Но, если честно...

Вот мудак. Когда Сэм вернется, Дин… Дин… Ну, прямо сейчас он не знает, что станет делать, но Сэм пожалеет об этом! Он не хотел объяснять это Касу; чувак просто взбесится. А они еще даже не ужинали. Разве Сэмми не должен быть хорошим студентом, у которого все проекты готовы уже, например, на шесть лет раньше? Почему он не здесь? В отличие от брата, Дину на самом деле показалось, что последние дни были очень даже ничего. С новым гостем иметь дело было более чем легко, потому что Дин никогда не видел его. Хотя, он все еще делал все для этого высокомерного ублюдка. Он был тем, кто готовил еду. Он был тем, кто вызывал докторов для проверок. Он был тем, кто пополнял запасы лекарств. Конечно, Сэм и Гейб были теми, кто делал всю тяжелую (ну, больше легкую, потому что Кастиэль был до ужаса худым) работу, но на Дине лежали все важные вещи. Однако теперь он не знал, что ему делать. Ужин на троих был уже практически готов, потому что Сэм должен был вернуться. Попялившись на еду некоторое время, Дин решил, что ему просто придется сохранить ее и съесть на обед или еще когда-нибудь. Боже, какая лажа. Когда зазвонил таймер, оповещая, что соус готов, в желудке парня поселилось чувство страха. Он медленно снял все с конфорок и начал раскладывать еду на двух тарелках. Он, вообще-то, был вроде как впечатлен собой. Конечно, Дин не готовил соус c нуля или еще что-то, но ужин изначально не был готов к употреблению окончательно. Парень даже посмотрел рецепт. Когда его спросили об этом, старший Винчестер сказал Сэму и Габриэлю, что это все потому, что он не переносит замороженную пиццу и еду на вынос (самая правдоподобная ложь). Иногда он говорил, что это - чтобы впечатлить отца и сделать их здоровее. Хотя он никогда не признается, даже самому себе, что этим он пытался помочь Касу. Дин был не тем человеком, который стал бы вдаваться в специфику любого предмета. Если кто-то говорил ему немного информации, он просто запоминал ее - и все. Если он был настроен скептически или же заинтересован, то, может быть, тогда он посещал пару сайтов, чтобы собрать немного больше информации, но ничего ужасно обширного. Тем не менее, в последние недели он потратил больше времени на изучение тревоги и депрессии, чем на что-либо другое за всю его жизнь. Он не делал столько даже для школьных проектов. После статей, прочитанных им одна за другой, Дин нашел много текстов о том, что, так или иначе, диета может повлиять на тревогу и депрессию. Никакой содовой. Никаких тонн фаст-фуда. К сожалению, никакого пива, и он закончил тем, что разорвал свое поддельное удостоверение, чтобы у него не было соблазна купить что-то, что мог бы украсть Кас (Боже, это было больно). Теперь он делал гребаную пасту с кроличьей едой и дерьмом. Когда тушеные овощи были сложены на тарелку рядом с покрытой соусом лапшой, Винчестер уставился на еду так, будто бы она совершила ужасное преступление. Чего бы он только ни отдал за один проклятый чизбургер… По крайней мере, он купил яблочный пирог на десерт. Глубоко вздохнув, он взял одну из тарелок, пластмассовые столовые приборы, салфетку, а затем направился в свою… ну, в комнату Кастиэля. Он даже не потрудился взять свою собственную тарелку, потому что Богу известно, что мистер зануда обидится, если Дин даже посмеет поесть вместе с ним. Нырнув в ванную на несколько мгновений, он схватил четыре нужных лекарства, а затем постучался в дверь спальни, прежде чем толкнуть ее, чтобы открыть. – Эй, я принес твою еду, - сказал он, а затем остановился на полпути. Какого хрена Кас поставил бутылку водки на его тумбочку? – Какого хрена ты поставил бутылку водки на мою тумбочку? Кастиэль раздраженно поднял глаза на Дина. Его голубые глаза посмотрели на бутылку, которая была наполнена всего на четверть, а затем снова на Дина. Его лицо было слишком красным для человека, а глаза — слишком блестящими. Как долго у него была эта хрень? – Почему ты здесь? Где Сэм? – спросил парень. Дин сделал глубокий, раздраженный вдох через нос, сжав челюсти. – Не здесь. По всей видимости, у него и твоего брата какой-то проект на завтра, так что сегодня только ты и я. Кас усмехнулся, закатывая глаза и откидываясь на спинку кровати. – Ты так и не ответил на мой вопрос, Кас. Наступил момент напряженной тишины, и, черт возьми, Дин собирался бросить всю эту долбаную еду в лицо этого темноволосого сукиного сына, если он не ответит в ближайшее время. К счастью (или, может, не к такому уж и счастью), прикованный к постели гость, наконец, сказал: – Это был подарок от Мэг. – Мэг? – повторил Дин, приподнимая бровь. – Ты имеешь в виду ту Мэг — девушку, с которой у вас был тройничок в комплекте с блинами с марихуаной и сиропом с Виагрой? Эту Мэг? – Да, однако там не было никакого сиропа с Виагрой. Хотя это хорошая идея. Дин хотел кричать от тупости и апатии в этом ответе. – Она была в моей квартире? – Вообще-то, она приходит довольно часто. Если бы не еда в руках, Дин Винчестер, вероятно, вытряс бы всю жизнь из Кастиэля, а затем, когда бы попал в тюрьму, совершив единственный телефонный звонок, предназначенный Сэму, он бы сказал: «Какого хрена ты оставил нас одних?» Но в его руках была еда, и он думал о всем времени и усилиях, которые он потратил на это дерьмо, что было единственной причиной, почему все это не было размазано по лицу гостя. – Зачем? - медленно спросил Дин. Его руки начали дрожать, и он, наконец, перешел на сторону Каса, чтобы поставить еду прежде, чем он уронит ее. Он также не упустил легкого движения другого прочь, когда Дин подошел. Глаза Каса отчего-то блестели, когда он смотрел на Дина, а розовые губы сжались в раздражении. – Она приходит, чтобы убедиться, что я в порядке. Дин закатил глаза, скрестив руки на груди и сухо улыбаясь. – О да. Уверен, что именно поэтому она и приходит. Она приносит тебе что-то еще, донжуан? Кастиэль сосредоточил свой ярко-синий взгляд на Дине в течение длительного времени. И ответил: – Не думаю, что это твое дело. Дин был настолько погружен в абсурдность этого ответа, что даже не успел понять, как Кас – подобие Кастиэля — начинает звучать. – Извини? – спросил он, невесело усмехаясь, а его брови взлетели вверх. – Скажи мне, как это может быть не моим делом? – Это не твое дело, потому что то, что я делаю в свое свободное время, никак не влияет на тебя. – Если это не в моем доме. Они уставились друг на друга на долгие несколько секунд. Дин пытался успокоиться, но сделать это становилось все труднее и труднее. – Здесь есть какие-нибудь наркотики? – спросил парень, закрывая глаза рукой. – Нет. Дину удалось отреагировать спокойно (или, скорее, спокойным тоном): – Кас, блять, не лги мне. В моей квартире есть какие-нибудь наркотики? В комнате снова наступил момент напряженной тишины, а затем гость выдохнул тихое «да». – Где? Дин подходил ко всем местам, на которые указывал его друг, найдя там несколько различных баночек с лекарствами, сделанными с использованием травки, а также что-то, похожее на кучу мелких, странных наклеек. Также в комнате были спрятаны еще несколько бутылок, некоторые из которых лежали в мини-холодильнике, и Винчестеру не давал покоя вопрос, почему Сэм не потрудился сказать ему, что Кас пил. – Это все? – спросил Дин, руки которого были заняты всякими вещами, за которые его вполне легко могли арестовать. Когда он, наконец, получил утвердительный ответ, парень вышел из комнаты. – Что ты делаешь со всем этим? – прокричал Кас из комнаты немного нервно. – Уничтожаю, - ответил он, и внезапно услышал проклятия, осыпавшиеся на него, и шум, доносящийся из спальни. – Это моя собственность, Дин! – Ты не можешь просто избавиться от этого! – Я за это заплатил! – Мне нужно это! – Дин, пожалуйста, не надо! Несмотря на все более отчаянные мольбы Кастиэля, Винчестер все же осуществил свой план. Он включил уничтожитель мусора и воду, высыпал все в уничтожитель, а затем также вылил весь алкоголь в раковину. Он слышал, как его гость стонет на всю квартиру, выкрикивая все оскорбления, которые только приходили на ум. Дин был сбит с толку, когда все выключил и поднял глаза, потому что Кастиэлю каким-то образом удалось вытащить себя из постели и, хромая, пройти по короткому коридору. Взгляд, полный чистой ненависти, в этих пылающих голубых глазах был несравненным; Винчестер такого никогда не видел, и это было почти страшно. – Чувак, тебе нужно пойти прилечь. У тебя швы разойдутся или что-то вроде того, - сказал Дин со смесью настойчивости и удивления в голосе. Грубые, мозолистые руки сжали плечи Каса, которые были накрыты одной из огромных рубашек Сэма. Однако разгневанный парень начал вырываться из крепкой хватки хозяина дома, а его лицо стало ярко-красным от выпивки и гнева. Кас резко толкнул Дина в грудь, заставляя того врезаться в стену. Одна его рука легла поверх ребер, закрывая поврежденные кости, будто боясь, что они снова сломаются. – Я заплатил за этот материал, Дин, и ты просто взял и выбросил его? – прошипел он. Никогда в жизни Дин не слышал такого тона, исходящего из уст его друга. Это было странно и нервирующе, и зеленоглазый парень никогда не захотел бы услышать это снова. Тем не менее, он не позволил себе отступить. – Да, Кас. Выбросил. Я пытаюсь помочь тебе, - ответил Дин, стараясь тщательно подбирать слова. Его руки вцепились в край стола, а сам он немного трясся от шока. Кастиэль никогда не вел себя так. Кас, которого он знал, никогда даже не мечтал о том, что будет вести себя подобным образом. – Если ты хочешь помочь мне, то не уничтожай мою собственность, - зарычал Кастиэль. Его голос стал низким и грозным. – Разве ты не создал достаточно проблем в моей жизни? Дин слегка покачал головой в недоумении. Он поджал губы и зло усмехнулся. – Что с тобой произошло? – тихо спросил он. – Жизнь. И ты. Дин закусил губу, глубоко вдыхая через нос. Пару дней назад этого было бы достаточно, чтобы в нем начало подниматься чувство вины. А что сейчас? Это только подпитало его растущую ярость. – Тебе лучше вернуть деньги за все то дерьмо, от которого ты только что избавился. Все это, наверное, стоило около пятисот долларов, - продолжил Кас. «Он пьян, - сказал Дин сам себе, - отправь его обратно в постель. Пусть поспит, и вы обсудите это утром». – Возвращайся в комнату. Тебе нужно поесть и принять лекарства, - вздохнул он, запуская пальцы в волосы. Кастиэль покачал головой. – Верни мне мои деньги. – Ничего я тебе не отдам, - ответил парень, но голос его звучал не так спокойно, как того хотелось бы, - вернись в комнату. Голубые глаза зло сверкнули, и раненный парень бросился вперед, чтобы схватить Дина. Однако один шаг - и он издал вздох боли, склоняясь к земле, обнимая свою загипсованную ногу двумя руками. Дин быстро встал на колени рядом с ним. Он положил руки на костлявые плечи парня и наклонил голову в попытке увидеть лицо друга. Однако он был быстро оттолкнут рукой Кастиэля. – Мне не нужна твоя помощь, - рявкнул он, хотя вкупе с жестким приступом кашля это звучало не так устрашающе. – Нет, нужна, - Дин становился все нетерпеливее, и он уже практически достиг пика. – Если хочешь помочь мне, то как насчет того, чтобы ты вернулся на пять лет назад и, блять, не кинул меня? И это было все. Дин больше не мог сдерживаться. Он отказывался сдерживаться. Он схватил Кастиэля за грудки и толкнул его к стене, предплечьями сдавливая ему грудь, чтобы тот не мог пошевелиться. Он только заметил ворчание и скулеж от боли. – Знаешь, что, Кас? Меня тошнит от всего этого дерьма с вызыванием жалости! – он кричал, а его голос был настолько громким, что еще чуть-чуть, и стены начали бы сотрясаться. Он был всего в паре дюймов от дрожащего лица Каса, и, вероятно, его слюна попадала на друга, но Дина это не волновало. Ему нужно было убедиться, что парень все понял. Когда он продолжил говорить сквозь зубы, звук его голоса поутих, но он все еще сохранял свои интенсивность и гнев. – Я знаю, я облажался. Больше, чем кто-либо другой, знаю. Так что мне не нужно, чтобы ты постоянно указывал на это и обливал меня дерьмом. Я пытаюсь помочь тебе. Я пытаюсь сделать положение вещей лучше, но ты должен позволить мне. Все эти жалобы и ворчания все только ухудшают. Так что тебе нужно заткнуться, пойти туда и съесть проклятый ужин, который я только что приготовил, и позволь мне помочь тебе, черт возьми! Тишина, казалось, длилась вечно. Плечи Дина поднимались и опускались в такт с его дыханием, и он едва ослабил хватку на Кастиэле. Прижатый к стене парень просто смотрел на Дина, а блеск его глаз никогда не смог бы передать того, что он на самом деле чувствовал. Он по-прежнему выглядел раздраженным и сердитым, даже с Дином, который буквально дышал ему в шею. Через несколько минут он увидел, что что-то поменялось. Плечи Кастиэля опустились настолько, насколько позволяли руки Дина. Раздражение и гнев стерлись с его лица, сменившись, как подумало бы большинство, апатией. Однако зеленоглазый парень знал лучше. Человек, которого он толкнул к стене, был его лучшим другом на протяжении многих лет. Даже если прошло какое-то время с тех пор, как они виделись в последний раз, он по-прежнему знал все знаки, такие как тонкие складки, формирующиеся вокруг глаз, или брови, опускающиеся вниз на сантиметр или около того. Это означало, что Кас был расстроен. Из-за того факта, что его друг расстроен, Винчестер на самом деле почувствовал себя лучше. Он смотрел, как подбородок Новака опускается все ниже и ниже, и вскоре все, что мог видеть Дин, — это беспорядочно уложенные темные волосы. Он позволил своей руке опуститься с груди мужчины, и они оба сидели так несколько мгновений. Когда он почувствовал, что прошло уже достаточно времени, Дин вздохнул и положил руку на плечи Каса, помогая ему подняться на ноги. На этот раз парень не протестовал - просто опустил голову и позволил медленно отвести себя на кровать. Дин вышел из комнаты, а затем вернулся со складным стульчиком. Он поставил его рядом с постелью Кастиэля, взял еду и таблетки с тумбочки. – Тебе нужно поесть, - сказал Дин, кладя тарелку и лекарства на колени своего друга. Его тон был сейчас более мягким – ничего похожего на то, что было раньше. Кас уставился на еду, слегка нахмурившись. – Я не голоден, - ответил он таким же уставшим голосом, как и Дин. – Ты должен поесть, Кас. На лекарствах говорится, что ты должен принимать их во время еды, - вздохнул он, - кроме того, ты кожа да кости. Ты на самом деле выглядишь немного пугающе, чувак. Голубые глаза рассматривали еду в течение длительного времени, прежде чем он, наконец, начал медленно есть пасту. Его брови слегка приподнялись от вкуса еды, и на секунду он взглянул на человека, сидящего рядом с ним. Когда он увидел, что друг начал есть, Дин открыл разные баночки с лекарствами и положил определенное количество таблеток на тарелку. – Я принесу тебе воды. Дин вернулся через минуту со стаканом воды и собственным ужином. Тоже. Он не собирался позволить никому из них есть в одиночестве сегодня вечером. Кастиэль взял стакан, кивая, а затем проглотил таблетки. В то время как двое ели, гость не произнес ни слова. Он продолжал сидеть с опущенной головой, смотря на свою тарелку, которая постепенно пустела. Несмотря на слова, что он не голоден, Касу удалось съесть все, что ему положили. – Ужин был очень вкусным. Спасибо, - тихо сказал он. Дин только кивнул, все еще расправляясь со своим. Он едва притронулся к еде. Кастиэль, наконец, поднял глаза, не услышав ответа, а затем снова опустил голову со вздохом. – Я скажу Мэг не приходить сюда больше. Дин промямлил тихое «спасибо». Телевизор едва слышно бубнил на заднем фоне, ранее оставленный включенным. Это был единственный звук за все полчаса молчания, но никто не обращал на него внимания. Дин продолжал ковырять свою еду. Когда он, наконец, смирился с реальностью и тем фактом, что он не закончит ее, парень поставил ужин на тумбочку. В конце концов, он собрал все свое мужество, чтобы взглянуть на Каса и задать вопрос: – Ты спрашивал, почему я ушел, не так ли? Слова поразили Новака, и его голова резко поднялась, чтобы он мог посмотреть на Дина. Синие глаза широко раскрылись в ожидании и удивлении. Он сделал глубокий вдох и слегка кивнул, чтобы Дин продолжил. – Ну… - ему пришлось отвести взгляд, уставившись в телевизор, по которому шли новости. Его голос был медленным и сдержанным, так как он тщательно подбирал выражения, - это трудно… По-настоящему выразить все словами, понимаешь? Этому нет оправданий, но это то, что я думал в то время, и… - Дин сглотнул. Раньше он никогда не говорил об этом вслух. Вообще-то, он редко озвучивал извинения и объяснения своих действий с искренним сожалением. Он всегда был элегантным, саркастичным и высокомерным. Но не сегодня. Кас заслужил правду; он заслуживал правду еще пять лет назад. Сейчас, наконец, настало время, чтобы позволить ему получить ее. – Мне было до усрачки страшно рассказать тебе. Я думаю… Я не знаю, ты был моим лучшим другом. Мы всегда говорили хрень о том, что будем «друзьями навсегда», и всю остальную глупую чушь. Я не хотел говорить тебе, что мы переезжаем, потому что знал, что ты расстроишься. И я знал — или, полагаю, думал, что знал, — что мы не вернемся. Ты знаешь меня, Кас. У меня не бывает друзей. Мне достаточно повезло, что в то время у меня был ты, - он облизнул губы, глядя на колени и сцепляя руки в замок, - я не хотел проходить через весь этот процесс потери тебя. Я знал, что должен сказать тебе, но я был… Думаю, я был эгоистом, - он издал тихий, самоуничижительный смех, - хорошо, да, я определенно был эгоистом. Но… Я не знаю. Полагаю, я думал, что если я уеду, то мы перестанем быть друзьями. Мы бы не говорили, а потом я потерял бы тебя тоже. По крайней мере, если бы я солгал, то тогда я мог бы делать вид, что, когда бы я ни вернулся, мы были бы на том месте, где и остановились — друзьями, понимаешь? Кастиэль тщательно наблюдал за Дином на протяжении всей его речи. Это был редкий случай. Когда речь, наконец, стихла, он посмотрел на свои колени, торчащие из-под одеяла, и положил руки на них. Его лицо все еще было красным, а глаза по-прежнему блестели, но выражение его лица было трезвым. – Я думаю, что собираюсь лечь спать, - сказал он сдержанно и тихо. Он сделал глубокий вдох через нос, медленно выдыхая. - Спасибо за ужин, Дин. Винчестер сглотнул, потирая рукой глаза, а затем запустил пальцы в волосы. – Да. Звучит неплохо, - выдавил он. Дин встал и взял свою тарелку и баночки с лекарствами. Тихо закрыв дверь, он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Таблетки были возвращены на свои места, и он сделал мысленную заметку о том, сколько их осталось в каждой баночке. Дин положил остатки ужина в пластиковый контейнер, который затем запихнул в холодильник. Он уставился на яблочный пирог, лежащий на кухонном столе, но, не притронувшись, положил его обратно в упаковку. Он не мог есть прямо сейчас. Решив, что он также может поспать, он плюхнулся на диван, схватив одеяло и накрываясь им. Ну, по крайней мере, ему, наконец, удалось все сказать. Очевидно, это было ошибкой; Кас был зол. Должен был быть - иначе, почему же еще он ничего не сказал? Но Дин мог это понять. Он мог понять, потому что он знал, что чувствовал бы себя точно так же, если бы они поменялись ролями. Его поступок был слабым, трусливым и эгоистичным. Если бы Кас вышел из себя из-за этого, тогда это было бы совершенно приемлемо. Дин заслужил. Хотя, когда он засыпал, он надеялся, что, может быть, человек, который когда-то был его лучшим другом, сможет когда-нибудь простить его.