Чужая кровь на моих руках

Какаши сидит у костра на спальном мешке одного из этих ... уже мёртвых преступников. Кажется, он пытается переварить то, что он только что увидел. Не спорю - я веду себя странно для своего возраста. Да и для человека, который ещё недавно позиционировал себя бревном в глазах всей деревни... Краем глаза он наблюдает, как я осматриваю походный рюкзак самого младшего из этой шайки. Будем честны, что грязная лёгкая пижама вряд ли защитит меня от осеннего ветра. Как же мне повезло вернуться в прошлое аккурат к поздней осени. Почти что зима. Прекрасно. Я вижу, что рядом с рюкзаком валяется свиток коменданта. Вероятно, я его тут выронила. Ещё не хватало его потерять. Засовываю его уже в свою сумку. Ту самую, которую недавно сняла с юноши. После непродолжительного поиска я нахожу-таки в рюкзаке чёрную водолазку и такие же чёрные брюки. Естественно они мне велики. Про обувь вообще и речи не идёт, но одежду можно хоть как-то приладить. Натягиваю водолазку, которая не сильно, но велика. Особенно рукава. Беру кунай и неровно отрезаю часть лишней ткани, а затем проделываю то же самое и с брюками. Выгляжу я, наверное, по-идиотски, но это не важно. Для меня сейчас главная радость, что брюки можно затянуть на бёдрах, в противном случае они бы свалились с меня. Но вот обувь... Мда. Какаши продолжает молча наблюдать за мной, и это начинает раздражать. - Если есть что спросить, то говори вслух. Я пока ещё не умею мысли читать, - фыркаю в сторону Какаши, который продолжает молчать. Когда я уже почти смирилась, что говорить со мной он не будет, тот внезапно подаёт голос. - Спрашивать у ребёнка вроде тебя откуда в нём столько цинизма, по-моему, бесполезно, - он не спрашивает, а устало утверждает. Сейчас он и правда похож на Какаши, которого я помню - уставшего. Только вот причины у них разные. - Сжигать тело. Так поступают преимущественно в АНБУ. Это не то, о чем мог рассказать тебя сенсей. Он бы... не стал. Это слишком жестоко. Какаши устало потирает переносицу. Кажется, у него уже тёмные мешки под глазами залегли. Да и видок у него - тот ещё. - Тебя раздражает искреннее проявление жалости, - глухо продолжает он, смотря сквозь меня. - И ты даже не сожалеешь об убийстве. В детях... не должно быть такого. Ты же не проходила войну, не была в АНБУ, а в тебе нет абсолютно ни капли сострадания. Какаши тяжело вздыхает и некоторое время молчит. - Твой брат... Он, конечно, кажется слишком наивным и шумным, - снова продолжает Хатаке. - Но он искреннее желает стать Хокаге. Защитить своих близких. Твоя мать тоже мечтала об этом. А твой отец воплотил их мечту, - он фокусирует на мне взгляд. - Наруко, скажи, а какая твоя цель жизни? - Хочу жить обычной гражданской жизнью, - отвечаю ему почти безразлично. - Ты слишком хорошо подготовлена к жизни шиноби, так что в это верится с трудом, - Какаши опять говорит этим своим усталым голосом. Он действительно не понимает. Я вижу это. Но я не могу ему объяснить. Не могу рассказать, кто я. Вдобавок моя резкая смена поведения будет слишком заметна, а именно с тихой девочки в агрессивную Хабанеро. И тогда меня отдадут Яманаке, который найдёт в моих воспоминаниях немного больше, чем следовало бы. "А рассказать Хатаке, отцу и всем остальным, что их дочь пережила Четвертую Мировую, стала Хокаге, увидела смерть почти всех своих друзей и всех близких? Они либо не поверят, либо будут жалеть меня, а что ещё хуже...." - Будет ещё сложнее предотвратить все те печальные события, с которыми нам ещё предстоит столкнуться, - завершает мою мысль Шиза. - Чёрный Зецу, который может оказаться в любом месте, наверняка, узнает о том, что мы расскажем и обеспечит всем хорошую жизнь. Собираю волосы рукой в хвост и одним резким движением куная отрезаю их, пока Какаши ошарашенно смотрит на это. - Зачем ты...? - осекается Хатаке, когда я безразлично кидаю свои волосы в костёр. Сейчас они не сильно длиннее, чем у Какаши. Так даже лучше. Оттряхнув руки, поворачиваю голову к Какаши. - Длинные волосы сложнее замаскировать. Забавно, но мы с Хатаке теперь поменяли местами. Я отмечаю, что сейчас он донимает меня и не планирует отставать, а я - наоборот: только и думаю как бы от него отвязаться. Иронично. - Уже не в восторге от сенсея? - фыркает Шиза. "Я, возможно, старше его и наверняка опытнее, отчего периодически чувствую себя рядом с ним, как с ребёнком. Не сказать же ему, что поживи столько же, сколько я и переживи всё, что пережила я, и будешь шарахаться от возникновения новых связей похлеще, чем от своего же Чидори?" Мне действительно нравится Хатаке. Как учитель. Как друг. Как семья. Но. Либо я стала слишком чёрствой, так сказать - издержки профессии, либо Хатаке не такой, каким я его запомнила: в его глазах есть та Воля Огня, которой я практически не видела в той его версии, но принять Хатаке таким, каким он есть сейчас, я просто не могу. По крайней мере пока. - Потому что сама стала тем самым разбитым Хатаке, который сторонится любых связей, - заканчивает Шиза. - Только Ино и Ирука-сенсей поддерживали тебя на плаву. Ну и я, конечно. Ну да. Особенно Шиза. Конечно. Направляюсь осматривать вещи других убитых: моей няньке тоже нужна одежда. Я нахожу в сумке одного из этих преступников брюки и водолазку. Хоть в чём-то повезло. Кидаю Какаши одежду, после чего направляюсь к одному из мёртвых. - Одевайся, - бросаю Какаши. Шок шоком, а от трупов надо избавиться. А потом отдохнуть и отправиться в путь. Снимаю сандалии с одного из шиноби и несу их Хатаке, который уже оделся. Вот у кого проблем с одеждой не возникло. Завидую. - Вам помочь, химе клана Хатаке, обуть эти чудесные сандалии? - я склоняюсь в почтительном поклоне и протягиваю вперёд обувь. К моему удивлению, наглости деда хватило на то, чтобы вытянуть мне ноги и иронично изогнуть бровь. Он всем своим видом показывает, что не верит, что я буду это делать, но с удовольствием на это взглянул бы. Моя же личная галлюцинация, не знаю, смеётся или плачет. Но у неё явно истерика. Вздыхаю и спокойно натягиваю сандалии на ноги Какаши. От своих слов я вроде как ещё не отказывалась. Привычка Хокаге, так сказать. Какаши тем временем, похоже, сильно удивился, хотя и не особо показывает это. Я же, закончив с обувью, разворачиваюсь и иду к свободному спальному мешку. - Куда? - Хатаке останавливает меня, положив руку на плечо. - Я тебе грелка или что? - фыркаю на него. - Или всё-таки нравится спать с маленькими девочками? - Учитывая, что ты со своими навыками позволила себя украсть на глазах у порядка десяти АНБУ, пока мы не вернёмся, можешь забыть о сне в одиночку, - кажется, он злится. - Может расскажешь сразу как такое вообще могло произойти? Я закатываю глаза. Сказать, что я только в тюрьме всему этому научилась или солгать, что хотела, чтобы меня украли? - Может скажешь, что хотела чтобы тебя спас красивый дед? - усмехается Шиза. "Ладно. Думаю, Хатаке не сильно обидится, если я ему ничего не отвечу". Спокойно разворачиваюсь и сажусь на спальный мешок рядом с бывшим сенсеем. Какаши же тем временем опять сверлит меня взглядом. Как там говорила моя личная галлюцинация... шутка? - Знаешь, кто из нас бы победил в конкурсе лени? - Какаши и бровью не ведёт. А я показываю на одного из преступников. - Вот он. Ему даже лень дышать. - Знаешь. Но шутки правда дурацкие. Не шути больше, - подаёт голос Шиза. Я же закатываю глаза, а Какаши со вздохом идёт разбираться с трупами. Думаю, это не последняя встреча с нашими похитителями. Они просто так от нас не отстанут, если узнают, что мы живы, а в Стране Горячих Источников, вероятно, много этих шиноби. С такими мыслями я залезаю в спальник и засыпаю до того, как дед закончит разбираться с трупами. Всё равно проблемы решать придется уже завтра, так что чем раньше усну - тем лучше.

***

Какаши будит меня, неприятно потыкав мне в лицо пальцем. - Да что это за дурацкая привычка?! Чем тебе моё лицо не угодило?! Себе потыкай! Наверное, я очень забавно злюсь, раз он на протяжении всего нашего общения будит меня именно так. - Это единственный способ разбудить тебя наверняка, - Какаши явно смеётся надо мной. Глубокий вдох... Вставать совершенно не хочется. Особенно ранним утром. Но оставаться здесь - не самая лучшая идея. Поэтому через силу встаю и наступаю прямиком на острую веточку. Но терплю. Надо будет раздобыть обувь. Пока Какаши идёт собирать необходимые вещи, я подхожу к потухшему костру. Идея так себе. Но. Как часто вы встречаете людей с ярко красными волосами, которые бывают обычно у представителей почти вымершего клана? Догадываюсь, что часто. Поэтому я беру древесный уголь и начинаю буквально втирать его в волосы. Каких-то полчаса и выглядеть я буду как шахтёр. Главное, чтобы дождь не пошёл, а то будет весьма неприятная ситуация. Какаши заканчивает собираться и смотрит на моё великолепное преображение. Я же вижу, как сквозь маску он усмехнулся. - Ты следующий, - фыркаю на него. - Или ты думаешь, что эти ребята не знают как выглядит Копирующий? Какаши закатывает глаза и присаживается рядом. Его практически белые волосы так легко окрашиваются углём, что ему и пяти минут не понадобилось, чтобы стать брюнетом. Мои же красные волосы почему-то не поддаются чудесному окрашиванию. Опять у Хатаке всё просто, а у меня через... Не то чтобы я почувствовала унижение, когда Какаши начал мне помогать. Но. Да. Я чувствовала, что он почти смеётся над тем, как у меня не получается. Даже меня покрасить ему удаётся лучше, чем мне самой. Может у него просто руки из нужного места растут? Через некоторое время мы оба выглядим как дефектные потомки великого клана Учиха. Теперь у нас тоже чёрные растрёпанные волосы. У Какаши даже шаринган есть. Да и у меня особый риннеган Саске. Был. Красота. Какаши берёт запасную оставшуюся водолазку и отрезает от неё аккуратную полосу, которой впоследствии перевязывает глаз с шаринганом вместо протектора. Я же цепляю на ногу сумку, а Какаши тем временем закидывает себе на плечо рюкзак и протягивает мне... Нет. Только не это. Вероятно, я настолько сильно кривлюсь, что Какаши даже удивился. Солдатская пилюля. Единственный опыт моего употребления подобных пилюль был... когда их готовила.. Сакура. Мой брат мог их впихивать в себя в невероятном количестве буквально чудом и никак иначе. А главное - не выворачивать после этого желудок. Невероятная выдержка. Потому что я не могу не согласиться с Саем. Это были просто "шарики грязи". Я подавляю в себе рвотный рефлекс и беру из рук Какаши эту... пилюлю. С трудом заставляю себя откусить это. И... Это не так уж и страшно. Ками, Сакура, что ты туда засовывала, что их есть было невозможно без слёз? - Ты в порядке? - всё-таки спрашивает Хатаке. - В полном, - я проглатываю оставшуюся часть пилюли и разворачиваюсь к Какаши. - Можем отправляться. Убедившись, что никаких следов нашего присутствия не осталось, Какаши берёт меня на руки и отправляется в известном только ему направлении.

***

Вот уже неделю мы потихоньку передвигаемся от одной небольшой деревни до другой. Не знаю, как Хатаке удалось, но он раздобыл нормальную краску для волос. Всё же лучше, чем бояться дождя. Люди же относятся к нам по-разному, но в основном доброжелательно. Как минимум нас пускают переночевать. А к Какаши еще и пристают с нескромными предложениями. Меня же все, по умолчанию, считают миленькой младшей сестрёнкой этого деда. Хотя я не скажу, что выглядим мы очень похожими. Как будто мать у нас одна, а вот отцы разные. Потому что кроме цвета волос, мы ничем не похожи. Этот хитро..умный Хатаке всегда умудряется всем понравиться. А ещё я тут актёр. Изображает доброго, милого душку, который если что и поможет, и починит всё, и плечо подставит, чтобы на нём поплакать. Не мужчина, а мечта. Ещё и историю придумал о том, что мы сироты и он изо всех сил старается поднять меня на ноги, но я очень болезненный ребёнок, поэтому ему очень тяжело. А мне пришлось подыгрывать в этом театре абсурда - благо делать мне ничего особо не пришлось. Разве что терпеть, что Какаши и Шиза получают удовольствие от этого спектакля. А потом к этому веселью присоединился и Курама, который решил потихоньку возвращаться к нормальному своему состоянию и комментировать все мои действия. К моему удивлению, местные женщины свято поверили в этот театр, а мужчины даже сочувствующе хлопали Какаши по плечу и подбадривали. Так мы потихоньку и передвигались вперёд. Предусмотрительно обходя столицу, мы идём только через небольшие деревеньки. Но не очень далеко от границы со Страной Огня остаётся по пути только одна большая курортная деревня. И идти придётся через неё.

***

Ооо. Я знаю это место. Меня передёргивает от одного вида этой деревни, название которой я даже не помню. Но зато сколько воспоминаний. В этой деревне количество борделей может только посоперничать с количеством питейных заведений. Хотя, чем ещё можно зарабатывать на Горячих Источниках? Только удовольствием разве что. Не культурным же образованием? И эта деревня просто отличилась в этом. Раз Хатаке решил не огибать это место, то о нём он, видимо, не наслышан. А я ему не скажу, потому что спать в лесу, это не то, о чём я мечтаю. - Это низко. Ты можешь ему хотя бы намекнуть, - Шиза явно осуждает меня. "Намекнуть что процентов 70-80 заведений, кажущихся обычными домами или отелями, это островки разврата и похоти? - фыркаю я на свою головную боль. - Изволь, но я лучше намекну ему, где стоит останавливаться, а где нет. Меньше мороки будет". Шиза закатывает глаза, но в чём-то она права. Место это не самое для нас безопасное. И лучше было бы его обойти. Вот где-где, а тут, куда не плюнь, везде шиноби, хотя по внешнему виду и не скажешь. Вроде обычное место и люди тут самые обычные. За исключением того, что здесь рассадник АНБУ всех стран. Именно тут представители отрядов по ликвидации любят отдыхать. Здесь никому не важно кто ты и что ты. Никаких имён. Применил хенге и можешь, пока есть деньги, развлекаться здесь сколько влезет. Собственно так я и узнала об этом месте. Доставала чересчур увлёкшихся АНБУ отсюда. А местами разносила здесь дома, которые совсем уже забывали о понятиях морали и переходили все мыслимые и немыслимые границы. И вот я опять здесь. Только несёт меня сюда мой пока ещё не состоявшийся сенсей. Надеюсь, он так и не состоится. - Мы можем поесть? - я тяну за рукав Какаши и показываю на небольшую кафешку. Одно из немногочисленных приличных заведений тут. Какаши кивает и направляется туда. Мы занимает столик и делаем заказ. Несколько шиноби, маскирующиеся под обычных людей, выпивают слабоалкогольные напитки. Утро как никак ещё. - Да на эти деньги можно неплохо так прожить до старости в компании уймы красоток и со своей усадьбой и личной охраной, - не очень трезвый мужчина громко говорит своему не менее трезвому другу. Я напрягаю слух. Как и Какаши. - Его уже вроде в книгу Бинго занесли. И за его голову дают 20 миллионов рё! Это указ Хокаге. "Ого. Кому это так жить надоело, что мой папочка такую награду за его тушку даёт?" - думаю, начиная поедать оладьи, что мне принесли. - Это да, - икает второй. - Но кто пойдёт против него? Я слышал он довольно сильный и был в АНБУ. Неудивительно, что цена такая высокая. Он украл дочь Хокаге в его отсутствие, когда должен был охранять её. "Ууу. У кого-то большие неприятности. Ну это многое объясняет, если похититель был среди АНБУ". Я спокойно доедаю второй из принесённых оладьев. - Ну.... Ещё говорят, что он единственный живой представитель своего гениального клана. Так что получить его голову будет не так просто. Вдобавок Хокаге готов увеличить цену, если доставят его живым. "Ну естественно. Чтобы узнать куда меня засунули, - внутренне фыркаю на этих людей. - Из мёртвых намного труднее доставать информацию". - Но можно, - вмешивается Шиза. "Но неприятно", - заканчиваю с ней разговор. - Я слышал, что это ученик Хокаге. И у него есть Шаринган, - пьяно икает второй. Какаши напрягается. Я тоже. У моего отца два ученика с шаринганом. Один из них рядом со мной. Другой притворяется мёртвым. Неужели Обито вышел на сцену раньше времени? Но они говорили, что единственный живой представитель гениального клана. Даже если клан Учиха и вырезали, пока нас не было... Никто. Никогда. Не станет просто так отзываться хорошо об Учихах. Это дурной тон. Тогда.... мой отец... назначил награду за голову... - Хатаке Какаши. Знаменитый Копирующий ниндзя. Такого попробуй ещё поймать. Любимый ученик Хокаге украл его любимую дочь, - кажется, первый шиноби уже в край пьяный. - Какая грустная история. Не повезло Четвёртому с учениками. Двое погибли, а третий нукенин. Я медленно опускаю вилку, не доев, и смотрю на Какаши. Сколько я сил трачу на то, чтобы... Не засмеяться. Какаши замечает, что мне смешно и пинает меня в ногу под столом. "Ууу. У кого-то неприяяятности, - я улыбаюсь во весь рот, что Какаши даже передёргивает. - Вероятно, это и есть обещанные неприятности от коменданта. Видимо, человек, заменявший меня дома умудрился его подставить. Ммм". Грустное лицо Какаши было бы вишенкой на торте этой ситуации. Но ему либо до одного места, что он преступник, либо он хорошо изображает безразличие. Так что торт получился без вишенки. Ну и не страшно. - Я в уборную, - безразлично бросаю своей няньке, начиная вставать. - Можешь не сопровождать. Какаши закатывает глаза, и продолжает есть свой завтрак. Зануда. Я обхожу Какаши и направляюсь в сторону барной стойки, за которой находится единственное место, куда Хатаке пока ещё не суётся за мной.

***

pov Какаши Когда Наруко ушла, я вздыхаю с облегчением. Её охранять - та ещё морока, а общество - не из приятных. "Значит, сенсей решил, что по моей вине Наруко была украдена, - я морщусь. Желание есть как-то резко пропало. Поэтому я откладываю вилку. - Хотя чему я удивляюсь? Я единственный покинул пост, а человек, заменивший Наруко, похоже, воспоминания себе менять умеет на нужные. Остаётся надеяться, что, когда мы вернёмся, сенсей разберётся со всем".

***

Наруко наконец-то возвращается. Я думал, она там утопилась, лишь бы не идти обратно ко мне. Я ухмыляюсь на то, что как ребёнок Наруко впринципе не доставляет много хлопот. Но как с человеком - с ней тяжело. Подмечаю, что Наруко выглядит странно, поэтому рефлекторно втягиваю воздух носом. Хмурюсь. Она, что...? end pov Какаши

***

pov Наруко Проведя пару минут в уединении, выхожу и останавливаюсь у барной стойки. О Ками. Моё любимое пойло. Я не знаю, откуда в Горячих Источниках этот вид чойи и с чем они мешают её, но только от здешнего вина мне так хорошо. А что если... - Наруко, нет, - Шиза преграждает мне путь. - Ты ребёнок. Тебе нельзя пить. "Я на отдыхе и не пила уже где-то месяц. И вообще вряд ли буду пить ближайшие несколько лет - мне просто не дадут". Обхожу свою галлюцинацию, достаю несколько монет, после чего складываю печать, пока никто не видит. И вот уже из облачка дыма выходит симпатичная куноичи, в слегка откровенном наряде. "Наруко, это уже перебор", - недовольно рычит Курама. На несколько секунд я задумываюсь и поворачиваю голову в сторону знакомой белой макушки. "Пожалуй, от одного стаканчика хуже не станет. И вообще, - я подхожу к бару и сажусь за барную стойку. - Мне терпеть хрен пойми сколько этого занудного деда. Так хоть повеселее будет". Отгоняю свои голоса разума и кладу 10 рё на барную стойку и мило улыбаюсь бармену, показывая чуть больше декольте, чем следует - Налей мне чойи, милый мальчик. Видимо, я хоть чему-то да научилась у брата в соблазнении, потому что вместо положенной порции мне дали двойную. Вот это уже другой разговор. Правда надо торопиться, а то маразматик не даст насладиться и отберёт единственную радость моей жизни. Я практически залпом осушаю стакан и, поблагодарив юношу, направляюсь в сторону туалета, где и снимаю хенге. Теперь только стоит вопрос о том, когда алкоголь ударит мне в голову и как скоро меня убьёт Какаши. Я вижу на барной стойке лежит что то наподобие меню и машинально хватаю его, после чего иду на своё место: будет хоть чем прикрываться. Алкоголь ещё не всосался в кровь, поэтому я уверенно дохожу до своего стула, на который сажусь. Наверное, Какаши потребовалась сотая доля секунды, чтобы понять, что со мной что-то не так. И полсекунды, чтобы принюхаться. И мгновение чтобы сделать выводы. А потом молниеносно до хруста костей сжать руки в кулаки. И, чтобы довести его окончательно, я икаю. Я резко открываю меню, чтобы спрятаться от ауры убийства, которая теперь исходит от Какаши. Сейчас он больше похож на Учиху, чем сам Мадара. Ух, как его перекосило. Вот у кого сейчас бы мангекьё точно пробудилось: столько ненависти и переживаний. Даже не верится, что я ещё жива. Пытаюсь прочитать меню. А тут... "Хе-хе - я внутренне ликую. - Если умирать, то красиво!" - Наруко, нет, - Шиза говорит холодно и даже раздражённо. "Наруко, да!" - я делаю самое невинное лицо, на которое способна и выглядываю из-за этого...."меню". Вижу, как Какаши стиснул зубы под маской и что тот сейчас явно зол. Ну что же. Играть так играть! - К-Какаши, - я буквально шепчу, а потом поворачиваю к нему "меню". - Наруко, остановись, - Шиза уже тоже выходит из себя. Но мне абсолютно плевать на неё, поэтому я тыкаю пальчиком в определённую строчку и тихо спрашиваю. - А что такое минет? Какаши резко вырывает у меня из рук прайс-лист эскорт услуг и только боязнь разоблачения мешает ему использовать на мне шаринган. - Тебе рано ещё об этом знать, - холодно чеканит Хатаке. - А это вкусно? Кажется, у Какаши дёрнулась бровь. - Нет. - А ты пробовал? А сейчас дёрнулся глаз. - Нет. - А откуда ты.. - Тема закрыта. Мы расплачиваемся и уходим, - отрезает Какаши и подзывает официантку. "Ммм. Вот как. А если..." Когда подходит девушка и Какаши просит счёт, я всё-таки решаюсь. - И-извините, - шепчу я опять. - А вы пробовали ми... Какаши молниеносно оказывается рядом со мной и затыкает мне рот раньше, чем я закончу свой вопрос. - Простите, моей сестрёнке немного дурно. Не принесёте ей воды? Официантка ошарашенно кивает и уходит, а Какаши шипит похлеще Орочимару. - Пока не протрезвеешь - молчи. А то накажу. Тебе не нужен такой враг, как я, поверь мне. "О. Так мы друзья оказывается, забавненько". Официантка приносит счёт и стакан воды. Какаши бегло оглядывает его, после чего отдаёт официантке деньги, а затем уже запихивает стакан мне руки. Дождавшись, когда я выпью воду и поставлю стакан на стол, Какаши берёт меня на руки и очень, очень, очень тяжело вздыхает. А меня начинает мутить. И, кажется, я пьянею. Но Какаши оказывается тёплым, да ещё и несёт меня аккуратно. Поэтому от удовольствия я икаю. - Ну что, ты во мне разочарован? Не хочется по возвращению продолжать общение? - с трудом выговариваю, потому что язык буквально заплетается. - М.О.Л.Ч.И. - Какаши чеканит это буквально мне на ухо. Он, вероятно, ищет гостиницу, где можно остановиться и дать мне протрезветь. Ну и выговор заодно сделать. "Вот только здесь всего пару обычных гостиниц. И просто так не определишь где какая. Для этого нужна нечеловеческая удача", - пьяно ухмыляюсь Какаши, который похоже очень, очень, очень сильно вля-пал-ся. Поэтому пока он носится, я решаю подремать.

***

"Ооо. Вот это удача у Какаши". Я осматриваю заведение, в которое он нас притащил. Вот только сейчас он как Цунаде в играх. Вытащил куш. Но наоборот. И лучше бы он его не вытаскивал. Да, это заведение выглядит более чем прилично. Но мне знакомы эти стены. Пока ещё ни разу не ремонтированные. Я пьяно ухмыляюсь. Потому что я разносила ЛИЧНО это заведение трижды. И оно всегда. Всегда. Восстанавливалось. Скольких АНБУ, в особенности бывших АНБУ небезызвестного Корня, я вытаскивала отсюда. Ммм. Не счесть. Это было их излюбленное место. Потому что здесь не знают о существовании такого слова как мораль. Настолько не знают, что если ты принесёшь с собой собаку, тебе и слова не скажут. Что здесь делают с людьми вообще промолчу. Действительно, это не бордель. Сюда приходят со своим. И что делается в этих стенах. Остаётся только в этих стенах. А ещё... Поговаривают один извращённый санин был здесь частым гостем. Ну как поговаривают. Владелец сей чудесного заведения, пытаясь меня остановить от разрушения здания, взывал к моей совести и говорил, что тут черпал вдохновение сам Джирайа. Великий саннин. Учитель моего отца и моего брата. Только вот я у нас бессердечная. Собственно, пока я пьяно ностальгирую, Какаши уже подошёл на ресепшн. Там стояла совсем уж обворожительная барышня. Ммм. Она тут дооооолго проработает. Я помню, как я ей ещё кунаем лицо разукрашивала за то, что та пыталась защитить честь владельца. Хорошая девчушка - ей бы самой в АНБУ работать, потому что она не отказалась после моей взбучки от своих слов. Единственный оплот морали в этом месте, так сказать. И вот я вижу, как она свежая и молодая дежурно улыбается Какаши. Они обсуждают, видимо, номер и цену. После чего девушка продолжая улыбаться, берёт у Какаши деньги и даёт ему ключик. - Может уже хоть что-нибудь расскажешь ему? - кажется, помимо Какаши на меня злится Шиза. "Не. Зачем? Или ты не слышала, что он мне сказал? - я ехидно смотрю в сторону Шизы и повторяю интонацию Какаши. - М.О.Л.Ч.И." Мой носильщик же уже несёт меня на второй этаж, пока я наслаждаюсь, как пространство вокруг плывёт. Как будто я в лодке. Такой уютной лодке... Я почти засыпаю, как вдруг. "Ооо. Вот это у Какаши везение. А ведь не врал владелец". Чувствую знакомую чакру и слышу знакомый голос. Не знаю, правда, что он говорит, но это не важно. Важно лишь то, что я вижу его в компании девушек. И вот уже через мгновение он замечает нас и замолкает. "Какая щекотливая ситуация. Как жаль будет если кто-то что-то не то ляпнет", - я почти щурюсь от предвкушения неприятностей для Какаши. - Наруко, нет. Даже не думай. Это может плохо кончиться, - Шиза предпринимает очередную попытку достучаться до меня, вот только... "Наруко, это перебор, - рычит из подсознания даже Курама. - Последствия будут серьёзными". Они правы. Вот только я слишком пьяна, чтобы остановиться. Поэтому.... - Г-г-господин, - говорю я тихим напуганным голосом. - А к-к-как вы хотите меня н-н-наказать?" Судя по тому, как побледнело лицо Какаши, можно сделать вывод, что он увидел Джирайю. Судя по тому, как налились кровью глаза Джирайи, можно сделать вывод, что он узнал нас с Какаши и услышал меня. "Как неудобно-то. В таком-то месте. Да с дочерью твоего ученика. Какая неприятная ситуация". Мысленно я уже хороню Какаши. Но я всё-таки ему помогу. Как не помочь-то любимому сенсею? Поэтому, дёрнув того за рукав и привлекая его внимание, произношу всего одно слово, буквально двигая губами и не издавая ни звука. - Б Е Г И Какаши срывается с места и, выбивая окно выпрыгивает из здания. И очень вовремя, потому что по звукам на месте, где мы секунду назад стояли уже был рассенган. Но мы уже на улице, и Какаши со всех ног мчится прочь из деревни. Вот только убежать от Джирайи у него вряд ли получится. Я, борясь с сонливостью, достаю кунай и флакон с парализующим ядом. Наношу на кунай яд. Ммм. Здесь хватит только на один. Ну и ладно. Вдруг Какаши понадобится помощь. Хоть чем-то ему помогу. Мы же... Друзья? Сделав все необходимые манипуляции, я ненадолго, сжав отравленный кунай в своих руках, отключаюсь под укачивающий бег от погони.

***

Пробуждение было не из приятных. По крайней мере я не на руках у Какаши. А в чьих то других. Неудобных. Меня всё ещё мутит, но, кажется, я начинаю немного трезветь. Осмотревшись я понимаю, что мою няньку познакомили с рассенганом и знакомство оказалось слишком близким. А держат меня мало того, что неудобные руки, так ещё и извращённые. Вот неизвестно, что он этими руками недавно делал. Мы оказались каким-то образом в лесу у реки, и Какаши уже неплохо так припечатали к дереву. Но он в сознании. Неплохо. Он вообще живучий. Вот только... В той моей жизни он не выжил. Возможно, зря я так с ним. Возможно. Саннин разворачивается явно с намерением уйти. Но оставлять Какаши не входит в мои планы. Злорадно посмотреть как его пинают - да. Бросить одного умирать - нет. А так как кунай я всё ещё держу в руках, то осталось только... Одним резким движением всаживаю извращенцу в руку кунай, а затем достаю свиток и кидаю его. Пока саннин нецензурно выражается в мою сторону, я быстро складываю печати и исполняю технику замены. Вот только я не учла того, что стоять нормально на ногах всё ещё не могу. Поэтому, повинуясь гравитации, грохаюсь на землю. По звуку падения, Джирайю парализовало. Чудесно. Среди нас не осталось никого, кто в случае чего смог бы дать врагу отпор. Просто прекрасно. Силюсь подняться. После того, как у меня это более менее получилось, я неровным шагом иду к Какаши. Ничем ему помочь я, вроде как, не могу, поэтому просто сажусь рядом, опираясь о дерево. - Дай угадаю, ты знала что это за место, - устало хрипит Какаши. - Но предупреждать не стала. - Не хотелось спать в лесу, - устало отвечаю ему слегка пьяным голосом. - Ну вот теперь точно спим в лесу, - ухмыляется Какаши. - Ну зато тебя вон отпинали. Давно было пора. - Ты всадила отравленный кунай в руку великого саннина, чтобы спасти меня. Что на это скажешь? Всё ещё не хочешь быть шиноби? - Не люблю, когда меня трогают посторонние, - фыркаю. - Значит, я всё-таки не посторонний? - К моему сожалению, да, - я устало вздыхаю. И более тихо добавляю. - Не посторонний. Чувствую, как Какаши улыбается сквозь маску, хотя ещё недавно злился на меня. Да и вообще он сейчас избит из-за меня. Поразительно. Рядом стоит Шиза, осуждающе поглядывая на меня, а в паре метров от нас лежит парализованный саннин и недоумённо смотрит на происходящее. Глаза непроизвольно слипаются, поэтому я больше не отказываю себе в удовольствии залезть в тёплые объятия Какаши и заснуть.