Ведьма

      Первый урок психологии у 2-В прошел неожиданно гладко — ребята меня уже знали, и были достаточно внимательны. Неожиданно для себя я поняла, что мне понравилось рассказывать ученикам об интересующем меня предмете, а потом отвечать на вопросы. Сердце грел и тот факт, что после урока ко мне подошли несколько человек и попросили литературу по сегодняшней теме — мне ничего не стоило назвать им книгу, которую я перечитывала на выходных.       На практике после обеда 1-А завалил меня вопросами касательно причуды, что тоже приятно радовало. Дальше тянуть не было смысла, так что я рассказала о своей причуде:       — Вся моя сила в этих лапках, — и подняла обе руки, демонстрируя подушечки по типу кошачьих на своих ладонях. — Они могут отразить что угодно: начиная физическими атаками и заканчивая нематериальными вещами, такими как усталость и боль. То, что вы на прошлом занятии приняли за телепортацию, на деле является одной из моих техник, которая позволяет мне отталкивать саму себя и перемещаться таким образом.       — То есть те лапки, которыми вы пытались меня остановить — это воздух, который вы оттолкнули? — спросил Бакуго.       — В точку. Ещё вопросы?       Мидория поднял руку и заговорил:       — Вольф-сенсей, если вы можете забирать усталость и боль и работать с ними так же, как с отраженным воздухом, то это можно использовать против злодеев в масштабных битвах? Я имею в виду, забирать усталость и боль союзников, и передавать это врагам.       Я хмыкнула — парень явно привык постоянно анализировать. Мне это понравилось.       — Зришь в корень, пацан. Это одна из моих стратегий, мой напарник и товарищи, которые со мной работают, об этом знают. Однако, убирая усталость и боль, я не излечиваю человека от полученных повреждений, к тому же то, что я забираю, я должна куда-то передать.       Момо подняла руку, я кивнула, и она задала свой вопрос:       — Разве это безопасно?       — Смешные вы, конечно, — я улыбнулась. — На поле боя ваша жизнь априори стоит меньше, чем жизни тех, кого вы спасаете. Ты права, если этим злоупотреблять, это может серьезно навредить. В обычном состоянии боль и усталость подсказывают человеку, что настало время отдохнуть. В бою это дает понять о новоприобретенных слабостях. Если вам разъебут руки, продолжать ими сражаться — идея невероятно тупая. Боль показывает, что та или иная часть тела нуждается теперь в большей защите и не может использоваться дальше.       — Можно уточнить? — продолжала Момо. Я кивнула. — То есть основная проблема в том, что человек, у которого вы забирали усталость и боль, потом не чувствует тело так, как должен и может переусердствовать?       — Да. Такое случается в стрессовых ситуациях и без моей помощи. Знаете, что такое адреналин? В некоторых случаях боль не чувствуется вообще.       — Да, с Мидорией было что-то такое в летнем лагере, — нахмурился Тодороки и добавил уже громче. — Тогда нас атаковали злодеи, и Мидория продолжал сражаться несмотря на повреждения.       Хм-м… Значит, они уже сталкивались со злодеями… теперь понятно, откуда между ними разница с 1-В классом… Это имеет смысл. У этого класса было больше боевого опыта, они понимают, что такое настоящая битва, и, если бы имели возможность узнать обо мне раньше — точно бы ею воспользовались. Да, я могу хоть час распинаться перед Мономой, но пока он не поймет того, что поняли эти ребята — он нихуя из моих речей не услышит.       — Надо же, вы, получается, уже сталкивались со злодеями. Я слышала, что на UA совершались нападения злодеев, но судя по вашим словам, одно из них пришлось на вас.       — Все четыре, — негромко пояснила Урарака. — Все четыре раза нападали на учеников нашего класса.       Я могу сказать, что один, ну, может, два раза — это случайность. Но четыре — закономерность.       — Даже так? — это резко меняло картину. Как-то злодеи совсем оборзели. — Тогда, если они нападут в пятый, вам надо принять бой и выиграть его. Так что начнем прямо сейчас. Хотите спасать других — умейте позаботиться о себе. Всё, на этом рубрика «вопрос-ответ» закончена, начинаем тренировку. На сегодня у нас ближний бой.       Объяснив ученикам задачу и отправив их отрабатывать удары на манекенах, я подозвала Момо.       — К сожалению, не успела заказать необходимый инвентарь. Не поможешь мне?       Яойорозу серьезно кивнула.       — Попрыгучники примерно вот такого размера, — и показала пальцами сантиметров пять. — Штук… не знаю, сорок хотя бы, чтобы на каждого минимум по два. Можешь не торопиться.       После того, как я получила снаряды, отправила Момо на отработку ударов. Пусть с причудами тренируются у других, меня не за этим прислали. Удары кулаками у всех были если не хорошие, то более-менее, а вот с ногами у некоторых были проблемы.       — Я придерживаюсь мнения, что ногой в висок — это надежней, чем серия ударов в корпус, — пояснила я, проходя мимо двух рядов учеников. — Но у некоторых из вас эти удары весьма слабенькие. Минета, возьми свои макаронины в руки и заставь этот манекен хотя бы пошатнуться. Тору, Кода, смелее, эта штука пока не кусается, а вот я — вполне. Удар идет от бедра, чтобы усилить инерцию. Человек-паук, не махай руками, зафиксируй их и держи. Оджиро и Шоджи — соберите лишние конечности, пока я вам их не поотрывала, и держите равновесие!        — Ю-юлия-сенсей, покажите ещё раз, как мне нужно бить! — простонал Минета неподалеку.       Я резко развернулась.       Такой похотливый взгляд я узнаю из тысячи. Впрочем, встречалась я с таким ненормально много, чтобы не растеряться.       — Слушай сюда, нахуй, — зашипела я, подняв парня за ухо и не слушая тонких писков и просьб отпустить. — Если ты ко мне яйца пытаешься катать — значит, они у тебя лишние… Я тебя самолично линчую, маньяк доморощенный, если ты сейчас, блять, не пойдешь отсюда и не начнешь пахать как ебаная лошадь.       Мальчишка, болтавший в воздухе ногами, снова почувствовал под ногами землю и, держась за красное ухо, отполз в сторону и со слезами на глазах начал заниматься, поглядывая на меня со страхом.       — Электрик недоделанный, ногу выпрями до конца, когда бьешь! — гаркнула я на Каминари.       После отработки классических ударов ногами — всего четыре штуки — я глянула на время. Отлично, осталось как раз двадцать минут.       — Итак, класс. Сейчас начнете работать на реакцию. Вот это — ваши друзья на ближайшее время, — я кивнула в сторону горы попрыгунчиков. — Каждый берет себе по четыре штуки. Никогда такую игру не пробовали?       — Ну, у нас было похожее задание во время экзамена на временную лицензию, — ответила Урарака, рассматривая попрыгунчики в руках. — Нам выдавали мячики раза в полтора больше этих и по три мишени на каждого. Нам нужно было попасть в две мишени, чтобы пройти.       — Отлично, значит, суть задания будет примерно той же, — кивнула я. — Есть много причуд, которые работают от прикосновения. Урарака, я и многие другие работают руками. У многих злодеев причуды тоже связаны с прикосновениями, — я увидела понимание в глазах ребят, наверняка они вспоминали героев и злодеев с причудами такого типа. — Позволив себя коснуться, вы автоматически проигрываете. Помимо причуд так же существует огнестрельное и холодное оружие и прочие не самые приятные вещи. Соответственно, чтобы не получить ножом в печень, можно от него уклониться. Вы делитесь на две команды. Можете сами, могу раскидать сама — это не повлияет. Задачи каждой команды… Первое: попасть по противнику и поразить его попрыгунчиком. Второе: не получить попрыгунчиком в ответ. Сломать вы тут ничего не сможете, остановитесь по моему сигналу и не секундой раньше. Два правила: для нападений использовать только попрыгунчики, уклоняться и наносить удары без причуд.       Класс разбился на две команды — Бакуго предсказуемо выбрал ту, в которой не было Мидории и, оскалившись, уставился на него взглядом, который гарантировал парню как минимум филиал ада на земле. Я дала сигнал к началу и выставила таймер. Полетели мячи.       Основная проблема попрыгунчиков в таком количестве — за ними невозможно уследить дольше трех секунд, и всё, что остается этим недоучкам — уклоняться от всего, от чего они успевают уклониться. После первого залпа и нескольких секунд под яростным перекрестным огнем ребята начали перехватывать мячи прямо в воздухе и атаковать ими противника. Из-за постоянных перемещений команды перемешалась, впрочем, я не запрещала им пересекать линию, разделявшую их до этого. Самый контрастный результат был у Минеты — он отлично бросал мячи, попадая почти каждый раз, но вот с уклонением была одна сплошная задница, его спасал только маленький рост. Сато удивительно неплохо уклонялся для своих габаритов, а Мина, кажется, воспринимала это как игру.       Я не просто так выбрала именно этот зал сегодня, он был небольшим, по размерам — как зал для фитнеса или йоги, потолок тут был тоже невысокий, всего четыре метра, так что мячи ударялись от него и стен, усложняя задачу в разы.       Хорошо, что я запретила им использовать причуды — иначе без трупов точно бы не обошлось, потому что кому-то прилетало в голову. Больше всего не повезло Асуи — срикошетивший об стену мяч прилетел ей в висок, но её вдвоем оттащили к более-менее безопасному месту с краю Киришима и Мидория, несмотря на то, что они были в разных командах, и объединились для того, чтобы мячи не попали по бессознательной тушке.       Я периодически отбивала случайные снаряды, эти для ребят были самыми опасными, потому что обладали большей энергией — сама-то я причуду использовала только так. Бакуго из-за такого снаряда пропахал носом бетон, потому что не рассчитал свою силу и слишком слабо отмахнулся. Говорила же, не касаться.       Парочку таких я направила прицельно в сторону Тодороки, но тот на удивление легко уклонился, пропустив их сбоку.       Когда истекли двадцать минут и запищал выставленный таймер, я остановила учеников. Отловив мячики, они собрали их в одну кучу и, потирая ушибленные спины и бока, ребята подошли ко мне, Киришима обеспокоенно затараторил о том, что случилось с Асуи.       — Лягуха просто без сознания. Тодороки, наколдуй немного льда, — я наклонилась, осматривая повреждения. Даже лучше, чем я предположила. — Если бы случилось что-то серьезное, я бы остановила вас. Киришима, Мидория — хорошая работа. Позаботились не только о себе, но и о товарище.       — Я думал, вы скажете, что мы из разных команд… — пробормотал Изуку, отводя взгляд.       — Вы из разных команд, — отчеканила я. — Сказала. Надеюсь, теперь ты счастлив?       Он что-то промямлил. Чертовы школьники. Я забрала у Тодороки кусок льда и, сняв с себя толстовку, обернула в него лед и приложила в голове пострадавшей девушки, после чего проверила, где сейчас помощь.       — Просто я думал, что это не входит в задание, которое вы дали.       — Да, но нам нужно было ей помочь! — выступил Киришима, видимо, надеясь меня переспорить. Будто я собиралась спорить со школьниками, делать мне больше нехуй. — Если бы я не помог, это было бы немужественно!       Класс заволновался, видимо, поддерживая ребят, я прервала их коротким взглядом. Когда стало тихо, я сказала:       — Будучи героем, вам нужно оставаться человеком.       Класс резко помрачнел.       — А теперь валите отсюда, урок кончился, встретимся в четверг на психологии. Если кому-то требуется медицинская помощь — идите к Исцеляющей Девочке. Тодороки, задержись.       Шото спокойно дождался, пока я закончу с Тсую, и проводил роботов с носилками взглядом. Догоню их чуть позже.       — Тот кусок льда, который ты мне дал, был достаточно ровный. Занимался?       — Да, Вольф-сенсей, — кивнул он, поднимая обе руки и рассматривая их. — Иногда мне действительно нужно что-то более… изящное. У меня ещё не получается делать что-то совсем небольшое или состоящее из сложных форм, но я научился сглаживать углы.       Я задумалась… Не уверена, что у этого парня есть нужные навыки, чтобы понять и достаточно сконцентрироваться на том, что нужно создать.       — В старших школах вашей страны ведь существуют клубы? — получив утвердительный ответ, я предложила. — Попробуй найти такой по лепке, рисованию или скульптуре. Скорее всего, они смогут тебе объяснить тебе лучше, чем я, принцесса.       — Принцесса? — удивился он. Забавный.       — Потому что до Снежной Королевы тебе ещё пахать и пахать.       Шото чуть-чуть улыбнулся, прикрыв глаза:       — Да, спасибо, сенсей.       — Да-да, сенсей-хуйсей, — пробормотала я и бодрым шагом пошла к медкабинету. Всё же за травму головы с меня спросят.       Исцеляющая Девочка уже помогла Тсую, похвалила технику исполнения компресса, вернула мне толстовку и попросила дождаться классного руководителя. Присев на край кровати, я прикрыла глаза, проматывая в голове прошедшую тренировку и фиксируя в голове то, что нужно было указать в отчете.       Сотриголова явился быстро, не прошло и пяти минут. Окинул хмурым и усталым взглядом ученицу, меня и остановился на старушке.       — Сотрясения нет, много синяков, но она в порядке. Восстановится и проснется минут через десять.       — Теперь я могу идти? — спросила я. — Я так полагаю, больше мое присутствие тут никому нахуй не упало.       — Да, конечно. Шота, ты тоже.       Мы вышли из кабинета медсестры.       — Я что-то не думал, что твои тренировки закончатся обмороком и кучей синяков.       Я удержалась от комментирования чужих умственных способностей:       — Ей ещё повезло, досталось меньше остальных… Жди своих дебилов завтра с синяками, вряд ли хоть один из них соизволит зайти к медсестре. Максимум — сами мазью помажут.       Сотриголова только плечами пожал:       — Будет им урок на будущее, чтобы не пренебрегали своим здоровьем.       — Кстати о нем, — задумчиво пробормотала я. — В учительской ведь есть батареи?       Айзава перевел на меня вопросительный взгляд, потом на толстовку, красноречиво хмыкнул и заверил, что батареи там есть.       — А что, не дойдешь без верхней одежды до общежития? Там всего ноль, думал, русские и не такие холода выдерживают.       Это он что, пошутить так попытался?       — Можем махнуться. Посмотрим, как ты в мокрой толстовке доберешься до своей комнаты и с какой температурой завтра встанешь. Мне в любом случае отчет строчить, так что какая разница, где это делать — у себя в комнате или в учительской?       Разговор на этом сам собой заглох, молчание не давило, да и мы уже пришли. В учительской было достаточно преподавателей — уроки только-только кончились, так что не удивительно.       Отчет был сделан достаточно быстро, при том, что я параллельно переписывалась с Полночью, которая предложила сходить на выходных в торговый центр мне за красивым нарядом на рождественский корпоратив.       Машинально отметив движение слева, я заметила, что Айзава куда-то подорвался, но забила и вернулась к отчету, дописывая последнюю строку.       И вот я уже собиралась идти в общежитие учителей, чтобы расслабиться за чашечкой чая и чтением чего-нибудь заумного и зубодробильного, но мне позвонил директор и сказал, что срочно хочет видеть меня в кабинете. Я сохранила отчет и попросила Мика выключить компьютер, если через пять минут я не приду.       Судя по срочности дела, тому, о чем на выходных говорил Сотриголова, и его уходу минуту назад, та самая вылазка в лес начнется именно сейчас.       Подхваченная с батареи толстовка была всё ещё мокрой, и я надеюсь, мне дадут добежать до общежития и переодеться, при необходимости трёх минут мне хватит, пусть и придется использовать причуду.       В кабинете директора он действительно был, и оба ждали только меня.       Кратко объяснив суть задания, он отправил нас к воротам, где нас уже ждал неприметный тёмно-серый микроавтобус.       Влажное пятно на толстовке холодило живот, так что, оказавшись в тепле, я тут же ее сняла, негромко покрыв матом и Тодороки, и Асуи, и даже медсестру, которая вообще была не при чем.       — Замёрзла? — спросил Сотриголова.       Не, блядь, согрелась! Видимо, мой взгляд достаточно выражал мое состояние, так что он молча стянул с себя куртку и передал мне. Укутавшись по самое не хочу, я пробурчала в воротник «спасибо». Сотриголова нечитаемым взглянул на мою закутавшуюся фигуру и отвернулся к водителю. Машина остановилась через пять минут возле какого-то дома и вошёл последний герой.       Нас кратко между собой познакомил какой-то мужик из полиции с экрана. Правда, видимо в представлении нуждалась только я, а остальные друг друга знали. Последний подобранный герой имел силовую причуду, один из тех, кто был до нас, мог сканировать каким-то образом местность, а другой мог превращаться в воск и этим же воском сковывать противников, притом прочность у этого воска была на порядок выше, чем у обычного.       Атмосфера была напряжённой, герои оказались как на подбор молчаливыми и серьезными, мне это нравилось. Что будет дальше, я не знала, представления о том, что будет в этом лесу, не имела. Я достала телефон, выключила к чертям звук и, немного повозившись, устроилась удобнее, сунув нос горло куртки, которая была на пару размеров больше, что не удивительно, разница в росте у меня с Айзавой сантиметров десять точно.       Куртка хранила лёгкий запах кондиционера для волос с лавандой. Было ещё что-то, но разобрать я не смогла, хоть запах и показался мне неуловимо знакомым. А ещё куртка хранила тепло чужого тела, как будто её только что сняли с батареи, так что я не могла не радоваться.       Я успела задремать, когда микроавтобус затормозил и на экране снова появилось изображение. На этот раз это была карта.       Сбросив с себя дремоту, я вышла следом за героями в ночь. Получив рацию и очки ночного видения, поправила куртку и отправилась в лес, держась на равном расстоянии от Сотриголовы и Человека-Свечи. Искать требовалось что угодно необычное, так что я приглядывалась к чернеющей в корнях темноте.       Кроме звуков ночного леса — весьма привычных, — я легко могла уловить шаги всех вокруг. Сказывалось мое знакомство с Василием — тот даже в своей человеческой оболочке ходил по-кошачьи тихо, так что человек, научившийся слышать его, легко расслышит любого другого.       С одной причудой, без привычного рюкзака, без какого-либо снаряжения и оружия было непривычно, но кем бы я была, если бы не могла полностью положиться на себя. Руки я держала наготове. Ночь была безлунная, что было нам на руку, а тонкий слой снега мягким и не скрипучим, где-то лужи подернулись коркой льда. Мы зашли достаточно глубоко, благо это была не тайга, даже не полноценный лес, так что никакого бурелома и мешающихся ветвей, считай, оздоровительная прогулка по эко-тропинкам.       Сбоку от меня Человек-Свеча замер, вскинув ладонь, я повторила движение, передавая сигнал дальше.       Отряд замер.       Я приготовилась отражать масштабную атаку, потому что это могло быть засадой, но было тихо. Ложная тревога?       Впереди что-то резко зашуршало, между деревьями пронеслось крупное копытное — то ли олень, то ли ещё черт пойми какая живность, хрен знает, что в этих лесах живет, — и всё снова стихло.       Через несколько секунд подали условный знак — и мы тронулись.       Ещё минут пятнадцать мы шли в тишине — успели перебраться через ручей и небольшую каменную гряду, когда я снова услышала звуки и поменяла дистанцию, приближаясь ближе к Айзаве и кивнув Человеку-Свече, чтобы он один следовал за мной.       Через пять шагов пронеслось стекло там, где был Человек-Свеча, в следующую я перехватила этого героя, а меня за пояс обхватили знакомые ленты. Использовав ладонь, я подтолкнула нас обоих к Сотриголове. Ещё две стены, и мы, катящиеся втроем к третьей. На проверку лбом — почему-то именно моим — она оказалось весьма прочной.       Не поднимаясь с земли и не пытаясь встать, я вытянула рацию из кармана, пока Человек-Свеча вытягивал из-под Айзавы ноги и вставал с меня, начиная осматриваться.       Я не пыталась встать — во-первых, на меня удерживали ленты, во-вторых, Сотриголова лежал на мне, больно врезаясь коленкой под ребра, и его нога застряла в тех лентах, которыми он обмотал меня.       Связи не было. Рация барахлила, ответ не шел. После второго «Ведьма базе. Прием» я сдалась.       — Связи нет, нас изолировали. Сотриголова, слезай, ты тяжелый.       — С большой вероятностью, нас разделили, чтобы напасть, — выдал очевидную мысль Человек-Свеча. — Так что…       Я встала, скидывая последние ленты и смахивая грязь с куртки. Айзава недовольно посмотрел на прилипшую к его одежде грязь и закончил собирать ленты.       — И сделают это, скорее всего, прямо сейчас, — буркнула я.       Сверху раздалось шуршание листьев, и через мгновение мы отпрыгнули, а там, где мы стояли, приземлился весьма бандитского вида крупный мужик, тут же делая круговое движение руками-лезвиями, которые тут же стали обычными руками.       Догадавшись, что это действие причуды Айзавы, Человек-Свеча напал, пользуясь секундной заминкой, заковывая ноги мужика в колодки. Мужик кинул что-то в героя, я переместилась к одной из точек на траектории полета, перехватывая гранату и выкидывая её дальше в лес, правда, целью следующей атаки была я, видимо, чтобы не мешалась. Мужик достал обломок арматуры и попытался достать меня им.       Человек-Свеча не успел сделать ему наручники, воск добрался только до торса.       Я выставила вперед подушечку. Арматура мягко немного в неё погрузилась, но и только. Увидев заминку в глазах мужика я, ухмыльнувшись, подпрыгнула и ногой с разворота ударила в висок.       Глаза у него поблекли, и он мешком повалился вперед.       — Повезло, что он был всего один, — волосы Айзавы опустились.       — Ведьма, хорошая работа, — поднял большой палец Человек-Свеча.       — Они не могли послать только одного, если это была засада, — пробормотала я. — Значит, они либо нас не ждали и нам следует ждать кого-то ещё…       — Либо они не ожидали, что мы окажемся втроем, — закончил Айзава. — Нам надо объединиться с остальными и сломать эту штуку, чем бы это не было.       Человек-Свеча создавал копьё и кинул его в блестящую стенку, но это не сработало.       — Я попробую кое-что, но это будет шумно и займет время, — предупредила я. — Так что прикрывайте, если кто-то нападет.       И кто-то напал. Я не отвлекалась, герои справились и без меня с тремя противниками, так что продолжала отражать воздух и увеличивать силу заряда. Вой нарастал, похожий на гул падающей бомбы. Через несколько секунд шар сжатого воздуха был метр в диаметре, ещё через пять — все три.       — Сейчас! — предупредила я.       Айзава благоразумно упал на землю, утягивая за собой второго героя, и попутно откидывая одного из злодеев ближе к основному фронту атаки.       Я направила накопленную энергию в стену.       Громыхнуло будь здоров.       Стена, не выдержавшая такого напора, дала трещину и осыпалась осколками.       Те, кто не успел лечь, получили значительные повреждения.       — Причуды! — потребовала я, но, заметив красный отблеск под желтыми очками, махнула рукой, и нападая, пока злодеи ещё не пришли в себя.       Одного удалось вырубить, второго убрал Сотриголова, третьего я направила на Человека-Свечу, и тот благополучно залил его воском.       Мы прислушались, пока Свеча заковывал преступников.       С той стороны раздавались выстрелы, но ещё через пару секунд всё стихло, к нам прибежали остальные герои, удивившись размерам дырени, которую я проделала.       — Нам надо к вершине, — сказал герой с поисковой причудой.        И мы рванули туда. Я могла добраться быстрее, но мне сказали «нет» и больше я не предлагала. Приказ есть приказ.       Когда мы через три минуты бега в гору оказались на вершине, там уже никого не было — только выжженная земля, догорающее дерево — пламя почему-то голубого цвета — и не единой души.       — Ушли, — сплюнул Человек-Свеча.       Судя по недоброму взгляду Айзавы, он что-то понял, только вот говорить не собирался.       Мы вернулись за злодеями и вместе с ними поехали до ближайшего полицейского участка. Стекло, что примечательно, обрушилось, когда мы вырубили пойманного по дороге мальчишку, а когда спустились почти к самому микроавтобусу, оно и вовсе рассыпалось в мелкое крошево и будто растаяло. Как и образец в кармане спортивных штанов. Вот черт.       Надев на злодеев наручники и рассадив их так, чтобы у них не было возможности сбежать, мы расселись сами. Я хмуро рассматривала каждого из них. Было ощущение, что кто-то из них собирался мне что-то сказать, но благоразумно передумал.       Остановились около городского полицейского участка. В такое время (без трех минут вторник) не было прохожих, но нас уже ждали офицеры в количестве трех штук и забрали у нас злодеев, после чего попросили пройти и заполнить необходимые документы.       Ничего сверхсложного, просто описание событий, начиная с того момента, как мы вышли из автобуса, но они требовали деталей, так что пришлось задержаться аж до двух ночи. Я пожалела, что до этого, пока была возможность, не передала свою усталость кому-то из злодеев, а теперь приходится соблюдать права человека и пиздовать в этот несчастный уазик и зевать на каждом шагу. А у меня завтра первый урок у третьего курса. Бля-я-я. Пойду после этого отосплюсь.       Пока ехали обратно, я проверила телефон. Ничего, кроме сообщения от Васи, что теперь он вне зоны доступа. Понятно. Мысленно пожелав ему удачи, я вырубила телефон и задремала, опустив голову.       Я думала, нас будут высаживать в том же порядке, в котором и подбирали, но нет.       Меня потрепали по плечу, я открыла глаза, подхватила с сиденья толстовку и вышла. Глянув вслед уехавшему микроавтобусу, я потянулась, разминая затекшую спину.       — У вас такая хуйня постоянно или мне просто повезло?       — Конкретно такая редко, чаще позже и по одному, максимум по трое.       — И что сейчас заставило их взять пятерых? Кстати, что это был за огонь такой?       Айзава посмотрел на меня, оглянул его куртку, видимо, прикидывая, сколько ему надо порошка, чтобы её постирать, и ответил:       — Я знаю немногим больше твоего. Почему взяли пятерых — понятия не имею. А огонь… Если я не ошибаюсь в своих предположениях, то как минимум двоих злодеев мы упустили. Не могу сказать что эти злодеи были слабаками, но те двое достаточно проблемные и они оба нападали на мой класс, и не один раз. Первый — Курогири, его причуда связана с телепортацией, которая является достаточно проблемной. Первая и вторая атаки. Даби — только во второй, но он был одной из ключевых фигур. Его причуда — голубое пламя. Я узнал этот огонь, потому что уже видел его.       Ситуация прояснилась, но ненамного:       — Меня больше смущает тот факт, что ты этому удивился.       — Потому что нам не говорили, что это связано с Лигой Злодеев.