Чужая кровь на моих руках

Голова болит просто адски. Кожа чешется так, что хочется содрать её ногтями. Но она уже зажила. Так что не всё так плохо. Не знаю, как долго я была без сознания, но воспоминания моей нынешней версии успевают сплестись с моими. Поэтому я уже лучше осознаю ситуацию, в которой нахожусь. И теперь не представляю, как убежать от расспросов Какаши. Если, конечно, он решит устроить со мной "милую" беседу по душам. Как и говорил Курама, я здесь совсем тихая и .... бесполезная что-ли? Не знаю каким словом ещё можно описать своё нынешнее положение. Действительно, несколько лет назад мой дорогой отец показал, что он делает с теми, кто обижает его доченьку. И доченьке тоже заодно. И вот что мы в итоге имеем: я боюсь шиноби как огня; тихо сижу рисую; у меня нет друзей; отца избегаю, а потом и мать тоже; с Наруто после этого инцидента мы стали редко видеться; живу под надзором 24/7; ну и, конечно, никакого пути ниндзя, медика и тому подобного. В Академии я также не учусь, а тихо читаю дома. В целом, конечно, родители меня любят. Но я для них разочарование. И для клана Намикадзе и Узумаки. Мне этого не говорят открыто, но когда ты - дочь Хокаге, сложного этого не почувствовать. Просто чудесно. Я лежу и наконец замечаю, что, однако, тепло. Понимаю, что Какаши лежит и обнимает меня так, будто это его самая важная миссия в жизни. Ещё и смотрит куда-то в стену отрешённым взглядом. Я пытаюсь потихоньку выбраться из его лап, но получается не очень удачно. Какаши и не планирует меня выпускать. Поэтому смотрю на него. Наверное, выдумывает хитроумные планы по спасению нас. Или по деликатному допросу меня. Спустя минуту он наконец отрывает свой взгляд от так полюбившейся ему стены и осматривает меня. Чувствую себя этой стеной, потому что смотрит он так же отрешённо. - Тебя покормить? - не уверена что это был вопрос. Скорее утверждение. Самому себе. Хочу ответить что то вроде: "Себя покорми". Но передумываю. Надо входить обратно в образ тихони. Может прокатит. Поэтому я нерешительно киваю. Горло, кажется, наконец-то отошло. И я могу спокойно говорить. - Вы от-отпустите меня? - стараюсь говорить настолько жалостливо, насколько могу. Какаши не впечатлило, и он просто флегматично поднимает бровь на мою актёрскую игру. Зато смотрит уже не сквозь меня. А на меня. И мне это не очень нравится. - Не находишь, что я видел слишком много, чтобы в это поверить? - грустно склоняю голову. От расспросов, похоже, не убежать. - Ты же понимаешь, что у меня есть пара вопросов, - он смотрит пристально одним глазом прямиком мне в душу. - Ты выбралась из камеры, каким-то образом обошла всех охранников и вполне себе спокойно освободила меня. Даже поняла, что у меня есть оружие и моя чакра запечатана, - он щурит глаз. - Вдобавок создала покров чакры биджу. Об этом мне не говорил твой отец, и я не наблюдал ничего подобного в течение трёх дней, что охранял тебя в деревне. Ничего не хочешь рассказать? Я сдерживаю поток неконтролируемых ругательств. В первую очередь на себя. А потом и на Хатаке. Пока я силюсь придумать, что ему ответить, Хатаке достаёт кунай и начинает вертеть его на пальце. Я приподнимаю бровь. Увидев, что эффекта никакого на меня не было оказано, он всаживает его рядом с моим носом одним резким движением. Я видела, куда он целился, и знала, что он промахнётся. Поэтому никак не отреагировала. А зря. - Откуда в маленькой девочке, которую пугает малейший шорох, моральной подготовки как у профессионального АНБУ? - спокойно спрашивает этот хитрож... кхм, хитроумный параноик. Но на это мне есть что ему ответить. - Может, на глазах у маленькой девочки давным-давно любимый папочка покромсал около пятидесяти человек различными способами? - говорю уже более спокойно. Всё равно мой спектакль он не оценил. Хатаке удивлённо смотрит на меня. И он видит, что я не лгу. - Неужели Четвёртый не рассказывал почему его любимая дочка отказалась от пути ниндзя? - я иронично изгибаю бровь. - Он упоминал, что после первой попытки похищения твоё мнение сильно... изменилось, - задумчиво тянет Хатаке. - Ты вроде хотел меня кормить, - перевожу тему. - Хорошо. Но сначала ответишь на один вопрос, - говорит твёрдо. Глубокий вдох... Один так один. Я киваю ему. Хатаке задумывается. - Откуда ты меня знаешь? Вот же гад. Из всех возможных вопросов он выбрал не самый лучший. Для меня. - Трудно не знать ученика моего отца. - Откуда ты меня знаешь? - Хатаке чётко и холодно повторяет свой вопрос, смотря прямо в глаза. Он видит, что я пытаюсь уйти от ответа. А я знаю, что он прекрасно распознает ложь. А сказать, что не знаю его крайне... глупо. Что ж. Придётся отвечать неопределённо. - Я с тобой уже знакома, - говорю отстранённо. - Когда это произошло? - Это уже второй вопрос, - замечаю уже я. Хатаке смотрит на меня оценивающе. Но, тяжело вздохнув, наконец-то отпускает меня и встаёт. Я вижу, что моим ответом он не доволен. Но морить и дальше меня голодом он не собирается. Последовав примеру Хатаке, я еле встаю на ноги. Видимо от того, что долго лежала. - Сколько я была без сознания? Какаши направляется в другую комнату. - Два дня, - спокойно отвечает Хатаке уже в проходе. Чудесно. Просто блеск. Я, покачиваясь, иду следом за сенсеем. Это оказывается кухня. На столе стоит небольшой мешок риса. Видимо хозяева знали как хранить продукты в таких условиях, поэтому он довольно хорошо сохранился. Хатаке же находит небольшой котелок в кухонном шкафу. Затем открывает окно, полностью заметённое снегом, и немного его зачёрпывает. Затем идёт обратно мимо меня в гостиную. Как я поняла, плиты на кухне всё равно нет, или она попросту нерабочая. Ну не суть. В гостиной же есть что-то вроде камина, куда можно спокойно повесить котелок. - Что это за свиток? - Хатаке указывает на свиток коменданта, который лежит рядом с футоном. - Одолжила у коменданта вместе с ключами, - отвечаю, пока он устанавливает котелок. - Он все равно был занят со своей подружкой более интересными делами. Какаши хмурится. - Какими? Как мило, что он заботится о моей психике. Поэтому я решаю потрепать ему немного нервы. И невинно отвечаю. - Ну я слышала как трещал матрас. Наверное, они прыгали, - слышу как Хатаке сжимает руки до хруста в кулаки. Поэтому ещё более наивно продолжаю. - Но женщине было, видимо, больно, потому что она кричала. А потом и мужчина кричал, - Хатаке повернулся ко мне и начал сверлить меня пристальным взглядом. - Наверное, это больно прыгать на матрасе, - заключаю я свой душераздирательный для Какаши рассказ. - Да... - мрачно протягивает сенсей. Он подходит к деревянному стулу и спокойно его разламывает. А затем кладёт под котёл. Нашаривает сверху камина нечто наподобие огнива и разжигает деревяшки. Я подхожу и сажусь на пол у огня. Хатаке повторяет за мной. - Почему же ты отказываешься идти по пути ниндзя? Сейчас ты морально к этому готова, - спрашивает, поворачивая ко мне голову. Я тяжело вздыхаю. И поворачиваюсь к нему так же. - Скажи честно, Хатаке. Что хорошего в пути ниндзя? - спокойно спрашиваю, смотря прямо ему в глаза. Он задумывается. - Ты можешь защищать близких.... - И многих близких ты смог защитить? - перебиваю его. Какаши сразу мрачнеет. Я знаю, что ему нечего мне ответить. Поэтому я продолжаю. - Я не хочу видеть смерть своих товарищей, - я опускаю глаза на свои руки. От огня они кажутся красными. Как от крови. - Не хочу марать руки кровью. - Ну ты даёшь. Выбила из колеи деда, молодец, - слышу голос своей Шизы сзади. Я поднимаю голову и смотрю на Какаши. Он уже повернул голову к огню. Его пустые глаза смотрят на пламя костра. Грязные волосы растопырены в разные стороны. Да и в целом выглядит он как-то слишком потеряно. Зря я так с ним. Я приподнимаю руку и слегка треплю его по макушке, как раньше он сам любил делать мне. Ну. Точнее не в этой реальности. От прикосновения он вздрагивает и смотрит на меня вопросительно. Я выдавливаю из себя улыбку. Надеюсь, она хоть немного похоже на ободряющую. Какаши глубоко вздыхает, а затем встаёт и приносит рис, который засыпает уже в кипящую воду. И снова садится рядом. - Кстати, комендант что-то говорил о неприятностях, которые у тебя будут, если ты выберешься, - вспоминаю я и вопросительно приподнимаю бровь. - Не расскажешь о чём он? Хатаке некоторое время просто молча смотрит на огонь, а затем поворачивает ко мне голову. - Не знаю, - безэмоционально отвечает Какаши. - Ты точно ничего не сделал такого, от чего тебе будет хуже, чем в тюрьме? - я напрягаюсь. - Разве что оставил свой пост и нарушил пару десятков правил, - усмехается. А затем серьезно продолжает. - Но это было необходимо. Мы молча ждём, когда доварится рис. Хатаке находит на кухне пару сносных тарелок и ложек. Рис сильно разварился, поэтому получилось нечто больше похожее на рисовую кашу. Живот начинает урчать, так как ела я.... давно. Точнее ещё ни разу за время моего пребывания в новой жизни. Я немного смущаюсь. Но быстро беру себя в руки. - Итадакимас! - звонко говорю и приступаю наконец-то к еде. - Итадакимас, - спокойно говорит Какаши и так же приступает есть.

***

Еда была съедена, и я лежала, укутавшись в одеяло на футоне, пока Какаши убирал посуду. Но стоял ещё один вопрос. "Что теперь делать?" Курама не отвечает. Видимо, ему тоже нелегко было пробивать печать. А на своей чакре я не смогу вывести нас обоих отсюда. Какаши же просто замёрзнет, несмотря на хорошую физическую форму и крепкий иммунитет. Хатаке заканчивает возиться с посудой и уже хочет лечь рядом на футон, как я его останавливаю. - Покажи печать, - твёрдо говорю, серьёзно на него посмотрев. Какаши приподнимает вопросительно бровь. - Я могу узнать эту печать и что-то придумать. Или у тебя уже есть план как нам отсюда выбираться? Он тяжело вздыхает и нехотя приподнимает майку, показывая мне печать. Я встаю и начинаю тщательно рассматривать её. - Что, решила на голое тело сенсея поглазеть? - опять слышу откуда-то сзади голос Шизы. Но игнорирую её. Сейчас не до неё. Печать накладывал явно не Орочимару. Не его почерк. Но легче от этого не становится. Потому что печать всё-таки хорошая. Вдобавок это техника ранга А. То, что я успела восстановить, находясь без сознания два дня, разом уйдёт, если я её сниму. Но выбора нет. Придётся использовать Снятие Печати Пяти Элементов. Ну или умереть в конце-то концов в заснеженном домике где-то на краю Страны Мороза. Какаши сверлит меня взглядом, что порядком отвлекает. - Закрой свой глаз, - Какаши на замечание лишь приподнимает бровь. - Ты отвлекаешь. Хатаке закрывает свой глаз. Но не плотно. - Я всё вижу. Он вздыхает, но на этот раз честно закрывает плотно свой глаз. - Ты уверена? Ты слишком много тратишь чакры в последнее время. Ты опять отключишься, - слышу беспокойный голос Шизы. "Надо", - отвечаю лаконично. Я сосредотачиваю чакру в правой руке. На пальцах появляются символы воды, металла, земли, огня и железа. С силой прикладываю руку к печати на животе Хатаке так, что тот отшатывается на пару шагов назад. - Что ты.. - хрипит Хатаке, но осекается. Из моих губ начинает течь кровь прямо на пол. Видимо, это и правда сейчас был мой предел. Похоже всё-таки парочка чакроканалов пострадала. Но печать снята. Это главное. Я начинаю непроизвольно заваливаться на бок, и, прежде чем успеваю грохнуться, Хатаке успевает меня поймать. Кажется, он что-то кричит. Жаль, что я уже ничего не слышу. Потому что меня снова поглощает тьма.