Младшая сестрёнка Не

Чёрт возьми! Куда же он делся? Вот он только что протянул ему булочку со свининой и повернулся к хозяину лавки, чтобы расплатиться — и вдруг этот мелкий паршивец исчезает! А-Сан всё сильнее расстраивал: даже руководство орденом оказалось не приносило так много проблем, как младший брат. Минцзюэ уже достиг возраста двадцати лет, но всё ещё не был достаточно взрослым для подобного*. Он действительно любил своего младшего брата и понимал, что тот, родившись слишком рано, может не окрепнуть с возрастом, и смирился с этим — раз так, его целью стало защищать младшего брата и научить его защищать себя самостоятельно. Однако шестилетний мальчик не только не был близок к формированию золотого ядра — он вообще не интересовался искусством владения саблей. Не так давно его нашли рисующим. Живопись! И что ему с этим делать? Молодой человек повернулся вокруг себя, пытаясь понять, куда делась эта маленькая головная боль. Он понимал, что не должен был брать его с собой, но с тех пор, как их отец умер, оставив их сиротам, Хуайсан всё больше страдал от чувства разлуки каждый раз, когда выходил из комнаты. Ему даже пришлось поставить ещё одну кровать в своих покоях, чтобы малыш мог спать по ночам. О нет — уже темнело. Нужно было найти его до того, как с ним что-то не случится. Крик эхом разрезал воздух, и у Не Минцзюэ кровь застыла в жилах. Он знал этот крик — он слышал его, когда инструктор по сабле пытался научить брата владеть оружием. Он сорвался с места, направляясь за этим воплем, преодолевая стены по воздуху — его завело в тёмный переулок. Почему его брат оказался здесь, он не знал, но то, что он обнаружил, удивило его. Его брат прятался от нескольких собак, нацелившихся на свиную булочку, и плакал, а попытавшись убежать — упёрся спиной в стену. О нет! — он был готов закричать, увидев, как одна собака рванула вперёд, потому что не успел бы добраться туда вовремя. Мать никогда ему этого не простит! Но собака не добралась до брата: маленькая фигурка пробежала между ним и псом. Вместо этого звериная челюсть наткнулась на плечо той самой маленькой фигурки и впилась в него, и болезненный крик разрезал воздух. Он замер на месте, шокированный произошедшим: этот маленький ребёнок только спас Хуайсана. Испуганный плач брата подтолкнул его вперёд: он прорвался сквозь собак, как сквозь пустое место, и подошёл к Хуайсану. Младший брат дрожал от страха, указывая на того, кто прыгнул между ним и собакой. Убедившись, что с братом всё в порядке, он повернулся к маленькой фигуре, лежавшей теперь на земле и присмотрелся повнимательнее. Это тоже был ребёнок — грязный и явно беспризорный, очень худой. Он смотрел на него слегка испуганно, и Минцзюэ заметил, что этот ребёнок на самом деле был маленькой девочкой. Отважной девочкой — он невольно проникся уважением, и медленно подошёл к ней. — Позволь мне взглянуть на твоё плечо, — выдохнул он, и девочка отпрянула от него, но не стала сопротивляться. Рана была ужасной, её нужно было зашить, но заклинатель не был достаточно умел для этого — что ж, ему придётся найти кого-то, кто сумеет. Эта маленькая девочка спасла его брата, он должен ей жизнью, без сомнений: Хуайсан не смог бы выжить после нападение собак, он был уверен в этом. Его пальцы зависли над её рукой, и он влил в неё духовную энергию, но тут же удивлённо отдёрнул руку — у этой девочки было ядро, что было необычно для простого ребёнка. Настоящее заклинательское сильное золотое ядро. — Где твои родители? — спрашивает он её с любопытством, чтобы узнать кто мог научить эту маленькую уличную оборванку искусству заклинательства. Губы девочки задрожали, когда она посмотрела на него: — Они ушли на ночную охоту и не вернулись, — сказала она, и он вздохнул. Её родители, должно быть, были бродячими заклинателями. — Как давно это было? — спрашивает он её, чувствуя нарастающее волнение. Что ему делать с маленькой девочкой, у которой нет семьи? Он должен был как-то отплатить, этого требовала его честь. — Когда распустились цветы, — отвечает девочка, и он закрывает глаза. Приближалась зима, и было ясно, что её родители не вернутся. Ему не к кому было её отвести. — Как тебя зовут, как звали твоих родителей? — спрашивает он, стараясь быть мягким. Он знал, что получалось не очень, но девочка всё равно широко улыбнулась ему, и он пытается не обращать внимания на острую боль, пронзившую сердце, глядя на эту широкую улыбку. Он не знает, как она может улыбаться в таком состоянии. Она что, бредит? — Я А-Ин! — девочка счастливо плачет, сверкая глазами, несмотря на боль, которую, как он знает, она должна чувствовать. — А твои родители? — спрашивает он, и она морщит лицо. — Мама позволяла другим людям называть её Саньжэнь, — заверяет девочка, и он знает только одну заклинательницу с таким именем. Теперь его не удивляет, что у девочки есть ядро, нисколько. Он знал, насколько сильной была Цаньсэ Саньжэнь. Что ж, он перед ней в долгу. Теперь ему ничего не оставалось, кроме как взять её с собой — так он и сделал.