнув говорит Аид, успев подхватить готовое рухнуть на пол тело - Я ведь говорил тебе - убей сразу! Чонгук смотрел с удивлением, как Аид подняв Джина на руки, повернулся к нему и молча смотрел в глаза какое-то время. - Ты считаешь этот дивный цветок чудовищем? Глупое дитя! Успокой бурю в своей груди! - Аид перестаёт ухмыляться и тьма волной поднимается за его спиной, глаза бога чернеют и эти бескрайние темные бездны могли без труда поглотить сына Зевса - Ты должен был поднять руку на ту, кто убил твою мать, но не на Джина!Спроси об этом своего отца и то, почему он ничего не сделал, чтобы спасти её! - Что? - успевает прокряхтеть Чонгук, как его засасывает во тьму и в другой миг он оказывается на дороге перед каким-то мужчиной. Аид же бережно неся в руках драгоценную ношу, ухмылялся. Слуги принесли такую информацию, что кажется не придётся пачкать руки, а Чонгук сможет разжечь войну между братьями и во всём Олимпе.